Он вышел в туалет. Впервые за семь дней она обратилась к нему.
— Лимонов, у меня нашли микробы в крови.
Он сел напротив:
— Тебе сделали анализы, да?
Наташка кивнула.
— Покажи?
Она пододвинула к нему по столу пачку бумаг. Писатель рассмотрел бумаги, но ничего во французских медицинских терминах не понял.
— У меня гликемия, — сообщила Наташка.
— Это очень плохо?
— Угу. В Штатах много говорили об этой болезни по ТиВи.
— Умирают? — осторожно спросил он.
— Да. Но не обязательно.
— И что теперь?
— Пока назначили серию уколов на четыре недели. Буду ходить в диспансер два раза в день. Если и после уколов рана не заживет… Не знаю… Доктор — хороший мужик, говорит по-английски. Сказал мне: «Если будете употреблять алкоголь, сахар и жиры, — умрете».
Он задумался, встал и, подойдя к ней, погладил ее по красному кусту волос:
— Ничего, тайгер, проскочим.
— Проскочим, Лимочка, — сказала она и, прильнув щекой к его бедру, шмыгнула носом. В ту ночь он лег с нею в спальне, но они не делали любовь. Он долго не мог заснуть, лежал на спине, Наташкина голова на его плече… Одна его рука, нырнув Наташке под мышку, покрывала ее сиську, другая лежала на крылышке плеча…
Через четыре недели новый анализ крови показал, что состав крови вследствие уколов улучшился. К концу ноября рана закрылась. Однако и по сей день щиколотку пятнает устрашающий, черного цвета, шрам. Наташка трет его кремом, якобы сводящим черноту со шрамов, и ругает водителя автомобиля, суку.
глава шестая
Если не отодвигать шторы, то в квартире можно спать круглые сутки. Но даже если ликвидировать шторы, в квартире все равно будет сумрачно. Виною тому узкая улочка. Плюс, мы живем слишком близко ко дну ущелья — на первом этаже. Мой друг Димитрий, усердно изучающий историю Парижа, сообщил мне недавно, что первое упоминание о рю дез'Экуфф относится к 1233 году! 750 лет тому назад где-то здесь размещал своих львов (и может быть, тигров!) король Шарль. Какой именно из Шарлей, я не запомнил.
Я сижу полусонный, только что в одиннадцать часов вставший с постели, у окна в ливинг-рум, за круглым столом мадам Юпп, служащим мне столом письменным, и со страхом гляжу на свою пишущую машинку. И пью кофе.
Еще глоток кофе… Посредством скандалов, думаю я, Наташка передает тебе, Лимонов, все свое животное беспокойство, свой ужасный восторг перед жизнью. И до появления Наташки ты отказывался быть типичным писателем, теперь же, живя с портативным вулканом в одном помещении…
Стук в дверь.
— Извини, Лимонов, который час, а? — Волосы дыбом, голый тигр просунул голову в ливинг-рум.
— Одиннадцать. А сколько тебе нужно?
— Ой, блядь! Проспала… — Тигр скривился в болезненной гримасе и изъял голову из ливинг-рум. Слышно стало, как комаром загудела лампа дневного света в китченетт. Полилась вода. Тигр проснулся сегодня раньше обычного. Почему же она дергается?.. Дверь приоткрылась вновь. «Отверни! — рука с кофейником внедрилась в комнату. — Опять ты нечеловечески завернул кофейник.» Так как прихожая, спальня и службы находятся в другом на самом деле доме, на две ступени выше, то создалось впечатление, что тигр, его рука и луч волос разыгрывают спектакль на возвышенной сцене, а я наблюдаю за ними из зала. Я встал, вынул кофейник из руки и отвинтил его без труда.
— Набрался сил со своими гантелями… — пробурчал зверь. — Скоро будешь железные прутья гнуть.
Утром я стараюсь как можно меньше разговаривать, дабы использовать утренние свежие часы для писательства и размышлений.
— Угу… — отреагировал я, однако. — Ты что, опоздала куда-нибудь?
