На упомянутых страницах я выписала аккуратно, по пунктам, в хронологическом порядке все известные нам реальные факты, а рядышком фигурировали они же, вплетенные в фабулу сценария. По-моему, все это выглядело впечатляюще, и Mapта явно была потрясена, вот только зачем так кричать?
– Что ты мне суешь, что суешь? – вопила соавторша. – Совести у тебя нет! Неужели не соображаешь – сейчас я не в состоянии соображать?! Что?! Подряд два "соображать"? Она еще издевается! Ну почему я такая невезучая? Вот у тебя все есть, и дети есть… Есть или нет? Вот видишь! И мне бы тоже хотелось! Неужели ни один мужчина не в состоянии переварить мои казино?! Ну что в них плохого?.. А это тебе Витек сообщил? И ты уверена, что поджигал Пащик… нет, Пентак или, как его, Плуцек?
Дети вперемешку с Плуцеками и Пащиками меня не смутили, я прекрасно понимала Мартусю и не обижалась.
– Прочти все спокойно и продумай. Хорошо бы до того, как придет Бартек, чтобы обсудить с ним…
– Ах, так он все же соизволит появиться? Говорил мне что-то по телефону, пришлось притвориться, что себя не помню от злости. Так он придет, ты меня не разыгрываешь?
– Интересно, куда же ему идти? Во Дворец культуры? Ты же его и на порог бы не пустила.
Марта все же плохо соображала.
– При чем здесь Дворец культуры? Что ему там делать? Хотя и там есть казино. Значит, придет к тебе? Тогда прощай, я ухожу. Нет, наоборот, ни за что не уйду, даже если бы ты принялась выгонять меня пинками! А почему пивом не угощаешь? Дома не было, на работе, сама знаешь, не держат…
– У меня остались две последние банки. Бартек обещал привезти.
– Тогда тем более не уйду, и не жди!
– Но пиво получишь при одном условии.
– Каком? – насторожилась Марта.
– Будешь есть сосиски в хреновом соусе, я не рассчитала, получилась прорва, одной не справиться.
Вот по какой причине и перед Бартеком стояла тарелка с сосисками. Как я уже сказала, он явился почти без опоздания, а я очень хорошо помнила правило: голодный мужчина не человек, сытый же расслабляется и идет на всяческие уступки.
Поначалу я собиралась сразу же оставить их одних, удалившись в кухню под предлогом помешивания сосисок, которые вовсе в этом не нуждались. Готовила я их в большой огнеупорной кастрюле с непригорающим дном и соус сделала пожиже. Из моих планов ничего не вышло. Оба, и Бартек, и Марта, немедленно потащились за мной в кухню, явно не желая оставаться вдвоем, и потребовали обещанных сосисок. Пришлось разложить угощение по тарелкам и возвращаться в гостиную.
Не знаю, был ли Бартек голоден, однако закон природы себя оправдал. Уже за едой он перестал каменно молчать и сдавленно прочавкал:
– Я так на нее разозлился, что себя не помнил от злости и чуть было не укатил в Краков, но сейчас малость отпустило.
Это было сказано мне. А потом он обратился к Марте:
– И не собирался тебе говорить об этом! Но потом подумал и решил… раз уж веду себя по-идиотски, пусть вам хоть какая-то польза будет…
Я не замедлила похвалить разумное решение, а Марта, не выдержав, страстно заговорила:
– Если человек на минутку себе позволит…
– Заткнись! – гневно оборвала ее я. – Должна же быть какая-то элементарная справедливость! Нет ничего хуже неизвестности! Да и ты хорош! – повернулась я к Бартеку. – Ведь знал, что Марта – азартная натура, всем известно, она и не скрывает, так что нечего теперь локти кусать.
– Не скрываю! – подхватила Марта и самокритично добавила:
– Наркоманка азартная!
– К тому же еще и характер ужасный! – безжалостно дополнила я.
