А мой устав предписывает как раз обратное.
Конрад. Где твой устав?
Хозяин. Вот. Читай стихи:
Гость, услышь наставленье: утробе снискав насьпценье,
Не поспешай уходить, но поспеши уплатить.
Конрад. Мы не доставим тебе расхода.
Хозяин. Но кто не доставляет расхода, те и дохода не приносят.
Конрад. Бог щедро тебе воздаст, если ты окажешь нам услугу.
Хозяин. Вашими речами семью не прокормишь.
Конрад. Мы забьемся в уголок и никому не будем помехою.
Хозяин. Таких, как вы, мой дом не переносит.
Конрад. Значит, ты нас выгоняешь, быть может, и волкам на съедение?
Хозяин. Волк волчатины не ест, так же как пес — псины.
Конрад. Даже с турками так обойтись и то было бы жестоко. Какие бы мы там ни были, а все-таки мы люди!
Хозяин. Зря стараетесь — глухому поете.
Конрад. Ты будешь нежиться голый возле печки, а нас выставишь ночью на мороз, чтобы мы погибли от холода, даже если волки не тронут!
Хозяин. Так жил Адам в раю.
Конрад. Жил, но невинным!
Хозяин. Ия ни в чем не повинен.
Конрад (в сторону). Пожалуй, только — без первого слога. (Хозяину.) Но если ты сейчас выгонишь нас из своего рая, смотри, как бы бог не закрыл тебе дорогу в свой.
Хозяин. Вздор!
Хозяйка. Муженек, ты столько грешишь — сделай хоть одно доброе дело! Позволь им остаться у нас на эту ночь, они добрые люди, вот увидишь — тебе после воздастся за них щедрым прибытком.
Хозяин. Вот еще заступница! Наверно, заранее столковались. «Добрые люди» — не очень-то приятно выслушивать такое свидетельство от жены! Может, и ты была добра, и даже чересчур?
Хозяйка. Полно тебе! Ты лучше припомни, сколько ты играешь в кости, пьянствуешь, бранишься, дерешься! Хоть этою милостыней искупи грехи, не гони тех, кого будешь призывать на смертном одре. Шутов да скоморохов пускаешь все время, а этих выставишь за порог?
Хозяин. Откуда эта проповедница на мою голову? Поди прочь да займись своей стряпнёю!
Хозяйка. Это-то будет исполнено!
Бернардин. Он присмирел. Надевает рубаху. Надеюсь, все обойдется.
Конрад. Слуги накрывают на стол. Хорошо, что гостей нет, иначе пришлось бы нам убираться.
Бернардин. Удачно получилось, что мы захватили с собою из соседнего городка бутылочку винца и жареную баранью ляжку: хозяин нам бы и клочка сена не уделил, пожалуй.
Конрад. Слуги сели за стол. Сядем и мы, но только с краешка, чтоб никому не мешать.
Хозяин. Не иначе, как по вашей милости, нет у меня сегодня за столом никого, кроме домочадцев да вас, никудышных.
Конрад. Если это случается не часто, отнеси на наш счет.
Хозяин. Чаще, чем хотелось бы.
Конрад. Не тужи: Христос жив и не покинет своих.
Хозяин. Я слыхал, вы называете себя евангельскою братией, но Евангелие не велит брать с собою в дорогу суму или хлебы. А у вас, я вижу, наместо сумы рукава, и несете вы не только хлеб, но и вино, и самое лучшее мясо.
Конрад. Покушай с нами, если охота.
Хозяин. Мое вино против этого — уксус.
Конрад. И мясо возьми — нам одним слишком много.
Хозяин. Завидная у вас нищета и для меня удачная! Моя супруга ничего сегодня не готовила, кроме капусты и тухлой солонины.
Конрад. Соединим, если хочешь, наши припасы? Нам-то — лишь бы голод утолить, а чем — все равно.
Хозяин. Отчего ж тогда у вас с собою не капуста и не прокисшее вино?
Конрад. Оттого, что именно это навязали нам на дорогу хозяева, у которых мы нынче завтракали.
Хозяин. Задаром завтракали?
Конрад. Конечно! И нас еще благодарили, и гостинцами вот этими нагрузили на прощание.
Хозяин. Откуда вы идете?
Конрад. Из Базеля.
Хозяин. Ба! Так издалека?
Конрад. Да.
