Следующий штраф наверняка выльется в лишение водительских прав. а,
следовательно, и потерю работы.
Это не заставило Хью бросить пить - нет таких сил на свете, которые
могли это сделать, но зато привело к твердому решению - пьянство и баранка
- две вещи несовместны. Ему уже стукнул пятьдесят один год, когда
поздновато менять работу, в особенности, принимая во внимание длиннющий
список нарушений, преследующий его как консервная банка, привязанная к
собачьему хвосту.
Вот поэтому он и шел сегодня домой пешком, ну и долгий же это путь,
мать его так; а еще, одному служащему коммунальной службы по имени Бобби
Дагас придется завтра давать очень длинные и подробные объяснения, если он
надеется вернуться домой с тем же количеством зубов, с каким явится на
работу.
Когда он проходил мимо закусочной у Нэн ко всему прочему пошел мелкий
моросящий дождь, что отнюдь не улучшило дурного настроения Хью.
Он спросил Бобби, который каждый вечер по дороге с работы проезжал
мимо дома Хью, заглянет ли он к Тигру, чтобы пропустить пару кружечек.
Бобби Дагас сказал, о чем речь, Хьюберт (Бобби всегда называл его
Хьюбертом), а не Хью - таким идиотским именем. Короче, он сказал, о чем
речь, Хьюберт, буду как штык около семи, как обычно.
Поэтому Хью, уверенный, что его подвезут вечером до дому, если он
будет слегка не в себе, завалился в Тигр без пяти минут четыре (он бы
пришел гораздо раньше, часа на полтора как минимум, но вот черт, Дика
Брэдфорда никак не мог найти), и приступил прямо к делу. Так что бы вы
думали, пробило семь и никакого Бобби Дагаса! Ах ты, так твою, растактак!
Восемь, девять, полдесятого, и что дальше? А ничего, все то же. Господь
свидетель.
Без двадцати десять Генри Бофорт, бармен и хозяин Мудрого Тигра
предложил Хью оторвать задницу от стула, сделать так, чтобы от него одно
воспоминание осталось, чтобы можно было забыть, как его звали - короче,
выкатываться. Хью вскипел. По справедливости надо признать, что он уже и в
самом деле был на бровях, но в этот момент все еще играла пластинка с
записью недоноска Родни Крауэлла.
- Что я должен делать, по-твоему? - задал он Генри вполне естественный
и справедливый вопрос. - Сидеть тут и слушать? Ты обязан снять эту
пластинку! Снять и все, к чертовой матери! Этот ублюдок завывает так, как
будто у него эпилепсия.
- Я вижу, ты получил тут не все на что рассчитывал, - сказал Генри. -
Но можешь не сомневаться, больше не получишь. Все остальное доберешь из
собственного холодильника.
- А если я скажу нет?! - настаивал Хью.
- Тогда я позову шерифа Пэнгборна, - спокойно пообещал Генри.
Остальные посетители Тигра, а их было немного в этот поздний субботний
вечер, следили за перебранкой с огромным интересом. Со Святошей Хью все
старались обходиться вежливо, в особенности когда он стоял на бровях, но
победить в конкурсе на Самого Популярного Парня Касл Рок он был не смог ни
за что на свете.
- Мне бы не хотелось, - продолжал Генри. - Но придется. Я уже сыт по
горло тем, как ты колотишь мои пластинки.
Хью хотел было сказать, тогда мне придется поколотить тебя самого, ты,
лягушачий ублюдок. Но тут он подумал о том, как жирная скотина Китон сунет
ему уведомление об увольнении за драку в местной пивной. Спору нет, если
его и в самом деле уволят, уведомление придет по почте, так всегда бывает
(свиньи вроде Китона ни за что не рискнут запачкать свои руки или потерять
зуб в личном поединке), но мысль об этом тут же утихомирила Хью. Кроме
того, у него дома и в самом деле хранилась дюжина банок в холодильнике и
еще дюжина в кладовке.
