На следующий день Хуан сама пожаловала к Фее во флигель. Возле Феи сидели две служанки.
– Кто эти девки? – начала разговор Хуан.
Это служанки, которых я привезла с собою, – ответила Фея.
Хуан внимательно оглядела служанок.
– Похвально, что ты не бросила своих старых слуг. Им повезло. А как их звать?
– Одну Су-цин, ей тринадцать лет, она – умница. Вторую – Цзы-янь, ей одиннадцать, она хорошая девочка, но пока еще мало в чем смыслит.
– И у меня две служанки, Чунь-юэ и Тао-хуа, – рассмеялась госпожа Хуан. – Обе мне преданы, но и глупы обе.
Через несколько дней Фея в сопровождении Су-цин зашла к госпоже Хуан. Та взяла гостью за руки и говорит:
– Как хорошо, что ты пришла, – одной очень тоскливо!
И добавляет, обращаясь к Чунь-юэ:
– Сегодня мы с госпожой Цзя будем беседовать целый день. Во флигеле скучает Цзы-янь, пойди к ней и пригласи ее погулять в саду.
Служанка госпожи Хуан поклонилась и ушла.
– Расскажи мне про гору Лазоревого града и про вашу реку, как она называется? – первым делом спросила служанка у Цзы-янь.
– Гора высокая, вся покрыта густым лесом, а река называется Сюньянцзян. На берегу – павильон. А вокруг очень красиво. Жаль, что ты не видела, – ответила она.
– А чем твоя госпожа занималась в Цзянчжоу?
– Принимала гостей в зеленом тереме, играла в своем домике на лютне. Все веселей, чем здесь.
– А какой домик был у твоей госпожи?
– Обыкновенный: по углам четыре столба, стены из глины и бумагой оклеены, дверь спереди, дверь сзади.
– А наш молодой господин Ян Чан-цюй часто там бывал?
– Чуть не каждый день приходил, а уходил на рассвете.
– А сколько раз он у вас ночевал?
– Откуда мне знать!
– Не ври. Я же тебе подруга, никому не скажу, – хихикнула Чунь-юэ.
– А я и не вру, – обиделась Цзы-янь.
Все так же хихикая, Чунь-юэ приблизила губы к уху Цзы-янь и что-то шепнула ей. Та отстранилась и сказала:
– Что он говорил – не знаю, а что моя госпожа сказала, я слышала. «Считайте меня своим другом!» – вот как она сказала.
Чунь-юэ хотела спросить еще о чем-то, но увидела вышедшую в сад Лянь Юй, сейчас же встала и ушла, бросив на ходу:
– Засиделись мы. Наверно, меня уже хозяйка ищет. Все это время госпожа Хуан беседовала с Феей и играла с нею в «шесть-шесть». Вдруг хозяйка отодвинула доску и говорит:
– Я вижу, ты образованная. Наверно, и каллиграфию знаешь? Покажи, как ты пишешь.
– Гетеры умеют писать только записочки своим возлюбленным, тут не до каллиграфии, – улыбнулась Фея.
Но госпожа Хуан не отступилась и велела служанке принести кисть и тушечницу.
– На днях я сама занялась от нечего делать каллиграфией, – сказала она. – Покажи, как у тебя это получается.
Фея опять отказалась. Хуан криво усмехнулась, взяла кисть, изобразила несколько знаков, поморщилась и говорит:
– Плохо у меня получается, у тебя наверняка лучше выйдет.
Отступив перед такой настойчивостью, Фея начертала строку. Хозяйка посмотрела и похвалила.
– Да ты мастерица этого дела. Напиши-ка еще что-нибудь, только в другом стиле.
Цзя отложила кисть.
– По-другому у меня не получится.
– Ну ладно, – улыбнулась Хуан. – Мы хорошо провели с тобою время. Приходи завтра снова.
Однажды старый Ян позвал вторую невестку к себе.
– Твой отец занемог, и мать захворала – они просят отпустить тебя к ним. Приготовь им лекарства и поезжай, а дня через два-три вернешься.
Молодая Хуан отбыла в отчий дом, к родителям. Сановный Хуан встретил ее словами:
– Мы получили письмо, в котором ты пишешь, что очень больна. Я хотел было забрать тебя, да мать уверяла, что из мужнина дома жену не отпустят. Посоветовала написать, будто мы расхворались, – тогда, мол, не будут препятствовать. Я так и сделал. Что же с тобой? По твоему виду не скажешь, что тебе плохо. Зачем ты вздумала нас пугать?
