По лестнице вниз шел белокурый высокий парень, неся какое-то крылатое сооружение, похожее на самолет.
– Послушайте, – остановил его Фридрих, – что за модель у вас? Новый самолет?
– Нет, это аэролет!
– Аэролет? Я не слыхал… Кто же его изобрел?
– Собственно, это еще только проект… Причем весьма примитивный… А вы что, интересуетесь воздухоплаваньем?
– Меня больше увлекает проблема межпланетных перелетов.
– Вот как? – удивился белокурый. – Вы на каком факультете?
– На механическом.
– И я тоже! Давайте знакомиться. – Белокурый протянул крепкую широкую ладонь. – Стрешнев! Андрей Стрешнев!
– Фридрих Цандер!
– Как же я вас не знаю? Вы на каком курсе?
– Собственно, я поступил еще в пятом, но после закрытия института учился в Данциге… Теперь снова на первом.
– А я на втором. Рад познакомиться. Я знаю человека, который первым поднял вопрос о межпланетных перелетах.
– Циолковского?
– Да. Вы слышали о нем?
– Как же. Читал и изучал его статью.
– А мы с ним живем в Калуге и, можно сказать, друзья.
– Что вы? Это удивительно…
Резко задребезжал звонок.
– Ах, как жалко… У вас много еще лекций?
– Две.
– И у нас две. Отлично! Тогда после лекций встретимся здесь. А сейчас я бегу – надо отнести аэролет. – Стрешнев кивнул Цандеру и побежал вниз…
Пока шли занятия, падал пушистый снежок. Было безветренно, тепло.
Стрешнев и Цандер вышли из института и, не сговариваясь, пошли парком вдоль канала. Один высокий, широкоплечий, с буйными русыми вихрами, бьющими из-под синей студенческой фуражки, второй – пониже ростом, худенький, с бледным одухотворенным лицом.
– Разрешите вас называть Андреем? – спросил Фридрих, заглянув в ясные и добрые глаза Стрешнева.
– Только так!.. А вас Фридрих?
– Да… Вы извините, Андрей, что на перемене в спешке я не спросил о вашей модели. Не сочтите это за невнимание или невежливость.
– А, пустое… А вы хотите знать о ней?
– Очень хочу… Модель ваша не похожа на модели известных самолетов.
– Я, видите ли, хотел объединить в ней дирижабль и самолет.
– Оригинально! Кто же видел вашу модель и как отзываются?
– Наши профессора еще не высказали своего мнения, а Циолковский похвалил.
– Правда? Это должно вас воодушевить. Я ночи не спал, когда познакомился с его статьей о ракете… А кто он – ученый инженер?
– Да нет, Константин Эдуардович занимает скромную должность учителя городского училища.
– Невероятно! Я сам проверял его расчеты… Он не просто высказал идею, он дал теоретические обоснования.
– Это необыкновенный человек! Я согласен с вами, Фридрих, но в жизни он очень прост и скромен.
– А что, он продолжает работу над ракетой?
– Нет, он сейчас увлечен дирижаблями. Строит модели цельнометаллических дирижаблей.
– Это интересно. Дирижабли завоевывают признание. За границей много пишут о немецких цеппелинах. Я сам видел, как цеппелин прилетал в Ригу.
– Говорят, правительство закупает в Германии несколько цеппелинов для военных целей. У нас в Риге начали строить для них огромные ангары.
– Где же?
– Около вокзала, на опытном поле, разве вы не видели?
– Нет, я даже не слышал… Андрей, знаете что… Мне так о многом надо с вами поговорить, а снег все идет и идет… Поедемте ко мне, я живу недалеко, в Задвинье.
– Право, не знаю… может, зайдем в кафе – очень хочется есть.
– У меня есть пирожки, – спохватился Фридрих и, открыв портфель, достал кулек. – Вот, угощайтесь.
– Спасибо, не откажусь.
Подкрепляясь на ходу, они подошли к трамваю и в вагоне продолжили разговор.
– А вы, Фридрих, мечтаете о создании ракеты?
