Вы ищете наслаждение, а не истину. Истина — это нечто, стоящее за пределами того, что нравится или не нравится, разве не так? Началом всех поисков должно быть смирение.
«Вот именно поэтому я и пришел к вам, сэр. Я ищу совершенно серьезно. Я ищу учителей, которые сказали бы мне, что такое истина, и я буду следовать за ними со смирением и в духе покаяния».
— Следовать за кем-либо — значит отвергать смирение. Вы готовы следовать за другим, так как хотите добиться успеха, достичь цели. Честолюбивый человек, каким бы тонким и скрытым ни было его честолюбие, никогда не бывает смиренным. Следовать авторитету, возводя его в руководящий принцип, — значит губить проницательность, понимание. Стремление к идеалу отрицает смирение, так как идеал — это прославление «я», эго. Как может быть смиренным человек, который разными способами подчеркивает собственную значимость? Без смирения реальность никогда не может прийти.
«Но я пришел сюда специально для того, чтобы выяснить, в чем заключается истинная цель жизни».
— Разрешите вам сказать, что вы как раз захвачены идеей, и она становится навязчивой. Это то, по отношению к чему необходимо постоянно быть настороже. Стремясь узнать истинную цель жизни, вы прочли многих философов, побывали у многих учителей. Одни из них говорят одно, иные — другое; а вы хотите знать истину. Но что же вы хотите — знать истину того, что они говорят, или истину ваших собственных исследований?
«На ваш вопрос, так прямо поставленный, я затрудняюсь дать ответ. Существуют люди, которые изучили и пережили больше, чем я; с моей стороны было бы абсурдным отбросить то, о чем они говорят и что может помочь мне раскрыть значение жизни. Но каждый из них говорит, основываясь на своем опыте и понимании, и они часто противоречат друг другу. Марксисты говорят одно, а последователи религий — совсем другое. Прошу вас помочь мне найти истину во всем этом».
— Это не легко — видеть ложное как ложное, видеть истинное в ложном и истинное как истинное. Для того чтобы иметь ясное понимание, вы должны быть свободны от желания, так как желание искажает и обусловливает ум. Вы так полны горячего желания найти истинное значение жизни, что ваше рвение становится препятствием на пути понимания ваших собственных поисков. Вы хотите знать истину того, о чем вы читали, о чем говорили ваши учителя, не так ли?
«Да, совершенно верно».
— Для этого вам надо быть в состоянии выяснить для самого себя, что истинно во всех этих утверждениях. Ваш ум должен быть способным смотреть прямо; если он этого не сможет сделать, он потеряется в джунглях идей, мнений и верований. Если ваш ум не обладает способностью увидеть то, что является истинным, вы уподобляетесь гонимому ветром листку. Вот почему важны не выводы и утверждения других, кто бы они ни были, а важно самому иметь внутреннее проникновение в то, что является истинным. Разве не это — самое существенное?
«Я думаю, да. Но каким образом мне обрести этот дар?»
— Понимание — это не дар, уготовленный для немногих; оно приходит к тем, кто серьезно ищет самопознания. Сравнительная оценка разных мнений не приводит к пониманию; сравнение — это одна из форм ухода от основной задачи, точно так же, как суждение есть бегство от понимания. Для того чтобы проявилась истина, ум должен быть свободен от сравнений и оценок. Когда ум сравнивает, оценивает, он не бывает спокоен, он загружен, занят. Занятый ум не способен к ясному и простому пониманию.
«Не означает ли это, что я должен откинуть все ценности, которые накопил, и все знания, которые собрал?»
— Не должен ли ум для раскрытия истины быть свободным? Приносят ли свободу знания, информация, выводы и опыт, как собственные, так и принадлежащие другим, весь обширный, накопленный годами груз памяти? Существует ли свобода, если остается цензор, который судит, обвиняет, сравнивает? Ум никогда не бывает тихим, если он постоянно приобретает и рассчитывает; а не должен ли ум быть безмолвным для того, чтобы проявилась истина?
«Я понимаю это. Но не требуете ли вы слишком многого от простого и несведущего ума вроде моего?»
— Разве ум ваш — простой и несведущий? Если бы вы в действительности были таким, было бы чудесно приступить к истинному исследованию; но, к сожалению, вы не такой. Мудрость и истина приходят к тому, кто чистосердечно говорит: «я не знаю, я несведущ». Простые, невинные, а не те, кто обременен знаниями, увидят свет, ибо они обладают смирением.
«Я хочу только одного: знать истинную цель жизни, а вы обрушиваете на меня целую кучу понятий, которые выше моего понимания. Можете ли вы сказать простыми словами, в чем истинное назначение жизни?»
