Свою пылающую, но не потерявшую управления машину он направил на вражескую. Главное — уничтожить фашиста cвоим самолетом-факелом Поляков отрубил стервятнику крыло, и тот упал на землю. Только после этого советский летчик выбросился на парашюте из горящего «яка». Вскоре он прибыл в свою часть. Крылатому богатырю Полякову было присвоено звание Героя Советского Союза Он и сейчас трудится, будучи преподавателем Военно-воздушной академии имени Гагарина.
Так же мужественно сражался помощник командира полка по воздушно-стрелковой службе лейтенант С. К. Колесниченко. Он уничтожил три вражеских самолета и выручил из беды своего ведомого. Когда тот покинул с парашютом поврежденную машину, Колесниченко прикрыл его и сумел поджечь неприятельский истребитель. Только убедившись, что ведомый благополучно приземлился в расположении наших войск, командир взял курс на свой аэродром. За подвига над Курской дугой С. К. Колесниченко был удостоен звания Героя Советского Союза.
С самого начала сражения на курском направлении немецким хваленым танкам «тигр» и «пантера», самоходным орудийным установкам «фердинанд» советские летчики-штурмовики противопоставили огневую мощь «илов», снабженных ПТАБ. Первым сбросил их на танковую колонну Герой Советского Союза майор В. Голубев. И сразу мы убедились в том, какое грозное оружие получили штурмовики. Весила бомба 1, 5 — 2, 5 кг, падая на броню танка, она не отскакивала, а как бы прилипала к ней. Направленным кумулятивным взрывом насквозь прожигалась броня «тигров» и «пантер», и те загорались.
За сокрушительные удары по врагу на Курской дуге майор В. Голубев был удостоен второй Золотой Звезды Героя и стал первым дважды Героем в нашей воздушной армии.
Старший лейтенант П. П. Ратников, летевший во главе восьмерки истребителей, обнаружил крупную по численности группу вражеских самолетов. Командир и его подчиненные решительно устремились на «мессеров». От их неотразимых атак враг потерял три машины. А наши летчики все благополучно вернулись на аэродром.
И все же первый день не принес нам удовлетворения. Что-то требовалось изменить и исправить.
Когда наступила темнота, я докладывал командующему фронтом итоги дня. Указал, сколько сбитых самолетов противника, подчеркнул, что бой был жестокий. Вдруг раздается телефонный звонок. К. К. Рокоссовскому позвонил И. В. Сталин. В течение дня он несколько раз звонил, но я не присутствовал при их разговорах. А на этот раз слышал все. Рокоссовский стал докладывать итоги дня. Сталин перебил его: «Завоевали господство в воздухе или нет?» Это его интересовало в первую очередь. Рокоссовский докладывал: «Товарищ Сталин, сказать нельзя, был очень сильный напряженный бой в воздухе, крупные потери с обеих сторон». Сталин в ответ: «Скажите мне точно, завоевали или нет? Да или нет?» Рокоссовский опять говорит: «Пока определенно ответить нельзя, но завтра этот вопрос решим положительно». «А Руденко справится с этим делом?» Рокоссовский посмотрел на меня и после короткой паузы ответил: «Справится».
После доклада я предложил изменить тактику действий ударной авиации. Целесообразнее наносить удар по группировке врага крупными силами, с целью решительного воздействия на противника. Массирование позволит подавить систему ПВО противника, снизить наши потери. Мы причиним не только большой материальный ущерб врагу, но и окажем сильное моральное воздействие на его войска. Мои доводы убедили Рокоссовского.
Заходит Жуков и говорит: «Звонил Сталин, и его первый вопрос о господстве в воздухе. Что вы думаете?»
Воздушные бои, объяснил я, показали, что наш замысел применения истребителей правилен. Но у противника крупные силы, и сразу их не уничтожишь. Маневр вражеской авиации в ходе сражения немедленно вызвал контрманевр с нашей стороны. В воздух поднимались мощные группы истребителей. Командиры энергично управляли их действиями и своевременно наращивали силы А вот бомбардировщикам и штурмовикам следует атаковать врага более крупными группами. Жуков и Рокоссовский согласились с этим.
Но уже идет первый час, в три рассвет, мне нужно организовать эти массированные удары. Тем более я сам предложил первый такой удар нанести перед началом наступления противника в районе Подолянь, Сабаровка, Бутырки и направить туда не менее полтысячи самолетов.
