Поверхность душа женщины, подвижная, бурливая плёнка на мелкой воде.
Но душа мужчины глубока, её бурный поток шумит в подземных пещерах;
женщина чует его силу, но не понимает её.
Тогда возразила мне старушка: Много любезного сказал Заратустра, и
особенно для тех, кто достаточно молод для этого.
Странно, Заратустра знает мало женщин, и, однако, он прав
относительно их. Не потому ли это происходит, что у женщины нет ничего
невозможного?
А теперь в благодарность прими маленькую истину! Я достаточно стара
для неё!
Заверни её хорошенько и зажми ей рот: иначе она будет кричать во всё
горло, эта маленькая истина .
Дай мне, женщина, твою маленькую истину! сказал я. И так говорила
старушка:
Ты идёшь к женщинам? Не забудь плётку!
Так говорил Заратустра.



Об укусе змеи


Однажды Заратустра заснул под смоковницей, ибо было жарко, и положил
руку на лицо своё. Но приползла змея и укусила его в шею, так что
Заратустра вскрикнул от боли. Отняв руку от лица, он посмотрел на змею;
тогда узнала она глаза Заратустры, неуклюже отвернулась и хотела уползти.
Погоди, сказал Заратустра, я ещё не поблагодарил тебя! Ты разбудила меня
кстати, мой путь ещё долог . Твой путь уже короток, ответила печально змея,
мой яд убивает . Заратустра улыбнулся. Когда же дракон умирал от яда змеи?
сказал он. Но возьми обратно свой яд! Ты недостаточно богата, чтобы дарить
мне его . Тогда змея снова обвилась вокруг его шеи и начала лизать его
рану.
Когда Заратустра однажды рассказал это ученикам своим, они спросили:
В чём же мораль рассказа твоего, о Заратустра? Заратустра так отвечал на
это:
Разрушителем морали называют меня добрые и праведные: мой рассказ
неморален.
Если есть враг у вас, не платите ему за зло добром: ибо это
пристыдило бы его. Напротив, докажите ему, что он сделал для вас нечто
доброе.
И лучше сердитесь, но не стыдите! И когда проклинают вас, мне не
нравится, что вы хотите благословить проклинающих. Лучше прокляните и вы
немного!
И если случилась с вами большая несправедливость, скорей сделайте
пять малых несправедливостей! Ужасно смотреть, когда кого-нибудь одного
давит несправедливость.
Разве вы уже знали это? Разделённая с другими несправедливость есть
уже половина справедливости. И тот должен взять на себя несправедливость,
кто может нести её!
Маленькое мщение более человечно, чем отсутствие всякой мести. И если
наказание не есть также право и честь для нарушителя, то я не хочу ваших
наказаний.
Благороднее считать себя неправым, чем оказаться правым, особенно
если ты прав. Только для этого надо быть достаточно богатым.
Я не люблю вашей холодной справедливости; во взоре ваших судей
видится мне всегда палач и его холодный нож.
Скажите, где находится справедливость, которая есть любовь с
ясновидящими глазами?
Найдите же мне любовь, которая несёт не только всякое наказание, но и
всякую вину!
Найдите же мне справедливость, которая оправдывает всякого, кроме
того, кто судит!
Хотите ли вы слышать ещё и это? У того, кто хочет быть совсем
справедливым, даже ложь обращается в любовь к человеку.
Но как мог бы я быть совсем справедливым! Как мог бы я каждому
воздать своё! С меня достаточно, если каждому отдаю я моё.
Наконец, братья мои, остерегайтесь быть несправедливыми к
отшельникам! Как мог бы отшельник забыть! Как мог бы он отплатить!
На глубокий родник похож отшельник. Легко бросить камень в него; но
если упал он на самое дно, скажите, кто захочет снова достать его?
Остерегайтесь обидеть отшельника! Но если вы это сделали, то уж и
убейте его!
Так говорил Заратустра.



О ребёнке и браке


Есть у меня вопрос к тебе, брат мой; точно некий лот, бросаю я этот
вопрос в твою душу, чтобы знать, как глубока она.
Ты молод и желаешь ребёнка и брака. Но я спрашиваю тебя: настолько ли
ты человек, чтобы иметь право желать ребёнка?
Победитель ли ты, преодолел ли ты себя самого, повелитель ли чувств,
господин ли своих добродетелей? Так спрашиваю я тебя.
Или в твоём желании говорят зверь и потребность? Или одиночество? Или
разлад с самим собою?
Я хочу, чтобы твоя победа и твоя свобода страстно желали ребёнка.
Живые памятники должен ты строить своей победе и своему освобождению.
Дальше себя должен ты строить. Но сперва ты должен сам быть построен
прямоугольно в отношении тела и души.
Не только вширь должен ты расти, но и ввысь! Да поможет тебе в этом
сад супружества!
Высшее тело должен ты создать, начальное движение, самокатящееся
колесо созидающего должен ты создать.
Брак так называю я волю двух создать одного, который больше создавших
его. Глубокое уважение друг перед другом называю я браком, как перед
хотящими одной и той же воли.
Да будет это смыслом и правдой твоего брака. Но то, что называют
браком многое множество, эти лишние, ах, как назову я его?
Ах, эта бедность души вдвоём! Ах, эта грязь души вдвоём! Ах, это
жалкое довольство собою вдвоём!
Браком называют они всё это; и они говорят, будто браки их заключены
на небе.
Ну что ж, я не хочу этого неба лишних людей! Нет, не надо мне их,
этих спутанных небесною сетью зверей!
Пусть подальше останется от меня Бог, который, прихрамывая, идёт
благословлять то, чего он не соединял!
Не смейтесь над этими браками! У какого ребёнка нет оснований плакать
из-за своих родителей?
Достойным казался мне этот человек и созревшим для смысла земли; но
когда я увидел его жену, земля показалась мне домом для умалишённых.
Да, я хотел бы, чтобы земля дрожала в судорогах, когда святой
сочетается с гусыней.
Один вышел, как герой, искать истины, а в конце добыл он себе
маленькую наряжённую ложь. Своим браком называет он это.
Другой был требователен в общении и разборчив в выборе. Но одним
разом испортил он на все разы своё общество: своим браком называет он это.
Третий искал служанки с добродетелями ангела. Но одним разом стал он
служанкою женщины, и теперь ему самому надо бы стать ангелом.
Осторожными находил я всех покупателей, и у всех у них были хитрые
глаза. Но жену себе даже хитрейший из них умудряется купить в мешке.
Много коротких безумств это называется у вас любовью. И ваш брак, как
одна длинная глупость, кладёт конец многим коротким безумствам.
Ваша любовь к жене и любовь жены к мужу ах, если бы могла она быть
жалостью к страдающим и сокрытым богам! Но почти всегда два животных
угадывают друг друга.
И даже ваша лучшая любовь есть только восторженный символ и
болезненный пыл. Любовь это факел, который должен светить вам на высших
путях.
Когда-нибудь вы должны будете любить дальше себя! Начните же учиться
любить! И оттого вы должны были испить горькую чашу вашей любви.
Горечь содержится в чаше даже лучшей любви: так возбуждает она тоску
по сверхчеловеку, так возбуждает она жажду в тебе, созидающем!
Жажду в созидающем, стрелу и тоску по сверхчеловеку скажи, брат мой,
такова ли твоя воля к браку?
Священны для меня такая воля и такой брак.
Так говорил Заратустра.



О свободной смерти


Многие умирают слишком поздно, а некоторые слишком рано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69