Хозяин. Что ж вы за люди такие — странствуете с места на место без лошади, без кошелька, без слуг, без оружия, без хлеба?
Конрад. Перед тобою след евангельской жизни, хотя и очень далекий.
Хозяин. А мне это кажется жизнью бродяги, который рыщет повсюду в поисках поживы.
Конрад. Такими бродягами были апостолы, таким был и господь наш Иисус.
Хозяин. Знаешь ты искусство хиромантии?
Конрад. Нет, совсем не знаю.
Хозяин. Откуда ж на пропитание получаешь?
Конрад. От того, кто обещал.
Хозяин. Это кто такой?
Конрад. Тот, кто сказал: «Не заботьтесь: это все приложится вам».
Хозяин. Да, он обещал, но тем, кто взыскует царства божия.
Конрад. Это мы и делаем в меру своих сил.
Хозяин. Апостолы творили чудеса, исцеляли больных; не мудрено, что им повсюду было чем пропитаться. А вы ничего подобного не можете.
Конрад. Могли бы и мы, если бы были схожи с апостолами и если б наше время требовало чудес. Но чудеса были дарованы лишь на краткий срок — неверующим; ныне нужды нет ни в чем, кроме благочестия. И нередко лучше болеть, чем быть здоровым, лучше смерть, нежели жизнь.
Хозяин. Что же все-таки вы делаете?
Конрад. Что можем, каждый по своему дарованию: утешаем, ободряем, увещаем, изобличаем; иногда, если представится случай, проповедуем — когда узнаём, что пастырь безгласен. Если оказать помощь нельзя, стараемся, чтобы никого не задеть своим поведением и речами.
Хозяин. Хорошо бы, если бы ты завтра сказал проповедь нам: у нас завтра праздник.
Конрад. Чей праздник?
Хозяин. Святого Антония.
Конрад. То был достойный муж. Но почему у вас праздник?
Хозяин. Сейчас объясню. В нашем селе много свинопасов, оттого что рядом дубрава и желудей — пропасть. А всякому известно, что попечение о свиньях поручено Антонию. Вот его и чтут, чтобы он не разозлился, если останется в небрежении.
Конрад. Если бы его чтили, как подобает!
Хозяин. А как подобает?
Конрад. Всех чище чтит святых тот, кто подражает им.
Хозяин. Завтра все село загремит пирушками, плясками, играми, ссорами, драками.
Конрад. Так в давние время чтили своего Вакха язычники. Удивительно, если святой Антоний, видя такое поклонение, не гневается на людей, которые глупее скотины. Какой у вас пастырь? Безгласный и скверный?
Хозяин. Каков он для других, я не знаю, а для меня — лучше не надо: он пьет целыми днями, и никто не водит сюда так много выпивох и таких крепких да неутомимых — к немалой моей выгоде, конечно. Мне даже странно, почему сейчас его нет.
Конрад. Мы нашли его не слишком обходительным.
Хозяин. Как? Значит, вы у него были?
Конрад. Мы искали у него пристанища, но он и на порог нас не пустил, точно волков, и велел идти к тебе.
Хозяин. Xa-xa! Теперь все ясно! Потому он и не пришел, что не захотел встретиться здесь с вами.
Конрад. Так он безгласный?
Хозяин. Безгласный? Нет никого голосистее в трактирной зале, и в церкви ревет, ровно бык; но проповедей я от него никогда не слыхивал. Да к чему тут много говорить? Вы, как я вижу, на себе испытали, какой он безгласный.
Конрад. А в Священном писании начитан?
Хозяин. Говорит, что до тонкостей. Но все эти познания приобрел, как видно, за тайною исповедью, так что другим открывать не дозволено. Скажу коротко: каков приход, таков и поп, и крышка — в точности по кастрюле.
Конрад. Может быть, он и на кафедру не даст мне взойти.
Хозяин. Даст, это я беру на себя. Но на том только условии, чтобы в него камней не бросать, как у вас в обыкновении.
Конрад. Дурное обыкновение. Если мне что не нравится, я усовещаю пастыря тайно. Все прочее — дело епископа.
Хозяин. Птицы вроде тебя к нам залетают редко. Я вижу, что вы и вправду добрые люди. Но к чему у вас платье такое, ни на что не похожее? Ведь и судят-то об вас дурно в большинстве потому, что вы так одеваетесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
Конрад. Где твой устав?
