Обусье внимательно выслушал Девеза - как-никак один из главных урановых специалистов Западной Европы - и, поглядывая на молчавшего спутника Девеза, поинтересовался одним лишь:
- Какие мы получим гарантии, что с ураном ничего не случится на пути следования из Бельгии в Италию? В конечном счете, море не подвластно юрисдикции "Евратома", не так ли?
Сидевший рядом с Девезом "человек престижа" - месье Жан Миколайчик, сын одного из создателей концерна "Сосьете женераль дю миньор", являвшийся при этом президентом "Уранового департамента" корпорации, заметил рассеянно:
- Пусть "Асмара" господина Шульцена даст вам гарантию, пришлет официальное письмо в "Евратом". Разве этого недостаточно? Только, пожалуйста, сделайте все это конфиденциально - как с его, так и с вашей стороны; мы гарантируем все остальное.
Рассчитано было верно: гарантия Миколайчика - весомая гарантия; "Евратом", получив филькину грамоту "Асмары", даже не поинтересовался, насколько серьезна фирма, претендующая на 200 тонн урана. Санкция на продажу была получена; а через час рация на "Шееренберге-А" приняла команду: "Немедленно возвращайтесь в порт Антверпена".
Через несколько дней судно было загружено ураном. Никто из экипажа - а Ярисаль снова поменял его - не знал, что везут, когда и кому. Отплыли ночью. Взяли курс на юг, потом повернули на восток, миновали Гибралтар, миновали Сицилию, взяли курс на Кипр. Ночью к "Шееренбергу-А" пристало военное судно. Ящики с ураном были в полной тишине перегружены. Корабли разошлись в ночи, не обменявшись положенными по морской этике приветствиями. Уран был доставлен, как писали на Западе, в Израиль.
...Теперь исследуем, кто же был создателем "Асмары", фирмы, сыгравшей ключевую роль в этом деле.
Во время нацистской тирании Герберт Шарф был офицером генерального штаба вермахта, то есть работал бок о бок с Кейтелем и Йодлем, с теми, кто готовил приказы о поголовном расстреле комиссаров, об уничтожении в лагерях смерти "недочеловеков" - русских, поляков, украинцев, сербов, евреев; когда Гитлер приезжал в генштаб, он приветствовал его воинственным "Зиг хайль!". Поражение бесноватого лишило Шарфа всего, а он - при Гитлере - имел много. Чтобы "избежать неприятностей", в 1945 году Шарф уехал из поверженного третьего рейха в Африку, получив кое-какие контакты от старых знакомцев - итальянских фашистов, часто приезжавших в штаб Кейтеля. Здесь Шарф приобрел новые с в я з и, заработал деньги и осенью 1948 года вернулся в Висбаден, открыв под американским покровительством свой офис. Его свели с Гербертом Шульценом. сыном одного из текстильных магнатов. Шульцен тоже служил Гитлеру, был летчиком Люфтваффе, свирепствовал на Восточном фронте; переучился в конце войны на пилота первых реактивных самолетов, однако рывок Красной Армии лишил Гитлера возможности бросить свои реактивные "Мессершмитт-262" на Лондон.
Вот эти-то два офицера нацистской армии и организовали компанию "Асмара". Сначала они получили заказы от американских оккупационных войск, дислоцировавшихся в районе Висбадена; после этого отладили контакт с министерством обороны ФРГ; Шульцен стал кем-то вроде негласного консультанта НАТО по вопросам, связанным с "химическими проблемами". Шульцен был приглашен на отдых в Израиль, там с ним завязали тесную дружбу люди из секретной службы; "нацистский пилот", как шутливо и дружелюбно они его называли, был еще более внимательно исследован; хозяев не шокировало фашистское прошлое аса - тот не мог не быть антисемитом, сие - необходимая религия третьего рейха.