- Ладно, - сказал он. - Разойдемся с миром. Давай ключи.
Он отдал их Генри на случай необходимости.
- Не дам, - сказал Генри, вытирая руки о край полотенца и глядя на Хью
в упор.
- Не дашь? Какого дьявола это значит - не дам?
- Это значит, что ты слишком пьян, чтобы садиться за руль. Я это
понимаю теперь, а ты поймешь, когда проснешься завтра утром.
- Слушай, - терпеливо сказал Хью. - Когда я отдавал тебе эти чертовы
ключи, я думал, меня подвезут домой. Бобби Дагас обещал зайти на пару
кружек. Не моя вина, что чувак меня на понт взял.
Генри вздохнул.
- Я тебе сочувствую, но ничего не могу поделать. Меня потянут в суд,
если ты кого-нибудь задавишь. Вряд ли это волнует тебя, зато мне не все
равно. Мне нужно обезопасить свою задницу. парень. В этом мире никто больше
ей помочь не сможет.
Хью почувствовал, как обида, жалость к себе, несчастному, и отчаяние
начинают сочиться из него, словно смрадная жидкость из давно забытой
канистры с токсическими отходами. Он переводил взгляд с ключей, висевших
позади стойки бара рядом с табличкой, гласившей: ЕСЛИ ВАМ НЕ ПО ДУШЕ НАШ
ГОРОД, ВЗГЛЯНИТЕ НА РАСПИСАНИЕ ПОЕЗДОВ, на Генри и обратно. Он с удивлением
и страхом понял, что вот-вот ударится в слезы.
Генри посмотрел поверх его головы на остальных клиентов, пребывающих
все в том же выжидательном созерцании.
- Эй, вы, кто-нибудь едет по Касл Хилл?
Мужчины опустили глаза к столам и промолчали. Один или двое лишь
похрустели суставами пальцев. Чарли Фортин нарочито замедленным шагом
направился к мужскому туалету. Никто не вымолвил ни слова.
- Вот видишь, - сказал Хью. - Придется тебе отдавать мои ключи.
Генри решительно покачал головой.
- Если ты хочешь еще хоть раз зайти сюда и выпить пива, отправляйся на
своих двоих.
- Ну что ж, так и быть.
Он говорил тоном обиженного ребенка, готового разрыдаться; он
направился к выходу, опустив голову и стиснув кулаки; он ожидал, что кто-
нибудь рассмеется; он даже надеялся на это; тогда бы он разнес эту
забегаловку в пух и прах, пусть бы при этом работа отправилась к чертям
собачьим. Но стояла полная тишина, если не считать бессвязного бормотания
Рибы Макинтайра насчет Алабамы или чего вроде этого, в общем какого-то
вздора.
- Можешь завтра забрать ключи, - крикнул Генри. Хью промолчал,
поскольку в этот момент собирал все силы, чтобы не засандалить по пути
своим тяжелым желтым рабочим башмаком по паршивой музыкальной машине, столь
любезной сердцу Генри Бофорта. Справившись с этой задачей и так и не подняв
головы, он вышел в ночь.

6
Морось постепенно перешла б дождь, и Хью догадывался, что к тому
времени, когда он доберется до дому, может разразиться ливень. Ему всегда
не везет. Он шел теперь достаточно прямо, не качался как раньше, видимо,
свежий воздух помог проветриться, и беспокойно глазел по сторонам. В голове
у него была сумятица, и он надеялся, что хоть одна живая душа подойдет и
даст повод разрядиться. Сегодня сгодился бы любой повод, даже самый
ничтожный. Он с сожалением вспомнил мальчонку, которого отпустил
безнаказанным вчера днем. Сегодня уж он бы размазал его по мостовой. И не
был бы виноват. В его времена сопляки смотрели, куда шли.
Он прошел мимо пустыря, на котором раньше красовался Центр Изобилия до
того, как сгорел, потом мимо Шейте Сами, мимо скобяной лавки... и вот
подошел к Нужным Вещам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53