Не они владеют богатством, но богатство владеет ими, а это хуже, чем смерть. Их тщеславие проявляется в филантропии; они думают, что они опекуны своих богатств; они занимаются благотворительностью, делают пожертвования. Они — дельцы, строители, жертвователи. Они строят церкви, храмы, но их бог — это бог их золота. При огромной нищете и деградации надо быть весьма толстокожим, чтобы оставаться богатым. Некоторые из них приходят, чтобы задать вопрос, поспорить, найти реальность. И для богатого, и для бедного чрезвычайно трудно найти реальное. Бедные жаждут богатства и власти, а богатые уже попали в сеть своей собственной деятельности. И, тем не менее, они верят и чуть ли не дерзают. Они размышляют не только о рынках, но также о запредельном. Они ведут игру и с тем, и с другим, но преуспевают лишь там, где лежит их сердце. Их верования и обряды, их надежды и страхи не имеют никакого отношения к реальному, так как их сердца пусты. Чем богаче показная сторона, тем больше внутренняя бедность.
Отказаться от богатства, комфорта и положения сравнительно легко. Но для того, чтобы прекратилась жажда быть, становиться, требуется большая разумность и понимание. Власть, которую дает богатство, является помехой для понимания реальности, как и власть таланта и способностей. Эта особая форма самоуверенности является, очевидно, проявлением личности; и хотя это трудно сделать, от такого рода самоуверенности и власти можно отказаться. Но что является гораздо более тонким и скрытым, так это власть и стремление, которые лежат в жажде становления. Экспансия «я» в любой форме, исходит ли она от богатства или от добродетели, — это процесс конфликта, ведущий к антагонизму и смятению. Ум, обремененный становлением, никогда не может быть спокойным, так как спокойствие — не результат практики или времени. Спокойствие ума — это состояние понимания. Процесс же становления отрицает это понимание. Становление создает чувство времени, которое, на самом деле, откладывает понимание на будущее. «Я буду» — это иллюзия, рожденная сознанием собственной значимости.
Море было неспокойно, как и город, но в его волнении были глубина и значительность. Вечерняя звезда показалась над горизонтом! Мы возвращались по улице, переполненной автобусами, автомобилями и людьми. На тротуаре лежал обнаженный человек, совершенно обессиленный от недоедания; очень трудно было привести его в сознание. Вблизи были видны зеленые лужайки и яркие цветы городского сада.
ОБРЯДЫ И ОБРАЩЕНИЕ
Окруженная широкой оградой, среди густых деревьев, стояла церковь. В нее входили люди, темнокожие и белые. Внутри церкви было больше света, чем в европейских храмах, но устройство было такое же. Шло богослужение, и в этом была красота. Когда служба окончилась, очень немногие из темнокожих заговорили с белыми, или наоборот, и мы все разошлись, каждый своим путем.
На другом континенте был храм, там звучали песнопения на санскрите, совершалась пуджа , индусский обряд. Молящиеся принадлежали к иной культурной традиции. Тональность санскритских слов очень проникновенна и мощна; она имеет удивительную силу и глубину.
Вас можно обратить из одной веры в другую, из одной догмы в другую, но вас нельзя обратить к пониманию реального. Вера — не реальное. Вы можете изменить свой ум, свои убеждения, но истина или Бог — не убеждение, это переживание, не основанное на каком-либо веровании или догме или на каком-то прежнем опыте. Если у вас есть опыт, рожденный верой, то ваш опыт — обусловленный отклик этой веры. Если вы имеете какое-то переживание, возникшее неожиданно, спонтанно, и создаете на его основе следующее переживание, то это просто продление памяти, которое соответствует контакту с настоящим. Память всегда мертва, она оживает лишь при соприкосновении с живым настоящим.
Обращение — это переход от одной веры или догмы к другой, от одних обрядов к другим, доставляющим большее удовлетворение; но это не открывает двери к реальному. Напротив, чувство удовлетворения является препятствием для реального. И, тем не менее, именно к этому стремятся организованные религии и религиозные группы: обратить вас к более или менее разумной догме, суеверию или надежде. Они предлагают вам лучшую клетку. Она может оказаться удобной или нет, это зависит от ваших личных свойств, но во всех случаях это тюрьма.
