— Вы молоды и не обладаете достаточным опытом. Кроме того, морское дело — это грубая, неженская работа, и конкуренция здесь жесточайшая. Еще лет десять назад экипажи судов ходили друг против друга стенка на стенку; случаи саботажа происходили едва ли не каждый день; несколько человек утонуло при невыясненных обстоятельствах. Конечно, времена изменились, но совсем не так, как бы нам всем хотелось, и поэтому управлять компанией, которая занимается морскими транспортными перевозками, должен мужчина. Хотя и не всякий мужчина на это годится…
Он снова вздохнул.
— Значит, вы считаете, что я не справлюсь с этим потому, что я — женщина?
Лицо Вика Гадденса болезненно сморщилось.
— Только не надо этих феминистских штучек, Джессика, я вовсе не это имел в виду. Дело вовсе не в тебе. Я просто хочу сказать, что двенадцать миллионов долларов плюс проценты — слишком большая сумма, чтобы банк мог не беспокоиться за ее сохранность. Пусть даже вероятность того, что ты не сможешь успешно заменить деда, ничтожно мала, все-таки эту возможность нельзя исключить полностью.
Гадденс замолчал. Джессика ничего не ответила, и он вынужден был продолжать.
— Двенадцать миллионов долларов, Джессика, подумай об этом! Я прошу тебя просто подумать и сказать, как бы ты поступила в этой ситуации?
Джессика поняла, что ничего сделать не сможет. Из кабинета Гадденса она вышла с высоко поднятой головой, хотя больше всего ей хотелось заплакать. Она чувствовала себя слабой, беспомощной и очень одинокой. От ее утренней решимости не осталось и следа.
Но после обеда, уже ближе к вечеру, Джессика снова воспрянула духом. После нескольких безуспешных попыток она наконец сумела сосредоточиться и отдалась работе с удвоенной энергией.
Ее уединение нарушила Софи. Вежливо постучавшись, она открыла дверь кабинета и встала на пороге, поправляя на плече длинный ремешок сумочки. Через руку Софи был переброшен аккуратно сложенный белый джемпер.
— Мне пора домой, мэм, — объявила она. — Вы идете или будете работать допоздна?
Джессика отложила ручку и слегка потянулась, разминая затекшую поясницу. За окном, в домах по обеим сторонам излучины Миссисипи, один за другим зажигались огни. Небо на западе было окрашено нежно-розовым закатным перламутром.
— Я еще немного задержусь, — сказала она извиняющимся тоном. — Я только недавно начала разбираться, что к чему.
Было видно, что Софи колеблется.
— Мне не хотелось бы беспокоить вас, мэм, но нельзя ли устроить так, чтобы я получила чек на зарплату не в конце недели, а раньше?
— Никаких проблем, — немедленно отозвалась Джессика. — Заполни форму, а я подпишу.
— Я знала, что вы так скажете, и все подготовила. — Софи вошла в кабинет и, приблизившись к столу, положила перед Джессикой заполненный бланк.
Джессика склонилась над бумагой.
— Этого хватит? — спросила она озабоченно. — Может быть, у тебя какие-то непредвиденные трудности?
— Ничего страшного. — Софи состроила капризную гримаску. — Это все мой муж. Я дала ему деньги, чтобы он оплатил счета, а он спустил их на тотализаторе. Иногда он ведет себя так, словно ему только исполнилось пять лет. Сущий ребенок! Просто не знаю, почему я до сих пор его не вышвырнула!
— Я думаю, ты все прекрасно знаешь, — улыбнулась Джессика.
— О, он умеет замечательно массировать ступни, — вдохновенно сказала секретарша и тут же покачала головой с самым сокрушенным видом. — Ох уж эти мужчины!.. Иногда мне кажется, что в Эдемском саду был только один настоящий змей — Адам. Вам повезло, что никто из этих бесполезных созданий не путается у вас под ногами и не ходит за вами хвостом, куда бы вы ни направились.
Джессика отдала Софи документ и подперла кулаком подбородок.
— Знаем, знаем… — проговорила она лукаво. — Каждое утро, когда ты приходишь на работу, ты жмуришься как кошка, которая нализалась сливок.
— Что это вы такое говорите, мисс Джессика! — Софи, хитро прищурившись, искоса поглядела на Джессику. — Вот мой Захария услышит, то-то будет смеяться!
Все еще хихикая, она прощально махнула подписанным документом и вышла, грациозно покачивая бедрами.
Джессика долго смотрела на закрывшуюся дверь кабинета, пытаясь представить себе, каково это — идти домой, зная, что там, лениво развалившись в кресле или на диване, тебя ждет мужчина, который умеет хорошо массировать ступни. Или не ступни. Или еще что-нибудь…
Спохватившись, она резко тряхнула головой. Раньше она никогда не позволяла себе думать ни о чем подобном. Что же все-таки с ней случилось?