– У меня страдает душа и не дает мне покою ни днем, ни ночью. От этой болезни нет лекарств. Даже мать с отцом едва ли в силах помочь мне, – печально сказала дочь.
– Да что же это за болезнь такая у тебя? – поразился отец.
– Отец мой! – разрыдалась дочь. – Вы любите меня и хотели найти мне хорошего мужа, но он оказался прелюбодеем и сластолюбцем. Упал Сорочий мост в Серебряную Реку, и никого нет рядом с Чан-э в Лунном дворце, и несчастная, отпевая свою загубленную молодость, поет теперь «Седую голову»! Разбита моя жизнь, белый свет не мил!
Хуан совсем растерялся, а дочь продолжала свой рассказ:
– Будучи в Цзянчжоу, в изгнании, муж мой сошелся с какой-то гетерой и привез ее в дом. Теперь эта гнусная тварь путается со всеми, даже старцами не брезгует, всех в доме оскорбляет, слуг подначивает воровать, служанок отклоняет от праведности и чистоты. А мне она так сказала: «Вы, госпожа, у Яна появились после меня – так почему это должна я считать вас выше себя?» Терпению моему пришел конец: либо она, либо я – иначе я жить не хочу и не могу!
– Ах, наглая девка! – разгневался сановный Хуан. – Мою дочь выдал замуж сам император. Этот мальчишка Ян обязан любить и уважать законную жену! А он – подумать только! – гетеру предпочитает! Сейчас еду к Янам и потребую прогнать девку прочь!
– Успокойся, супруг мой, – вмешалась госпожа Вэй. – Пока полководец Ян на войне, они ее не выгонят из дому. Нужно придумать что-нибудь половчее.
Дней через десять дочь Хуана собралась ехать в дом мужа. Со слезами на глазах уселась в экипаж и укатила. Долго не мог успокоиться сановный Хуан – все жалел дочь и выговаривал жене за ее суровость.
Шло время. Минуло уже несколько лун, как Ян отправился на войну. Прошло лето, настала осень, задул холодный ветер, ударили морозы. Фея день за днем проводила в своем флигеле у окна. Дикие гуси полетели на юг, по ночам иней покрывал землю и ясная луна появлялась меж облаков. Фея вздыхала.
– Как жаль, что у меня нет крыльев и я не могу улететь вслед за дикими гусями! Увы мне!
Над женским покоем
Плачет, грустит луна;
В шатер к Фубо
Упала слезинка одна.
И одна и еще одна слезинка скатились из глаз Феи на кофту. Вдруг вбегает Чунь-юэ.
– Госпожа Хуан просит у вас на время Су-цин и Цзы-янь.
Фея обращается к своим служанкам со словами:
– Госпожа часто вас хвалит, поэтому, если даст вам сделать работу, постарайтесь ей угодить.
Служанки поклонились и вышли, а Чунь-юэ подошла к Фее и говорит:
– Всю жизнь вы были на людях, а теперь вот сидите здесь во флигеле одна-одинешенька, потому что наш господин ушел на войну.
Фея улыбнулась и промолчала, а коварная служанка продолжает:
– Я с детства в доме богатых людей, много видела красавиц, но такой, как вы, не встречала. Все в доме говорят, что вы красивее моей госпожи!
– Десять лет я провела в зеленом тереме, – ответила Фея, – образования там не получила, зато в речах научилась разбираться. Тебе меня не провести!
Чунь-юэ смутилась и замолчала. А в это время Су-цин и Цзы-янь вошли в покои госпожи Хуан. Та приветливо улыбнулась им.
– Помогите приготовить окуней. Прислали мне их из родительского дома – должно быть, вкусные, да вот беда: не умеют мои служанки готовить рыбу.
Служанки поклонились и вместе с госпожой отправились на кухню.
Итак, Фея догадалась, что Чунь-юэ льстит ей неспроста, но не понимала зачем. Чунь-юэ помолчала-помолчала и говорит:
– Пойду-ка я посмотрю, куда это ваши Су-цин и Цзы-янь запропастились.
Она ушла, а Фея прилегла, но ей не спалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202