По стенам стояли книги. Грегори сделал еще шаг
и увидел Сисса; тот сидел на полу возле письменного стола и
перекладывал пухлые папки с бумагами. Здесь было еще жарче, чем в
прихожей; в сухом воздухе, свойственном квартирам с центральным
отоплением, совершенно явственно ощущался противный затхлый запах.
Грегори долго стоял в дверях, не зная, как выбраться из
этого неловкого положения. Сисс сидел к нему спиной и
сосредоточенно разбирал папки, вытаскивая их из ящиков стола.
Одни он отбирал, с других сдувал пыль, отгоняя ее рукой и
недовольно фыркая. На кухне все так же шипел газ. Грегори
подумал, что, наверное, там и находится женщина, с которой он
разговаривал по телефону. Он сделал еще шаг, пол скрипнул, но
Сисс не обратил на это внимания. И тут, подчиняясь внезапному
импульсу, Грегори поступил совершенно непонятно: громко постучал
в дверцу шкафа.
- Что такое? - Сисс поднял взлохмаченную голову и
повернулся к двери.
- Добрый вечер и... прошу меня извинить, - чуть громче,
чем следовало бы, произнес Грегори. - Не знаю, помните ли вы
меня, я - Грегори из Скотленд-Ярда. Мы встречались на совещании
у инспектора Шеппарда... Входная дверь была открыта, и я...
- Да. Помню. Что вам угодно?
Сисс с видимым усилием поднялся, отпихнул ногой ближайшую
стопку папок, сел на стол и вытер платком руки.
- Я веду следствие... занимаюсь этой серией. - Грегори с
трудом подыскивал слова. - Инспектор Шеппард познакомил меня с
вашим письмом. Вы пишете, что подобных случаев больше... не
предвидится. В связи с этим я и пришел...
- Да. Но я написал, что обоснования смогу представить
только через некоторое время. Я работаю в одиночку и не знаю...
Сисс не договорил, умолк. Это было не похоже на него. Сунув
руки в карманы, он прошел, ступая на прямых, негнущихся ногах,
мимо Грегори. Подошел к окну, резко повернулся, неожиданно уселся
на батарею, обнял руками колени и уставился на лампу. Какое-то
время оба молчали.
- Впрочем, это неважно, - вдруг произнес Сисс. - В моих
планах произошли изменения, весьма существенные изменения.
Грегори стоял в пальто и внимательно слушал, хотя понимал,
что Сисс разговаривает не с ним, он говорит сам с собой.
- Я побывал у врача. Уже давно я чувствую себя неважно.
Производительность моя упала. На основании среднего, выведенного
из продолжительности жизни моих родителей и дедов, я полагал, что
у меня в запасе лет тридцать пять. Однако я не учел влияния
интенсивной работы мозга на сердечно-сосудистую систему. Мне
осталось... куда меньше. И это меняет дело. Не знаю еще...
Сисс опять прервал на полуслове и вскочил так резко, словно
намеревался выбежать из комнаты и оставить Грегори в одиночестве,
чему тот нисколько бы не удивился. Грегори не представлял, как
реагировать на эту исповедь; правдивость ее не вызывала сомнений.
В сдержанности, в сухости тона, так не сочетавшегося с
лихорадочными, порывистыми движениями Сисса - он срывался с
места, пробегал несколько шагов и вдруг опускался, садился, точно
спугнутая усталая муха, в бесстрастности повествования было
что-то, вызывающее жалость. Сисс не вышел из комнаты - уселся на
низкий диванчик, стоящий возле стены. Над его птичьей головкой с
растрепанными, торчащими в разные стороны космами седеющих волос
темнела большая репродукция "Сумасшедшей" Клее. [Клее Пауль
(1870-1940) - швейцарский художник, один из лидеров
экспрессионизма.]
- У меня был составлен план на ближайшие два десятилетия.
Третье оставалось резервным. Теперь придется все менять. Я
вынужден пересмотреть планы - исключить все второстепенное,
компилятивное. Я не желаю оставлять незавершенных работ!
Грегори молчал.
- Не знаю, буду ли я продолжать вашу работу. Теперь
проблема становится тривиальной - остается подгонять гипотезы. А
это не по мне. Неинтересно. Обработка статистических данных
займет несколько недель, а без вычислительных машин, может, даже
и месяцев.
- Наши люди... - начал было Грегори, но Сисс прервал его:
- Ваши люди для меня абсолютно бесполезны, это не сыск, а
научная работа. - Сисс вскочил. - Что вам нужно? Объяснение?
Хорошо, я вам объясню. - Он взглянул на часы. - Я и так
собирался сделать перерыв. Эта проблема не имеет ничего общего с
криминалистикой. Здесь нет ни преступления, ни преступников,
равно нет и состава преступления, как в случае, когда человека
убивает метеорит.
- Вы хотите сказать, что тут действовали силы природы? -
спросил Грегори и сразу же пожалел об этом. Ведь он решил молчать
и дать выговориться Сиссу.
