Но так из-за всего этого раздергался, что сдуру на переговорах принял огромный заказ, ничего не скажу, очень выгодный, но просто колоссальный. И срочный. Так что собирался тебя просить, чтобы вы свой сценарий писали помедленнее. И вообще не торопились. Я сам не соображал, что подписываю, так что не сердись, веришь ли, даже не помню, как подписал. Все из-за твоего соуса… хренового.
– Езус-Мария! – только и вымолвила я, сама потрясенная до глубины души.
– Я знал, ты меня поймешь! – обрадовался Бартек, превратно истолковав мой вздох. – Хотелось бы сначала покончить с тем заказом, а уж потом приступать к работе над вашими декорациями.
Я сообразила поинтересоваться:
– А Марта об этом знает?
– Нет, пока не знает. Духу не хватило признаться.
– Так сегодня признаешься.
– Сегодня, насколько я понимаю, она пребывает в такой эйфории, что согласится с чем угодно. А все из-за твоего соуса…
И подумать только, ведь соусы я готовлю раз в сто лет!
Вот новая проблема! Так, надо постараться успокоиться, ведь раз все они вздрючены и в эйфориях, должен же хоть кто-то сохранить способность соображать и решать, что делать. Разумеется, делать ничего не следует, но все же стоит. Нет, не стоит, все равно не получится, да и зачем? Ох, спокойно, спокойно, можешь ничего не делать, но хоть мысли приведи в порядок, учитывая предстоящие деловые переговоры, хоть грамматику бы упорядочить, не то грозит полная компрометация перед собственным литературным агентом. Да и с чего я так разнервничалась? Beдь не собираюсь же устраивать приема, тем более что селедка давно кончилась. Подумаешь, шампанское! К нему вполне хватит плавленого сырка и крекеров. Вот и готова закуска.
Мысли перебил Бартек, успевший переключиться с сосисочного соуса на взаимоотношения с любимой женщиной. Он неожиданно злым голосом попросил:
– Слушай, ты бы не могла как-нибудь объяснить Марте, что я ее очень люблю? Сдается мне, моим словам она не верит, хотя я твержу об этом с утра до ночи. Комплексы у нее, что ли, какие?
– Не столько комплексы, сколько характер. Вот я ее прекрасно понимаю. Ведь человеку хотелось бы… Что смотришь? Ну ладно, пусть не человеку, пусть женщине… Но ведь женщина тоже человек, хотя шкафа и не поднимет…
– При чем здесь шкаф? – опешил Бартек.
Так и знала – им не понять… Все надо растолковывать. Пришлось пояснять:
– Господи, какая же пошла темная молодежь, чему ее только учат? Был еще такой довоенный анекдот: придет человек и принесет шкаф. И что, у тебя сомнения, женщина придет или мужчина?
Надо отдать Бартеку справедливость – идиотское выражение довольно скоро исчезло с его лица, и парень признал мою правоту. И в самом деле, женщина со шкафом никак не совмещалась. Во всяком случае, когда речь шла о том, чтобы его нести. Содержимое – другое дело.
А я продолжала растолковывать этому недотепе:
– Ладно, будем говорить не о человеке вообще, а просто о женщине. Так вот, ей бы тоже хотелось сохранить то, что ей дорого. Собственные взгляды, любимую работу, свои планы, задумки, свои вкусы и пристрастия. Короче – сохранить свой характер, не ломая себя ради любимого человека. Любить избранника и при этом оставаться собой. Не все женщины таковы, а вот Марта как раз такая. Если тебя это устраивает и ты считаешь, что я могу помочь, то с удовольствием подключусь. Думаю, она панически боится, как бы ты не стал переделывать ее по своему вкусу.
– Как Доминик?