Шульцен вернулся в ФРГ. Шарф передал ему бразды правления; нацистский летчик стал ключевой фигурой в операции с похищением урана.
Впрочем, с "похищением" ли? Вот в чем вопрос. "Операция" предполагает преодоление к р и т и ч е с к и х трудностей; а вот "маневр" - это форма игры с заранее оговоренными условиями. Мне сдается, что похищение урана на самом деле было никак не операцией, но маневром. Действительно, внимательный читатель не может не заинтересоваться тем, с какой поразительной легкостью было проведено это "похищение". Ни США, ни странам - членам НАТО н е в ы г о д н о открыто передавать уран израильской военщине - приходилось (да и сейчас приходится) оглядываться на арабский мир, как-никак нефть, энергокризис, возможная катастрофа. Разыгрывается комбинация с "Асмарой" - и волки сыты, и овцы целы. Арабские государства не могут никого обвинить в передаче урана агрессору; была проведена операция израильской разведки, с нее и весь спрос.
Так что же, "похищение" или маневр западных разведок, срепетированный и заранее оговоренный?
Может быть, многолетние разбирательства вопроса о пропаже урана дали ответ на этот вопрос? Нет, ибо разбирательство было любительским, отписочным. Даже судебного процесса, хотя бы формального, не было.
Ни один волос не упал с головы Шульцена; процветает Ярисаль, колесит по миру "турецкий подданный", готовит новые сделки; по-прежнему функционируют господа из "Сосьете женераль дю миньор", а ведь в Западной Европе умеют карать тех, кто проводит незаконные сделки, умеют карать сурово. Отчего же в данном случае "меч правосудия" оказался картонным?
Видимо, тщательное изучение этого вопроса прольет новый свет на обстоятельства передачи урана израильской военщине.
А Шульцена я все же нашел: он по-прежнему живет на своей роскошной вилле; его новая фирма называется "Коллоид-химия". Итак, ныне вместо "Асмара-химия" функционирует "Коллоид-химия"; разница не очень-то существенная, видимо, можно ждать интересных "операций" в будущем.
Вот как здесь работают.
...А уж чтоб прижать Штайна, Шрайдера, меня - стоит ли вообще такое брать всерьез? Здесь в таких случаях говорят: "это - не вопрос"...
2
...Сегодня, во второй уже раз, беседовал с доктором Байцем, председателем Наблюдательного совета концерна "Крупп".
Высокий, поджарый мужчина невероятно элегантен (однако эта юношеская элегантность никак не входит в смешливое противоречие с возрастом - большой вкус надобен, чтобы соблюдать здесь искомую пропорцию. Петр Петрович Кончаловский, в Буграх, у себя в мастерской, в просторном теплом срубе, остро вглядываясь в клубнику - натюрморт, поставленный ему женою Ольгой Васильевной. - сказал: "Живопись - это очень просто, это всего-навсего верный цвет на верное место". Всякое искусство - это вкус; живопись не исключение, как, впрочем, и то, что здесь называют "имэдж" - "создание представления о самом себе". Байц владеет этим искусством в полной мере).
Офис его находится неподалеку от Эссена, в огромном фамильном парке Круппов; рядом - дворец, где ныне экспонирован музей.
- Появляющиеся то и дело спекуляции в прессе, чтобы помешать нашему деловому партнерству с Советским Союзом, - сказал мне доктор Байц, фабрикуются в лабораториях Акселя Шпрингера. Шпрингер недавно прислал мне письмо, приглашал вместе пообедать, а предварительно всячески советовал как можно скорее прервать все контакты с Москвою. Я, однако, не внял советам Акселя.
(На столике, стоящем чуть поодаль от рабочего, фотографии доктора Байца с советскими руководителями, с лидерами США, Китая, Индии, Ирана; таким образом, каждый может видеть диапазон бизнеса концерна.)
- Мы работали и впредь будем работать с Москвой, это наш стратегический курс, - повторил Байц;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118