Что бы это ни было, решила Джессика, она в состоянии справиться с собой. Раз она решила работать, значит, надо работать.
И, решительно сжав губы, она вернулась к оставленному документу.
Минут через пятнадцать, а может, прошел целый час, Джессика услышала какой-то шум. Приподняв голову, Джессика прислушалась. Она знала, что все служащие уже ушли — ее сознание автоматически отмечало скрип задвигаемых ящиков, хлопанье закрываемых дверей и бренчание ключей в замках. Здание постепенно затихало, и, даже с головой уйдя в работу, она не могла этого не заметить. Кажется, совсем недавно Джессика слышала, как в последний раз прозвенел мелодичный сигнал лифта, отправившегося на первый этаж.
В негромком царапанье, насторожившем ее, было что-то знакомое, но Джессика никак не могла понять, что это такое. Она была почти уверена, что это не шаги и не шорох перебираемых бумаг в шкафу. Странный звук показался ей слишком тихим и безмятежным. Во всяком случае, Джессика была далека от того, чтобы в панике броситься звонить в охрану.
Несмотря на это, Джессика чувствовала, что если она хочет вернуться к работе, то должна узнать природу подозрительных звуков. Осторожно встав из-за стола, она крадучись прошла к двери и, бесшумно отворив ее, выглянула в приемную.
Конверт Джессика увидела сразу. Он торчал под дверью приемной, которую Софи, уходя, заперла на ключ. Простой конверт без адреса и без марки, из плотной желтовато-коричневой бумаги, был хорошо заметен на светлом серо-голубом ковре.
Джессика застыла на месте, словно каменное изваяние. Сердце ее стучало так громко, что она почти оглохла, не слыша ничего, кроме биения, крови в ушах. Ладони у Джессики стали влажными от пота, а живот свело внезапной судорогой.
Теперь она должна была окончательно расстаться с надеждой, что человек с фотоаппаратом был обычным извращением. В конверте, судя по всему, лежали неопровержимые доказательства того, что фотограф оказался в темном патио не случайно и что он должен был сфотографировать именно ее.
С трудом сбросив с себя сковавшее ее оцепенение, Джессика пересекла приемную и наклонилась, чтобы подобрать конверт. Открывать дверь и выглядывать в коридор не имело никакого смысла, поскольку тот, кто доставил сюда эту страшную бандероль, скорее всего давно исчез, растворился. Кроме того, Джессика все равно не смогла бы на это отважиться — она была слишком напугана.
Она возьмет конверт домой, решила Джессика, запрет дверь, задернет шторы и только потом вскроет его.
Но она не могла, не в силах была ждать так долго! Ей нужно было убедиться, что в конверте лежат именно те фотографии, и убедиться немедленно.
Дрожащими руками она отогнула металлические усики замка и открыла конверт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
Он снова вздохнул.
— Значит, вы считаете, что я не справлюсь с этим потому, что я — женщина?
Лицо Вика Гадденса болезненно сморщилось.
— Только не надо этих феминистских штучек, Джессика, я вовсе не это имел в виду. Дело вовсе не в тебе. Я просто хочу сказать, что двенадцать миллионов долларов плюс проценты — слишком большая сумма, чтобы банк мог не беспокоиться за ее сохранность. Пусть даже вероятность того, что ты не сможешь успешно заменить деда, ничтожно мала, все-таки эту возможность нельзя исключить полностью.
Гадденс замолчал. Джессика ничего не ответила, и он вынужден был продолжать.
— Двенадцать миллионов долларов, Джессика, подумай об этом! Я прошу тебя просто подумать и сказать, как бы ты поступила в этой ситуации?
Джессика поняла, что ничего сделать не сможет. Из кабинета Гадденса она вышла с высоко поднятой головой, хотя больше всего ей хотелось заплакать. Она чувствовала себя слабой, беспомощной и очень одинокой. От ее утренней решимости не осталось и следа.
Но после обеда, уже ближе к вечеру, Джессика снова воспрянула духом. После нескольких безуспешных попыток она наконец сумела сосредоточиться и отдалась работе с удвоенной энергией.
Ее уединение нарушила Софи. Вежливо постучавшись, она открыла дверь кабинета и встала на пороге, поправляя на плече длинный ремешок сумочки. Через руку Софи был переброшен аккуратно сложенный белый джемпер.
— Мне пора домой, мэм, — объявила она. — Вы идете или будете работать допоздна?
Джессика отложила ручку и слегка потянулась, разминая затекшую поясницу. За окном, в домах по обеим сторонам излучины Миссисипи, один за другим зажигались огни. Небо на западе было окрашено нежно-розовым закатным перламутром.
— Я еще немного задержусь, — сказала она извиняющимся тоном. — Я только недавно начала разбираться, что к чему.
Было видно, что Софи колеблется.
— Мне не хотелось бы беспокоить вас, мэм, но нельзя ли устроить так, чтобы я получила чек на зарплату не в конце недели, а раньше?