– Доминика выбрось из головы. Каждый может совершить ошибку в жизни, наверняка и с тобой случалось. Доминик – пройденный этап, он не в счет, однако мне кажется, именно он заставил ее бояться того, что любой мужчина начнет требовать от нее отказа от себя самой и полного подчинения ему. Это я сама придумала, возможно, она и не догадывается об этом, а я догадалась, потому что такая уж я гениальная. А если серьезно – располагаю жизненным опытом и могу смотреть со стороны. И честно тебе скажу, не всякая женщина снесет такое.
– Да я же вовсе не против ее увлечений! – горячо заговорил Бартек. – Хоть и считаю их блажью, но совсем не возражаю, пусть себе играет в казино. И на бега ходит. Ее дело. Я тоже иногда не против поиграть в покер или бридж. Но посуди сама: с одной стороны у нее работа, с другой – азарт. А мне иногда бы хотелось быть для нее самым важным. Не скажу – всегда, но хоть иногда-то! Как думаешь, такое возможно?
Уж я-то знала – очень даже возможно. Вспомнила себя в возрасте Марты, вспомнила безумно любимого мужчину. Вот даже и сейчас, как только вспомнила, аж мороз пошел по коже. Ах, каких потрясающих дерби я из-за него лишилась…
– Еще как возможно! – твердо заявила я, находя, однако, излишним знакомить Бартека с генезисом такой уверенности. – Она любит тебя. По-настоящему. И в то же время сомневается. И тоже на полном серьезе. Знаешь, бывают такие обстоятельства… такие моменты… когда нужно и уступить, понять любимого, и тогда он станет еще сильнее тебя любить.
– Так я же совсем не уверен, что она меня любит.
– Ну и дурак! – раздраженно заорала я. – Она хочет, чтобы у вас были дети! Это до тебя доходит?
Бартек вздрогнул от моего крика и задал глупый вопрос:
– И много?
– Чего много?
– Ну, детей же…
Теперь и он меня ошарашил. Уж не переборщила ли я со своей агитацией? В конце концов, Марта не уполномочила меня передавать такие вещи Бартеку, мало ли о чем мы с ней между собой говорили. Это совсем другое дело. Надо соблюдать меру. И я осторожно ответила:
– Полагаю, как минимум двое. И если ты проболтаешься Марте, что я тебе об этом сказала, мне придется убить тебя. Да и ее тоже, не хочу оставлять свидетелей моей нелояльности. И как ты понимаешь, меня до конца жизни будут мучить угрызения совести.
Бартек молчал, переваривая мои откровения. Потом все же поинтересовался:
– Так ты уверена?
– В чем?
– Да в детях же!
– Уверена, а что? Ты не любишь детей?
– Да нет, люблю. Очень люблю, но как-то не думал об этом. Иоанна, мне бы хотелось, чтобы ты знала – ты мне очень помогла.
Загудел домофон, и этим закончился наш откровенный разговор.
Явился мой литагент. Я встретила его сообщением, что у нас мало времени. С минуты на минуту соберется народ и начнется столпотворение. Литагент же расцвел при виде Бартека и заявил, что главное для нас сегодня – именно с ним оформить авторские права на рисунки. Поскольку я в этом ничего не понимаю, безропотно согласилась, и в результате черновик к договору мы составили еще до того, как опять кто-то задомофонил.
Мартуся бросилась мне на шею, как только я распахнула дверь.
– Все! Немедленно садись за сценарий! Нам подписали смету! Ящера Збиня черти утащили-таки с концами! Он звонил откуда-то и заявил о своей отставке. Принято! Подписано! Работаем! Где твое шампанское?
Мой литагент работать всегда готов. Поскольку я ни во что не вмешивалась, договоры были составлены с рекордной скоростью. Затем одному из сопровождавших Марту сотрудников, не менее двух метров ростом, я велела достать из шкафчика бокалы для шампанского. Мне для этого приходилось всегда вставать на табурет. Бутылку я сунула Бартеку в руки. Подумав, сразу сунула и вторую. И понемногу мне все становилось до лампочки, ведь теперь предстояло думать лишь о сценарии, игнорируя сопутствующие обстоятельства.
