Похоже, сбывается прогноз, что исход голосования может решить голос каждого избирателя.
– Все равно сфальсифицируют, – презрительно бросила Степановна.
– Будем брать власть силой оружия! – заявил Лукич.
– Вперрред, на борррьбу! – высказался и Гриша.
– Тише, товарищи, – попросил Петрович. – Тут новые данные.
–Подсчитаны голоса в неперспективной деревне Кукушкино, – продолжало радио. – Голоса трех пенсионерок, жительниц этого населенного пункта, разделились поровну...
– Как это, поровну? – удивился из своего угла Гераклов.
– Один голос получил Яйцын, один – Зюпилов, а третий бюллетень был признан недействительным, – невозмутимо ответил диктор. – Избирательница, вместо того, чтобы отметить кандидата, написала нецензурное слово...
– Интересно, какое? – сказал Петрович. – Неужели «демократия»?
– Дерррьмокррратия! – безапелляционно прокаркал ворон Гриша.
– A я верю в победу демократии! – с пафосом заявил Гераклов, но Петрович его не услышал – его голова вновь уронилась в салат.
ДЕНЬ ВОСЬМОЙ – ПОНЕДЕЛЬНИК
Утром в понедельник Лукич со Степановной, прихватив лопаты, отправились на пик Гераклова копать в том месте, где им указал Петрович в соответствии с пятой отметкой на «липовой» карте. Сам же мятежный кок остался в рыбацком домике – сторожить заложника Гераклова и дожидаться радиста Oтрадина. И действительно, едва только штурман и мотористка достигли подножия горы, от «Инессы» отчалила шлюпка, ведомая Андреем Владиславовичем. Плыла она медленно – очевидно, из-за обильного провианта, который радист вез пиратам на остров.
Пришвартовав лодку, Oтрадин поспешил к домику, где его на пороге встречал Серебряков с Гришей на плече.
– A, Андрюша, как хорошо, я тебя так ждал!
– Чего так? – удивился радист. – Или у вас вся еда уже вышла?
– Да нет, дело не в еде. Я тут, понимаешь ли, ночью заснул, не дождавшись результатов, а к утру батарейки совсем сели...
– Если вы имеете в виду результаты выборов, то официальные пока не объявлены, а неофициально победил Яйцын, хотя и с однопроцентным отрывом.
– Позоррр! – завопил Гриша.
– Да? – Петрович, кажется, вовсе не был удивлен или разочарован. -Ну что ж, может быть, оно и к лучшему... Теперь мы продолжим борьбу другими средствами. – Кок сел на колченогий табурет и взял с шатающегося столика мелко исписанную ученическую тетрадку. При этом он неудачно провел рукой, и костыль, прислоненный к столу, с грохотом упал. – Вот здесь текст для передачи, в те же часы и на тех же волнах... A сейчас давай перенесем провизию.
– Вам помочь, Александр Петрович? – участливо спросил радист.
– Иван Петрович, – поправил кок. – Да, подай, пожалуйста, костыль.
– Сейчас. – Oтрадин поднял с пола костыль, но вместо того чтобы протянуть его Петровичу, со всей силы огрел его по голове. Тихо охнув, кок свалился на пол. – Говори, где Гераклов! – наклонившись к Петровичу, прошипел радист. Петрович молчал, с ненавистью глядя на Oтрадина. «И ты, Брут!», казалось, говорил его взор.
– Здесь я, здесь! – раздался приглушенный голос Константина Филипповича. Швырнув костыль в окно, радист бросился к середине комнаты, откинул половичок и нырнул в погреб.
* * *
Лукич и Степановна взобрались на гору Гераклова (или пик Повелителя Мух, как его именовали пираты), но не на самый верх, а остановились на уступе склона, где накануне Петрович, сверившись со своей картой, вбил колышек. Внизу расстилался остров, а вверху высился мрачный крест с трепещущим на ветру знаменем.
– Ну, поехали, – сказал Лукич, втыкая заступ в землю. Степановна подобрала юбку и присоединилась к своему коллеге.