— Урузбаев… — тигр зевнул. — Должен был сегодня повести меня знакомиться с группой. Я обещала ему позвонить в десять.
Урузбаев — продюсер. Я никогда его не видел, но много раз уже разговаривал с ним по телефону. Дело в том, что я очень хочу, чтобы Наташка сделалась рок-звездой. И сама она пассивно хочет сделаться рок-звездой. С ее голосом и внешними данными ей, на мой взгляд, будет вовсе не трудно стать супер-стар. У нее даже есть начальное музыкальное образование. Она восемь лет посещала в Советском Союзе музыкальную школу. Урузбаев тоже считает, что она может сделаться рок-стар в два счета. Правда, мы оба считаем, что Наташке следует сделаться дисциплинированной и отказаться от своего принципиального анархизма. Сам тигр относится к моим и урузбаевским мечтам скептически. «Все равно ничего из этого не выйдет! Зачем все это!» — обычный ее припев. Я время от времени прочитываю ей лекции на тему «Как сделаться рок-стар» и рисую красочные заманчивые картинки ожидающего ее блестящего будущего. Читаю я всегда, сидя на одном и том же месте, в столовой, она же прихожая, Наташка напротив меня, между нами злосчастный, много раз залитый вином и отчищенный мною столик мадам Юпп.
— Позвони Урузбаеву сейчас… — предложил я.
— Ой, ну его в жопу… — Она так и осталась в двери, с кофейником в руке. Она всегда счастлива отвлечь меня от работы. — По-моему, ни хуя из этой истории не выйдет.
— Но ведь он сделал недавно диск с этой девкой, которую ты видела. И девка немедленно сделалась известной. Ты же мне сама рассказывала?
— Рассказывала.
— Ну вот. И Урузбаев даже привез в отель, где проходил музыкальный конкурс, свинью. Это свидетельствует о его умении устраивать паблисити, о его американском стиле…
Закурившая уже Наташка расхохоталась:
— Какой же ты, Лимончиков, глупый! Вслушайся только в то, что ты говоришь: «Свинья свидетельствует о его американском стиле…»
— А что? Разве не так? В «сингл», который сделала эта пизда, ведь речь идет о мисс Пигги — она же свинья, известнейший американский телевизионный персонаж. Урузбаев прекрасно знает свое продюсерское дело, если додумался, чтобы девка явилась на музыкальный конкурс, ведя на поводке свинью. Прекрасный паблисити-ход. И именно скорее в американском, чем во французском стиле.
Урузбаев дал Наташке контракт для подписания, но она невнимательно сунула контракт мне, под предлогом, что я читаю по-французски много лучше ее. В контракте двенадцать страниц, и он обстоятельно заранее делит деньги за золотые и платиновые диски, которые тигр и Урузбаев когда-нибудь произведут. Большее количество денег, конечно, достанется Урузбаеву, но и тигру перепадает несколько куч денег. Зачем бы Урузбаев давал ей контракт, если бы он не надеялся, что их деловые отношения будут успешными? Единственное другое возможное объяснение: Урузбаеву нравится Наташка, и он надеется с ней выспаться. Но даже если шестидесятилетний Урузбаев и хочет секса с ней, то в ее силах и возможностях заставить Урузбаева сделать диск, но не ебаться с ним. Или поебаться пару раз. В конце концов мы не живем во времена, когда проникновение в дыру между ног не принадлежащей тебе женщины наказывалось смертной казнью. «У Наташки очень тяжелый и резкий характер, — пожаловался мне Урузбаев по телефону. — С ней трудно иметь дело. Но голос!.. — восхищенно зацокал он языком в телефонной трубке. — Такой голос, уверяю вас, Эдуард, один в Париже и, может быть, во всей Франции… Однако я тоже упрямый… — Урузбаев засмеялся, — я буду с ней работать.»
Вот он и пытается с ней работать. Один раз она уже не явилась на запись. За пару часов до записи ей стало скучно, и она вышла из дому раньше, чтобы развеять свою скуку визитом к Нинке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— Лимонов, у меня нашли микробы в крови.