В частях, конечно, еще «залечивают дневные раны». Надо, чтобы штаб немедленно установил, сколько исправных самолетов в бомбардировочных и штурмовых полках. Кроме того, придется отказаться от ставших привычными личных встреч командиров эскадрилий для уточнения взаимодействия Когда же это сделать, если участвует 500 — 600 самолетов. Потребуется несколько суток, а остается всего три часа. Практика, верная для мелких ударов, для массированного не годилась. Пришлось отказаться и от сбора самолетов в воздухе. Он так же требует много времени на подготовку и выполнение. Лучше идти самостоятельными полковыми колоннами. Тут надо было все предусмотреть в решении командарма, а командиры корпусов, дивизий, полков, эскадрилий должны проявить настойчивость и умение, чтобы выполнить решение, следовательно, и боевую задачу.
Пока доехал до штаба, все это обдумал. Вхожу в землянку, мне докладывают: прибыл Ворожейкин. Я спрашиваю: «Откуда?» «Из Москвы на По-2». Оказывается, после разговора с Рокоссовским Сталин вызвал Г. А. Ворожейкина и приказал: «Летите сейчас же в штаб 16-й воздушной армии к Руденко и там посмотрите, правильно ли они все делают. И чтобы завтра господство в воздухе было завоевано. А то они что-то там долго возятся».
Вылетел он на По-2 для того, чтобы произвести посадку прямо у штаба воздушной армии и не терять времени на переезды. Я доложил ему о решении массировать удары.
Он одобрил идею: «Организовывайте, как задумали, а я поеду в штаб фронта к Жукову. Мне нужно явиться к нему. Сталин, очевидно, и ему звонил». Ворожейкин уехал.
Чтобы обеспечить взаимодействие крупных сил в воздухе, мы решили пустить бомбардировщики на одной высоте 2000 метров и дать им цель в одном районе. В том же районе назначили цель для штурмовиков. Время удара установили для них общее.
Принимая это решение, мы учитывали психологию летчика: если ему указывают эшелон, то он считает, что на этот эшелон никто не имеет права заходить. Из-за этой уверенности появляется возможность столкновений. Но если летчику сказать, что на том же эшелоне и по тому же маршруту, что и он, идут еще четыре полка, у него «везде глаза будут» — и спереди, и сзади, и сбоку. Никто не допустит, чтобы в его колонну кто-то врезался.
Исходя из той же психологической настроенности ведущих и летного состава, мы определили штурмовикам лишь верхний предел высоты — 1000 метров, и нижний — 100 метров. Две штурмовые дивизии наносят удар одновременно. Обратили внимание каждого из командиров: смотрите, вместе с вами полетит еще одно соединение; в воздухе должен быть порядок, друг другу не мешать. С рассветом выслали разведчиков, чтобы они успели по радио сообщить своим ведущим уточненные цели.
На время удара было решено подходы к западному району прикрыть истребителями на разных высотах. Для непосредственного прикрытия на эскадрилью бомбардировщиков, штурмовиков выделялось звено «ястребков».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
Так же мужественно сражался помощник командира полка по воздушно-стрелковой службе лейтенант С. К. Колесниченко. Он уничтожил три вражеских самолета и выручил из беды своего ведомого. Когда тот покинул с парашютом поврежденную машину, Колесниченко прикрыл его и сумел поджечь неприятельский истребитель. Только убедившись, что ведомый благополучно приземлился в расположении наших войск, командир взял курс на свой аэродром. За подвига над Курской дугой С. К. Колесниченко был удостоен звания Героя Советского Союза.
С самого начала сражения на курском направлении немецким хваленым танкам «тигр» и «пантера», самоходным орудийным установкам «фердинанд» советские летчики-штурмовики противопоставили огневую мощь «илов», снабженных ПТАБ. Первым сбросил их на танковую колонну Герой Советского Союза майор В. Голубев. И сразу мы убедились в том, какое грозное оружие получили штурмовики. Весила бомба 1, 5 — 2, 5 кг, падая на броню танка, она не отскакивала, а как бы прилипала к ней. Направленным кумулятивным взрывом насквозь прожигалась броня «тигров» и «пантер», и те загорались.
За сокрушительные удары по врагу на Курской дуге майор В. Голубев был удостоен второй Золотой Звезды Героя и стал первым дважды Героем в нашей воздушной армии.
Старший лейтенант П. П. Ратников, летевший во главе восьмерки истребителей, обнаружил крупную по численности группу вражеских самолетов. Командир и его подчиненные решительно устремились на «мессеров». От их неотразимых атак враг потерял три машины. А наши летчики все благополучно вернулись на аэродром.
И все же первый день не принес нам удовлетворения. Что-то требовалось изменить и исправить.
