Это - глумление над памятью мира. И если вы называете право кричать "хайль" проявлением истинной демократии, то я считаю это предательством, хуже того, пособничеством фашизму.
...СС оберштурмбанфюрер Мигель Эскерра сидит под портретом Гитлера. На лацкане - рыцарский крест, врученный ему Гитлером: "Вы, герой "Голубой дивизии", стали знаменем испанской нации в нашей совместной борьбе против большевизма".
У СС оберштурмбанфюрера вполне интеллигентное лицо, добрые глаза, в высшей мере "милая" манера разговора:
- Я плюю на демократию с рассвета и до заката. Мы, истинные национал-социалисты, солдаты Гитлера, еще вернемся к могуществу, поверьте мне, сеньор. Наши ряды в Европе растут. Даже здесь, в Испании, которой ныне правят предатели, наши люди стали во главе "Фуэрсы нуэвы" и сплотили вокруг нее наших сторонников, а ведь когда начинал Франко, за ним было три корпуса, сотня тысяч, не более того... Как я отношусь к террору? Что ж, террор есть форма политической борьбы - в нынешней схватке коммунизма и национал-социализма смешно отвергать такого рода инструмент... Как бы сейчас ни подвергали гонениям фюрера "воинов короля Христова", моего боевого друга по борьбе против красных Мариано Санчеса Ковису, я убежден, что он еще докажет свое: на силу надо отвечать силой, на удар - ударом. Мне пришлось мыкаться по миру после нашей неудачи в сорок пятом (он так и сказал - "наша неудача в сорок пятом"!). Я был одним из руководителей генштаба "Антикоммунистического легиона зоны Карибского бассейна", но Трухильо оказался дерьмом и трусом, а наши американские финансисты - чистоплюями. Я дрался против красных в составе вооруженных сил Парагвая, Гаити, Чили...
Партайгеноссе Мигель Эскерра выслушивает вопросы в высшей мере внимательно, отвечает со всей искренностью, лицо его освещает кроткая и ясная улыбка:
- Вы спрашиваете о человеческом идеале? Солдат - нет для меня выше идеала. Искусство? Вы имеете в виду кино? Нет, я не люблю кино, потому что презираю порнографию, сейчас показывают порнографию или коммунистическую пропаганду. Я, однако, смотрю все фильмы на военную тему. Книга? Нет, я читаю только те книги, которые пахнут порохом. Живопись? Не знаю, не знаю. Герой? Адольф Гитлер. Кого я ненавижу? Красных, понятно! Презираю? Евреев. Если мне надо оскорбить врага, я просто называю его евреем.
...Район Мадрида, который называется "Саламанка". Район фешенебельный, самый, пожалуй, дорогой. Кафе "Калифорния" - штаб-квартира "воинов короля Христова", фюрер которых Ковиса так дружен с оберштурмбанфюрером Мигелем Эскерра.
"Воины" - молоды, лет двадцати, ухожены, с ы н к и.
- С кем мы сотрудничаем? С ГБИ, - усмехаются они, - с "гарильерос баррачос инконтроладос", так мы называем простачков из "фуэрса ховен", - "пьяные неконтролируемые партизаны". Плата? Нет, мы - идейные борцы. Некоторым из ГБИ платят, тысяч тридцать песет за акцию.
- Что такое акция?
Они смотрят на меня с интересом.
- Акция - это когда надо отлупить красных.
Наш разговор прервался: вошел пожилой мужчина. "Воины" поднялись из-за стоек - никто из них не пил виски, все тянули соки. Мужчину они приветствовали достойно, сдержанно, торжествующе:
- Хайль Гитлер!
Они ушли с ним вниз, к туалетам. Вернулись минут через пять - все, как один, с сигаретками-самокрутками в зубах. Глаза их светились особо, ноздри побелели, сделались тонкими - дурак не поймет, марихуана. Фашистам нужен допинг, без затяжки марихуаны боязно идти на дело. Мафия готова к услугам; ей неважно, кто под чьим портретом сидит - Гитлера ли, Муссолини, - важно, чтобы раскачивало...