– Да, мечтаю… Даже ищу единомышленников и товарищей – это дело не по плечу одному.
– Согласен. Даже Циолковский не мог добиться поддержки.
– В Риге много крупных промышленников. Если заинтересовать их – можно надеяться на успех… Я считаю, что мы, студенты, должны быть проводниками новых, смелых идей.
– Конечно. А вы пробовали, Фридрих, что-нибудь делать практически.
– Я в Данциге учился на математическом и потому делаю некоторые расчеты.
– Господа, последняя остановка! – объявил кондуктор. – Дальше трамвай не пойдет.
– Мы проехали, ну да не беда, тут тоже близко…
Поужинав вместе с новым другом на кухне, Фридрих увел Андрея в свою комнату, и они продолжили прерванный разговор.
– Самолеты братьев Райт еще очень несовершенны, – говорил Стрешнев. – Они не могут долго держаться в воздухе. Вот я и предлагаю аэролет. Он во много раз меньше, а следовательно, и дешевле дирижабля, и более безопасен, чем самолет.
– Идея мне нравится, – чистым, мягким голосом отвечал Цандер, – но могут быть большие трудности при постройке такой машины. Ведь аэролет будет лететь благодаря двигателю внутреннего сгорания!
– Да, разумеется.
– Но баллонеты с газом ведь могут взорваться от одной искры?
– Все предусмотрено, Фридрих, они будут надежно защищены. Я объяснял Циолковскому и убедил его. Дай листочек бумаги, я нарисую.
– Нет, нет, зачем же? Потом посмотрю модель.
– Конечно. Там все наглядно…
– Теперь ты расскажи, Фридрих, над чем работаешь.
– Я в Данциге очень серьезно занимался математикой и сейчас увлекаюсь расчетами траекторий полетов мировых кораблей на ближайшие планеты.
Цандер достал из ящика стола клеенчатую тетрадь, испещренную цифрами:
– Вот, взгляни.
Стрешнев полистал, прочел несколько заглавий над расчетами.
– Ты рассчитываешь влияние гравитационных полей?
– В этом и сложность расчетов. Ведь притяжение Солнца, Венеры, да и самой Земли окажет огромное влияние на полет корабля.
– Да, все не просто, Фридрих. Однако об этом еще рано думать, поскольку не разработан и не построен сам корабль.
– Для этой цели должны объединиться мы – студенты.
Беседа затянулась за полночь. Оба сходились на одном: надо объединяться. Надо общими усилиями искать пути к развитию воздухоплаванья, и в будущем – полетов в мировое пространство.
Старый доктор, проснувшись ночью, долго прислушивался к приглушенным голосам и тяжелым шагам вверху. Потом накинул халат и, подойдя к комнате няни, тихонько постучал:
– Матвеевна, не знаешь, кто там у Фридриха?
– Товарищ, студент у него ночует… Еще за ужином начали разговор и никак не угомонятся.
– Не про политику?
– Нет, научное что-то…
Старик взглянул на часы и, зевнув, побрел к себе в комнату…
Глава четвертая
1
Дружба возникла стихийно. Как два горных потока, попадая в одно русло, образуют стремительную реку, так и они, в одну ночь распахнув друг перед другом свои души, выплеснув самые сокровенные мысли, сошлись, скрестив в рукопожатии молодые руки, поклялись идти вместе по тернистой дороге. Цель была определена четко: посвятить свою жизнь воздухоплаванию и осуществлению дерзновенной мечты человечества о полете в иные миры.
Фридрих был счастлив, что нашел единомышленника и друга, доброго, мыслящего, смелого и скромного малого, в котором не было ни высокомерия, ни заносчивости, ни чванливости, присущих многим из его товарищей по Цюриху.
Стрешнев пришелся по душе и старому доктору, и братьям Фридриха. Он стал запросто бывать в доме Цандеров и частенько оставался ночевать.
Как-то ночью, когда в доме все улеглись спать, Фридрих извлек из-за книг запылившуюся тетрадь и, встряхнув ее, протянул Стрешневу:
– Вот, Андрюша, работа, которую я никак не могу кончить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
– Послушайте, – остановил его Фридрих, – что за модель у вас? Новый самолет?
