Мы – не россияне!
Этнос китежан начал складываться в 90-е годы ХХ века параллельно тому, как постсоветские остатки великорусского этноса провозгласили себя «россиянами». Но на самом деле никакой «России» тогда не возродилось, сколько бы не вытаскивали из нафталиновых сундуков ветхой геральдики и атрибутики. «Россия» 90-х возникла как «гигантская обезьяна, забравшаяся на склад исторического реквизита всех времен и народов. Большая обезьяна, бесхозная и, главное, – не жилец… Не зная, что делать, она лихорадочно завладевает все новыми значками, магически полагая, что сумма обозначений реального когда-то пересилит гложущую пустоту, придав небывальщине статус вещи. Но перед нами пока что лишь активная нежить; эктоплазма. Имя „Россия“ слишком велико, непосильно для этой страны. Может быть, оно и пришло слишком рано?»
Китежане начали выделяться именно таким умением отличать эту раскрашенную нежить от России, отделять иллюзию от реальности. Причем это умение обычно приходило интуитивно и спонтанно, избегая, как и все живое, чрезмерной рационализации и формализации. Напротив, многие мастера четко формулировать это различие на протяжении 90-х сами вдруг оказались главными дрессировщиками этой «обезьяны», облепив ее самыми изощренными «значками реальности». Как автор вышеприведенной цитаты, некогда оригинальный философ, а затем официальный политтехнолог Глеб Павловский.
…Китежане фактически преемствуют всю «трехмерность» русской традиции. От «язычества» у нас – пространственная широта и чуткость к духам нашей великой многообразной земли. От православия – высота духовных поисков и небесная универсальность изначальной русской церкви, свободной от иерархии «инквизиторов». И от социализма – романтика пути в будущее, технофутуристическое творчество. Все эти три качества сочетаются органично и нераздельно, порождая тот самый «оригинальный стереотип поведения», что свойствен всякому особому этносу. Именно на основе такого сочетания и возникает комплиментарное ощущение «взаимной симпатии и общности», которое позволяет новому этносу реализоваться в глобальном масштабе, выйти в «четырехмерное пространство». Мы безусловные сторонники процессов глобализации в современном мире, но понимаем эту глобализацию не как послушное принятие чьих-то стандартов, а как активное воплощение собственного глобального стиля и менталитета…
Отношение китежан к современной российской реальности – это не какая-то «партийная» оппозиция на одной плоскости, но «вертикальная» дифференциация – то, что в иные времена называлось «разницей в степени посвящения». Это касается практически всех групп прежнего этноса – от неформальных тусовок до официальных институтов. Кратко это можно сформулировать так: мы защищаем специфику российской цивилизации от любых внешних посягательств, но внутренне выводим саму эту цивилизацию на новый уровень. Например, мы всегда будем давать жесткий отпор всем антиправославным выступлениям, от каких бы иных мировых конфессий они ни исходили. И в этом отношении мы готовы солидаризоваться с любыми православными церковными структурами – Поморской церковью, РПЦ, РПЦЗ, Сербской церковью и т. д. Но на внутреннем уровне мы не признаем никакого структурного консерватизма и формального «обрядоверия», считая единственную Церковь с большой буквы не тем или иным социальным институтом, а мистической реальностью, доступной каждому в меру его разумения. «Границы Своей Церкви, число пребывающих в ней и их положение знает лишь Сам ее Глава». (Фёдор Лишний, журнал «ИNАЧЕ» № 1.) Но китежане – не «новая конфессия», а именно новый этнос. Разница здесь примерно сопоставима с той, какая в свое время, в рамках общего православия, существовала между Византией и Россией…
Отвечая на очередной дежурный плач по «великой России», известный современный традиционалист Евгений Головин заметил: «Странные люди эти плакальщики. Неужели непонятно, что в наше время никаких „государств“ нет, что миф о государстве поддерживают заинтересованные группы – парламенты, полиция, таможня. Так называемые „простые люди“, то есть мы с вами, живут на земле, в интернете, в лесу, в самолете, но не в государстве». (Журнал «Медведь» № 2). Китежане – именно такие «простые люди» новой эпохи, поэтому им очевидна «театральная» природа всех современных «государств». Мы умеем различать свои естественные национальные интересы и нынешнюю, похлеще советской, чиновничью диктатуру, научившуюся прикрывать свои амбиции «геополитическим» сленгом.
…Слово «Россия» станет адекватным нашему пространству только тогда, когда… оно будет обозначать не государственную машину, а континентальное сообщество. Россия никогда не станет «Европой» путем централизованного насаждения здесь «европейских норм» – слишком отличаются у нас «оригинальные стереотипы поведения». Кратчайший путь российской европеизации состоит в том парадоксе, чтобы не мешать РФ стать Россией.
Можно привести массу других примеров специфики «китежского решения» актуальных проблем. Это и создание нового менеджмента в экономике, который в отличие от «новорусских» карикатур и машиноподобных клерков будет соответствовать специфике «загадочной русской души». Это и новая политология эпохи постмодерна и глобализации, в которой странным образом отражаются прозрения русских утопистов. Это и дизайн молодежных мод, основой для которого могут послужить древние «языческие» традиции различных регионов России. Все это – дело уже самого ближайшего времени и творческой интуиции самих китежан…»
Характер – северный, нордический…
Тут, что называется, не убавить. А вот прибавить можно и нужно. Необходимо дополнить описание сверхновых русских характеристикой нового национального характера. Итак, сверхновые русские без сожаления «делают ручкой» и бесцельному государству, и омертвелой официальной церкви. Как говорил Христос, пускай мертвые хоронят мертвых. Но каков же тогда будет национальный характер нового русского народа, коль он отрицает заблуждения россиян?
Возможно, наиболее ярко характер сверхновых русских описал тот же Холмогоров в своей работе «Что же будет с Родиной и с нами», посвященной перспективам нашей цивилизации. Он приходит к выводу о том, что сверхновые русские выступят как носители особенного, северного характера. Кратко его формулу можно выразить так: «Не делай того, чего яне делаю». И этот северный этос-характер резко отличается и от южного, и от восточного и от западного. Именно северный характер лежал в начале Русской цивилизации, к корням которой нам и предстоит вернуться.
«…Накапливающиеся и осознаваемые в ходе „подготовительных циклов“ элементы зрелого этоса Севера, приведут в конце цикла, на наш взгляд, к формированию полноценной поведенческой системы и окончательному принятию российским обществом северной цивилизационной ориентации. Этнос Севера станет социокультурной базой для перехода России от „догоняющей модернизации“ к сверхмодернизации, позволяющей дать „превосходящий“ ответ на поставленные западной модернизацией проблемы и устранить существующую фрагментацию цивилизационного облика России.
Прежде всего, следует сказать о собственно этических установках новой цивилизации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301