Мой грех, ваше прощение...
Сэр Уильям. Не ставь себе в укор свою слабость, а мне в заслугу — мою вину. Напоминая мне, что я простил тебя, ты напоминаешь и о том, что я мешкал с прощением. Зачем я не простил тебя тотчас же? Зачем своей суровостью заставил тебя бежать? И еще сегодня, когда я уже тебя простил, зачем вздумалось мне ждать ответа на мое письмо? Я уже целый день вновь радовался бы тебе, если бы без промедления поспешил в твои объятия. Тайное недовольство, видно, засело где-то в самых глубинах сердца, если я хотел сначала убедиться, что ты не разлюбила меня, а потом уж вернуть тебе свою любовь. Разве дозволено отцу такое себялюбие? Разве дозволено любить лишь тех, что любят нас? Осуждай меня, дорогая моя Сара, осуждай; я больше думал о радости нашего свиданья, чем о тебе самой.
А если бы мне не пришлось испытать эту радость? Но кто сказал, что я не испытаю ее? Ты будешь жить, еще долго, долю будешь жить! Отгони от себя все мрачные мысли. Мелефонт преувеличивает опасность. Он поднял на ноги весь дом и сам ринулся па попеки врачей, которых вряд ли сыщет в этом захолустном городишке. Я был свидетелем, хотя и незримым, бурного его испуга, его беспросветной печали. Теперь я знаю, что он любит тебя, теперь я сам отдаю ему тебя. Я дождусь ею здесь и соединю ваши руки. То, что я совершил бы по принуждению, я теперь совершу по доброй воле, ибо вижу, как ты дорога ему. Правда ли, что сама Марвуд явилась сюда и повергла тебя в страх п ужас? Это все, что я мог попять из сетований твоей Бетти. Но зачем мне доискиваться причин твоего недуга, я должен думать лишь о том, чем его облегчить. Я вижу, как ты слабеешь с минуты на минуту, и беспомощно стою подле тебя. Что мне делать, Уайтуэлл? Куда бежать? Чем пожертвовать мне для нее? Я готов отдать все свое состояние, самую жизнь. Ответь же мне!
Сара. Дорогой мой отец, ничто мне уже не поможет. Даже ценою своей драгоценной жизни вы не сможете купить мне спасение.
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Мелефонт. Смею ли я еще раз переступить этот порог? Жива ли она еще?
Сара. Подойдите поближе, Мелефонт.
Мелефонт. Мне суждено еще раз взглянуть в ее лицо? Нет, мисс, я не принес с собой ни утешения, ни надежды. Одно отчаяние привело меня сюда. Но что я вижу? Вы, сэр? Несчастный отец! Ужасная картина открылась вам здесь. Почему вы не приехали раньше? Теперь поздно, вашу дочь уже не спасти! Вам осталось одно утешение — видеть, как страшно вы отомщены.
Сэр Уильям. Не вспоминайте в эти минуты, Мелефонт, что мы были врагами! Мы более не враги и никогда врагами не станем. Сохраните мне дочь, и тем самым вы сохраните себе супругу.
М е л е ф о н т. Сделайте из меня всемогущего господа и тогда повторите мне ваше требование. Я слишком много зла причинил вам, мисс, и не вправе скрывать последнее: вы должны умереть. И знаете ли вы, от чьей руки?
Сара. Я не хочу этого знать, с меня довольно и догадки.
Мелефонт. Нет, вы должны узнать, ибо можете заподозрить невинного! Вот письмо Марвуд. (Читает.) «Когда вы станете читать эту записку, Мелефонт, та, что побудила вас к неверности, уже понесет заслуженную кару. Я все ей открыла, и она, ужаснувшись, потеряла сознание. Бетти изо всех сил старалась привести ее в чувство. Я заметила, что она отложила в сторону порошки от сердечной болезни, и меня осенила счастливая мысль — заменить их ядом. Я представилась растроганной, готовой помочь и довела свой замысел до конца. Убедившись, что горничная дала ей эти порошки, я, торжествуя, удалилась. Жажда мести и ярость сделали меня убийцей, но я не желаю быть одной из тех вульгарных преступниц, что боятся во всеуслышанье заявить о своем деянии. Я на пути в Дувр: ваше право преследовать меня и мое письмо сделать уликой против меня. Если вы дадите мне добраться до гавани, я оставлю там Арабеллу — живой и здоровой. Но до тех пор буду считать ее заложницей. Марвуд». Теперь, мисс, вы знаете все. Вот, сэр, сохраните эту бумагу. Когда вы потребуете суда над убийцей, такой документ будет вам необходим. О, боже, он словно окаменел!