Никто не поверит, что в Польше можно напоить допьяна семерых тремя бутылками шампанского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Езус-Мария! – только и вымолвила я, сама потрясенная до глубины души.
– Я знал, ты меня поймешь! – обрадовался Бартек, превратно истолковав мой вздох. – Хотелось бы сначала покончить с тем заказом, а уж потом приступать к работе над вашими декорациями.
Я сообразила поинтересоваться:
– А Марта об этом знает?
– Нет, пока не знает. Духу не хватило признаться.
– Так сегодня признаешься.
– Сегодня, насколько я понимаю, она пребывает в такой эйфории, что согласится с чем угодно. А все из-за твоего соуса…
И подумать только, ведь соусы я готовлю раз в сто лет!
Вот новая проблема! Так, надо постараться успокоиться, ведь раз все они вздрючены и в эйфориях, должен же хоть кто-то сохранить способность соображать и решать, что делать. Разумеется, делать ничего не следует, но все же стоит. Нет, не стоит, все равно не получится, да и зачем? Ох, спокойно, спокойно, можешь ничего не делать, но хоть мысли приведи в порядок, учитывая предстоящие деловые переговоры, хоть грамматику бы упорядочить, не то грозит полная компрометация перед собственным литературным агентом. Да и с чего я так разнервничалась? Beдь не собираюсь же устраивать приема, тем более что селедка давно кончилась. Подумаешь, шампанское! К нему вполне хватит плавленого сырка и крекеров. Вот и готова закуска.
Мысли перебил Бартек, успевший переключиться с сосисочного соуса на взаимоотношения с любимой женщиной. Он неожиданно злым голосом попросил:
– Слушай, ты бы не могла как-нибудь объяснить Марте, что я ее очень люблю? Сдается мне, моим словам она не верит, хотя я твержу об этом с утра до ночи. Комплексы у нее, что ли, какие?
– Не столько комплексы, сколько характер. Вот я ее прекрасно понимаю. Ведь человеку хотелось бы… Что смотришь? Ну ладно, пусть не человеку, пусть женщине… Но ведь женщина тоже человек, хотя шкафа и не поднимет…
– При чем здесь шкаф? – опешил Бартек.
Так и знала – им не понять… Все надо растолковывать. Пришлось пояснять:
– Господи, какая же пошла темная молодежь, чему ее только учат? Был еще такой довоенный анекдот: придет человек и принесет шкаф. И что, у тебя сомнения, женщина придет или мужчина?
Надо отдать Бартеку справедливость – идиотское выражение довольно скоро исчезло с его лица, и парень признал мою правоту. И в самом деле, женщина со шкафом никак не совмещалась. Во всяком случае, когда речь шла о том, чтобы его нести. Содержимое – другое дело.
А я продолжала растолковывать этому недотепе:
– Ладно, будем говорить не о человеке вообще, а просто о женщине. Так вот, ей бы тоже хотелось сохранить то, что ей дорого. Собственные взгляды, любимую работу, свои планы, задумки, свои вкусы и пристрастия. Короче – сохранить свой характер, не ломая себя ради любимого человека. Любить избранника и при этом оставаться собой. Не все женщины таковы, а вот Марта как раз такая. Если тебя это устраивает и ты считаешь, что я могу помочь, то с удовольствием подключусь. Думаю, она панически боится, как бы ты не стал переделывать ее по своему вкусу.
– Как Доминик?
– Доминика выбрось из головы. Каждый может совершить ошибку в жизни, наверняка и с тобой случалось. Доминик – пройденный этап, он не в счет, однако мне кажется, именно он заставил ее бояться того, что любой мужчина начнет требовать от нее отказа от себя самой и полного подчинения ему. Это я сама придумала, возможно, она и не догадывается об этом, а я догадалась, потому что такая уж я гениальная. А если серьезно – располагаю жизненным опытом и могу смотреть со стороны. И честно тебе скажу, не всякая женщина снесет такое.
