Замышляя я потребовал чтобы мы потанцевали - прежде она была голодна
поэтому я предложил и мы действительно зашли купить яичного фуянга на
Джексоне и Кирни и теперь она его разогрела (позднее признание что она
терпеть его не может хоть это одно из самых моих любимых блюд и типично
для моего последующего поведения которое я уже насильно запихивал ей в
горло то что она в подземной кручине хотела выстрадать одна если и вооб-
ще), ах. - Танцуя, я выключил свет, и вот, в темноте, танцуя, поцеловал
ее - это было головокружительно, кружась в танце, начало, обычное начало
влюбленных целующихся стоя в темной комнате комната разумеется женщины
мужчина сплошные умыслы - закончив потом в диких плясках она у меня на
колене или на бедре пока я вращаю ее вокруг откинувшись назад для равно-
весия а она вокруг моей шеи своими руками что стали разогревать так
сильно того меня что потом было только жарко...
И довольно скоро я узнал что у нее нет веры и неоткуда взять -
мать-негритянка умерла ради рождения ее - неведомый отец чероки-полук-
ровка сезонник приходивший бывало швыряя изодранные башмаки через серые
равнины осени в черном сомбреро и розовом шарфе присев на корточки у
костров с горячими собаками запуливая тару из-под токая в ночь "Йяа-а
Калехико!"
Скор нырнуть, куснуть, погасить свет, спрятать лицо от стыда, полю-
бить ее грандиозно из-за нехватки любви целый год почти что и нужды тол-
кающей вниз - наши маленькие соглашения в темноте, всамделишние не-сле-
довало-об-этом-говорить - ибо это она потом сказала "Мужчины такие су-
масшедшие, они хотят сущности, женщина и есть сущность, вот она прямо у
них в руках а они срываются прочь возводя большие абстрактные конструк-
ции" - "Ты имеешь в виду что им следует просто остаться дома с этой сущ-
ностью, то есть валяться под деревом весь день с женщиной но Марду это
ведь моя старая телега, прелестная мысль, я ни разу не слышал ее лучшего
выражения и никогда не мечтал." - "Вместо этого они срываются и затевают
большие войны и рассматривают женщин как награды а не как человеческих
существ, что ж чувак я может и прямо в середине всего этого дерьма но я
определенно не желаю ни кусочка" (своими милыми культурными хипейными
интонациями нового поколения). - И поэтому поимев сущность ее любви те-
перь я воздвигаю большие словесные конструкции и тем самым предаю ее на
самом деле - пересказывая слухи каждого подметного листка бельевая ве-
ревка мира - и ее, наше, за все два месяца нашей любви (думал я) только
раз постиранное поскольку она будучи одинокой подземной проводила луна-
тичные дни и ходила бывало в прачечную с ними но внезапно уже промозглый
поздний день и слишком поздно и простыни серы, милы мне - поскольку мяг-
ки. - Но не могу я в этом признании предать самые потаенные, бедра, то
что в бедрах есть - а тогда зачем писать? - бедра хранят сущность - од-
нако хоть там мне и следует остаться и оттуда я пришел и рано или поздно
вернусь, все же я должен срываться и возводить возводить - ради ничто -
ради бодлеровских стихов...
