Сам Фастальф, пусть неохотно, но согласился поддерживать проект и, надо отдать ему справедливость, действительно поддерживал его, хотя и не с тем красноречием, с каким он выступал в тех делах, к которым лежало его сердце. Но и это не помогло.
И все-таки… все-таки… если у Мандамуса есть реальный проект, могущий сработать и требующий роботов…
У Амадейро не было больших оснований для мистических криков типа «так даже лучше, и так будет», однако он с трудом удерживался от таких мыслей, пока лифт опускал их на нижний подземный уровень – единственное место на Авроре, которое чуточку напоминало пресловутые Стальные Пещеры Земли.
Мандамус по знаку Амадейро вышел из кабины лифта и очутился в тускло освещенном коридоре. Там было прохладно и дул мягкий вентилирующий ветер. Мандамус слегка вздрогнул.
– Сюда мало кто ходит, – заметил Амадейро.
– Мы глубоко под Землей? – спросил Мандамус.
– Около пятнадцати метров. Здесь много уровней. На этом складированы гуманоидные роботы, – Амадейро остановился, как бы задумываясь, но затем твердо свернул влево. – Сюда.
– Никаких указывающих знаков?
– Я же сказал, сюда мало кто ходит. А те, кто ходит, знают где найти то, что им нужно.
Они подошли к массивной двери. С каждой стороны ее стояло по роботу. Обычные роботы, не человекообразные. Мандамус критически оглядел их.
– Простая модель.
– Очень простая. Не думаете же вы, что мы поставим что-то изысканное для охраны двери, – он возвысил голос и произнес бесстрастно: – Я Келдин Амадейро, Глава.
Глаза обоих роботов вспыхнули. Роботы отошли от двери, и та бесшумно ушла вверх. Амадейро, проходя с Мандамусом мимо роботов, сказал спокойно:
– Оставьте дверь открытой и дайте освещение.
– Не думаю, чтобы любой мог сюда войти, – сказал Мандамус.
– Конечно, нет. Эти роботы знают мою внешность и голос и требуют того и другого, прежде чем откроют дверь, – и добавил как бы про себя: – На Внешних Мирах не нужно никаких замков и ключей. Роботы всегда верно охраняют нас.
– Я иногда думаю, – задумчиво сказал Мандамус, – что если бы аврорец позаимствовал один из тех бластеров, какие поселенцы вечно таскают с собой, то здесь для него не было бы запертых дверей. Уничтожь роботов и иди куда хочешь, делай что хочешь.
Амадейро метнул на него злобный взгляд.
– Какому космониту придет в голову пользоваться таким оружием на Внешних Мирах? Мы живем без оружия и без насилия. Разве вы не понимаете, что именно поэтому я посвятил свою жизнь уничтожению Земли и ее отравленного племени? Да, конечно, у нас было когда-то насилие, но это было очень давно, когда Внешние Миры только начали создаваться и мы еще не избавились от земного яда, который привезли с собой, и еще не научились ценить безопасность, даваемую роботами. Разве мир и безопасность не дороже боев? Планеты без насилия! Планеты, управляемые разумом! Разве правильно, что мы уступаем новые миры короткоживущим варварам, которые, как вы говорите, повсюду таскают с собой оружие?
– Однако, – пробормотал Мандамус, – вы готовы на насилие, чтобы уничтожить Землю.
– Это насилие кратковременное и целенаправленное, это цена, которую мы заплатим за то, чтобы покончить с насилием навеки.
– Я достаточно космонит, – сказал Мандамус, – чтобы желать даже в этом случае минимального насилия.
Они вошли в большое, действительно напоминающее пещеру помещение. Стены и потолок тут же осветились рассеянным, неярким светом.
– Ну, вы этого хотели, доктор Мандамус? – спросил Амадейро.
Мандамус огляделся вокруг и остолбенел. Наконец он смог выговорить:
– Невероятно!
