- снова спросил я.
- Нет. Не знал.
- Это инициатива одного лишь Шелленберга?
- Видимо. Сейчас судить трудно. Во всяком случае, это инициатива "середины", а не Гитлера. Зачем фюреру было нужно начинать игру со Швейцарией?
(Через несколько дней, получив данные агентуры из Швейцарии, которые свидетельствовали о панике в высших сферах страны, - в Берне понимали, что противостоять армиям Гитлера невозможно, - Шелленберг и предложил Роже Массону, руководителю швейцарской службы безопасности, провести тайную встречу. Шелленберг начал игру: он хотел предстать в глазах Массона другом Швейцарии. При этом само собою подразумеваюсь: дружба предполагает взаимность. "Игра" Шелленберга продолжаюсь год, но, несмотря на разгром группы Радо и арест Реслера, передатчик в Германии по-прежнему работал, его не смогли обнаружить до конца войны.
Интерес Скорцени к этому вопросу двоякий: с одной стороны, его, участника провокации Шелленберга, не могла не интересовать тайна, так и не раскрытая нацистами, тайна, ушедшая вместе с Реслером. С другой - многие гитлеровцы, перешедшие после разгрома фюрера на работу к новым хозяевам - в штабы НАТО, с невероятной подозрительностью присматривались друг к другу: "А не ты ли передавал данные в Швейцарию? А не ты ли мнимый нацист?" Подозрительность плохая помощница в работе, особенно когда в подоплеке секретности - страх перед мифической угрозой, стародавний, патологический страх.)
- Гитлер не знал об этом, - повторит Скорцени.
- А Борман?
- Что - Борман?
Скорцени закурил; ответил не сразу и отнюдь не однозначно, не так, как о Гиммлере.
- Когда я первый раз был вызван к фюреру, Борман десять минут объяснял мне, что я могу говорить Гитлеру, а что - нет. Он просил меня не говорить ему правды о положении на фронтах, о настроении солдат, о скудном пайке, о том, что карточная система душит нацию, о том, что люди устали. Но я не внял советам Бормана. Когда я посмотрел в глаза великого фюрера германской нации, я понял, что ему нельзя лгать. И я сказал ему правду, и поэтому он любил меня.
- А Борман?
Скорцени пожал плечами:
- Поскольку он был верен фюреру, у нас всегда сохранялись добрые отношения.
- Генерал Гелен заявил, что Борман был агентом НКВД...
- Гелен - идиот! Маразматик, сочиняющий небылицы. Штабная крыса, которой захотелось на старости лет покрасоваться на людях. При всех отрицательных качествах Бормана, у него было громадное достоинство - он любил нашего фюрера так же искренне, как и мы, его солдаты, сражавшиеся за его идею на фронте. Борман был предан Гитлеру, по-настоящему предан.
Жизнь свела Бормана с Адольфом Гитлером в начале тридцатых годов, когда "великий фюрер германской нации" уничтожил свою племянницу Гели Раубал, предварительно - шестнадцатилетнюю еще - растлив ее. Гели Раубал говорила близким друзьям незадолго перед гибелью: "Он - монстр, это просто невозможно представить, что он вытворяет со мною!" Гитлер сделал цикл фотографий обнаженной Гели, которые - даже по буржуазным законам - могли стать поводом к аресту "великого фюрера германской нации". Фотографии попали в руки одного мюнхенского "жучка". Борман выкупил этот компрометирующий материал за огромную сумму: партийная касса НСДАП находилась в его ведении, он был бесконтролен во всех финансовых операциях. Он доказал свою п р е д а н н о с т ь "движению" еще в начале двадцатых годов, убив учителя Вальтера Кадова, обвинив его перед этим в измене делу арийской расы; он доказал свою у м е л о с т ь, заявив на суде: "Где есть хоть один подписанный мною документ? Где зафиксировано хотя бы одно мое слово? Я действительно обвинил Кадова в том, что он продался большевикам, но я не имел никакого дела с оружием и с самим актом убийства". Борман получил год тюрьмы с зачетом предварительного заключения. Тот, кто убил, - преданный ему исполнитель Рудольф Франц Гесс [Не путать с главным нацистским преступником Рудольфом Гессом - заместителем Гитлера по партии. Ю. С.] - схлопотал десять лет строгого режима. Но он ни словом не обмолвился на процессе о том, кто был истинным организатором казни Кадова. (Борман никогда ничего не забывал. За этот "подвиг" Рудольф Франц Гесс был назначен комендантом концлагеря Освенцим, уничтожил там миллионы людей, скрылся после войны в Западной Германии, был схвачен, опознан, судим, приговорен к казни, повешен. Перед смертью он написал подробные, сентиментальные, но при этом мазохистские мемуары. Он называет сотни имен. Он молчит лишь об одном имени о Бормане.)
