"Вы хорошо подходите друг другу и для
тебя это хорошо," будучи в то время да и до сих пор моим художественным
и родительским руководителем - не только это но и, трудно признаться,
показать сколь абстрактна жизнь в городе Болтающего Класса к которому
все мы принадлежим, к Болтающему Классу пытающемуся рационализировать
себя я полагаю от в самом деле низменного почти развратного похотливого
материализма - то было чтение, внезапное просветленное радостное изуми-
тельное открытие Вильгельма Райха, его книги Функция Оргазма, ясность
какой я очень давно не видел, возможно даже с самой ясности личной сов-
ременной скорби Селина, или, скажем, ясности разума Кармоди в 1945 году
когда я впервые сидел у его ног, ясности поэтического искусства Вулфа (в
19 это было для меня ясностью), ясность здесь однако была научной, гер-
манской, прекрасной, истинной - нечто которое я знал всегда и в самом
деле тесно соединял со своим внезапным понятием 1948 года что единствен-
но действительно имеет значение только любовь, влюбленные ходят взад и
вперед под сенью ветвей Мирового Арденского Леса, увеличенного здесь и в
то же время микрокосмированного и направленного и по-мужски входящего в:
оргазм - рефлексы оргазма - невозможно быть здоровым без нормальной по-
ловой любви и оргазма - Я не стану пускаться в теорию Райха поскольку ее
можно найти в его собственной книге - но в то же время Марду не переста-
вала повторять "О прекрати натягивать на меня в постели этого своего
Райха, читала я его чертову книжку, не хочу я чтобы то что ОН сказал
разлиновывало и заябывало наши отношения," (и я заметил что все подзем-
ные и практически все интеллектуалы которых я знал в самом деле наист-
раннейшим образом всегда принижали Райха если не с самого начала, то че-
рез некоторое время) - а помимо этого, Марду не достигала оргазма из
нормального совокупления а только через некоторое время от стимуляции
применяемой мною самим (старый трюк которому я научился с предыдущей
фригидной женой) поэтому не столь уж великим было с моей стороны заста-
вить ее кончить но как она в конце концов лишь вчера сказала "Ты делаешь
это только ради того чтобы доставить мне удовольствие кончить, ты такой
добрый," что оказалось утверждением в которое нам обоим вдруг стало
трудно поверить и которое возникло следом за ее "Я думаю нам следует
расстаться, мы никогда ничего вместе не делаем, и я хочу быть неза-
вис..." так вот значит сомнения что были у меня по части Марду, что я
великий Финн Макпоссипи должен взять ее себе в жены на долгую любовь
здесь там или где бы то ни было и со всеми возражениями которые моя
семья, в особенности на самом деле но мило но тем не менее на самом деле
тираничная (из-за моего субъективного взгляда на нее и на ее влияние)
власть моей мамы надо мной - власть или что там еще может быть. - "Лео,
я не думаю что для тебя хорошо постоянно жить со своей матерью," Марду,
утверждение которое в моей первоначальной уверенности заставило меня по-
думать: "Ну естественно она, она просто ревнует, своей родни-то у нее
нет, и она одна из тех современных психоанализированных людей которые
все равно ненавидят матерей" - вслух говоря: "Я в самом деле по-настоя-
щему люблю ее и тебя тоже люблю и неужели ты не видишь как сильно я ста-
раюсь проводить свое время, делить свое время между вами двоими - там
моя писательская работа, мое благосостояние и когда она возвращается ве-
чером домой с работы, усталая, из магазина, не забывай, мне очень хорошо
готовить ей ужин, ужинать и мартини наготове когда она должна войти в
дом поэтому к 8 часам вся посуда вымыта, видишь, и у нее остается больше
времени смотреть свое телевидение - чтобы купить ей которое я шесть ме-
