– Неужели и Егор тоже с ними? – недоуменно воскликнул Гераклов.
– Не думаю, – ответил Серапионыч. – То есть, наверное, с ними, но не по своей воле.
– Я все понимаю, – произнес Грымзин, – но одного в толк не возьму: на какого черта им понадобился парус?
– Скоро узнаете, – криво усмехнулся Гераклов.
– Думаю, что скоро мы получим ответы и на другие вопросы, – поддержал Серапионыч.
* * *
Когда рассеялся утренний туман, оставшиеся на яхте смогли при помощи адмиральского бинокля разглядеть, что творилось на острове.
У берега, привязанные к прибрежным ивам, покачивались обе шлюпки. Чуть поодаль проглядывался полуразвалившийся особнячок – очевидно, тот самый «рыбацкий домик», где когда-то развлекалось гэсовское начальство. Переведя бинокль в сторону холма своего имени, Гераклов увидел, как Степановна и Лукич прикрепляют к самолету красную тряпку с белым кругом в центре.
– Вот и ответ на ваш вопрос, – сказал политик, передавая бинокль банкиру.
– Евтихий Федорович, а каковы ваши соображения? – обратился к адмиралу Грымзин. Адмирал еще раз глянул в бинокль:
– Подойти ближе к острову яхта не может – дальше мелководье. Обе шлюпки у пиратов. Да и приближаться к острову небезопасно – они могут быть вооружены.
– Наверняка вооружены! – вставил Гераклов.
– Но, с другой стороны, не все так трагично, – продолжал Рябинин. -Они не могли увезти с собой достаточное количество провизии. Потому-то и захватили Егора.
– Неужели они его собираются... – не договорил Ибикусов. Репортер много и охотно писал в разных газетах на темы каннибализма в определенных кругах Кислоярского общества, но искренне ужаснулся, впервые столкнувшись с этим явлением на практике.
– Нет-нет, господин Ибикусов, я совсем другое имел в виду, -улыбнулся в бороду адмирал.
– A что же? – тревожно спросила Вероника Николаевна.
– Смотрите! – вдруг воскликнул Серапионыч. – Кажется, к нам гости.
Действительно, одна из шлюпок отделилась от берега и направилась прямо к «Инессе». И вскоре на яхту торжественно взошла Степановна.
– Товарищи, я прибыла по поручению капитана Ивана Петровича Серебрякова, – официально сообщила мотористка.
– Пока что здесь один законный капитан – это я, – приосанившись, возразил адмирал Рябинин. – A вам, Степановна, должно быть стыдно за ваше участие в этой авантюре. Ну так какое же у вас поручение от господина Серебрякова?
– Товарищ Серебряков просил предоставить часть провизии и три лопаты. A также то, что ему потребуется впоследствии.
Тут уж не выдержал и Грымзин:
– Что? Да какого хрена!..
– Не забывайте, что у нас находится Егор, – спокойно парировала Степановна. – Лучше взгляните туда.
Вероника выхватила у адмирала бинокль и навела его на остров. На берегу, рядом со второй шлюпкой, стоял Егор. На нем были только майка и трусики – то, в чем он был похищен. Рядом с Егором стоял штурман Лукич и держал нож возле его шеи.
Курская чуть не лишилась чувств, так что адмирал едва успел ее подхватить.
– Вы не смеете мучить ребенка! – сдавленно, но гневно закричала Вероника.
– Никто не собирается его мучить, – спокойно возразила Степановна. -И ничего с вашим мальчиком не случится... Если вы, конечно, будете хорошо себя вести и выполнять все наши требования.
– Послушайте, я согласна отправиться заложницей вместо Егора! – вдруг заявила Вероника. Мятежная мотористка сразу согласилась:
– Что ж, это можно. Тогда вы поплывете со мной, а вторым рейсом мы вернем Егора. A сейчас я хотела бы побывать на кухне.
– Вероника Николаевна, вы обдумали последствия своих намерений? -осторожно спросил доктор Серапионыч, когда Степановна в сопровождении Грымзина отправилась за припасами.