Хозяин. Вот. Читай стихи:
Гость, услышь наставленье: утробе снискав насьпценье,
Не поспешай уходить, но поспеши уплатить.
Конрад. Мы не доставим тебе расхода.
Хозяин. Но кто не доставляет расхода, те и дохода не приносят.
Конрад. Бог щедро тебе воздаст, если ты окажешь нам услугу.
Хозяин. Вашими речами семью не прокормишь.
Конрад. Мы забьемся в уголок и никому не будем помехою.
Хозяин. Таких, как вы, мой дом не переносит.
Конрад. Значит, ты нас выгоняешь, быть может, и волкам на съедение?
Хозяин. Волк волчатины не ест, так же как пес — псины.
Конрад. Даже с турками так обойтись и то было бы жестоко. Какие бы мы там ни были, а все-таки мы люди!
Хозяин. Зря стараетесь — глухому поете.
Конрад. Ты будешь нежиться голый возле печки, а нас выставишь ночью на мороз, чтобы мы погибли от холода, даже если волки не тронут!
Хозяин. Так жил Адам в раю.
Конрад. Жил, но невинным!
Хозяин. Ия ни в чем не повинен.
Конрад (в сторону). Пожалуй, только — без первого слога. (Хозяину.) Но если ты сейчас выгонишь нас из своего рая, смотри, как бы бог не закрыл тебе дорогу в свой.
Хозяин. Вздор!
Хозяйка. Муженек, ты столько грешишь — сделай хоть одно доброе дело! Позволь им остаться у нас на эту ночь, они добрые люди, вот увидишь — тебе после воздастся за них щедрым прибытком.
Хозяин. Вот еще заступница! Наверно, заранее столковались. «Добрые люди» — не очень-то приятно выслушивать такое свидетельство от жены! Может, и ты была добра, и даже чересчур?
Хозяйка. Полно тебе! Ты лучше припомни, сколько ты играешь в кости, пьянствуешь, бранишься, дерешься! Хоть этою милостыней искупи грехи, не гони тех, кого будешь призывать на смертном одре. Шутов да скоморохов пускаешь все время, а этих выставишь за порог?
Хозяин. Откуда эта проповедница на мою голову? Поди прочь да займись своей стряпнёю!
Хозяйка. Это-то будет исполнено!
Бернардин. Он присмирел. Надевает рубаху. Надеюсь, все обойдется.
Конрад. Слуги накрывают на стол. Хорошо, что гостей нет, иначе пришлось бы нам убираться.
Бернардин. Удачно получилось, что мы захватили с собою из соседнего городка бутылочку винца и жареную баранью ляжку: хозяин нам бы и клочка сена не уделил, пожалуй.
Конрад. Слуги сели за стол. Сядем и мы, но только с краешка, чтоб никому не мешать.
Хозяин. Не иначе, как по вашей милости, нет у меня сегодня за столом никого, кроме домочадцев да вас, никудышных.
Конрад. Если это случается не часто, отнеси на наш счет.
Хозяин. Чаще, чем хотелось бы.
Конрад. Не тужи: Христос жив и не покинет своих.
Хозяин. Я слыхал, вы называете себя евангельскою братией, но Евангелие не велит брать с собою в дорогу суму или хлебы. А у вас, я вижу, наместо сумы рукава, и несете вы не только хлеб, но и вино, и самое лучшее мясо.
Конрад. Покушай с нами, если охота.
Хозяин. Мое вино против этого — уксус.
Конрад. И мясо возьми — нам одним слишком много.
Хозяин. Завидная у вас нищета и для меня удачная! Моя супруга ничего сегодня не готовила, кроме капусты и тухлой солонины.
Конрад. Соединим, если хочешь, наши припасы? Нам-то — лишь бы голод утолить, а чем — все равно.
Хозяин. Отчего ж тогда у вас с собою не капуста и не прокисшее вино?
Конрад. Оттого, что именно это навязали нам на дорогу хозяева, у которых мы нынче завтракали.
Хозяин. Задаром завтракали?
Конрад. Конечно! И нас еще благодарили, и гостинцами вот этими нагрузили на прощание.
Хозяин. Откуда вы идете?
Конрад. Из Базеля.
Хозяин. Ба! Так издалека?
Конрад. Да.