– Нет, это аэролет!
– Аэролет? Я не слыхал… Кто же его изобрел?
– Собственно, это еще только проект… Причем весьма примитивный… А вы что, интересуетесь воздухоплаваньем?
– Меня больше увлекает проблема межпланетных перелетов.
– Вот как? – удивился белокурый. – Вы на каком факультете?
– На механическом.
– И я тоже! Давайте знакомиться. – Белокурый протянул крепкую широкую ладонь. – Стрешнев! Андрей Стрешнев!
– Фридрих Цандер!
– Как же я вас не знаю? Вы на каком курсе?
– Собственно, я поступил еще в пятом, но после закрытия института учился в Данциге… Теперь снова на первом.
– А я на втором. Рад познакомиться. Я знаю человека, который первым поднял вопрос о межпланетных перелетах.
– Циолковского?
– Да. Вы слышали о нем?
– Как же. Читал и изучал его статью.
– А мы с ним живем в Калуге и, можно сказать, друзья.
– Что вы? Это удивительно…
Резко задребезжал звонок.
– Ах, как жалко… У вас много еще лекций?
– Две.
– И у нас две. Отлично! Тогда после лекций встретимся здесь. А сейчас я бегу – надо отнести аэролет. – Стрешнев кивнул Цандеру и побежал вниз…
Пока шли занятия, падал пушистый снежок. Было безветренно, тепло.
Стрешнев и Цандер вышли из института и, не сговариваясь, пошли парком вдоль канала. Один высокий, широкоплечий, с буйными русыми вихрами, бьющими из-под синей студенческой фуражки, второй – пониже ростом, худенький, с бледным одухотворенным лицом.
– Разрешите вас называть Андреем? – спросил Фридрих, заглянув в ясные и добрые глаза Стрешнева.
– Только так!.. А вас Фридрих?
– Да… Вы извините, Андрей, что на перемене в спешке я не спросил о вашей модели. Не сочтите это за невнимание или невежливость.
– А, пустое… А вы хотите знать о ней?
– Очень хочу… Модель ваша не похожа на модели известных самолетов.
– Я, видите ли, хотел объединить в ней дирижабль и самолет.
– Оригинально! Кто же видел вашу модель и как отзываются?
– Наши профессора еще не высказали своего мнения, а Циолковский похвалил.
– Правда? Это должно вас воодушевить. Я ночи не спал, когда познакомился с его статьей о ракете… А кто он – ученый инженер?
– Да нет, Константин Эдуардович занимает скромную должность учителя городского училища.
– Невероятно! Я сам проверял его расчеты… Он не просто высказал идею, он дал теоретические обоснования.
– Это необыкновенный человек! Я согласен с вами, Фридрих, но в жизни он очень прост и скромен.
– А что, он продолжает работу над ракетой?
– Нет, он сейчас увлечен дирижаблями. Строит модели цельнометаллических дирижаблей.
– Это интересно. Дирижабли завоевывают признание. За границей много пишут о немецких цеппелинах. Я сам видел, как цеппелин прилетал в Ригу.
– Говорят, правительство закупает в Германии несколько цеппелинов для военных целей. У нас в Риге начали строить для них огромные ангары.
– Где же?
– Около вокзала, на опытном поле, разве вы не видели?
– Нет, я даже не слышал… Андрей, знаете что… Мне так о многом надо с вами поговорить, а снег все идет и идет… Поедемте ко мне, я живу недалеко, в Задвинье.
– Право, не знаю… может, зайдем в кафе – очень хочется есть.
– У меня есть пирожки, – спохватился Фридрих и, открыв портфель, достал кулек. – Вот, угощайтесь.
– Спасибо, не откажусь.
Подкрепляясь на ходу, они подошли к трамваю и в вагоне продолжили разговор.
– А вы, Фридрих, мечтаете о создании ракеты?
– Да, мечтаю… Даже ищу единомышленников и товарищей – это дело не по плечу одному.