сяцев работал на железной дороге, видишь." - "Что ж ты многое для нее
сделал," и Адам Мурэд (которого моя мама считала безумным и злым) тоже
как-то однажды сказал "Ты в самом деле много для нее сделал, Лео, забудь
ее ненадолго, у тебя есть своя жизнь чтобы жить," что в точности всегда
говорила мне моя мама во тьме ночи Южного Сан-Франциско когда мы расс-
лаблялись с Томами Коллинзами под луною и к нам заходили соседки: "У те-
бя своя жизнь, я не стану вмешиваться, Ти Лео, ни во что что ты хочешь
делать, тебе решать, разумеется я против не буду," а я сидя там хамски
понимая что все это я, одна большая субъективная фантазия что я в самом
деле нужен своей матери и она умрет если меня рядом не будет, и тем не
менее имея полное брюхо набитое другими рациональными обоснованиями поз-
воляющими мне дважды или трижды в год срываться в гигантские путешествия
в Мехико или в Нью-Йорк или на Панамский Канал на судах - Миллион сомне-
ний о Марду, теперь уже рассеянных, теперь (и даже без помощи Райха ко-
торый показывает как жизнь это просто мужчина входящий в женщину и тре-
ние их двоих в мягкой - этой сущности, этой звенящей сущности - нечто
заставляющее меня сейчас почти что так рассвирепеть что хочется орать: У
МЕНЯ ЕСТЬ МОЯ СОБСТВЕННАЯ МАЛЕНЬКАЯ УРЕЗАННАЯ СУЩНОСТЬ И ЭТА СУЩНОСТЬ
ОСОЗНАНИЕ РАЗУМА - ) теперь уже нет больше сомнений. Даже, тысячу раз, я
даже не помня об этом позже спрашивал ее действительно ли она украла
порнографическую открытку у Бернарда и в последний раз она наконец взор-
валась "Но я же твердила и твердила тебе, раз восемь уже, не брала я ту
открытку и я говорила тебе еще тыщу раз у меня нет даже не было даже
карманов ни единого в том костюме который был на мне в ту ночь - вообще
никаких карманов," и все равно никак не оставляло впечатления (в лихора-
дочном безрассудном мозгу меня) то что это Бернард вот кто теперь дейс-
твительно спятил, это Бернард постарел и у него развился некий персо-
нальный прискорбный пунктик, обвинять других в воровстве, на полном
серьезе - "Лео разве ты не видишь а все продолжаешь спрашивать" - и это
последнее глубочайшее окончательное сомнение которого я хотел по части
Марду что она на самом деле воровка в некотором роде и следовательно на-
меревается украсть мое сердце, мое сердце белого человека, негритянка
крадущаяся по миру украдкой крадя святых белых людей для священных риту-
алов попозже когда их зажарят и они надоедят (вспоминая рассказ Теннесси
Уильямса про негритянку-служительницу в турецких банях и маленького бе-
лого педика) поскольку, не только Росс Валленстайн назвал меня в лицо
педом - "Чувак ты что, голубой? тебя послушать так ты вылитый педак,"
сказав это после того как я ему сказал с тем что я надеялся было куль-
турными интонациями: "Ты на колесах сегодня вечером? тебе следует попро-
бовать три как-нибудь, они наглухо тебя вставят, и пивом догонись, но
четыре не принимай, только три," это оскорбило его до глубины души, пос-
кольку он хипстер-ветеран Пляжа и для любого особенно для наглого нович-
ка крадущего Марду из его компании и в то же время похожего на громилу с
репутацией великого писателя, чего он не видел, по единственной напеча-
танной книге - вся эта катавасия, Марду становится негритянкой-банщицей
с крутыми бабками, а я маленький педик разбившийся вдребезги в своем лю-
бовном романе и которого теперь несут к бухте в джутовом мешке, чтобы
разбросать там осколок за осколком и одну переломанную косточку за дру-
гой рыбам если там еще есть рыба в этой печальной воде) - поэтому она
похитит мою душу и съест ее - вот значит повторяла мне тысячу раз:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