– Да я же вовсе не против ее увлечений! – горячо заговорил Бартек. – Хоть и считаю их блажью, но совсем не возражаю, пусть себе играет в казино. И на бега ходит. Ее дело. Я тоже иногда не против поиграть в покер или бридж. Но посуди сама: с одной стороны у нее работа, с другой – азарт. А мне иногда бы хотелось быть для нее самым важным. Не скажу – всегда, но хоть иногда-то! Как думаешь, такое возможно?
Уж я-то знала – очень даже возможно. Вспомнила себя в возрасте Марты, вспомнила безумно любимого мужчину. Вот даже и сейчас, как только вспомнила, аж мороз пошел по коже. Ах, каких потрясающих дерби я из-за него лишилась…
– Еще как возможно! – твердо заявила я, находя, однако, излишним знакомить Бартека с генезисом такой уверенности. – Она любит тебя. По-настоящему. И в то же время сомневается. И тоже на полном серьезе. Знаешь, бывают такие обстоятельства… такие моменты… когда нужно и уступить, понять любимого, и тогда он станет еще сильнее тебя любить.
– Так я же совсем не уверен, что она меня любит.
– Ну и дурак! – раздраженно заорала я. – Она хочет, чтобы у вас были дети! Это до тебя доходит?
Бартек вздрогнул от моего крика и задал глупый вопрос:
– И много?
– Чего много?
– Ну, детей же…
Теперь и он меня ошарашил. Уж не переборщила ли я со своей агитацией? В конце концов, Марта не уполномочила меня передавать такие вещи Бартеку, мало ли о чем мы с ней между собой говорили. Это совсем другое дело. Надо соблюдать меру. И я осторожно ответила:
– Полагаю, как минимум двое. И если ты проболтаешься Марте, что я тебе об этом сказала, мне придется убить тебя. Да и ее тоже, не хочу оставлять свидетелей моей нелояльности. И как ты понимаешь, меня до конца жизни будут мучить угрызения совести.
Бартек молчал, переваривая мои откровения. Потом все же поинтересовался:
– Так ты уверена?
– В чем?
– Да в детях же!
– Уверена, а что? Ты не любишь детей?
– Да нет, люблю. Очень люблю, но как-то не думал об этом. Иоанна, мне бы хотелось, чтобы ты знала – ты мне очень помогла.
Загудел домофон, и этим закончился наш откровенный разговор.
Явился мой литагент. Я встретила его сообщением, что у нас мало времени. С минуты на минуту соберется народ и начнется столпотворение. Литагент же расцвел при виде Бартека и заявил, что главное для нас сегодня – именно с ним оформить авторские права на рисунки. Поскольку я в этом ничего не понимаю, безропотно согласилась, и в результате черновик к договору мы составили еще до того, как опять кто-то задомофонил.
Мартуся бросилась мне на шею, как только я распахнула дверь.
– Все! Немедленно садись за сценарий! Нам подписали смету! Ящера Збиня черти утащили-таки с концами! Он звонил откуда-то и заявил о своей отставке. Принято! Подписано! Работаем! Где твое шампанское?
Мой литагент работать всегда готов. Поскольку я ни во что не вмешивалась, договоры были составлены с рекордной скоростью. Затем одному из сопровождавших Марту сотрудников, не менее двух метров ростом, я велела достать из шкафчика бокалы для шампанского. Мне для этого приходилось всегда вставать на табурет. Бутылку я сунула Бартеку в руки. Подумав, сразу сунула и вторую. И понемногу мне все становилось до лампочки, ведь теперь предстояло думать лишь о сценарии, игнорируя сопутствующие обстоятельства.
Никто не поверит, что в Польше можно напоить допьяна семерых тремя бутылками шампанского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76