Ни разу не употребила она слово любовь, даже в то первое мгновенье
после нашего дикого танца когда я пронес ее по-прежнему на себе не касая
ногами пола к постели и медленно опустил, страдая отыскать ее, что она
полюбила, и будучи несексуальной всю свою жизнь (кроме первого 15-летне-
го совокупления которое по какой-то причине поглотило ее и никогда боль-
ше с тех пор) (О боль когда выбалтываешь эти секреты которые так необхо-
димо выболтать, или к чему писать или жить) теперь "casus in eventu est"
но рада что я тут теряю рассудок несколько эгоманиакально как и следова-
ло ожидать после нескольких пив. - Лежа потом в темноте, мягко, щупаль-
цево, ожидая, до сна - и вот утром я просыпаюсь от крика пивных кошмаров
и вижу рядом негритянскую женщину с приотворенными губами спящую, и пу-
шинки от белой подушки набились ей в черные волосы, испытываю почти что
отвращение, осознаю что я за животное чувствуя хоть что-то близкое к не-
му, виноградному сладкому тельцу обнаженному на беспокойных простынях
возбужденного прошлоночья, шум из Небесного Переулка просачивается
сквозь серое окно, серый судный день в августе поэтому мне хочется уйти
немедленно чтобы "вернуться к своей работе" к химере не химеры а упоря-
доченно надвигающегося ощущения работы и долга которое я разработал и
развил дома (в Южном Городе) скромного дальше некуда, свои утешения там
тоже есть, уединения которого я желал а теперь не переношу. - Я встал и
начал одеваться, извиняться, она лежала маленькой мумией под простыней и
бросала серьезные карие взгляды на меня, как взгляды индейской насторо-
женности в лесу, словно карими ресницами внезапно поднимающимися черными
ресницами чтобы явить неожиданные фантастические белки взора с карим
поблескивающим центром радужки, серьез-ость ее лица подчеркнута слегка
монголоидным как бы боксерским носом и скулами немного припухшими от
сна, словно лицо прекрасной порфирной маски найденной давным-давно и ац-
текской. - "Но зачем тебе нужно срываться так быстро, как будто почти в
истерике или тревоге?" - "Ну вот нужно у меня работа и мне надо прийти в
себя - с бодуна..." и она едва проснулась, поэтому я на цыпочках выс-
кальзываю с несколькими словами фактически когда она почти снова прова-
ливается в сон и я не вижу ее опять несколько дней...
Ебарь-подросток совершив этот подвиг едва ли оплакивает дома утрату
любви завоеванной девицы, чернобровой милашки - здесь нет признания. -
Только в то утро когда я ночевал у Адама увидел я ее снова, я собирался
вставать, кое-что печатать и пить кофе в кухне весь день поскольку в то
время работа, работа была у меня господствовавшей мыслью, не любовь - не
боль, вынуждающая меня писать это даже если я не хочу, боль которая не
облегчится писанием этого но усилится, но которая будет искуплена, и ес-
ли б только она была болью с чувством собственного достоинства и если б
ее можно было куда-то определить а не в эту черную канаву стыда и утраты
и шумного безрассудства в ночи и несчастной испарины у меня на челе -
Адам встает идти на работу, я тоже, умываемся, мыча переговариваемся,
когда телефон зазвонил и там была Марду, которая собиралась к своему
доктору, но ей нужна монетка на автобус, а поскольку живет сразу за уг-
лом: "Ладно забегай но побыстрее я иду на работу или оставлю монетку у
Лео." - "О и он там?" - "Да." - У меня в уме мужские мысли сделать это
снова и на самом деле с нетерпением жду чтобы увидеть ее неожиданно, как
будто чувствовал что она недовольна нашей первой ночью (никаких причин
так чувствовать нет, перед всей этой кутерьмой она легла мне на грудь
доедая яичный фуянг и врубалась в меня поблескивавшими ликовавшими гла-
зами) (которые сегодня ночью мой враг пожирает?) мысль об этом заставля-
ет меня уронить сальное пылающее чело в усталую руку - О любовь, бежала
от меня - или телепатии действительно сочувственно пересекаются в ночи?
Такая пагуба выпадает ему - что холодный любитель похоти заслужит тепло-
го кровоточения духа - и вот она вошла, 8 утра, Адам ушел на работу и мы
были одни и сразу же она свернулась у меня на коленях, по моему пригла-
шению, в большом набивном кресле и мы стали разговаривать, она начала
рассказывать о себе и я зажег (серым днем) тусклую красную лампочку и
вот так началась наша истинная любовь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36