Когда наступила темнота, я докладывал командующему фронтом итоги дня. Указал, сколько сбитых самолетов противника, подчеркнул, что бой был жестокий. Вдруг раздается телефонный звонок. К. К. Рокоссовскому позвонил И. В. Сталин. В течение дня он несколько раз звонил, но я не присутствовал при их разговорах. А на этот раз слышал все. Рокоссовский стал докладывать итоги дня. Сталин перебил его: «Завоевали господство в воздухе или нет?» Это его интересовало в первую очередь. Рокоссовский докладывал: «Товарищ Сталин, сказать нельзя, был очень сильный напряженный бой в воздухе, крупные потери с обеих сторон». Сталин в ответ: «Скажите мне точно, завоевали или нет? Да или нет?» Рокоссовский опять говорит: «Пока определенно ответить нельзя, но завтра этот вопрос решим положительно». «А Руденко справится с этим делом?» Рокоссовский посмотрел на меня и после короткой паузы ответил: «Справится».
После доклада я предложил изменить тактику действий ударной авиации. Целесообразнее наносить удар по группировке врага крупными силами, с целью решительного воздействия на противника. Массирование позволит подавить систему ПВО противника, снизить наши потери. Мы причиним не только большой материальный ущерб врагу, но и окажем сильное моральное воздействие на его войска. Мои доводы убедили Рокоссовского.
Заходит Жуков и говорит: «Звонил Сталин, и его первый вопрос о господстве в воздухе. Что вы думаете?»
Воздушные бои, объяснил я, показали, что наш замысел применения истребителей правилен. Но у противника крупные силы, и сразу их не уничтожишь. Маневр вражеской авиации в ходе сражения немедленно вызвал контрманевр с нашей стороны. В воздух поднимались мощные группы истребителей. Командиры энергично управляли их действиями и своевременно наращивали силы А вот бомбардировщикам и штурмовикам следует атаковать врага более крупными группами. Жуков и Рокоссовский согласились с этим.
Но уже идет первый час, в три рассвет, мне нужно организовать эти массированные удары. Тем более я сам предложил первый такой удар нанести перед началом наступления противника в районе Подолянь, Сабаровка, Бутырки и направить туда не менее полтысячи самолетов.
В частях, конечно, еще «залечивают дневные раны». Надо, чтобы штаб немедленно установил, сколько исправных самолетов в бомбардировочных и штурмовых полках. Кроме того, придется отказаться от ставших привычными личных встреч командиров эскадрилий для уточнения взаимодействия Когда же это сделать, если участвует 500 — 600 самолетов. Потребуется несколько суток, а остается всего три часа. Практика, верная для мелких ударов, для массированного не годилась. Пришлось отказаться и от сбора самолетов в воздухе. Он так же требует много времени на подготовку и выполнение. Лучше идти самостоятельными полковыми колоннами. Тут надо было все предусмотреть в решении командарма, а командиры корпусов, дивизий, полков, эскадрилий должны проявить настойчивость и умение, чтобы выполнить решение, следовательно, и боевую задачу.
Пока доехал до штаба, все это обдумал. Вхожу в землянку, мне докладывают: прибыл Ворожейкин. Я спрашиваю: «Откуда?» «Из Москвы на По-2». Оказывается, после разговора с Рокоссовским Сталин вызвал Г. А. Ворожейкина и приказал: «Летите сейчас же в штаб 16-й воздушной армии к Руденко и там посмотрите, правильно ли они все делают. И чтобы завтра господство в воздухе было завоевано. А то они что-то там долго возятся».
Вылетел он на По-2 для того, чтобы произвести посадку прямо у штаба воздушной армии и не терять времени на переезды. Я доложил ему о решении массировать удары.
Он одобрил идею: «Организовывайте, как задумали, а я поеду в штаб фронта к Жукову. Мне нужно явиться к нему. Сталин, очевидно, и ему звонил». Ворожейкин уехал.
Чтобы обеспечить взаимодействие крупных сил в воздухе, мы решили пустить бомбардировщики на одной высоте 2000 метров и дать им цель в одном районе. В том же районе назначили цель для штурмовиков. Время удара установили для них общее.
Принимая это решение, мы учитывали психологию летчика: если ему указывают эшелон, то он считает, что на этот эшелон никто не имеет права заходить. Из-за этой уверенности появляется возможность столкновений. Но если летчику сказать, что на том же эшелоне и по тому же маршруту, что и он, идут еще четыре полка, у него «везде глаза будут» — и спереди, и сзади, и сбоку. Никто не допустит, чтобы в его колонну кто-то врезался.
Исходя из той же психологической настроенности ведущих и летного состава, мы определили штурмовикам лишь верхний предел высоты — 1000 метров, и нижний — 100 метров. Две штурмовые дивизии наносят удар одновременно. Обратили внимание каждого из командиров: смотрите, вместе с вами полетит еще одно соединение; в воздухе должен быть порядок, друг другу не мешать. С рассветом выслали разведчиков, чтобы они успели по радио сообщить своим ведущим уточненные цели.
На время удара было решено подходы к западному району прикрыть истребителями на разных высотах. Для непосредственного прикрытия на эскадрилью бомбардировщиков, штурмовиков выделялось звено «ястребков».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118