– Как думаешь, найдем? – спросила мотористка.
– Кто ищет, тот всегда найдет, – загадочно ответил штурман.
– A я вот тут ночью не спала, думала: ну, откопаем мы эти сокровища, а что дальше?
– И что же?
– И ничего! Петрович, конечно же, накупит оружия, знамен, и опять полезет на баррикады. A у самого и одеть нечего.
– К чему ты клонишь, Степановна? – Лукич отложил лопату и пристально глянул на мотористку.
– Я говорю – серьезная революция так не делается. A Петрович со своим волюнтаризмом кончит тем, что снова загремит в тюрьму, да еще и нас за собой потащит.
– И что ты предлагаешь?
– Выкопаем сокровища, купим белый мерседес и отправимся в Швейцарию, – Степановна ухмыльнулась, – издавать революционную газету. Так сказать, по следам классиков.
– A Петрович согласится? – с сомнением пожал плечами Лукич. – Он ведь все хочет здесь и сразу.
– A что нам Петрович? – с жаром воскликнула Степановна. – Он ведь и сам завалится, и нас завалит. Жалкая, ничтожная личность, хотя и великий революционер, этого уж никак не отнимешь.
– Вот ты поди и скажи все это самому Петровичу, – усмехнулся Лукич.
– A что Петрович? – все более увлекаясь, продолжала Степановна. -Петровича побоку, нам же больше достанется. Я куплю себе новое платье от Кардена, ты – галстук от Версаче...
– Галстук от Версаче – это хорошо, – задумчиво ответил штурман. – A белый мерседес – еще лучше... Но вот с Петровичем-то, с Петровичем что будем делать?
– A что? Петрович сбежал из тюряги, милиция его ищет. Может, найдет, – Степановна противно захихикала, – а может, и нет.
Лукич еще пристальнее взглянул на Степановну:
– К чему ты клонишь?
– A то сам не догадываешься?
– Ну что ж, можно и так. Лопатой по башке, и в яму...
– Ну и как? – Степановна напряженно глядела на Лукича.
– Что ж, если ради дела... – колебался штурман.
– Конечно, только и единственно ради дела! – искушала мотористка. -Подумай, ну кто он такой, наш Петрович: шут гороховый, путчист-неудачник. A мы превратим его светлый образ в настоящее оружие новых поколений борцов за наши великие идеалы! Представь только – он погибает, завещав нам с тобой продолжить его дело. Мы едем в Швейцарию, покупаем шале высоко в горах, открываем там типографию и первым же делом издаем биографию Петровича и собрание его сочинений... Он и в могиле послужит нашему великому и благородному делу!
– Ну ладно, уговорила. – Штурман вновь взялся за лопату. – Только не будем спешить и пороть горячку...
* * *
Вскоре из подвального люка вылез Oтрадин и помог выйти Гераклову. Бравый политик потирал затекшие ноги и щурил отвыкшие от дневного света глаза.
– Сиди здесь и не смей никуда высовываться! – велел радист Петровичу. Тот, извиваясь на полу, шипел, как змея. Увидев Гераклова, он попытался укусить его за ногу, но тут же чувствительно получил по зубам.
Подойдя к окну, Oтрадин что-то свистнул азбукой Морзе, и из шлюпки начали выходить троянские пассажиры. Это были банкир Грымзин, адмирал Рябинин и Вероника Николаевна Курская, которую взяли на остров по предложению адмирала. (Доктор Серапионыч и Егор остались на яхте, равно как и репортер Ибикусов, которого в план операции «Троянская лошадь» решили не посвящать).
– Первая часть операции выполнена, – отрапортовал радист, – главарь обезврежен, заложник освобожден. Теперь предстоит зачистка острова от остальных пиратствующих элементов.
– A что если устроить засаду прямо в доме? – осторожно предложил Грымзин.
– Нет, будем брать сразу! – заявил Гераклов. – У меня просто зубы чешутся набить им морду.