Марта робко возразила:
– Не такой уж ужасный, просто нелегкий… Неужели не знаешь?
– Вот теперь знаю, – удовлетворенно пробурчал Бартек с полным ртом.
Тут я обрушилась на него:
– Да ты на себя погляди, скажешь, у тебя легкий характер? Сколько раз подводил людей! Если уж по уши погряз в работе, так ничего другого для тебя не существует, гори все синим пламенем – ты и не заметишь. Марта может известись, гадая, где ты и что с тобой, а тебе и в голову не придет позвонить. Ты ведь за работой вообще обо всем на свете забываешь и никогда себя не упрекнешь, считаешь, все в порядке. Чувство времени у тебя начисто отсутствует. Вспомни о рисунках для меня. Тебе на других плевать, а мне пришлось разыскивать тебя где-то в лесных дебрях…
Бартек возмутился:
– Так, выходит, я же и виноват?
Ратуя за справедливость, я все же не могла себе позволить проявление полной беспристрастности, ведь надо было защитить Марту. И я попыталась сделать это подипломатичнее:
– Не то чтобы совсем уж виноват, но понять бы ее мог. А если уж понять не в состоянии, то хотя бы принять к сведению. Иногда страсть сильнее человека, тебе ли не знать…
– Так я же ради работы…
– И уверен, что это оправдывает наплевательское отношение к людям? Для тебя работа – страсть, согласна, любой человек имеет право быть таким, каким его создала природа, никто тебе в вину не ставит. А ты бы хотел, чтобы спутница жизни у тебя была безликой коровой, всецело лишенной собственной индивидуальности, для которой кроме тебя в мире больше ничего не существует? Которая день и ночь лишь о тебе думает и ничто более ее не интересует?
Услышав о такой корове, Бартек даже вздрогнул, и капелька хренового соуса скатилась с его вилки на брюки, чего он и не заметил. С искренним ужасом парень заверил:
– Боже избавь! Но когда я вот так мчусь ради нее на другой конец Польши, а она отключает свой сотовый…
– Иоанна, как же я тебя люблю! – вдруг с чувством воскликнула Марта и горячо заверила Бартека:
– Никогда больше не стану отключаться! Если больше не будешь браниться и психовать.
– А с чего мне психовать, если я буду знать, где ты и чем занимаешься…
Вот тут я сочла свою миссию выполненной и опять удалилась на кухню. И вовремя. Оказывается, я оставила газ под кастрюлей с сосисками, и они уже начали понемногу пригорать, невзирая на толстое дно. Выключив газ, занялась заваркой чая, на что ушло поразительно много времени. Когда вернулась в комнату, мы могли уже обсуждать щецинские новости Бартека.
– Итак, этот ваш Липчак в Щецине был просто прописан, – стал рассказывать Бартек. – Бывал он там очень редко. А у меня в Щецине родственник – сотрудник городского отделения полиции, и им многое известно об интересующем вас субъекте. Варшава с ними связалась, мой родич мог сопоставить их сведения и то, что узнал от варшавских коллег. Поделился со мной, мы с ним вообще друзья с детства. Липчак и в самом деле торговец информацией, за нее и пострадал. И теперь половина его клиентов льет слезы, в то время как вторая половина не помнит себя от радости. О Пташинском в полиции тоже слышали, но немного. А вообще мой кузен велел мне помалкивать, учтите, только вам говорю, так вот, глава щецинской мафии тесно связан с одним типом в Варшаве. Никакой фамилии я вам не назову, мой родич и мне не назвал, даже по пьянке. Так что не имею понятия, кто это, одно знаю: только Пташинский мог взыскать с него долг, поэтому из Щецина последовал приказ – приструнить и документы изъять, чтобы все было шито-крыто.