Борман сделал карьеру, женившись на Герде Буш, дочери "фюрера суда чести НСДАП" Вальтера Буша. Сына, родившегося в 1930 году, он назвал Адольфом. Герда родила ему десять детей. Она писала: "Славяне будут в этом мире рабами арийцев, а евреи - это животные, не имеющие права на существование".
После женитьбы Борман стал руководителем "фонда НСДАП". Нужно было создавать цепь тех, кто отвечал бы за поступления в нацистскую партию. Эта цепь оказалась той схемой, которая - после прихода Гитлера к власти - привела Бормана к незримому могуществу: вся Германия была разделена на 41 округ, во главе которого стоял гауляйтер - полный хозяин всех и вся; в свою очередь, округа были разделены на 808 районов, во главе которых были поставлены крайсляйтеры; районы делились на 28376 подрайонов, те - на городские участки их было 89378, а уже городские участки разделялись на "домовые блоки", во главе которых стоял блокляйтер, и было этих блокляйтеров в ведении Бормана более пятисот тысяч душ.
Так вот, когда надо было вывести Гитлера из скандала, вызванного убийством Гели Раубал, а была она убита из револьвера фюрера - это доказано, дело это взял на себя Борман и прекрасно его провел. Он вызвал к себе полицейского инспектора мюнхенской "крими" Генриха Мюллера и попросил его "урегулировать" это дело. Тогда еще, в 1931-м, он не мог приказывать "папе гестапо" Мюллеру, тогда он мог просить инспектора Мюллера и просьбу свою хорошо оплачивать.
Мюллер выяснил, что убийство состоялось после того, как Гели сказала Бригите, жене двоюродного брата фюрера Алоиза, что она беременна от артиста-еврея, который хочет на ней жениться. Судя по всему, она сказала и Гитлеру, что хочет уехать в Вену, - ее номер в самом дорогом отеле "Принцрегенплатц" был похож на поле битвы. Никто, впрочем, ничего не слышал: Гели убили в те часы, когда в Мюнхене было безумство - народ праздновал "Октоберфест", шумную и веселую ярмарку. Что послужило причиной убийства: ее желание уехать или психический криз Гитлера? Никто ничего не знает, знает Борман, один Борман. Впрочем, ходили слухи, что Гели была убита не столько потому, что собиралась уйти к другому, - легче было убить того, к кому она собиралась уйти. Перед самоубийством актриса Рене Мюллер рассказала режиссеру Цайслеру историю своего "романа" с Гитлером. Когда она пришла к нему в рейхсканцелярию и они остались одни, "великий фюрер германской нации" начал просить Рене избивать его, топтать ногами. Личный доктор фюрера Моррел, после того как бесноватый сдох, свидетельствовал, что он давал ему в день огромное количество наркотиков; и немецким народом правил такой человек?! Скорцени, впрочем, уточнил:
- Фюрер принимал сорок пять таблеток в день - он сам называл точную цифру.