- Прошу не прерывать меня! Для дискуссий у меня нет
времени. Вы знаете, что это такое - "силы природы"? Я лично не
знаю. Проблема является чисто методологической, а
криминалистическая ее оболочка меня больше не интересует. Да и
вообще никогда не интересовала.
Не переставая говорить, он подошел к выключателю, зажег
верхний свет и взглянул на Грегори. На его тонких губах заиграла
улыбка.
- Прошу взглянуть, - указал он на раскрытый шкаф. Грегори
подошел и увидел карту Англии, покрытую сыпью мелких красных
точек. Частота крапинок и интенсивность окраски была
неравномерной: города окружали кровавокрасные кольца, а справа
внизу, у побережья Канала, было бледно-розовое пятно величиной с
ладонь.
- Проблема эта не по вашему разумению, а потому и
объяснение вам, очевидно, ничего не даст, но другого-то нет, -
все так же холодно улыбаясь, сказал Сисс. - Это место, самое
светлое, вам знакомо?
- Да, это графство Норфолк, район, где исчезали трупы.
- Нет, эта карта представляет распределение заболеваемости
раком в Англии на протяжении последних девятнадцати лет.
Местность, где заболеваемость самая низкая, на тридцать процентов
меньше средней, определена по данным пятидесятилетнего ряда и
совпадает с районом, в котором исчезают трупы. Иначе говоря, тут
налицо обратная зависимость, уравнение которой мне удалось
вывести. Приводить его я не буду, поскольку для вас оно будет
пустым звуком.
В том, как Сисс улыбался, одними губами, в самой его улыбке
было снисходительное презрение.
- Ученый обязан относиться к фактам с максимальным
уважением, - продолжал он. - Я, с вашего позволения, тоже шел
от фактов. Трупы исчезают. Каким образом? Помогает ли им
кто-нибудь? Да, если вы как полицейский жаждете именно такой
формулировки. Им помогает тот, по чьей воле на десять миллионов
моллюсков с правосторонними раковинами встречается один с
левосторонней. То есть фактор статистической закономерности. Моей
задачей было вскрыть взаимосвязь этого явления с другими. Наука
всегда занималась только этим и ничем другим заниматься не будет
- до скончания века. Воскрешение? Отнюдь! Это слишком сильно
сказано. Я вовсе не утверждаю, что трупы оживали, что сердца у
них начинали биться, мозг - мыслить, а свернувшаяся кровь снова
бежала по жилам. Другое дело, если бы вы спросили у меня, не
двигались ли эти тела, не меняли ли они своего положения в
пространстве?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
и увидел Сисса; тот сидел на полу возле письменного стола и
перекладывал пухлые папки с бумагами. Здесь было еще жарче, чем в
прихожей; в сухом воздухе, свойственном квартирам с центральным
отоплением, совершенно явственно ощущался противный затхлый запах.
Грегори долго стоял в дверях, не зная, как выбраться из
этого неловкого положения. Сисс сидел к нему спиной и
сосредоточенно разбирал папки, вытаскивая их из ящиков стола.
Одни он отбирал, с других сдувал пыль, отгоняя ее рукой и
недовольно фыркая. На кухне все так же шипел газ. Грегори
подумал, что, наверное, там и находится женщина, с которой он
разговаривал по телефону. Он сделал еще шаг, пол скрипнул, но
Сисс не обратил на это внимания. И тут, подчиняясь внезапному
импульсу, Грегори поступил совершенно непонятно: громко постучал
в дверцу шкафа.
- Что такое? - Сисс поднял взлохмаченную голову и
повернулся к двери.
- Добрый вечер и... прошу меня извинить, - чуть громче,
чем следовало бы, произнес Грегори. - Не знаю, помните ли вы
меня, я - Грегори из Скотленд-Ярда. Мы встречались на совещании
у инспектора Шеппарда... Входная дверь была открыта, и я...
- Да. Помню. Что вам угодно?
Сисс с видимым усилием поднялся, отпихнул ногой ближайшую
стопку папок, сел на стол и вытер платком руки.
- Я веду следствие... занимаюсь этой серией. - Грегори с
трудом подыскивал слова. - Инспектор Шеппард познакомил меня с
вашим письмом. Вы пишете, что подобных случаев больше... не
предвидится. В связи с этим я и пришел...
- Да. Но я написал, что обоснования смогу представить
только через некоторое время. Я работаю в одиночку и не знаю...
Сисс не договорил, умолк. Это было не похоже на него. Сунув
руки в карманы, он прошел, ступая на прямых, негнущихся ногах,
мимо Грегори. Подошел к окну, резко повернулся, неожиданно уселся
на батарею, обнял руками колени и уставился на лампу. Какое-то
время оба молчали.
- Впрочем, это неважно, - вдруг произнес Сисс. - В моих
планах произошли изменения, весьма существенные изменения.
Грегори стоял в пальто и внимательно слушал, хотя понимал,
что Сисс разговаривает не с ним, он говорит сам с собой.
- Я побывал у врача. Уже давно я чувствую себя неважно.