Там стоял добрый полк людей, чуть более живых, чем если бы это были статуи, но много менее живых, чем казалось бы, например, спящие.
– Они стоят, – прошептал Мандамус.
– Так они занимают меньше места.
– Но они стоят около полутора столетий. Они НЕ МОГУТ остаться в рабочем состоянии. Их сочленения наверняка застыли, а органы разрушены.
Амадейро пожал плечами.
– Возможно. Но даже если сочленения испорчены, никаких проблем, их можно заменить. Вопрос – будет ли для этого причина.
– Причина должна быть, – сказал Мандамус и оглядел всех по очереди. Все роботы смотрели чуть-чуть в разных направлениях и, казалось, будто они готовы нарушить строй. – У каждого своя внешность, – сказал он. – Они различны по росту, сложению и прочему.
– Да. Вас это удивляет? Мы же планировали сделать их в последующем пионерами в освоении новых планет. Именно поэтому мы хотели, чтобы они были по возможности как люди, и мы делали их индивидуумами, как жители Авроры. Вам это не кажется сентиментальностью?
– Отнюдь. Я рад, что они такие. Я прочел все, что мог, о двух первых гуманоидных формах, созданных Фастальфом – Дэниеле Оливо и Джандере Пэнеле. Я видел их голограммы, и они казались одинаковыми.
– Да, – нетерпеливо сказал Амадейро, – не только одинаковые, они практически были карикатурой на идеального космонита. Это уж романтизм Фастальфа. Я уверен, что он создал бы расу взаимозаменяемых гуманоидных роботов обоих полов с этаким неземным добрым взглядом, который делал бы их полностью нелюдьми. Фастальф, может, и блестящий роботехник, но человек невероятно упрямый.
Амадейро покачал головой. Быть побитым таким невероятно упрямым человеком, подумал он и тут же отогнал эту мысль. Его побил не Фастальф, а тот проклятый землянин. Погрузившись в мысли, он не услышал вопроса Мандамуса.
– Простите, – сказал он с легким раздражением.
– Я спросил, вы сами проектировали их, доктор Амадейро?
– Нет, по странному совпадению, их проектировала дочь Фастальфа, Василия. Она столь же блестящий роботехник, как и он, но гораздо умнее, и это, наверное, одна из причин, почему они не ужились.
– Я слышал историю насчет них… – начал Мандамус, но Амадейро прервал его.
– Я тоже слышал историю, но она не имеет значения. Достаточно того, что Василия прекрасно делает свою работу, и можно не опасаться, что она когда-нибудь станет симпатизировать человеку, который хоть и является ее отцом, но навсегда останется для нее чужим и ненавистным. Она даже зовется, как вам известно, Василией Алиеной.
– Да, я знаю. У вас есть записи рисунка этих гуманоидных роботов?
– Конечно.
– Для КАЖДОГО?
– Конечно.
– И я могу их получить в свое распоряжение?
– Если для этого будет основание.
– Будет, – твердо сказал Мандамус. – Итак, поскольку они предназначены для пионерской деятельности, могу ли я считать, что у них есть экипировка для исследования планеты и работы в примитивных условиях?
– Это само собой разумеется.
– Отлично, но могут потребоваться некоторые модификации. Как вы полагаете, Василия Фас… Алиена сможет помочь мне в этом в случае необходимости? Она явно лучше знакома с рисунком мозга.
– Бесспорно. Но я не знаю, захочет ли она помогать вам. Знаю только, что в данный момент это физически невозможно, потому что ее нет на Авроре.
– Где же она, доктор Амадейро? – спросил Мандамус удивленно и разочарованно.
– Вы увидели эти гуманоидные формы, и я не хочу оставаться в их довольно-таки мрачном окружении. Вы заставили меня ждать достаточно долго, поэтому не сомневайтесь, что теперь ваша очередь потерпеть. Если у вас есть еще вопросы, вы зададите их в моем кабинете.