тебя это хорошо," будучи в то время да и до сих пор моим художественным
и родительским руководителем - не только это но и, трудно признаться,
показать сколь абстрактна жизнь в городе Болтающего Класса к которому
все мы принадлежим, к Болтающему Классу пытающемуся рационализировать
себя я полагаю от в самом деле низменного почти развратного похотливого
материализма - то было чтение, внезапное просветленное радостное изуми-
тельное открытие Вильгельма Райха, его книги Функция Оргазма, ясность
какой я очень давно не видел, возможно даже с самой ясности личной сов-
ременной скорби Селина, или, скажем, ясности разума Кармоди в 1945 году
когда я впервые сидел у его ног, ясности поэтического искусства Вулфа (в
19 это было для меня ясностью), ясность здесь однако была научной, гер-
манской, прекрасной, истинной - нечто которое я знал всегда и в самом
деле тесно соединял со своим внезапным понятием 1948 года что единствен-
но действительно имеет значение только любовь, влюбленные ходят взад и
вперед под сенью ветвей Мирового Арденского Леса, увеличенного здесь и в
то же время микрокосмированного и направленного и по-мужски входящего в:
оргазм - рефлексы оргазма - невозможно быть здоровым без нормальной по-
ловой любви и оргазма - Я не стану пускаться в теорию Райха поскольку ее
можно найти в его собственной книге - но в то же время Марду не переста-
вала повторять "О прекрати натягивать на меня в постели этого своего
Райха, читала я его чертову книжку, не хочу я чтобы то что ОН сказал
разлиновывало и заябывало наши отношения," (и я заметил что все подзем-
ные и практически все интеллектуалы которых я знал в самом деле наист-
раннейшим образом всегда принижали Райха если не с самого начала, то че-
рез некоторое время) - а помимо этого, Марду не достигала оргазма из
нормального совокупления а только через некоторое время от стимуляции
применяемой мною самим (старый трюк которому я научился с предыдущей
фригидной женой) поэтому не столь уж великим было с моей стороны заста-
вить ее кончить но как она в конце концов лишь вчера сказала "Ты делаешь
это только ради того чтобы доставить мне удовольствие кончить, ты такой
добрый," что оказалось утверждением в которое нам обоим вдруг стало
трудно поверить и которое возникло следом за ее "Я думаю нам следует
расстаться, мы никогда ничего вместе не делаем, и я хочу быть неза-
вис..." так вот значит сомнения что были у меня по части Марду, что я
великий Финн Макпоссипи должен взять ее себе в жены на долгую любовь
здесь там или где бы то ни было и со всеми возражениями которые моя
семья, в особенности на самом деле но мило но тем не менее на самом деле
тираничная (из-за моего субъективного взгляда на нее и на ее влияние)
власть моей мамы надо мной - власть или что там еще может быть. - "Лео,
я не думаю что для тебя хорошо постоянно жить со своей матерью," Марду,
утверждение которое в моей первоначальной уверенности заставило меня по-
думать: "Ну естественно она, она просто ревнует, своей родни-то у нее
нет, и она одна из тех современных психоанализированных людей которые
все равно ненавидят матерей" - вслух говоря: "Я в самом деле по-настоя-
щему люблю ее и тебя тоже люблю и неужели ты не видишь как сильно я ста-
раюсь проводить свое время, делить свое время между вами двоими - там
моя писательская работа, мое благосостояние и когда она возвращается ве-
чером домой с работы, усталая, из магазина, не забывай, мне очень хорошо
готовить ей ужин, ужинать и мартини наготове когда она должна войти в
дом поэтому к 8 часам вся посуда вымыта, видишь, и у нее остается больше
времени смотреть свое телевидение - чтобы купить ей которое я шесть ме-