Сара. Дайте мне письмо, Мелефонт. Я хочу видеть его собственными глазами.
Он отдает ей письмо, на которое она смотрит одно лишь мгновение.
Достанет ли у меня сил? (Рвет его на куски.)
Мелефонт. Мисс, что вы делаете?
Сара. Марвуд не уйти от возмездия, но ни вы, пи мои отец не должны стать ее обвинителями. Умирая, я прощаю руку, избавившую меня от земной юдоли. Ах, отец, какие муки вас терзают. Знайте, Мелефонт, я все еще люблю вас, и если любить вас преступление, то какой же грешницей я предстану перед господом! Можно ли мне надеяться, дорогой мой отец, что вместо дочери вы примете сына? И дочь у вас тоже будет, ежели вы признаете за дочь Арабеллу. Вы должны увезти ее оттуда, Мелефонт, а мать пусть едет на все четыре стороны. Раз отец мой любит меня, почему мне нельзя обойтись с его любовью как с наследственной долей? Я завещаю его любовь вам и Арабелле. Рассказывайте ей время от времени о подруге, чей пример должен научить ее быть осторожной G любовью. В последний раз благословите меня, отец! Кто дерзнет осудить веления всевышнего? Утешь своего господина, Уайтуэлл, Но, я вижу, и ты безутешен, хотя не теряешь ни дочери, ни возлюбленной;
Сэр Уильям. Мы должны были бы влить в тебя мужество, а выходит, что твой угасающий взор вливает его в нас. Ты не земная моя дочь более, ты уже наполовину ангел. Что значит благословение убитого горем отца для духа, благословения небес? Да падет и на меня луч света, уже возвысившего тебя над земной юдолью. Или же проси господа, неизменно внемлющего предсмертной молит не того, кто верует, чтобы этот день стал последним днем и моей жизни.
Сара. Испытанной добродетели господь дарует долголетие, дабы она служила примером другим смертным, и лишь добродетель нестойкую, ту, что скорей всего не выдержит суровых испытаний, он внезапно вырывает из опасных земных пределов. По ком льются эти слезы, отец? Они огненными каплями жгут мое сердце, и все же, все же я страшусь их меньше, чем немого отчаяния. Не предавайтесь ему, Мелефонт! Свет гаснет п моих глазах... Это уже последний вздох. Сейчас только я поняла, почему Бетти в ужасе ломала руки... Бедняжка! Лишь бы никто не ставил ей в вину неосторожность; сердце ее, не ведающее лукавства, не могло заподозрить лукавой злобы... Но миг настал! Мелефонт... отец...
Мелефонт. Она умирает. Ах, в последний раз поцеловать хладеющую руку... (Падает на колени.) Нет, я не смею к ней прикоснуться. Страшное поверье вспоминается мне, будто от прикосновения убийцы тело убиенного источает кровь. А кто убил ее? Разве я не больше ее убийца, чем Марвуд? (Поднимается.) Она мертва, сэр, и ничего не слышит, прокляните же меня! Излейте свою скорбь в заслуженных мною проклятиях! Ни одно из них не должно пощадить меня, и самое страшное из них пусть сбудется с удвоенной силой! Почему вы продолжаете молчать? Она мертва, совсем мертва! И я опять всего-навсего Мелефонт. Я уже не возлюбленный вашей дочери, которого вы щадили во мне. Что это? Я не хочу, чтобы вы смотрели на меня с состраданием. Вот ваша дочь! А я ее соблазнитель! Подумайте, сэр! Чем еще я могу пробудить вашу ярость? Ее цветущая красота, на которую вы один имели право, была похищена мною! Из-за меня поступилась она своей неопытной добродетелью. Из-за меня отвергла объятия любимого отца!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70