- Что это были за таблетки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
- Нет. Не знал.
- Это инициатива одного лишь Шелленберга?
- Видимо. Сейчас судить трудно. Во всяком случае, это инициатива "середины", а не Гитлера. Зачем фюреру было нужно начинать игру со Швейцарией?
(Через несколько дней, получив данные агентуры из Швейцарии, которые свидетельствовали о панике в высших сферах страны, - в Берне понимали, что противостоять армиям Гитлера невозможно, - Шелленберг и предложил Роже Массону, руководителю швейцарской службы безопасности, провести тайную встречу. Шелленберг начал игру: он хотел предстать в глазах Массона другом Швейцарии. При этом само собою подразумеваюсь: дружба предполагает взаимность. "Игра" Шелленберга продолжаюсь год, но, несмотря на разгром группы Радо и арест Реслера, передатчик в Германии по-прежнему работал, его не смогли обнаружить до конца войны.
Интерес Скорцени к этому вопросу двоякий: с одной стороны, его, участника провокации Шелленберга, не могла не интересовать тайна, так и не раскрытая нацистами, тайна, ушедшая вместе с Реслером. С другой - многие гитлеровцы, перешедшие после разгрома фюрера на работу к новым хозяевам - в штабы НАТО, с невероятной подозрительностью присматривались друг к другу: "А не ты ли передавал данные в Швейцарию? А не ты ли мнимый нацист?" Подозрительность плохая помощница в работе, особенно когда в подоплеке секретности - страх перед мифической угрозой, стародавний, патологический страх.)
- Гитлер не знал об этом, - повторит Скорцени.
- А Борман?
- Что - Борман?
Скорцени закурил; ответил не сразу и отнюдь не однозначно, не так, как о Гиммлере.
- Когда я первый раз был вызван к фюреру, Борман десять минут объяснял мне, что я могу говорить Гитлеру, а что - нет. Он просил меня не говорить ему правды о положении на фронтах, о настроении солдат, о скудном пайке, о том, что карточная система душит нацию, о том, что люди устали. Но я не внял советам Бормана. Когда я посмотрел в глаза великого фюрера германской нации, я понял, что ему нельзя лгать. И я сказал ему правду, и поэтому он любил меня.
- А Борман?
Скорцени пожал плечами:
- Поскольку он был верен фюреру, у нас всегда сохранялись добрые отношения.
- Генерал Гелен заявил, что Борман был агентом НКВД...
- Гелен - идиот! Маразматик, сочиняющий небылицы. Штабная крыса, которой захотелось на старости лет покрасоваться на людях. При всех отрицательных качествах Бормана, у него было громадное достоинство - он любил нашего фюрера так же искренне, как и мы, его солдаты, сражавшиеся за его идею на фронте. Борман был предан Гитлеру, по-настоящему предан.
Жизнь свела Бормана с Адольфом Гитлером в начале тридцатых годов, когда "великий фюрер германской нации" уничтожил свою племянницу Гели Раубал, предварительно - шестнадцатилетнюю еще - растлив ее. Гели Раубал говорила близким друзьям незадолго перед гибелью: "Он - монстр, это просто невозможно представить, что он вытворяет со мною!" Гитлер сделал цикл фотографий обнаженной Гели, которые - даже по буржуазным законам - могли стать поводом к аресту "великого фюрера германской нации". Фотографии попали в руки одного мюнхенского "жучка". Борман выкупил этот компрометирующий материал за огромную сумму: партийная касса НСДАП находилась в его ведении, он был бесконтролен во всех финансовых операциях. Он доказал свою п р е д а н н о с т ь "движению" еще в начале двадцатых годов, убив учителя Вальтера Кадова, обвинив его перед этим в измене делу арийской расы; он доказал свою у м е л о с т ь, заявив на суде: "Где есть хоть один подписанный мною документ? Где зафиксировано хотя бы одно мое слово? Я действительно обвинил Кадова в том, что он продался большевикам, но я не имел никакого дела с оружием и с самим актом убийства". Борман получил год тюрьмы с зачетом предварительного заключения. Тот, кто убил, - преданный ему исполнитель Рудольф Франц Гесс [Не путать с главным нацистским преступником Рудольфом Гессом - заместителем Гитлера по партии. Ю. С.] - схлопотал десять лет строгого режима. Но он ни словом не обмолвился на процессе о том, кто был истинным организатором казни Кадова. (Борман никогда ничего не забывал. За этот "подвиг" Рудольф Франц Гесс был назначен комендантом концлагеря Освенцим, уничтожил там миллионы людей, скрылся после войны в Западной Германии, был схвачен, опознан, судим, приговорен к казни, повешен. Перед смертью он написал подробные, сентиментальные, но при этом мазохистские мемуары. Он называет сотни имен. Он молчит лишь об одном имени о Бормане.)