сяцев работал на железной дороге, видишь." - "Что ж ты многое для нее
сделал," и Адам Мурэд (которого моя мама считала безумным и злым) тоже
как-то однажды сказал "Ты в самом деле много для нее сделал, Лео, забудь
ее ненадолго, у тебя есть своя жизнь чтобы жить," что в точности всегда
говорила мне моя мама во тьме ночи Южного Сан-Франциско когда мы расс-
лаблялись с Томами Коллинзами под луною и к нам заходили соседки: "У те-
бя своя жизнь, я не стану вмешиваться, Ти Лео, ни во что что ты хочешь
делать, тебе решать, разумеется я против не буду," а я сидя там хамски
понимая что все это я, одна большая субъективная фантазия что я в самом
деле нужен своей матери и она умрет если меня рядом не будет, и тем не
менее имея полное брюхо набитое другими рациональными обоснованиями поз-
воляющими мне дважды или трижды в год срываться в гигантские путешествия
в Мехико или в Нью-Йорк или на Панамский Канал на судах - Миллион сомне-
ний о Марду, теперь уже рассеянных, теперь (и даже без помощи Райха ко-
торый показывает как жизнь это просто мужчина входящий в женщину и тре-
ние их двоих в мягкой - этой сущности, этой звенящей сущности - нечто
заставляющее меня сейчас почти что так рассвирепеть что хочется орать: У
МЕНЯ ЕСТЬ МОЯ СОБСТВЕННАЯ МАЛЕНЬКАЯ УРЕЗАННАЯ СУЩНОСТЬ И ЭТА СУЩНОСТЬ
ОСОЗНАНИЕ РАЗУМА - ) теперь уже нет больше сомнений. Даже, тысячу раз, я
даже не помня об этом позже спрашивал ее действительно ли она украла
порнографическую открытку у Бернарда и в последний раз она наконец взор-
валась "Но я же твердила и твердила тебе, раз восемь уже, не брала я ту
открытку и я говорила тебе еще тыщу раз у меня нет даже не было даже
карманов ни единого в том костюме который был на мне в ту ночь - вообще
никаких карманов," и все равно никак не оставляло впечатления (в лихора-
дочном безрассудном мозгу меня) то что это Бернард вот кто теперь дейс-
твительно спятил, это Бернард постарел и у него развился некий персо-
нальный прискорбный пунктик, обвинять других в воровстве, на полном
серьезе - "Лео разве ты не видишь а все продолжаешь спрашивать" - и это
последнее глубочайшее окончательное сомнение которого я хотел по части
Марду что она на самом деле воровка в некотором роде и следовательно на-
меревается украсть мое сердце, мое сердце белого человека, негритянка
крадущаяся по миру украдкой крадя святых белых людей для священных риту-
алов попозже когда их зажарят и они надоедят (вспоминая рассказ Теннесси
Уильямса про негритянку-служительницу в турецких банях и маленького бе-
лого педика) поскольку, не только Росс Валленстайн назвал меня в лицо
педом - "Чувак ты что, голубой? тебя послушать так ты вылитый педак,"
сказав это после того как я ему сказал с тем что я надеялся было куль-
турными интонациями: "Ты на колесах сегодня вечером? тебе следует попро-
бовать три как-нибудь, они наглухо тебя вставят, и пивом догонись, но
четыре не принимай, только три," это оскорбило его до глубины души, пос-
кольку он хипстер-ветеран Пляжа и для любого особенно для наглого нович-
ка крадущего Марду из его компании и в то же время похожего на громилу с
репутацией великого писателя, чего он не видел, по единственной напеча-
танной книге - вся эта катавасия, Марду становится негритянкой-банщицей
с крутыми бабками, а я маленький педик разбившийся вдребезги в своем лю-
бовном романе и которого теперь несут к бухте в джутовом мешке, чтобы
разбросать там осколок за осколком и одну переломанную косточку за дру-
гой рыбам если там еще есть рыба в этой печальной воде) - поэтому она
похитит мою душу и съест ее - вот значит повторяла мне тысячу раз:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36