Он сел напротив:
— Тебе сделали анализы, да?
Наташка кивнула.
— Покажи?
Она пододвинула к нему по столу пачку бумаг. Писатель рассмотрел бумаги, но ничего во французских медицинских терминах не понял.
— У меня гликемия, — сообщила Наташка.
— Это очень плохо?
— Угу. В Штатах много говорили об этой болезни по ТиВи.
— Умирают? — осторожно спросил он.
— Да. Но не обязательно.
— И что теперь?
— Пока назначили серию уколов на четыре недели. Буду ходить в диспансер два раза в день. Если и после уколов рана не заживет… Не знаю… Доктор — хороший мужик, говорит по-английски. Сказал мне: «Если будете употреблять алкоголь, сахар и жиры, — умрете».
Он задумался, встал и, подойдя к ней, погладил ее по красному кусту волос:
— Ничего, тайгер, проскочим.
— Проскочим, Лимочка, — сказала она и, прильнув щекой к его бедру, шмыгнула носом. В ту ночь он лег с нею в спальне, но они не делали любовь. Он долго не мог заснуть, лежал на спине, Наташкина голова на его плече… Одна его рука, нырнув Наташке под мышку, покрывала ее сиську, другая лежала на крылышке плеча…
Через четыре недели новый анализ крови показал, что состав крови вследствие уколов улучшился. К концу ноября рана закрылась. Однако и по сей день щиколотку пятнает устрашающий, черного цвета, шрам. Наташка трет его кремом, якобы сводящим черноту со шрамов, и ругает водителя автомобиля, суку.
глава шестая
Если не отодвигать шторы, то в квартире можно спать круглые сутки. Но даже если ликвидировать шторы, в квартире все равно будет сумрачно. Виною тому узкая улочка. Плюс, мы живем слишком близко ко дну ущелья — на первом этаже. Мой друг Димитрий, усердно изучающий историю Парижа, сообщил мне недавно, что первое упоминание о рю дез'Экуфф относится к 1233 году! 750 лет тому назад где-то здесь размещал своих львов (и может быть, тигров!) король Шарль. Какой именно из Шарлей, я не запомнил.
Я сижу полусонный, только что в одиннадцать часов вставший с постели, у окна в ливинг-рум, за круглым столом мадам Юпп, служащим мне столом письменным, и со страхом гляжу на свою пишущую машинку. И пью кофе.
Еще глоток кофе… Посредством скандалов, думаю я, Наташка передает тебе, Лимонов, все свое животное беспокойство, свой ужасный восторг перед жизнью. И до появления Наташки ты отказывался быть типичным писателем, теперь же, живя с портативным вулканом в одном помещении…
Стук в дверь.
— Извини, Лимонов, который час, а? — Волосы дыбом, голый тигр просунул голову в ливинг-рум.
— Одиннадцать. А сколько тебе нужно?
— Ой, блядь! Проспала… — Тигр скривился в болезненной гримасе и изъял голову из ливинг-рум. Слышно стало, как комаром загудела лампа дневного света в китченетт. Полилась вода. Тигр проснулся сегодня раньше обычного. Почему же она дергается?.. Дверь приоткрылась вновь. «Отверни! — рука с кофейником внедрилась в комнату. — Опять ты нечеловечески завернул кофейник.» Так как прихожая, спальня и службы находятся в другом на самом деле доме, на две ступени выше, то создалось впечатление, что тигр, его рука и луч волос разыгрывают спектакль на возвышенной сцене, а я наблюдаю за ними из зала. Я встал, вынул кофейник из руки и отвинтил его без труда.
— Набрался сил со своими гантелями… — пробурчал зверь. — Скоро будешь железные прутья гнуть.
Утром я стараюсь как можно меньше разговаривать, дабы использовать утренние свежие часы для писательства и размышлений.
— Угу… — отреагировал я, однако. — Ты что, опоздала куда-нибудь?