В религии и в политике, на разных культурных уровнях, подобное обращение происходит непрерывно. Организации и их лидеры стремятся удержать людей в рамках идеологической модели, которую они предлагают, все равно, будет ли она религиозного или экономического характера. Это процесс взаимной эксплуатации. Истина — вне всяких образцов, страхов и надежд. Если вы хотите открыть высшее счастье истины, вы должны отойти от всяких обрядов и идеологических образцов.
Ум находит убежище и силу в религиозных и политических образцах, а как раз это и поддерживает жизненную силу организаций. Всегда существуют закоренелые приверженцы и вновь вступающие. Своими вложениями и имуществом они поддерживают жизнь организаций, а могущество и престиж организаций привлекают тех, кто преклоняется перед успехом и житейской мудростью.
Когда ум обнаруживает, что старые формы более не удовлетворяют и не жизнеспособны, он обращается к другим верованиям и догмам, которые в большей степени способны дать утешение и силу. Ум воссоздает и поддерживает себя с помощью чувств и отождествлений, он — продукт своего окружения. Вот почему ум держится за кодексы поведения, образчики мысли и т.п. До тех пор, пока ум является продуктом прошлого, он никогда не может раскрыть истину или предоставить истине проявить себя. Придерживаясь организаций, ум отказывается от искания истины.
Несомненно, ритуалы создают для участвующих в них такую атмосферу, в которой они чувствуют себя прекрасно. И коллективные, и индивидуальные обряды создают известный покой для ума, они являют живой контраст с повседневным однообразием жизни. Есть известная доля красоты и стройности в ритуалах, но в основе своей они играют роль стимуляторов; и, подобно всяким стимуляторам, вскоре притупляют ум и сердце. Ритуалы входят в привычку; они становятся необходимостью, и без них уже не обойтись. Эта необходимость рассматривается как духовное обновление, как накопление сил для повседневной жизни, как еженедельная или ежедневная медитация и т.д. Но если более тщательно всмотреться в этот процесс, можно увидеть, что ритуалы — это пустое повторение, которое создает прекрасный и весьма респектабельный способ уйти от познания себя. Однако без познания себя действие имеет весьма малое значение.
Повторение песнопений, слов и фраз делает ум сонным, хотя на некоторое время оно и может явиться стимулирующим средством. В этом полусонном состоянии могут встретиться разные переживания, но это лишь проекция личности. Какое бы удовлетворение они ни доставляли, они иллюзорны. Переживание реальности не приходит через повторение слов или практику. Истина — не завершение, не результат, не цель. Ее нельзя призывать, так как она — не предмет ума.
ЗНАНИЕ
Мы ожидали поезда, и было поздно. На платформе было грязно и шумно, воздух — едкий. Много людей ждали поезда, как и мы. Плакали дети;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
Отказаться от богатства, комфорта и положения сравнительно легко. Но для того, чтобы прекратилась жажда быть, становиться, требуется большая разумность и понимание. Власть, которую дает богатство, является помехой для понимания реальности, как и власть таланта и способностей. Эта особая форма самоуверенности является, очевидно, проявлением личности; и хотя это трудно сделать, от такого рода самоуверенности и власти можно отказаться. Но что является гораздо более тонким и скрытым, так это власть и стремление, которые лежат в жажде становления. Экспансия «я» в любой форме, исходит ли она от богатства или от добродетели, — это процесс конфликта, ведущий к антагонизму и смятению. Ум, обремененный становлением, никогда не может быть спокойным, так как спокойствие — не результат практики или времени. Спокойствие ума — это состояние понимания. Процесс же становления отрицает это понимание. Становление создает чувство времени, которое, на самом деле, откладывает понимание на будущее. «Я буду» — это иллюзия, рожденная сознанием собственной значимости.
Море было неспокойно, как и город, но в его волнении были глубина и значительность. Вечерняя звезда показалась над горизонтом! Мы возвращались по улице, переполненной автобусами, автомобилями и людьми. На тротуаре лежал обнаженный человек, совершенно обессиленный от недоедания; очень трудно было привести его в сознание. Вблизи были видны зеленые лужайки и яркие цветы городского сада.
ОБРЯДЫ И ОБРАЩЕНИЕ
Окруженная широкой оградой, среди густых деревьев, стояла церковь. В нее входили люди, темнокожие и белые. Внутри церкви было больше света, чем в европейских храмах, но устройство было такое же. Шло богослужение, и в этом была красота. Когда служба окончилась, очень немногие из темнокожих заговорили с белыми, или наоборот, и мы все разошлись, каждый своим путем.