Борман сделал карьеру, женившись на Герде Буш, дочери "фюрера суда чести НСДАП" Вальтера Буша. Сына, родившегося в 1930 году, он назвал Адольфом. Герда родила ему десять детей. Она писала: "Славяне будут в этом мире рабами арийцев, а евреи - это животные, не имеющие права на существование".
После женитьбы Борман стал руководителем "фонда НСДАП". Нужно было создавать цепь тех, кто отвечал бы за поступления в нацистскую партию. Эта цепь оказалась той схемой, которая - после прихода Гитлера к власти - привела Бормана к незримому могуществу: вся Германия была разделена на 41 округ, во главе которого стоял гауляйтер - полный хозяин всех и вся; в свою очередь, округа были разделены на 808 районов, во главе которых были поставлены крайсляйтеры; районы делились на 28376 подрайонов, те - на городские участки их было 89378, а уже городские участки разделялись на "домовые блоки", во главе которых стоял блокляйтер, и было этих блокляйтеров в ведении Бормана более пятисот тысяч душ.
Так вот, когда надо было вывести Гитлера из скандала, вызванного убийством Гели Раубал, а была она убита из револьвера фюрера - это доказано, дело это взял на себя Борман и прекрасно его провел. Он вызвал к себе полицейского инспектора мюнхенской "крими" Генриха Мюллера и попросил его "урегулировать" это дело. Тогда еще, в 1931-м, он не мог приказывать "папе гестапо" Мюллеру, тогда он мог просить инспектора Мюллера и просьбу свою хорошо оплачивать.
Мюллер выяснил, что убийство состоялось после того, как Гели сказала Бригите, жене двоюродного брата фюрера Алоиза, что она беременна от артиста-еврея, который хочет на ней жениться. Судя по всему, она сказала и Гитлеру, что хочет уехать в Вену, - ее номер в самом дорогом отеле "Принцрегенплатц" был похож на поле битвы. Никто, впрочем, ничего не слышал: Гели убили в те часы, когда в Мюнхене было безумство - народ праздновал "Октоберфест", шумную и веселую ярмарку. Что послужило причиной убийства: ее желание уехать или психический криз Гитлера? Никто ничего не знает, знает Борман, один Борман. Впрочем, ходили слухи, что Гели была убита не столько потому, что собиралась уйти к другому, - легче было убить того, к кому она собиралась уйти. Перед самоубийством актриса Рене Мюллер рассказала режиссеру Цайслеру историю своего "романа" с Гитлером. Когда она пришла к нему в рейхсканцелярию и они остались одни, "великий фюрер германской нации" начал просить Рене избивать его, топтать ногами. Личный доктор фюрера Моррел, после того как бесноватый сдох, свидетельствовал, что он давал ему в день огромное количество наркотиков; и немецким народом правил такой человек?! Скорцени, впрочем, уточнил:
- Фюрер принимал сорок пять таблеток в день - он сам называл точную цифру.
- Что это были за таблетки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118