— Никаких проблем, — немедленно отозвалась Джессика. — Заполни форму, а я подпишу.
— Я знала, что вы так скажете, и все подготовила. — Софи вошла в кабинет и, приблизившись к столу, положила перед Джессикой заполненный бланк.
Джессика склонилась над бумагой.
— Этого хватит? — спросила она озабоченно. — Может быть, у тебя какие-то непредвиденные трудности?
— Ничего страшного. — Софи состроила капризную гримаску. — Это все мой муж. Я дала ему деньги, чтобы он оплатил счета, а он спустил их на тотализаторе. Иногда он ведет себя так, словно ему только исполнилось пять лет. Сущий ребенок! Просто не знаю, почему я до сих пор его не вышвырнула!
— Я думаю, ты все прекрасно знаешь, — улыбнулась Джессика.
— О, он умеет замечательно массировать ступни, — вдохновенно сказала секретарша и тут же покачала головой с самым сокрушенным видом. — Ох уж эти мужчины!.. Иногда мне кажется, что в Эдемском саду был только один настоящий змей — Адам. Вам повезло, что никто из этих бесполезных созданий не путается у вас под ногами и не ходит за вами хвостом, куда бы вы ни направились.
Джессика отдала Софи документ и подперла кулаком подбородок.
— Знаем, знаем… — проговорила она лукаво. — Каждое утро, когда ты приходишь на работу, ты жмуришься как кошка, которая нализалась сливок.
— Что это вы такое говорите, мисс Джессика! — Софи, хитро прищурившись, искоса поглядела на Джессику. — Вот мой Захария услышит, то-то будет смеяться!
Все еще хихикая, она прощально махнула подписанным документом и вышла, грациозно покачивая бедрами.
Джессика долго смотрела на закрывшуюся дверь кабинета, пытаясь представить себе, каково это — идти домой, зная, что там, лениво развалившись в кресле или на диване, тебя ждет мужчина, который умеет хорошо массировать ступни. Или не ступни. Или еще что-нибудь…
Спохватившись, она резко тряхнула головой. Раньше она никогда не позволяла себе думать ни о чем подобном. Что же все-таки с ней случилось?
Что бы это ни было, решила Джессика, она в состоянии справиться с собой. Раз она решила работать, значит, надо работать.
И, решительно сжав губы, она вернулась к оставленному документу.
Минут через пятнадцать, а может, прошел целый час, Джессика услышала какой-то шум. Приподняв голову, Джессика прислушалась. Она знала, что все служащие уже ушли — ее сознание автоматически отмечало скрип задвигаемых ящиков, хлопанье закрываемых дверей и бренчание ключей в замках. Здание постепенно затихало, и, даже с головой уйдя в работу, она не могла этого не заметить. Кажется, совсем недавно Джессика слышала, как в последний раз прозвенел мелодичный сигнал лифта, отправившегося на первый этаж.
В негромком царапанье, насторожившем ее, было что-то знакомое, но Джессика никак не могла понять, что это такое. Она была почти уверена, что это не шаги и не шорох перебираемых бумаг в шкафу. Странный звук показался ей слишком тихим и безмятежным. Во всяком случае, Джессика была далека от того, чтобы в панике броситься звонить в охрану.
Несмотря на это, Джессика чувствовала, что если она хочет вернуться к работе, то должна узнать природу подозрительных звуков. Осторожно встав из-за стола, она крадучись прошла к двери и, бесшумно отворив ее, выглянула в приемную.
Конверт Джессика увидела сразу. Он торчал под дверью приемной, которую Софи, уходя, заперла на ключ. Простой конверт без адреса и без марки, из плотной желтовато-коричневой бумаги, был хорошо заметен на светлом серо-голубом ковре.
Джессика застыла на месте, словно каменное изваяние. Сердце ее стучало так громко, что она почти оглохла, не слыша ничего, кроме биения, крови в ушах. Ладони у Джессики стали влажными от пота, а живот свело внезапной судорогой.
Теперь она должна была окончательно расстаться с надеждой, что человек с фотоаппаратом был обычным извращением. В конверте, судя по всему, лежали неопровержимые доказательства того, что фотограф оказался в темном патио не случайно и что он должен был сфотографировать именно ее.
С трудом сбросив с себя сковавшее ее оцепенение, Джессика пересекла приемную и наклонилась, чтобы подобрать конверт. Открывать дверь и выглядывать в коридор не имело никакого смысла, поскольку тот, кто доставил сюда эту страшную бандероль, скорее всего давно исчез, растворился. Кроме того, Джессика все равно не смогла бы на это отважиться — она была слишком напугана.
Она возьмет конверт домой, решила Джессика, запрет дверь, задернет шторы и только потом вскроет его.
Но она не могла, не в силах была ждать так долго! Ей нужно было убедиться, что в конверте лежат именно те фотографии, и убедиться немедленно.
Дрожащими руками она отогнула металлические усики замка и открыла конверт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127