На другом континенте был храм, там звучали песнопения на санскрите, совершалась пуджа , индусский обряд. Молящиеся принадлежали к иной культурной традиции. Тональность санскритских слов очень проникновенна и мощна; она имеет удивительную силу и глубину.
Вас можно обратить из одной веры в другую, из одной догмы в другую, но вас нельзя обратить к пониманию реального. Вера — не реальное. Вы можете изменить свой ум, свои убеждения, но истина или Бог — не убеждение, это переживание, не основанное на каком-либо веровании или догме или на каком-то прежнем опыте. Если у вас есть опыт, рожденный верой, то ваш опыт — обусловленный отклик этой веры. Если вы имеете какое-то переживание, возникшее неожиданно, спонтанно, и создаете на его основе следующее переживание, то это просто продление памяти, которое соответствует контакту с настоящим. Память всегда мертва, она оживает лишь при соприкосновении с живым настоящим.
Обращение — это переход от одной веры или догмы к другой, от одних обрядов к другим, доставляющим большее удовлетворение; но это не открывает двери к реальному. Напротив, чувство удовлетворения является препятствием для реального. И, тем не менее, именно к этому стремятся организованные религии и религиозные группы: обратить вас к более или менее разумной догме, суеверию или надежде. Они предлагают вам лучшую клетку. Она может оказаться удобной или нет, это зависит от ваших личных свойств, но во всех случаях это тюрьма.
В религии и в политике, на разных культурных уровнях, подобное обращение происходит непрерывно. Организации и их лидеры стремятся удержать людей в рамках идеологической модели, которую они предлагают, все равно, будет ли она религиозного или экономического характера. Это процесс взаимной эксплуатации. Истина — вне всяких образцов, страхов и надежд. Если вы хотите открыть высшее счастье истины, вы должны отойти от всяких обрядов и идеологических образцов.
Ум находит убежище и силу в религиозных и политических образцах, а как раз это и поддерживает жизненную силу организаций. Всегда существуют закоренелые приверженцы и вновь вступающие. Своими вложениями и имуществом они поддерживают жизнь организаций, а могущество и престиж организаций привлекают тех, кто преклоняется перед успехом и житейской мудростью.
Когда ум обнаруживает, что старые формы более не удовлетворяют и не жизнеспособны, он обращается к другим верованиям и догмам, которые в большей степени способны дать утешение и силу. Ум воссоздает и поддерживает себя с помощью чувств и отождествлений, он — продукт своего окружения. Вот почему ум держится за кодексы поведения, образчики мысли и т.п. До тех пор, пока ум является продуктом прошлого, он никогда не может раскрыть истину или предоставить истине проявить себя. Придерживаясь организаций, ум отказывается от искания истины.
Несомненно, ритуалы создают для участвующих в них такую атмосферу, в которой они чувствуют себя прекрасно. И коллективные, и индивидуальные обряды создают известный покой для ума, они являют живой контраст с повседневным однообразием жизни. Есть известная доля красоты и стройности в ритуалах, но в основе своей они играют роль стимуляторов; и, подобно всяким стимуляторам, вскоре притупляют ум и сердце. Ритуалы входят в привычку; они становятся необходимостью, и без них уже не обойтись. Эта необходимость рассматривается как духовное обновление, как накопление сил для повседневной жизни, как еженедельная или ежедневная медитация и т.д. Но если более тщательно всмотреться в этот процесс, можно увидеть, что ритуалы — это пустое повторение, которое создает прекрасный и весьма респектабельный способ уйти от познания себя. Однако без познания себя действие имеет весьма малое значение.
Повторение песнопений, слов и фраз делает ум сонным, хотя на некоторое время оно и может явиться стимулирующим средством. В этом полусонном состоянии могут встретиться разные переживания, но это лишь проекция личности. Какое бы удовлетворение они ни доставляли, они иллюзорны. Переживание реальности не приходит через повторение слов или практику. Истина — не завершение, не результат, не цель. Ее нельзя призывать, так как она — не предмет ума.
ЗНАНИЕ
Мы ожидали поезда, и было поздно. На платформе было грязно и шумно, воздух — едкий. Много людей ждали поезда, как и мы. Плакали дети;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156