..»
В этот момент в его кабинет пошел сам Герасимов, вынужденный работать ночью не потому, что предпочитал спать днем, а потому, что дня ему не хватило, чтобы выполнить срочное задание Никитина – просчитать возможный средний уровень преступности в Москве при «налогах», дающих ФСБ суммарную прибыль в миллион долларов. Не так уж это много, нужно, кстати, подумать, не повысить ли общий уровень суммарного налогообложения. Ведь не одному же Никитину идет вся эта сумма. Человек десять наберется из ближайших его «соратников», кто хлебает из этой кормушки. Можно и повысить, главное – какой прогноз аналитическая служба во главе с Герасимовым выдаст.
– Ну что, Гена, прикинул хрен к носу? – Никитин встретил ночного «визитера» вопросом. – И что же у нас там вырисовывается? Как мы будем выглядеть в глазах общественности?
Герасимов покачал головой. Вид у него был что-то слишком уж озабоченный.
– Об этом доложить пока еще не готов.
– Какого ж тогда хрена ты ко мне в кабинет ночью врываешься?
Никитин уже начинал злиться. Все его этой ночью отвлекали. Но Герасимов знал его не первый год, чтобы его эта злость смутила. Да и не чай же пить он в конце концов пришел.
– Вот когда сяду на твое место, тогда буду сам решения принимать. А пока обязан доложить. О чрезвычайном происшествии.
– Что там еще? – недовольно и устало буркнул в ответ Никитин.
– О газопроводе тебе сообщили? – уточнил к него Герасимов.
– Ну, – нетерпеливо подтвердил генерал. – Что там? Китайские террористы, татарские экстремисты или диверсанты из ЦРУ, как в старые добрые времена. Готов поцеловать тебя в задницу, если взрыв произошел не по вине пьяного диспетчера-оператора или забулдыги слесаря, открутившего не ту гайку не в том месте...
Герасимов хмыкнул.
– Я бы снял штаны, к твоему удовольствию, да боюсь, мне это будет неинтересно. У меня традиционная сексуальная ориентация.
Никитин сразу насторожился. Герасимов обычно зря не болтает.
– Чуть раньше, – продолжал тот, – по каналам «Белой стрелы» пришло сообщение. За четыре часа до взрыва на месте взрыва произошла стычка отряда местных омоновцев с каким-то бандитом на автомобильной дороге, идущей параллельно газопроводу...
– А ты это что же, – перебил его Никитин, – каналы информации у Коробова контролируешь? У «Белой стрелы»? И давно?
– Готов поцеловать тебя в задницу, если ты об этом первый раз слышишь, – Герасимов уверенно и спокойно смотрел Никитину прямо в глаза.
Генерал усмехнулся.
– Обойдусь. У меня с ориентацией тоже все в порядке... А где же сам Коробов? Почему он свою информацию не докладывает?
Герасимов демонстративно взглянул на часы, улыбнулся иронически. О Коробове он вообще без иронии говорить не умел.
– Так времени-то... Четыре утра. Жену, наверное, ебет...
– Ну, это вряд ли, чаще она его ебет. Дрыхнет, скорее всего. Ладно, хрен с ним, раз ты сам в курсе его дел. Подробности есть?
– Взвод саранского омона, в составе двадцати рядовых и сержанта-командира взвода, возвращался с планового дежурства на трассе Саранск-Нижний. У них там сейчас проходит месячник по борьбе с рэкетом на дорогах. Возвращались пустые и потому – злые. На автобусной остановке рядом со станцией подземного хранения газа обнаружили трупы двух местных парней и девушки. Свежие трупы, убили их всего несколько минут назад. В зоне видимости находилась только одна машина – «жигули» с московским номером. Больше народу никого не было, время-то – за полночь. К «жигулям» как раз подходил мужчина лет тридцати, явно не местный. Сержанту показалось даже, что он вооружен. После того, как ему приказали остановиться, он бросился к машине и прыгнул за руль. Ну они и врезали по колесам с пяти стволов... А вот дальше – самое интересное. Мужик этот, из «жигулей», побежал к лесу. Причем очень быстро, я бы сказал – профессионально, хотя сам при этом и не присутствовал. И на бегу, практически не оборачиваясь, тремя выстрелами убил троих, причем первым – сержанта... То есть – еще более профессионально. А через четыре часа станция взлетела на воздух...
Генерал Никитин слушал Герасимова уже очень и очень внимательно.
– Взять его, конечно, не удалось? – спросил он таким тоном, что можно было и не отвечать. Он и так знал, что ответ отрицательный.
– Они оставили двух человек с машинами и трупами, а сами бросились за ним в лес... Понятно, таким колхозом догнать его было нельзя. Они потеряли его в лесу. Вероятно, он ушел в восточном направлении, потому, что усиленные посты милиции и омона на всем протяжении трассы, так никого, даже отдаленно похожего, и не видели. Машина сгорела, в ней ничего не обнаружено.
– Они его хотя бы разглядели? – спросил Никитин очень заинтересованно.