– Только без рукоприкладства! – предупредил Oтрадин. – Будем действовать строго в рамках Конституции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
– Все равно сфальсифицируют, – презрительно бросила Степановна.
– Будем брать власть силой оружия! – заявил Лукич.
– Вперрред, на борррьбу! – высказался и Гриша.
– Тише, товарищи, – попросил Петрович. – Тут новые данные.
–Подсчитаны голоса в неперспективной деревне Кукушкино, – продолжало радио. – Голоса трех пенсионерок, жительниц этого населенного пункта, разделились поровну...
– Как это, поровну? – удивился из своего угла Гераклов.
– Один голос получил Яйцын, один – Зюпилов, а третий бюллетень был признан недействительным, – невозмутимо ответил диктор. – Избирательница, вместо того, чтобы отметить кандидата, написала нецензурное слово...
– Интересно, какое? – сказал Петрович. – Неужели «демократия»?
– Дерррьмокррратия! – безапелляционно прокаркал ворон Гриша.
– A я верю в победу демократии! – с пафосом заявил Гераклов, но Петрович его не услышал – его голова вновь уронилась в салат.
ДЕНЬ ВОСЬМОЙ – ПОНЕДЕЛЬНИК
Утром в понедельник Лукич со Степановной, прихватив лопаты, отправились на пик Гераклова копать в том месте, где им указал Петрович в соответствии с пятой отметкой на «липовой» карте. Сам же мятежный кок остался в рыбацком домике – сторожить заложника Гераклова и дожидаться радиста Oтрадина. И действительно, едва только штурман и мотористка достигли подножия горы, от «Инессы» отчалила шлюпка, ведомая Андреем Владиславовичем. Плыла она медленно – очевидно, из-за обильного провианта, который радист вез пиратам на остров.
Пришвартовав лодку, Oтрадин поспешил к домику, где его на пороге встречал Серебряков с Гришей на плече.
– A, Андрюша, как хорошо, я тебя так ждал!
– Чего так? – удивился радист. – Или у вас вся еда уже вышла?
– Да нет, дело не в еде. Я тут, понимаешь ли, ночью заснул, не дождавшись результатов, а к утру батарейки совсем сели...
– Если вы имеете в виду результаты выборов, то официальные пока не объявлены, а неофициально победил Яйцын, хотя и с однопроцентным отрывом.
– Позоррр! – завопил Гриша.
– Да? – Петрович, кажется, вовсе не был удивлен или разочарован. -Ну что ж, может быть, оно и к лучшему... Теперь мы продолжим борьбу другими средствами. – Кок сел на колченогий табурет и взял с шатающегося столика мелко исписанную ученическую тетрадку. При этом он неудачно провел рукой, и костыль, прислоненный к столу, с грохотом упал. – Вот здесь текст для передачи, в те же часы и на тех же волнах... A сейчас давай перенесем провизию.
– Вам помочь, Александр Петрович? – участливо спросил радист.
– Иван Петрович, – поправил кок. – Да, подай, пожалуйста, костыль.
– Сейчас. – Oтрадин поднял с пола костыль, но вместо того чтобы протянуть его Петровичу, со всей силы огрел его по голове. Тихо охнув, кок свалился на пол. – Говори, где Гераклов! – наклонившись к Петровичу, прошипел радист. Петрович молчал, с ненавистью глядя на Oтрадина. «И ты, Брут!», казалось, говорил его взор.
– Здесь я, здесь! – раздался приглушенный голос Константина Филипповича. Швырнув костыль в окно, радист бросился к середине комнаты, откинул половичок и нырнул в погреб.
* * *
Лукич и Степановна взобрались на гору Гераклова (или пик Повелителя Мух, как его именовали пираты), но не на самый верх, а остановились на уступе склона, где накануне Петрович, сверившись со своей картой, вбил колышек. Внизу расстилался остров, а вверху высился мрачный крест с трепещущим на ветру знаменем.
– Ну, поехали, – сказал Лукич, втыкая заступ в землю. Степановна подобрала юбку и присоединилась к своему коллеге.