Бартек перевел дыхание, отхлебнул пива, проигнорировав мой чай, и продолжал:
– А еще вот что мне удалось разузнать. Недавно Липчак появился в Щецине, но внезапно срочно его покинул. Это мне сообщил один из тех его клиентов, которые радовались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Что ты мне суешь, что суешь? – вопила соавторша. – Совести у тебя нет! Неужели не соображаешь – сейчас я не в состоянии соображать?! Что?! Подряд два "соображать"? Она еще издевается! Ну почему я такая невезучая? Вот у тебя все есть, и дети есть… Есть или нет? Вот видишь! И мне бы тоже хотелось! Неужели ни один мужчина не в состоянии переварить мои казино?! Ну что в них плохого?.. А это тебе Витек сообщил? И ты уверена, что поджигал Пащик… нет, Пентак или, как его, Плуцек?
Дети вперемешку с Плуцеками и Пащиками меня не смутили, я прекрасно понимала Мартусю и не обижалась.
– Прочти все спокойно и продумай. Хорошо бы до того, как придет Бартек, чтобы обсудить с ним…
– Ах, так он все же соизволит появиться? Говорил мне что-то по телефону, пришлось притвориться, что себя не помню от злости. Так он придет, ты меня не разыгрываешь?
– Интересно, куда же ему идти? Во Дворец культуры? Ты же его и на порог бы не пустила.
Марта все же плохо соображала.
– При чем здесь Дворец культуры? Что ему там делать? Хотя и там есть казино. Значит, придет к тебе? Тогда прощай, я ухожу. Нет, наоборот, ни за что не уйду, даже если бы ты принялась выгонять меня пинками! А почему пивом не угощаешь? Дома не было, на работе, сама знаешь, не держат…
– У меня остались две последние банки. Бартек обещал привезти.
– Тогда тем более не уйду, и не жди!
– Но пиво получишь при одном условии.
– Каком? – насторожилась Марта.
– Будешь есть сосиски в хреновом соусе, я не рассчитала, получилась прорва, одной не справиться.
Вот по какой причине и перед Бартеком стояла тарелка с сосисками. Как я уже сказала, он явился почти без опоздания, а я очень хорошо помнила правило: голодный мужчина не человек, сытый же расслабляется и идет на всяческие уступки.
Поначалу я собиралась сразу же оставить их одних, удалившись в кухню под предлогом помешивания сосисок, которые вовсе в этом не нуждались. Готовила я их в большой огнеупорной кастрюле с непригорающим дном и соус сделала пожиже. Из моих планов ничего не вышло. Оба, и Бартек, и Марта, немедленно потащились за мной в кухню, явно не желая оставаться вдвоем, и потребовали обещанных сосисок. Пришлось разложить угощение по тарелкам и возвращаться в гостиную.
Не знаю, был ли Бартек голоден, однако закон природы себя оправдал. Уже за едой он перестал каменно молчать и сдавленно прочавкал:
– Я так на нее разозлился, что себя не помнил от злости и чуть было не укатил в Краков, но сейчас малость отпустило.
Это было сказано мне. А потом он обратился к Марте:
– И не собирался тебе говорить об этом! Но потом подумал и решил… раз уж веду себя по-идиотски, пусть вам хоть какая-то польза будет…
Я не замедлила похвалить разумное решение, а Марта, не выдержав, страстно заговорила:
– Если человек на минутку себе позволит…
– Заткнись! – гневно оборвала ее я. – Должна же быть какая-то элементарная справедливость! Нет ничего хуже неизвестности! Да и ты хорош! – повернулась я к Бартеку. – Ведь знал, что Марта – азартная натура, всем известно, она и не скрывает, так что нечего теперь локти кусать.
– Не скрываю! – подхватила Марта и самокритично добавила:
– Наркоманка азартная!
– К тому же еще и характер ужасный! – безжалостно дополнила я.
Марта робко возразила:
– Не такой уж ужасный, просто нелегкий… Неужели не знаешь?