– Я понял, что – нет, – ответил Герасимов. – Все, что они сообщают – стандарты, под них пол-Москвы подойдет. Никаких особых примет.
– Номер машины проверил? – Никитин спрашивал нетерпеливо-требовательно.
– Раньше утра сделать это не удастся, – с сожалением ответил Герасимов.
Никитин помолчал, поскреб себе давно небритый подбородок. Герасимов тоже молчал. Он должен был молчать, решение было за Никитиным.
– Интересная складывается у нас картина, – сказал наконец тот, – Знать бы еще имя талантливого художника, что ее нарисовал... Вряд ли это могло быть случайное совпадение, вряд ли...
Никитин посмотрел на своего заместителя с неожиданным нетерпение.
– Есть у тебя предложения?
– Проверим машину, по номеру установим владельца. Только, вряд ли это что-то нам даст. Профессионалы, как правило, так не светятся... Работают тоньше. Ну, что еще? Проверим все, что там восточнее станции, в той стороне, куда он ушел.
– А что там вообще такое? – спросил Никитин, выглядевший встревоженным.
– Вообще, – там глухомань, – ответил Герасимов, – леса сплошные. Что ему там делать? Скорее всего – к Саранску будет пробиваться. Там километров сорок-пятьдесят, не больше...
– Ладно, – решил, наконец, Никитин. – Делай как знаешь, что тебя учить... Мне докладывай обо всех новостях. В любое время. По оперативке. Информации пока маловато у тебя, чтобы что-нибудь понять...
«Информации ему маловато, – ворчал про себя Герасимов, выходя в коридор от Никитина. – Вывод, тоже мне, сделал... Мыслитель хренов...»
Он злился, потому, что Никитин был прав – информации было маловато, ее было просто – мало. А ему предстояла трудная задача – искать иголку в стогу сена. Или в хвойном лесу. Но тогда и иголка становится хвойной. Словом – не из легких задачка...
В своем кабинете Герасимов покопался в картах, уже доставленных по его заказу, рассмотрел, что там было восточнее станции. Ничего там не было интересного. Лес, река, какая-то третьестепенная железнодорожная ветка, и снова – лес. Просто-таки – ни хера там не было. Абсолютно нечего там было делать никакому террористу, если, конечно, он не собирался одичать и стать каким-нибудь «мордовским Тарзаном». Или лешим, на худой конец.
Герасимов посмотрел на часы.
«Два часа сплю, потом звоню в ГАИ, – решил он. – Хотя толку из этого никакого не будет... Ждать надо. Если он и впрямь – террорист, он на этом не успокоится. Еще где-нибудь обязательно нарисуется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
В этот момент в его кабинет пошел сам Герасимов, вынужденный работать ночью не потому, что предпочитал спать днем, а потому, что дня ему не хватило, чтобы выполнить срочное задание Никитина – просчитать возможный средний уровень преступности в Москве при «налогах», дающих ФСБ суммарную прибыль в миллион долларов. Не так уж это много, нужно, кстати, подумать, не повысить ли общий уровень суммарного налогообложения. Ведь не одному же Никитину идет вся эта сумма. Человек десять наберется из ближайших его «соратников», кто хлебает из этой кормушки. Можно и повысить, главное – какой прогноз аналитическая служба во главе с Герасимовым выдаст.
– Ну что, Гена, прикинул хрен к носу? – Никитин встретил ночного «визитера» вопросом. – И что же у нас там вырисовывается? Как мы будем выглядеть в глазах общественности?
Герасимов покачал головой. Вид у него был что-то слишком уж озабоченный.
– Об этом доложить пока еще не готов.
– Какого ж тогда хрена ты ко мне в кабинет ночью врываешься?
Никитин уже начинал злиться. Все его этой ночью отвлекали. Но Герасимов знал его не первый год, чтобы его эта злость смутила. Да и не чай же пить он в конце концов пришел.
– Вот когда сяду на твое место, тогда буду сам решения принимать. А пока обязан доложить. О чрезвычайном происшествии.
– Что там еще? – недовольно и устало буркнул в ответ Никитин.
– О газопроводе тебе сообщили? – уточнил к него Герасимов.
– Ну, – нетерпеливо подтвердил генерал. – Что там? Китайские террористы, татарские экстремисты или диверсанты из ЦРУ, как в старые добрые времена. Готов поцеловать тебя в задницу, если взрыв произошел не по вине пьяного диспетчера-оператора или забулдыги слесаря, открутившего не ту гайку не в том месте...
Герасимов хмыкнул.
– Я бы снял штаны, к твоему удовольствию, да боюсь, мне это будет неинтересно. У меня традиционная сексуальная ориентация.
Никитин сразу насторожился. Герасимов обычно зря не болтает.
– Чуть раньше, – продолжал тот, – по каналам «Белой стрелы» пришло сообщение. За четыре часа до взрыва на месте взрыва произошла стычка отряда местных омоновцев с каким-то бандитом на автомобильной дороге, идущей параллельно газопроводу...
– А ты это что же, – перебил его Никитин, – каналы информации у Коробова контролируешь? У «Белой стрелы»? И давно?