Производительность моя упала. На основании среднего, выведенного
из продолжительности жизни моих родителей и дедов, я полагал, что
у меня в запасе лет тридцать пять. Однако я не учел влияния
интенсивной работы мозга на сердечно-сосудистую систему. Мне
осталось... куда меньше. И это меняет дело. Не знаю еще...
Сисс опять прервал на полуслове и вскочил так резко, словно
намеревался выбежать из комнаты и оставить Грегори в одиночестве,
чему тот нисколько бы не удивился. Грегори не представлял, как
реагировать на эту исповедь; правдивость ее не вызывала сомнений.
В сдержанности, в сухости тона, так не сочетавшегося с
лихорадочными, порывистыми движениями Сисса - он срывался с
места, пробегал несколько шагов и вдруг опускался, садился, точно
спугнутая усталая муха, в бесстрастности повествования было
что-то, вызывающее жалость. Сисс не вышел из комнаты - уселся на
низкий диванчик, стоящий возле стены. Над его птичьей головкой с
растрепанными, торчащими в разные стороны космами седеющих волос
темнела большая репродукция "Сумасшедшей" Клее. [Клее Пауль
(1870-1940) - швейцарский художник, один из лидеров
экспрессионизма.]
- У меня был составлен план на ближайшие два десятилетия.
Третье оставалось резервным. Теперь придется все менять. Я
вынужден пересмотреть планы - исключить все второстепенное,
компилятивное. Я не желаю оставлять незавершенных работ!
Грегори молчал.
- Не знаю, буду ли я продолжать вашу работу. Теперь
проблема становится тривиальной - остается подгонять гипотезы. А
это не по мне. Неинтересно. Обработка статистических данных
займет несколько недель, а без вычислительных машин, может, даже
и месяцев.
- Наши люди... - начал было Грегори, но Сисс прервал его:
- Ваши люди для меня абсолютно бесполезны, это не сыск, а
научная работа. - Сисс вскочил. - Что вам нужно? Объяснение?
Хорошо, я вам объясню. - Он взглянул на часы. - Я и так
собирался сделать перерыв. Эта проблема не имеет ничего общего с
криминалистикой. Здесь нет ни преступления, ни преступников,
равно нет и состава преступления, как в случае, когда человека
убивает метеорит.
- Вы хотите сказать, что тут действовали силы природы? -
спросил Грегори и сразу же пожалел об этом. Ведь он решил молчать
и дать выговориться Сиссу.
- Прошу не прерывать меня! Для дискуссий у меня нет
времени. Вы знаете, что это такое - "силы природы"? Я лично не
знаю. Проблема является чисто методологической, а
криминалистическая ее оболочка меня больше не интересует. Да и
вообще никогда не интересовала.
Не переставая говорить, он подошел к выключателю, зажег
верхний свет и взглянул на Грегори. На его тонких губах заиграла
улыбка.
- Прошу взглянуть, - указал он на раскрытый шкаф. Грегори
подошел и увидел карту Англии, покрытую сыпью мелких красных
точек. Частота крапинок и интенсивность окраски была
неравномерной: города окружали кровавокрасные кольца, а справа
внизу, у побережья Канала, было бледно-розовое пятно величиной с
ладонь.
- Проблема эта не по вашему разумению, а потому и
объяснение вам, очевидно, ничего не даст, но другого-то нет, -
все так же холодно улыбаясь, сказал Сисс. - Это место, самое
светлое, вам знакомо?
- Да, это графство Норфолк, район, где исчезали трупы.
- Нет, эта карта представляет распределение заболеваемости
раком в Англии на протяжении последних девятнадцати лет.
Местность, где заболеваемость самая низкая, на тридцать процентов
меньше средней, определена по данным пятидесятилетнего ряда и
совпадает с районом, в котором исчезают трупы. Иначе говоря, тут
налицо обратная зависимость, уравнение которой мне удалось
вывести. Приводить его я не буду, поскольку для вас оно будет
пустым звуком.
В том, как Сисс улыбался, одними губами, в самой его улыбке
было снисходительное презрение.
- Ученый обязан относиться к фактам с максимальным
уважением, - продолжал он. - Я, с вашего позволения, тоже шел
от фактов. Трупы исчезают. Каким образом? Помогает ли им
кто-нибудь? Да, если вы как полицейский жаждете именно такой
формулировки. Им помогает тот, по чьей воле на десять миллионов
моллюсков с правосторонними раковинами встречается один с
левосторонней. То есть фактор статистической закономерности. Моей
задачей было вскрыть взаимосвязь этого явления с другими. Наука
всегда занималась только этим и ничем другим заниматься не будет
- до скончания века. Воскрешение? Отнюдь! Это слишком сильно
сказано. Я вовсе не утверждаю, что трупы оживали, что сердца у
них начинали биться, мозг - мыслить, а свернувшаяся кровь снова
бежала по жилам. Другое дело, если бы вы спросили у меня, не
двигались ли эти тела, не меняли ли они своего положения в
пространстве?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47