5
В Нью-Йорке, в одном из "старых и ветхих" сорокаэтажных небоскребов, построенных перед началом экономического кризиса, во время "бурных двадцатых", я встречался с директором строительной фирмы.
После беседы мы подошли к двери, и здесь к нам пристроился двухметровый верзила с несмываемой улыбкой и быстрыми маленькими глазами. Он открыл дверь лифта, пропустил нас вперед, нажал кнопочку с буквой "л" - "лобби", то есть "вестибюль", и лифт мягко обвалился с тридцатого этажа.
Я чувствовал себя несколько неудобно, оттого что мой хозяин не представил нас друг другу: верзила улыбайся добро и, как мне казалось, неуверенно.
- Это Пол, - словно бы поняв меня, сказал любезный хозяин. - Он работает в несколько экзотической должности. Он - мой телохранитель.
- Хау ду ю ду? - Верзила протянул огромную руку; на мгновение улыбка сошла с его лица и в глазах появилось особое выражение: так игроки рассматривают лошадей на ипподроме.
Верзила пропустил нас, мы вышли из лифта, но каким-то чудом он оказался впереди; улыбка по-прежнему озаряла его лицо, глаза снова были оловянными глаза человека, который выборочен в своих наблюдениях, которого не интересует красота женщины или уродство мужчины; он натренирован лишь на движение резкое падающее, когда выхватывается пистолет и грохочут выстрелы.
В машине, не смущаясь присутствием верзилы, мой хозяин объяснил:
- Раньше я приглашал телохранителя, когда заключал особо выгодную сделку. Мафия наверняка знала об этом и старалась войти со мною в контакт, чтобы обложить данью. Сейчас люди мафии не ждут выгодных контрактов - они расширяют сферы своего влияния "порайонно", у них, мне сдастся, есть карты города, словно в полиции; там постепенно закрашиваются целые районы: "охвачено", "приручено", "прижато". Ныне телохранитель потребен ежедневно, ибо между мафиози началась невероятная драка за лидерство, слишком многих они взяли в кулак, слишком велики барыши, а кто ж откажется от барыша: "если не ты - тогда тебя". Между ними идет драка, и это обязывает их организацию вести еще более "планомерную" работу по рэкету и шантажу... Как-то, знаете ли, в газетах появились статьи о том, что две компании решили объявить мне воину. На следующий день ко мне пришел господин, похожий на гинеколога, осведомился о здоровье моей кузины - та действительно тяжело болела в Париже, посетовал на ее лечащего врача - а тот и вправду поставил неверный диагноз, - ничего работает служба информации, а?! - и, заметив мое нетерпение, сказал: "Сэр, меня уполномочили передать, что ликвидация ваших врагов будет стоить пятьдесят тысяч долларов. Деньги перешлете после того, как люди, посмевшие шельмовать вас, окажутся в морге: мы работаем на доверии".
- Это - серьезно?
- У нас не принято вносить несерьезные предложения... Недавно один мой знакомый закончил карьеру бизнесмена, приняв такое предложение.
- То есть?
- То есть он оказался идиотом. Он попал в ситуацию, подобную моей. Но он вдвое моложе меня и поэтому не научился великому искусству проигрывать... Молодые очень боятся терять. А это глупо: всякая потеря неминуемо компенсируется, мир построен на законах компенсации, иначе нельзя, перекувырнемся... Так вот, он принял предложение мафии, его конкурента шлепнули, но, видимо, мафию перекупили люди убитого, и в прессе началась шумиха. Доказать-то, конечно, ничего нельзя, но бросить пятно, причем пятно несмываемое, можно.
- У вас есть деньги, то есть сила в вашем мире. Неужели вы не можете побудить государство придавить мафию? Он посмотрел на меня с сожалением.
- Во-первых, у мафии денег несравненно больше, чем у меня, хотя я стою не миллион и даже не десять миллионов, а значительно больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118