– Чего думать! – воскликнула Вероника. – Тут надо что-то делать. Извините, я схожу переоденусь.
* * *
Вскоре на палубу вернулись Степановна и Грымзин – они тащили кучу корзинок с провизией, из одной даже торчали две бутылки. Кроме того, Степановна несла еще и три лопаты.
– Скажите, но зачем вам лопаты? – вопросил Гераклов.
– A то вы сами не знаете! – хмыкнула Степановна.
– Догадываюсь, – ответил Гераклов, – но ничего у вас не получится.
Доктор многозначительно кашлянул.
– Ну ладно, нечего тут растабарывать, – сказала мотористка. -Погрузите все это в лодку. A я хотела бы встретиться с радистом.
– Только в моем присутствии, – заявил Гераклов.
– Ну неужели вы не понимаете, что это дело личное!..
– Только в моем присутствии.
– Ну ладно, любопытненький мой, идемте.
Тут на палубе появилась и Вероника в лакированных туфлях, черном платье и белом боа.
– Ну все, я готова. Поплыли?
* * *
Увидев в дверях радиорубки Степановну, да еще и вместе с Геракловым, Oтрадин слегка вздрогнул.
– Андрюша, простите меня! – тихо сказала Степановна.
– За что? – пожал плечами Oтрадин. – Я виноват не меньше вас.
Мотористка нагнулась и крепко, взасос поцеловала своего возлюбленного. Потом, не говоря ни слова, почти выбежала из радиорубки. Гераклов недоуменно пожал плечами и поспешил следом за ней.
* * *
Когда шлюпка со Степановной, лопатами, провизией и Вероникой отплыла в сторону острова, на палубу вышел радист Oтрадин.
– Константин Филиппович, можно вас на минуточку? – тихо обратился он к Гераклову.
– Да, разумеется, – ответил Гераклов. – Давайте пройдем к вам в рубку. Заодно и новости послушаем.
Однако по радио никаких новостей не передавали – звучала музыка. Oтрадин, не говоря лишних слов, достал из шуфлятки и протянул Гераклову небольшой полиэтиленовый пакетик, внутри которого лежала бумажка.
– Что это? – удивился политик.
– Не знаю, еще не разворачивал. Это мне передала Степановна во время нашего страстного поцелуя, так сказать, из уст в уста.
Гераклов извлек бумажку. На ней мелким почерком был написан подробный отчет о событиях последних дней, а внизу указано время выхода в эфир и длина волны – 1,73 миллиметра.
– Я думаю, что мне нечего от вас скрывать. Ведь мы с вами, – Oтрадин усмехнулся, – в одной шайке. Не так ли?
– Не так, – резко возразил Гераклов. – В разных.
Андрюша растерялся:
– A как же это самое, в общем, «Полкведим невинс неракста»?
– И вы могли подумать, что я – я! – Константин Гераклов, мог вступить в сговор с этими красными недобитками! – патетически, как на митинге, воскликнул Гераклов. – Просто кое-кто подслушал и пароль, и вообще всю сцену вашего совращения. Подумать только – человек готов за какой-то миллион продать и ум, и честь, и совесть. Стыдно, уважаемый Андрей Владиславович!
– A что мне оставалось делать? – возразил радист. – Они бы все равно нашли способ добиться своего, а так у меня хоть появилась возможность как-то их контролировать.
– В каком смысле контролировать? – переспросил Гераклов. – Вы что, ведете какую-то свою игру? На кого работаете?!
Oтрадин на минутку задумался:
– Сейчас я не могу вам открыть, какую игру я веду и на кого работаю. Но одно могу сказать твердо – с шайкой Серебрякова я ничего общего не имею.
– Значит, вы с нами? – обрадовался Гераклов.
– Не совсем, – возразил радист. – Как выразился бы поэт, «Двух станов не боец, но только гость случайный...»
– Так уж и случайный? – хмыкнул Константин Филиппович.
– Да, вы правы – не случайный. Я ответил бы так: я против них, но не с вами, хотя в настоящее время и не против вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106