Как-то он сказал мне, что особенно важно для нас — не позволить немецкой авиации бомбить нашу пехоту в момент, когда она поднялась в атаку. И пояснил почему. В укрытии обстрелянный солдат ничего не боится. А когда выйдет из окопа, самое страшное для него — налет авиации. Хотя артиллерийский и минометный обстрел порой более губителен, чем бомбежка, морально он переносится легче. Объясняется это, очевидно, тем, что боец не видит снарядов и мин, а по звукам научился примерно определять недолеты и перелеты.
Слушая Рокоссовского, я сделал для себя вывод о необходимости особенно надежного прикрытия наступающих частей в момент атаки.
В один из хмурых осенних дней Рокоссовский вызвал меня и сообщил, что Ставка Верховного Главнокомандования поставила задачу — окружить и уничтожить сталинградскую группировку противника Он произнес эти слова спокойно, а меня аж в жар бросило. Еще бы! Мы держим трудную оборону у самого берега Волги, отбивая непрерывные атаки врага. Перед нами мощная группировка фашистов. Какую же силищу надо иметь, чтоб окружить ее и уничтожить? Заметив мое волнение, Рокоссовский улыбнулся и стал излагать замысел операции. Слушая его, я проникался все большей уверенностью в том, что мы непременно разгромим противника. Ставка Верховного Главнокомандования не только ставила такую огромную и трудную задачу, но и обеспечивала ее выполнение.
Константин Константинович рассказал, что справа от нас создается Юго-Западный фронт. Генерал С. А. Красовский будет формировать там 17-ю воздушную армию. На первых порах мы должны помогать ей. Нам обещали дать нужное количество людей и самолетов для полного укомплектования действующих частей и соединений. Кроме того, в наше распоряжение поступал корпус пикирующих бомбардировщиков.
От командующего фронтом я ушел взволнованный и окрыленный. Стал обдумывать, как лучше разместить авиачасти для обеспечения их четкого взаимодействия с наступающими войсками, какие принять меры для завоевания господства в воздухе.
Чтобы принять и разместить передаваемый нам бомбардировочный корпус, предстояло подготовить минимум шесть аэродромов. Требовалось также оборудовать площадки для маневра Все это надо было делать безотлагательно: приближалась зима. И что не менее важно, проводить работы так, чтобы противник не догадался о характере наших приготовлений.
Через некоторое время мы получили указание разработать план действий воздушной армии в контрнаступлении. Выполнение этой задачи я поручил штабу, возглавляемому генералом М. М. Косых. Ему помогали заместитель по политической части А. С. Виноградов и начальник тыла А. С. Кириллов. Все они старые большевики, начали свой боевой путь еще в годы гражданской войны. А. С. Виноградов — выходец из рабочих Иваново-Вознесенска, получил партийное образование и был, что называется, комиссаром по призванию. М. М. Косых, пришедший на смену Н. Г. Белову с должности начальника штаба ВВС Дальневосточного фронта, хорошо знал возможности каждой авиационной части, умел точно определять количество самолетов, необходимое для выполнения той или иной задачи, предусмотреть резерв на случай критической ситуации.
А. С. Кириллов, участник штурма Зимнего дворца, проявил себя как деятельный, энергичный и инициативный офицер. Он делал все для обеспечения бесперебойной боевой работы воздушной армии.
Сначала мы вместе с Косых начали готовить армию к предстоящей операции. Потом в эту работу включился и начальник оперативного отдела А. П. Наумов.
При составлении плана мы старались как можно полнее использовать опыт, накопленный во время проведения частных операций. Одна из них, осуществленная в октябре, носила кодовое название «Дон». В ходе ее летчики взаимодействовали с наземными войсками сначала при прорыве обороны противника, а затем при отражении вражеских контратак в районе станицы Клетская. Мы направили туда 92 штурмовика и 90 истребителей. Массированными ударами было уничтожено немало живой силы и техники неприятеля.
Вот какую оценку действиям войск нашего фронта дал Маршал Советского Союза Г. К. Жуков: «Наступление Донского фронта и контрудар 64-й армии облегчили тяжелое положение 62-й армии и сорвали усилия противника, нацеленные на овладение городом. Не будь помощи со стороны Донского фронта и 64-й армии, 62-я армия не смогла бы устоять и Сталинград, возможно, был бы взят противником» .
Готовясь теперь к новому контрнаступлению, мы учитывали, что нам противостоит очень сильная группировка противника. Строить новые аэродромы приходилось в открытой степи. Следовательно, надо было постоянно заботиться о маскировке, чтобы фашисты не разгадали наших замыслов. Мы составляли различные легенды. Те или иные перемещения войск объясняли подготовкой к зиме и другими причинами.
После того как мероприятия командования фронта по выполнению предложенного Ставкой плана контрнаступления были одобрены Г. К. Жуковым и А. М. Василевским, началась отработка взаимодействия, в частности авиации с наземными войсками. Подготовкой воздушных армий к предстоящей операции руководил представитель Ставки, командующий ВВС Красной Армии генерал А.А.Новиков. Наш Донской фронт находился в центре, между Юго-Западным и Сталинградским. 16-я армия могла действовать не только на своем направлении, но и помогать обоим соседям, нанося удары по наземным войскам противника. Нам была также поставлена задача — завоевать господство в воздухе на период проведения наступательной операции. Предусматривались налеты на аэродромы, воздушные бои. Генерал Новиков часто встречался с командующими Хрюкиным и Красовским, детально вникал во все вопросы.
В один из последних дней октября я находился в 228-й штурмовой дивизии, которой командовал полковник Г. О. Комаров (Степичев был назначен командиром корпуса). Аэродром располагался в районе станции Фролове, почти на границе с Юго-Западным фронтом. На этом па-правлении планировался главный удар, который должны были нанести 21-я армия Юго-Западного фронта и наша правофланговая 65-я армия. Поддерживать их должна была самая боевая штурмовая дивизия. Я лично контролировал ее подготовку. Неожиданно позвонил по телефону генерал М. М. Косых. Он сообщил, что командующий ВВС Красной Армии приказал мне в 16.00 явиться в штаб С. А. Красовского с планом операции.
Как быть? Если добираться автомашиной или на По-2, можно опоздать. Единственный выход — лететь на Ил-2. Доставить меня командир дивизии поручил инспектору по технике пилотирования.
Самолет Ил-2 был одноместным, но за кабиной находился довольно вместительный отсек. Туда я и втиснулся. Долетели нормально. На аэродроме меня ждала машина. Почти всю ночь мы с А. А. Новиковым и С. А. Красовским обсуждали различные варианты действий авиации при контрнаступлении, а рано утром я после короткого отдыха вылетел в свою армию.
Маршрут мне был известен хорошо. До станции Михайловка он пролегал вдоль железной дороги. Смотрю, летчик отклонился от него и пошел у самой линии фронта. Вот-вот должен показаться Дон, по берегу которого проходит линия обороны. Я невольно схватился за голову. У меня же план операции, что мне с ним делать? Завезет, думаю, на территорию, занятую противником, саданут по нас зенитки и собьют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118