— Урузбаев… — тигр зевнул. — Должен был сегодня повести меня знакомиться с группой. Я обещала ему позвонить в десять.
Урузбаев — продюсер. Я никогда его не видел, но много раз уже разговаривал с ним по телефону. Дело в том, что я очень хочу, чтобы Наташка сделалась рок-звездой. И сама она пассивно хочет сделаться рок-звездой. С ее голосом и внешними данными ей, на мой взгляд, будет вовсе не трудно стать супер-стар. У нее даже есть начальное музыкальное образование. Она восемь лет посещала в Советском Союзе музыкальную школу. Урузбаев тоже считает, что она может сделаться рок-стар в два счета. Правда, мы оба считаем, что Наташке следует сделаться дисциплинированной и отказаться от своего принципиального анархизма. Сам тигр относится к моим и урузбаевским мечтам скептически. «Все равно ничего из этого не выйдет! Зачем все это!» — обычный ее припев. Я время от времени прочитываю ей лекции на тему «Как сделаться рок-стар» и рисую красочные заманчивые картинки ожидающего ее блестящего будущего. Читаю я всегда, сидя на одном и том же месте, в столовой, она же прихожая, Наташка напротив меня, между нами злосчастный, много раз залитый вином и отчищенный мною столик мадам Юпп.
— Позвони Урузбаеву сейчас… — предложил я.
— Ой, ну его в жопу… — Она так и осталась в двери, с кофейником в руке. Она всегда счастлива отвлечь меня от работы. — По-моему, ни хуя из этой истории не выйдет.
— Но ведь он сделал недавно диск с этой девкой, которую ты видела. И девка немедленно сделалась известной. Ты же мне сама рассказывала?
— Рассказывала.
— Ну вот. И Урузбаев даже привез в отель, где проходил музыкальный конкурс, свинью. Это свидетельствует о его умении устраивать паблисити, о его американском стиле…
Закурившая уже Наташка расхохоталась:
— Какой же ты, Лимончиков, глупый! Вслушайся только в то, что ты говоришь: «Свинья свидетельствует о его американском стиле…»
— А что? Разве не так? В «сингл», который сделала эта пизда, ведь речь идет о мисс Пигги — она же свинья, известнейший американский телевизионный персонаж. Урузбаев прекрасно знает свое продюсерское дело, если додумался, чтобы девка явилась на музыкальный конкурс, ведя на поводке свинью. Прекрасный паблисити-ход. И именно скорее в американском, чем во французском стиле.
Урузбаев дал Наташке контракт для подписания, но она невнимательно сунула контракт мне, под предлогом, что я читаю по-французски много лучше ее. В контракте двенадцать страниц, и он обстоятельно заранее делит деньги за золотые и платиновые диски, которые тигр и Урузбаев когда-нибудь произведут. Большее количество денег, конечно, достанется Урузбаеву, но и тигру перепадает несколько куч денег. Зачем бы Урузбаев давал ей контракт, если бы он не надеялся, что их деловые отношения будут успешными? Единственное другое возможное объяснение: Урузбаеву нравится Наташка, и он надеется с ней выспаться. Но даже если шестидесятилетний Урузбаев и хочет секса с ней, то в ее силах и возможностях заставить Урузбаева сделать диск, но не ебаться с ним. Или поебаться пару раз. В конце концов мы не живем во времена, когда проникновение в дыру между ног не принадлежащей тебе женщины наказывалось смертной казнью. «У Наташки очень тяжелый и резкий характер, — пожаловался мне Урузбаев по телефону. — С ней трудно иметь дело. Но голос!.. — восхищенно зацокал он языком в телефонной трубке. — Такой голос, уверяю вас, Эдуард, один в Париже и, может быть, во всей Франции… Однако я тоже упрямый… — Урузбаев засмеялся, — я буду с ней работать.»
Вот он и пытается с ней работать. Один раз она уже не явилась на запись. За пару часов до записи ей стало скучно, и она вышла из дому раньше, чтобы развеять свою скуку визитом к Нинке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71