– Согласен. Даже Циолковский не мог добиться поддержки.
– В Риге много крупных промышленников. Если заинтересовать их – можно надеяться на успех… Я считаю, что мы, студенты, должны быть проводниками новых, смелых идей.
– Конечно. А вы пробовали, Фридрих, что-нибудь делать практически.
– Я в Данциге учился на математическом и потому делаю некоторые расчеты.
– Господа, последняя остановка! – объявил кондуктор. – Дальше трамвай не пойдет.
– Мы проехали, ну да не беда, тут тоже близко…
Поужинав вместе с новым другом на кухне, Фридрих увел Андрея в свою комнату, и они продолжили прерванный разговор.
– Самолеты братьев Райт еще очень несовершенны, – говорил Стрешнев. – Они не могут долго держаться в воздухе. Вот я и предлагаю аэролет. Он во много раз меньше, а следовательно, и дешевле дирижабля, и более безопасен, чем самолет.
– Идея мне нравится, – чистым, мягким голосом отвечал Цандер, – но могут быть большие трудности при постройке такой машины. Ведь аэролет будет лететь благодаря двигателю внутреннего сгорания!
– Да, разумеется.
– Но баллонеты с газом ведь могут взорваться от одной искры?
– Все предусмотрено, Фридрих, они будут надежно защищены. Я объяснял Циолковскому и убедил его. Дай листочек бумаги, я нарисую.
– Нет, нет, зачем же? Потом посмотрю модель.
– Конечно. Там все наглядно…
– Теперь ты расскажи, Фридрих, над чем работаешь.
– Я в Данциге очень серьезно занимался математикой и сейчас увлекаюсь расчетами траекторий полетов мировых кораблей на ближайшие планеты.
Цандер достал из ящика стола клеенчатую тетрадь, испещренную цифрами:
– Вот, взгляни.
Стрешнев полистал, прочел несколько заглавий над расчетами.
– Ты рассчитываешь влияние гравитационных полей?
– В этом и сложность расчетов. Ведь притяжение Солнца, Венеры, да и самой Земли окажет огромное влияние на полет корабля.
– Да, все не просто, Фридрих. Однако об этом еще рано думать, поскольку не разработан и не построен сам корабль.
– Для этой цели должны объединиться мы – студенты.
Беседа затянулась за полночь. Оба сходились на одном: надо объединяться. Надо общими усилиями искать пути к развитию воздухоплаванья, и в будущем – полетов в мировое пространство.
Старый доктор, проснувшись ночью, долго прислушивался к приглушенным голосам и тяжелым шагам вверху. Потом накинул халат и, подойдя к комнате няни, тихонько постучал:
– Матвеевна, не знаешь, кто там у Фридриха?
– Товарищ, студент у него ночует… Еще за ужином начали разговор и никак не угомонятся.
– Не про политику?
– Нет, научное что-то…
Старик взглянул на часы и, зевнув, побрел к себе в комнату…
Глава четвертая
1
Дружба возникла стихийно. Как два горных потока, попадая в одно русло, образуют стремительную реку, так и они, в одну ночь распахнув друг перед другом свои души, выплеснув самые сокровенные мысли, сошлись, скрестив в рукопожатии молодые руки, поклялись идти вместе по тернистой дороге. Цель была определена четко: посвятить свою жизнь воздухоплаванию и осуществлению дерзновенной мечты человечества о полете в иные миры.
Фридрих был счастлив, что нашел единомышленника и друга, доброго, мыслящего, смелого и скромного малого, в котором не было ни высокомерия, ни заносчивости, ни чванливости, присущих многим из его товарищей по Цюриху.
Стрешнев пришелся по душе и старому доктору, и братьям Фридриха. Он стал запросто бывать в доме Цандеров и частенько оставался ночевать.
Как-то ночью, когда в доме все улеглись спать, Фридрих извлек из-за книг запылившуюся тетрадь и, встряхнув ее, протянул Стрешневу:
– Вот, Андрюша, работа, которую я никак не могу кончить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154