Хозяин. Что ж вы за люди такие — странствуете с места на место без лошади, без кошелька, без слуг, без оружия, без хлеба?
Конрад. Перед тобою след евангельской жизни, хотя и очень далекий.
Хозяин. А мне это кажется жизнью бродяги, который рыщет повсюду в поисках поживы.
Конрад. Такими бродягами были апостолы, таким был и господь наш Иисус.
Хозяин. Знаешь ты искусство хиромантии?
Конрад. Нет, совсем не знаю.
Хозяин. Откуда ж на пропитание получаешь?
Конрад. От того, кто обещал.
Хозяин. Это кто такой?
Конрад. Тот, кто сказал: «Не заботьтесь: это все приложится вам».
Хозяин. Да, он обещал, но тем, кто взыскует царства божия.
Конрад. Это мы и делаем в меру своих сил.
Хозяин. Апостолы творили чудеса, исцеляли больных; не мудрено, что им повсюду было чем пропитаться. А вы ничего подобного не можете.
Конрад. Могли бы и мы, если бы были схожи с апостолами и если б наше время требовало чудес. Но чудеса были дарованы лишь на краткий срок — неверующим; ныне нужды нет ни в чем, кроме благочестия. И нередко лучше болеть, чем быть здоровым, лучше смерть, нежели жизнь.
Хозяин. Что же все-таки вы делаете?
Конрад. Что можем, каждый по своему дарованию: утешаем, ободряем, увещаем, изобличаем; иногда, если представится случай, проповедуем — когда узнаём, что пастырь безгласен. Если оказать помощь нельзя, стараемся, чтобы никого не задеть своим поведением и речами.
Хозяин. Хорошо бы, если бы ты завтра сказал проповедь нам: у нас завтра праздник.
Конрад. Чей праздник?
Хозяин. Святого Антония.
Конрад. То был достойный муж. Но почему у вас праздник?
Хозяин. Сейчас объясню. В нашем селе много свинопасов, оттого что рядом дубрава и желудей — пропасть. А всякому известно, что попечение о свиньях поручено Антонию. Вот его и чтут, чтобы он не разозлился, если останется в небрежении.
Конрад. Если бы его чтили, как подобает!
Хозяин. А как подобает?
Конрад. Всех чище чтит святых тот, кто подражает им.
Хозяин. Завтра все село загремит пирушками, плясками, играми, ссорами, драками.
Конрад. Так в давние время чтили своего Вакха язычники. Удивительно, если святой Антоний, видя такое поклонение, не гневается на людей, которые глупее скотины. Какой у вас пастырь? Безгласный и скверный?
Хозяин. Каков он для других, я не знаю, а для меня — лучше не надо: он пьет целыми днями, и никто не водит сюда так много выпивох и таких крепких да неутомимых — к немалой моей выгоде, конечно. Мне даже странно, почему сейчас его нет.
Конрад. Мы нашли его не слишком обходительным.
Хозяин. Как? Значит, вы у него были?
Конрад. Мы искали у него пристанища, но он и на порог нас не пустил, точно волков, и велел идти к тебе.
Хозяин. Xa-xa! Теперь все ясно! Потому он и не пришел, что не захотел встретиться здесь с вами.
Конрад. Так он безгласный?
Хозяин. Безгласный? Нет никого голосистее в трактирной зале, и в церкви ревет, ровно бык; но проповедей я от него никогда не слыхивал. Да к чему тут много говорить? Вы, как я вижу, на себе испытали, какой он безгласный.
Конрад. А в Священном писании начитан?
Хозяин. Говорит, что до тонкостей. Но все эти познания приобрел, как видно, за тайною исповедью, так что другим открывать не дозволено. Скажу коротко: каков приход, таков и поп, и крышка — в точности по кастрюле.
Конрад. Может быть, он и на кафедру не даст мне взойти.
Хозяин. Даст, это я беру на себя. Но на том только условии, чтобы в него камней не бросать, как у вас в обыкновении.
Конрад. Дурное обыкновение. Если мне что не нравится, я усовещаю пастыря тайно. Все прочее — дело епископа.
Хозяин. Птицы вроде тебя к нам залетают редко. Я вижу, что вы и вправду добрые люди. Но к чему у вас платье такое, ни на что не похожее? Ведь и судят-то об вас дурно в большинстве потому, что вы так одеваетесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141