53
Войдя в кабинет, Амадейро продолжил отсрочку разговора, сказав почти властно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
И все-таки… все-таки… если у Мандамуса есть реальный проект, могущий сработать и требующий роботов…
У Амадейро не было больших оснований для мистических криков типа «так даже лучше, и так будет», однако он с трудом удерживался от таких мыслей, пока лифт опускал их на нижний подземный уровень – единственное место на Авроре, которое чуточку напоминало пресловутые Стальные Пещеры Земли.
Мандамус по знаку Амадейро вышел из кабины лифта и очутился в тускло освещенном коридоре. Там было прохладно и дул мягкий вентилирующий ветер. Мандамус слегка вздрогнул.
– Сюда мало кто ходит, – заметил Амадейро.
– Мы глубоко под Землей? – спросил Мандамус.
– Около пятнадцати метров. Здесь много уровней. На этом складированы гуманоидные роботы, – Амадейро остановился, как бы задумываясь, но затем твердо свернул влево. – Сюда.
– Никаких указывающих знаков?
– Я же сказал, сюда мало кто ходит. А те, кто ходит, знают где найти то, что им нужно.
Они подошли к массивной двери. С каждой стороны ее стояло по роботу. Обычные роботы, не человекообразные. Мандамус критически оглядел их.
– Простая модель.
– Очень простая. Не думаете же вы, что мы поставим что-то изысканное для охраны двери, – он возвысил голос и произнес бесстрастно: – Я Келдин Амадейро, Глава.
Глаза обоих роботов вспыхнули. Роботы отошли от двери, и та бесшумно ушла вверх. Амадейро, проходя с Мандамусом мимо роботов, сказал спокойно:
– Оставьте дверь открытой и дайте освещение.
– Не думаю, чтобы любой мог сюда войти, – сказал Мандамус.
– Конечно, нет. Эти роботы знают мою внешность и голос и требуют того и другого, прежде чем откроют дверь, – и добавил как бы про себя: – На Внешних Мирах не нужно никаких замков и ключей. Роботы всегда верно охраняют нас.
– Я иногда думаю, – задумчиво сказал Мандамус, – что если бы аврорец позаимствовал один из тех бластеров, какие поселенцы вечно таскают с собой, то здесь для него не было бы запертых дверей. Уничтожь роботов и иди куда хочешь, делай что хочешь.
Амадейро метнул на него злобный взгляд.
– Какому космониту придет в голову пользоваться таким оружием на Внешних Мирах? Мы живем без оружия и без насилия. Разве вы не понимаете, что именно поэтому я посвятил свою жизнь уничтожению Земли и ее отравленного племени? Да, конечно, у нас было когда-то насилие, но это было очень давно, когда Внешние Миры только начали создаваться и мы еще не избавились от земного яда, который привезли с собой, и еще не научились ценить безопасность, даваемую роботами. Разве мир и безопасность не дороже боев? Планеты без насилия! Планеты, управляемые разумом! Разве правильно, что мы уступаем новые миры короткоживущим варварам, которые, как вы говорите, повсюду таскают с собой оружие?
– Однако, – пробормотал Мандамус, – вы готовы на насилие, чтобы уничтожить Землю.
– Это насилие кратковременное и целенаправленное, это цена, которую мы заплатим за то, чтобы покончить с насилием навеки.
– Я достаточно космонит, – сказал Мандамус, – чтобы желать даже в этом случае минимального насилия.
Они вошли в большое, действительно напоминающее пещеру помещение. Стены и потолок тут же осветились рассеянным, неярким светом.
– Ну, вы этого хотели, доктор Мандамус? – спросил Амадейро.
Мандамус огляделся вокруг и остолбенел. Наконец он смог выговорить:
– Невероятно!
Там стоял добрый полк людей, чуть более живых, чем если бы это были статуи, но много менее живых, чем казалось бы, например, спящие.