— Сэр, для того, чтобы пойти далеко, вы должны начать с того, что совсем близко от вас... Вы хотите неизмеримого, но не видите того, что рядом с вами. Вы хотите знать смысл жизни. Жизнь не имеет ни начала, ни конца; она есть и смерть, и жизнь; она — зеленый листок, и увядший, гонимый ветром лист; она — любовь и ее безмерная красота; она — скорбь одиночества и блаженство уединения. Ее нельзя измерить, ум не в состоянии ее раскрыть.
ЦЕННОСТЬ ПЕРЕЖИВАНИЯ
На скале, нагретой палящими лучами солнца, женщины из соседней деревни разбрасывали неободранный рис, который хранился в амбаре. Они подносили большие пучки риса к плоской, с небольшим уклоном скале, а пара быков, привязанных к дереву, ходила по зерну, освобождая его от шелухи. Долина лежала вдали от городов; огромные тамариндовые деревья давали глубокую тень. Через долину до деревни и далее шла пыльная дорога. По склонам бродил рогатый скот и бесчисленные козы. Рисовые поля были покрыты водой, а белые птицы лениво перелетали с одного поля на другое; они казались бесстрашными, но на самом деле, были пугливыми и никого к себе не подпускали. Манговые деревья начинали цвести, а чистые, струящиеся воды реки создавали радостный шум. Здесь было хорошо; но, тем не менее, великая бедность висела над землей наподобие чумы. Добровольная бедность — это одно, а вынужденная нищета — совсем другое. Жители деревни были бедны и страдали от болезней; и хотя совсем недавно здесь появился медицинский участок и пункт распределения пищи, ущерб, нанесенный столетиями лишений, невозможно было стереть в течение нескольких лет. Голод — это проблема не одной общины или одной страны. Это проблема всего мира.
С заходом солнца с востока подул мягкий бриз, и с гор пришла бодрость. Эти возвышенности были достаточно высоки, чтобы давать воздуху мягкую прохладу, столь отличную от того, что бывает на равнинах. Звезды, казалось, висели совсем близко около гор; изредка слышался кашель леопарда. В этот вечер свет позади темнеющих гор придавал еще большее значение и красоту всему, что окружало одинокого путника. Когда этот одинокий путник присел на мост, деревенские жители, которые проходили мимо по дороге домой, внезапно прекратили разговор и возобновили его лишь тогда, когда скрылись в темноте. Видения, которые ум может вызвать в своем воображении, пусты и тривиальны; но если ум ничего не создает из своих собственных материалов, — памяти и времени, — приходит то, что не имеет имени.
Повозка, запряженная волами, с зажженным фонарем, поднималась по дороге; каждая частица железного обода медленно соприкасалась с затвердевшей почвой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
«Вот именно поэтому я и пришел к вам, сэр. Я ищу совершенно серьезно. Я ищу учителей, которые сказали бы мне, что такое истина, и я буду следовать за ними со смирением и в духе покаяния».
— Следовать за кем-либо — значит отвергать смирение. Вы готовы следовать за другим, так как хотите добиться успеха, достичь цели. Честолюбивый человек, каким бы тонким и скрытым ни было его честолюбие, никогда не бывает смиренным. Следовать авторитету, возводя его в руководящий принцип, — значит губить проницательность, понимание. Стремление к идеалу отрицает смирение, так как идеал — это прославление «я», эго. Как может быть смиренным человек, который разными способами подчеркивает собственную значимость? Без смирения реальность никогда не может прийти.
«Но я пришел сюда специально для того, чтобы выяснить, в чем заключается истинная цель жизни».
— Разрешите вам сказать, что вы как раз захвачены идеей, и она становится навязчивой. Это то, по отношению к чему необходимо постоянно быть настороже. Стремясь узнать истинную цель жизни, вы прочли многих философов, побывали у многих учителей. Одни из них говорят одно, иные — другое; а вы хотите знать истину. Но что же вы хотите — знать истину того, что они говорят, или истину ваших собственных исследований?
«На ваш вопрос, так прямо поставленный, я затрудняюсь дать ответ. Существуют люди, которые изучили и пережили больше, чем я; с моей стороны было бы абсурдным отбросить то, о чем они говорят и что может помочь мне раскрыть значение жизни. Но каждый из них говорит, основываясь на своем опыте и понимании, и они часто противоречат друг другу. Марксисты говорят одно, а последователи религий — совсем другое. Прошу вас помочь мне найти истину во всем этом».
— Это не легко — видеть ложное как ложное, видеть истинное в ложном и истинное как истинное. Для того чтобы иметь ясное понимание, вы должны быть свободны от желания, так как желание искажает и обусловливает ум. Вы так полны горячего желания найти истинное значение жизни, что ваше рвение становится препятствием на пути понимания ваших собственных поисков. Вы хотите знать истину того, о чем вы читали, о чем говорили ваши учителя, не так ли?
«Да, совершенно верно».