– Готов поцеловать тебя в задницу, если ты об этом первый раз слышишь, – Герасимов уверенно и спокойно смотрел Никитину прямо в глаза.
Генерал усмехнулся.
– Обойдусь. У меня с ориентацией тоже все в порядке... А где же сам Коробов? Почему он свою информацию не докладывает?
Герасимов демонстративно взглянул на часы, улыбнулся иронически. О Коробове он вообще без иронии говорить не умел.
– Так времени-то... Четыре утра. Жену, наверное, ебет...
– Ну, это вряд ли, чаще она его ебет. Дрыхнет, скорее всего. Ладно, хрен с ним, раз ты сам в курсе его дел. Подробности есть?
– Взвод саранского омона, в составе двадцати рядовых и сержанта-командира взвода, возвращался с планового дежурства на трассе Саранск-Нижний. У них там сейчас проходит месячник по борьбе с рэкетом на дорогах. Возвращались пустые и потому – злые. На автобусной остановке рядом со станцией подземного хранения газа обнаружили трупы двух местных парней и девушки. Свежие трупы, убили их всего несколько минут назад. В зоне видимости находилась только одна машина – «жигули» с московским номером. Больше народу никого не было, время-то – за полночь. К «жигулям» как раз подходил мужчина лет тридцати, явно не местный. Сержанту показалось даже, что он вооружен. После того, как ему приказали остановиться, он бросился к машине и прыгнул за руль. Ну они и врезали по колесам с пяти стволов... А вот дальше – самое интересное. Мужик этот, из «жигулей», побежал к лесу. Причем очень быстро, я бы сказал – профессионально, хотя сам при этом и не присутствовал. И на бегу, практически не оборачиваясь, тремя выстрелами убил троих, причем первым – сержанта... То есть – еще более профессионально. А через четыре часа станция взлетела на воздух...
Генерал Никитин слушал Герасимова уже очень и очень внимательно.
– Взять его, конечно, не удалось? – спросил он таким тоном, что можно было и не отвечать. Он и так знал, что ответ отрицательный.
– Они оставили двух человек с машинами и трупами, а сами бросились за ним в лес... Понятно, таким колхозом догнать его было нельзя. Они потеряли его в лесу. Вероятно, он ушел в восточном направлении, потому, что усиленные посты милиции и омона на всем протяжении трассы, так никого, даже отдаленно похожего, и не видели. Машина сгорела, в ней ничего не обнаружено.
– Они его хотя бы разглядели? – спросил Никитин очень заинтересованно.
– Я понял, что – нет, – ответил Герасимов. – Все, что они сообщают – стандарты, под них пол-Москвы подойдет. Никаких особых примет.
– Номер машины проверил? – Никитин спрашивал нетерпеливо-требовательно.
– Раньше утра сделать это не удастся, – с сожалением ответил Герасимов.
Никитин помолчал, поскреб себе давно небритый подбородок. Герасимов тоже молчал. Он должен был молчать, решение было за Никитиным.
– Интересная складывается у нас картина, – сказал наконец тот, – Знать бы еще имя талантливого художника, что ее нарисовал... Вряд ли это могло быть случайное совпадение, вряд ли...
Никитин посмотрел на своего заместителя с неожиданным нетерпение.
– Есть у тебя предложения?
– Проверим машину, по номеру установим владельца. Только, вряд ли это что-то нам даст. Профессионалы, как правило, так не светятся... Работают тоньше. Ну, что еще? Проверим все, что там восточнее станции, в той стороне, куда он ушел.
– А что там вообще такое? – спросил Никитин, выглядевший встревоженным.
– Вообще, – там глухомань, – ответил Герасимов, – леса сплошные. Что ему там делать? Скорее всего – к Саранску будет пробиваться. Там километров сорок-пятьдесят, не больше...
– Ладно, – решил, наконец, Никитин. – Делай как знаешь, что тебя учить... Мне докладывай обо всех новостях. В любое время. По оперативке. Информации пока маловато у тебя, чтобы что-нибудь понять...
«Информации ему маловато, – ворчал про себя Герасимов, выходя в коридор от Никитина. – Вывод, тоже мне, сделал... Мыслитель хренов...»
Он злился, потому, что Никитин был прав – информации было маловато, ее было просто – мало. А ему предстояла трудная задача – искать иголку в стогу сена. Или в хвойном лесу. Но тогда и иголка становится хвойной. Словом – не из легких задачка...
В своем кабинете Герасимов покопался в картах, уже доставленных по его заказу, рассмотрел, что там было восточнее станции. Ничего там не было интересного. Лес, река, какая-то третьестепенная железнодорожная ветка, и снова – лес. Просто-таки – ни хера там не было. Абсолютно нечего там было делать никакому террористу, если, конечно, он не собирался одичать и стать каким-нибудь «мордовским Тарзаном». Или лешим, на худой конец.
Герасимов посмотрел на часы.
«Два часа сплю, потом звоню в ГАИ, – решил он. – Хотя толку из этого никакого не будет... Ждать надо. Если он и впрямь – террорист, он на этом не успокоится. Еще где-нибудь обязательно нарисуется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49