– Вот теперь знаю, – удовлетворенно пробурчал Бартек с полным ртом.
Тут я обрушилась на него:
– Да ты на себя погляди, скажешь, у тебя легкий характер? Сколько раз подводил людей! Если уж по уши погряз в работе, так ничего другого для тебя не существует, гори все синим пламенем – ты и не заметишь. Марта может известись, гадая, где ты и что с тобой, а тебе и в голову не придет позвонить. Ты ведь за работой вообще обо всем на свете забываешь и никогда себя не упрекнешь, считаешь, все в порядке. Чувство времени у тебя начисто отсутствует. Вспомни о рисунках для меня. Тебе на других плевать, а мне пришлось разыскивать тебя где-то в лесных дебрях…
Бартек возмутился:
– Так, выходит, я же и виноват?
Ратуя за справедливость, я все же не могла себе позволить проявление полной беспристрастности, ведь надо было защитить Марту. И я попыталась сделать это подипломатичнее:
– Не то чтобы совсем уж виноват, но понять бы ее мог. А если уж понять не в состоянии, то хотя бы принять к сведению. Иногда страсть сильнее человека, тебе ли не знать…
– Так я же ради работы…
– И уверен, что это оправдывает наплевательское отношение к людям? Для тебя работа – страсть, согласна, любой человек имеет право быть таким, каким его создала природа, никто тебе в вину не ставит. А ты бы хотел, чтобы спутница жизни у тебя была безликой коровой, всецело лишенной собственной индивидуальности, для которой кроме тебя в мире больше ничего не существует? Которая день и ночь лишь о тебе думает и ничто более ее не интересует?
Услышав о такой корове, Бартек даже вздрогнул, и капелька хренового соуса скатилась с его вилки на брюки, чего он и не заметил. С искренним ужасом парень заверил:
– Боже избавь! Но когда я вот так мчусь ради нее на другой конец Польши, а она отключает свой сотовый…
– Иоанна, как же я тебя люблю! – вдруг с чувством воскликнула Марта и горячо заверила Бартека:
– Никогда больше не стану отключаться! Если больше не будешь браниться и психовать.
– А с чего мне психовать, если я буду знать, где ты и чем занимаешься…
Вот тут я сочла свою миссию выполненной и опять удалилась на кухню. И вовремя. Оказывается, я оставила газ под кастрюлей с сосисками, и они уже начали понемногу пригорать, невзирая на толстое дно. Выключив газ, занялась заваркой чая, на что ушло поразительно много времени. Когда вернулась в комнату, мы могли уже обсуждать щецинские новости Бартека.
– Итак, этот ваш Липчак в Щецине был просто прописан, – стал рассказывать Бартек. – Бывал он там очень редко. А у меня в Щецине родственник – сотрудник городского отделения полиции, и им многое известно об интересующем вас субъекте. Варшава с ними связалась, мой родич мог сопоставить их сведения и то, что узнал от варшавских коллег. Поделился со мной, мы с ним вообще друзья с детства. Липчак и в самом деле торговец информацией, за нее и пострадал. И теперь половина его клиентов льет слезы, в то время как вторая половина не помнит себя от радости. О Пташинском в полиции тоже слышали, но немного. А вообще мой кузен велел мне помалкивать, учтите, только вам говорю, так вот, глава щецинской мафии тесно связан с одним типом в Варшаве. Никакой фамилии я вам не назову, мой родич и мне не назвал, даже по пьянке. Так что не имею понятия, кто это, одно знаю: только Пташинский мог взыскать с него долг, поэтому из Щецина последовал приказ – приструнить и документы изъять, чтобы все было шито-крыто.
Бартек перевел дыхание, отхлебнул пива, проигнорировав мой чай, и продолжал:
– А еще вот что мне удалось разузнать. Недавно Липчак появился в Щецине, но внезапно срочно его покинул. Это мне сообщил один из тех его клиентов, которые радовались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76