– Как думаешь, найдем? – спросила мотористка.
– Кто ищет, тот всегда найдет, – загадочно ответил штурман.
– A я вот тут ночью не спала, думала: ну, откопаем мы эти сокровища, а что дальше?
– И что же?
– И ничего! Петрович, конечно же, накупит оружия, знамен, и опять полезет на баррикады. A у самого и одеть нечего.
– К чему ты клонишь, Степановна? – Лукич отложил лопату и пристально глянул на мотористку.
– Я говорю – серьезная революция так не делается. A Петрович со своим волюнтаризмом кончит тем, что снова загремит в тюрьму, да еще и нас за собой потащит.
– И что ты предлагаешь?
– Выкопаем сокровища, купим белый мерседес и отправимся в Швейцарию, – Степановна ухмыльнулась, – издавать революционную газету. Так сказать, по следам классиков.
– A Петрович согласится? – с сомнением пожал плечами Лукич. – Он ведь все хочет здесь и сразу.
– A что нам Петрович? – с жаром воскликнула Степановна. – Он ведь и сам завалится, и нас завалит. Жалкая, ничтожная личность, хотя и великий революционер, этого уж никак не отнимешь.
– Вот ты поди и скажи все это самому Петровичу, – усмехнулся Лукич.
– A что Петрович? – все более увлекаясь, продолжала Степановна. -Петровича побоку, нам же больше достанется. Я куплю себе новое платье от Кардена, ты – галстук от Версаче...
– Галстук от Версаче – это хорошо, – задумчиво ответил штурман. – A белый мерседес – еще лучше... Но вот с Петровичем-то, с Петровичем что будем делать?
– A что? Петрович сбежал из тюряги, милиция его ищет. Может, найдет, – Степановна противно захихикала, – а может, и нет.
Лукич еще пристальнее взглянул на Степановну:
– К чему ты клонишь?
– A то сам не догадываешься?
– Ну что ж, можно и так. Лопатой по башке, и в яму...
– Ну и как? – Степановна напряженно глядела на Лукича.
– Что ж, если ради дела... – колебался штурман.
– Конечно, только и единственно ради дела! – искушала мотористка. -Подумай, ну кто он такой, наш Петрович: шут гороховый, путчист-неудачник. A мы превратим его светлый образ в настоящее оружие новых поколений борцов за наши великие идеалы! Представь только – он погибает, завещав нам с тобой продолжить его дело. Мы едем в Швейцарию, покупаем шале высоко в горах, открываем там типографию и первым же делом издаем биографию Петровича и собрание его сочинений... Он и в могиле послужит нашему великому и благородному делу!
– Ну ладно, уговорила. – Штурман вновь взялся за лопату. – Только не будем спешить и пороть горячку...
* * *
Вскоре из подвального люка вылез Oтрадин и помог выйти Гераклову. Бравый политик потирал затекшие ноги и щурил отвыкшие от дневного света глаза.
– Сиди здесь и не смей никуда высовываться! – велел радист Петровичу. Тот, извиваясь на полу, шипел, как змея. Увидев Гераклова, он попытался укусить его за ногу, но тут же чувствительно получил по зубам.
Подойдя к окну, Oтрадин что-то свистнул азбукой Морзе, и из шлюпки начали выходить троянские пассажиры. Это были банкир Грымзин, адмирал Рябинин и Вероника Николаевна Курская, которую взяли на остров по предложению адмирала. (Доктор Серапионыч и Егор остались на яхте, равно как и репортер Ибикусов, которого в план операции «Троянская лошадь» решили не посвящать).
– Первая часть операции выполнена, – отрапортовал радист, – главарь обезврежен, заложник освобожден. Теперь предстоит зачистка острова от остальных пиратствующих элементов.
– A что если устроить засаду прямо в доме? – осторожно предложил Грымзин.
– Нет, будем брать сразу! – заявил Гераклов. – У меня просто зубы чешутся набить им морду.
– Только без рукоприкладства! – предупредил Oтрадин. – Будем действовать строго в рамках Конституции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106