– Они стоят, – прошептал Мандамус.
– Так они занимают меньше места.
– Но они стоят около полутора столетий. Они НЕ МОГУТ остаться в рабочем состоянии. Их сочленения наверняка застыли, а органы разрушены.
Амадейро пожал плечами.
– Возможно. Но даже если сочленения испорчены, никаких проблем, их можно заменить. Вопрос – будет ли для этого причина.
– Причина должна быть, – сказал Мандамус и оглядел всех по очереди. Все роботы смотрели чуть-чуть в разных направлениях и, казалось, будто они готовы нарушить строй. – У каждого своя внешность, – сказал он. – Они различны по росту, сложению и прочему.
– Да. Вас это удивляет? Мы же планировали сделать их в последующем пионерами в освоении новых планет. Именно поэтому мы хотели, чтобы они были по возможности как люди, и мы делали их индивидуумами, как жители Авроры. Вам это не кажется сентиментальностью?
– Отнюдь. Я рад, что они такие. Я прочел все, что мог, о двух первых гуманоидных формах, созданных Фастальфом – Дэниеле Оливо и Джандере Пэнеле. Я видел их голограммы, и они казались одинаковыми.
– Да, – нетерпеливо сказал Амадейро, – не только одинаковые, они практически были карикатурой на идеального космонита. Это уж романтизм Фастальфа. Я уверен, что он создал бы расу взаимозаменяемых гуманоидных роботов обоих полов с этаким неземным добрым взглядом, который делал бы их полностью нелюдьми. Фастальф, может, и блестящий роботехник, но человек невероятно упрямый.
Амадейро покачал головой. Быть побитым таким невероятно упрямым человеком, подумал он и тут же отогнал эту мысль. Его побил не Фастальф, а тот проклятый землянин. Погрузившись в мысли, он не услышал вопроса Мандамуса.
– Простите, – сказал он с легким раздражением.
– Я спросил, вы сами проектировали их, доктор Амадейро?
– Нет, по странному совпадению, их проектировала дочь Фастальфа, Василия. Она столь же блестящий роботехник, как и он, но гораздо умнее, и это, наверное, одна из причин, почему они не ужились.
– Я слышал историю насчет них… – начал Мандамус, но Амадейро прервал его.
– Я тоже слышал историю, но она не имеет значения. Достаточно того, что Василия прекрасно делает свою работу, и можно не опасаться, что она когда-нибудь станет симпатизировать человеку, который хоть и является ее отцом, но навсегда останется для нее чужим и ненавистным. Она даже зовется, как вам известно, Василией Алиеной.
– Да, я знаю. У вас есть записи рисунка этих гуманоидных роботов?
– Конечно.
– Для КАЖДОГО?
– Конечно.
– И я могу их получить в свое распоряжение?
– Если для этого будет основание.
– Будет, – твердо сказал Мандамус. – Итак, поскольку они предназначены для пионерской деятельности, могу ли я считать, что у них есть экипировка для исследования планеты и работы в примитивных условиях?
– Это само собой разумеется.
– Отлично, но могут потребоваться некоторые модификации. Как вы полагаете, Василия Фас… Алиена сможет помочь мне в этом в случае необходимости? Она явно лучше знакома с рисунком мозга.
– Бесспорно. Но я не знаю, захочет ли она помогать вам. Знаю только, что в данный момент это физически невозможно, потому что ее нет на Авроре.
– Где же она, доктор Амадейро? – спросил Мандамус удивленно и разочарованно.
– Вы увидели эти гуманоидные формы, и я не хочу оставаться в их довольно-таки мрачном окружении. Вы заставили меня ждать достаточно долго, поэтому не сомневайтесь, что теперь ваша очередь потерпеть. Если у вас есть еще вопросы, вы зададите их в моем кабинете.
53
Войдя в кабинет, Амадейро продолжил отсрочку разговора, сказав почти властно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95