— Для этого вам надо быть в состоянии выяснить для самого себя, что истинно во всех этих утверждениях. Ваш ум должен быть способным смотреть прямо; если он этого не сможет сделать, он потеряется в джунглях идей, мнений и верований. Если ваш ум не обладает способностью увидеть то, что является истинным, вы уподобляетесь гонимому ветром листку. Вот почему важны не выводы и утверждения других, кто бы они ни были, а важно самому иметь внутреннее проникновение в то, что является истинным. Разве не это — самое существенное?
«Я думаю, да. Но каким образом мне обрести этот дар?»
— Понимание — это не дар, уготовленный для немногих; оно приходит к тем, кто серьезно ищет самопознания. Сравнительная оценка разных мнений не приводит к пониманию; сравнение — это одна из форм ухода от основной задачи, точно так же, как суждение есть бегство от понимания. Для того чтобы проявилась истина, ум должен быть свободен от сравнений и оценок. Когда ум сравнивает, оценивает, он не бывает спокоен, он загружен, занят. Занятый ум не способен к ясному и простому пониманию.
«Не означает ли это, что я должен откинуть все ценности, которые накопил, и все знания, которые собрал?»
— Не должен ли ум для раскрытия истины быть свободным? Приносят ли свободу знания, информация, выводы и опыт, как собственные, так и принадлежащие другим, весь обширный, накопленный годами груз памяти? Существует ли свобода, если остается цензор, который судит, обвиняет, сравнивает? Ум никогда не бывает тихим, если он постоянно приобретает и рассчитывает; а не должен ли ум быть безмолвным для того, чтобы проявилась истина?
«Я понимаю это. Но не требуете ли вы слишком многого от простого и несведущего ума вроде моего?»
— Разве ум ваш — простой и несведущий? Если бы вы в действительности были таким, было бы чудесно приступить к истинному исследованию; но, к сожалению, вы не такой. Мудрость и истина приходят к тому, кто чистосердечно говорит: «я не знаю, я несведущ». Простые, невинные, а не те, кто обременен знаниями, увидят свет, ибо они обладают смирением.
«Я хочу только одного: знать истинную цель жизни, а вы обрушиваете на меня целую кучу понятий, которые выше моего понимания. Можете ли вы сказать простыми словами, в чем истинное назначение жизни?»
— Сэр, для того, чтобы пойти далеко, вы должны начать с того, что совсем близко от вас... Вы хотите неизмеримого, но не видите того, что рядом с вами. Вы хотите знать смысл жизни. Жизнь не имеет ни начала, ни конца; она есть и смерть, и жизнь; она — зеленый листок, и увядший, гонимый ветром лист; она — любовь и ее безмерная красота; она — скорбь одиночества и блаженство уединения. Ее нельзя измерить, ум не в состоянии ее раскрыть.
ЦЕННОСТЬ ПЕРЕЖИВАНИЯ
На скале, нагретой палящими лучами солнца, женщины из соседней деревни разбрасывали неободранный рис, который хранился в амбаре. Они подносили большие пучки риса к плоской, с небольшим уклоном скале, а пара быков, привязанных к дереву, ходила по зерну, освобождая его от шелухи. Долина лежала вдали от городов; огромные тамариндовые деревья давали глубокую тень. Через долину до деревни и далее шла пыльная дорога. По склонам бродил рогатый скот и бесчисленные козы. Рисовые поля были покрыты водой, а белые птицы лениво перелетали с одного поля на другое; они казались бесстрашными, но на самом деле, были пугливыми и никого к себе не подпускали. Манговые деревья начинали цвести, а чистые, струящиеся воды реки создавали радостный шум. Здесь было хорошо; но, тем не менее, великая бедность висела над землей наподобие чумы. Добровольная бедность — это одно, а вынужденная нищета — совсем другое. Жители деревни были бедны и страдали от болезней; и хотя совсем недавно здесь появился медицинский участок и пункт распределения пищи, ущерб, нанесенный столетиями лишений, невозможно было стереть в течение нескольких лет. Голод — это проблема не одной общины или одной страны. Это проблема всего мира.
С заходом солнца с востока подул мягкий бриз, и с гор пришла бодрость. Эти возвышенности были достаточно высоки, чтобы давать воздуху мягкую прохладу, столь отличную от того, что бывает на равнинах. Звезды, казалось, висели совсем близко около гор; изредка слышался кашель леопарда. В этот вечер свет позади темнеющих гор придавал еще большее значение и красоту всему, что окружало одинокого путника. Когда этот одинокий путник присел на мост, деревенские жители, которые проходили мимо по дороге домой, внезапно прекратили разговор и возобновили его лишь тогда, когда скрылись в темноте. Видения, которые ум может вызвать в своем воображении, пусты и тривиальны; но если ум ничего не создает из своих собственных материалов, — памяти и времени, — приходит то, что не имеет имени.
Повозка, запряженная волами, с зажженным фонарем, поднималась по дороге; каждая частица железного обода медленно соприкасалась с затвердевшей почвой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156