Минн а. Что ж, хорошо.
Трактирщик. Значит, ваша милость, дозволит мне... (Подходит к столу и готовится писать.)
Минн а. Итак, меня зовут...
Трактирщик. Минутку терпения. (Пишет.) Двадцать второго августа сего года прибыли в трактир «Испанский король». А теперь ваше имя, сударыня?
Минн а. Фон Барнхельм.
Трактирщик (пишет). «Фон Барнхельм». Откуда прибыли, ваша милость?
Минна. Из моих саксонских поместий.
Трактирщик (пишет). «Из саксонских поместий». Из Саксонии! Ай-ай-ай, из Саксонии, значит, ваша милость из Саксонии?
Франциска. А что тут такого? Или в ваших краях считается грехом жить в Саксонии?
Трактирщик. Грехом? Упаси боже! Это был бы совсем новый грех! Из Саксонии, значит. Ай-ай-ай! Из Саксонии! Прекрасная Саксония! Но насколько мне известно, барышня, Саксония довольно велика, и там немало, как же это называется? Округов, провинций. Наша полиция любит точность, сударыня. Минна. Понимаю: итак, из моих поместий в Тюрингии.
Т р а к т и р щ и к. Из Тюрингии! Это уж куда лучше, ваша милость, куда точнее. (Пишет и читает.) «Барышня фон Барнхельм прибыла из своих поместий в Тюрингии, с ней вместе камер-фрау и два лакея».
Франциск а. Камер-фрау? Уж не я ли это?
Т р а к т и р щ и к. Вы, прелестное дитя.
Франциска. В таком случае, господин трактирщик, уж пишите не камер-фрау. Вы сказали, что полиция любит точность, а тут может произойти недоразумение, которое в свое время,— при моем вступлении в брак, например,— приведет к нежелательным пересудам. Я и в самом деле еще девица, и звать меня Франциской. Моя фамилия Виллиг, Франциска Виллиг. Я тоже из Тюрингии. Отец был мельником в одном из поместий моей барышни. В Клепи-Рамсдорфе. Теперь мельницу арендует мой брат. Меня рано взяли в господский дом и воспитали вместе с барышней. Мы с ней ровесницы, на сретенье нам обеим стукнет двадцать один год. Я училась тому же, что и моя барышня. И буду очень довольна, если полиция все это узнает.
Т р а к т и р щ и к. Хорошо, дитя мое, мы это отметим позднее. А теперь, сударыня, какие дела привели вас в наш город?
Минна. Дела?
Трактирщик. Паша милость, вероятно, собирается подать прошение королю?
М и н н а. О пет!
Трактирщик. Или в нашу Высшую судейскую коллегию?
М и н н а. Тоже пет.
Трактирщик. Или...
М и н н а. Нет, нет, я приехала сюда по своим делам.
Трактирщик. Отлично, сударыня, но как называются эти «ваши» дела?
Минна. Они называются... Франциска, похоже, что нас допрашивают!
Франциск а. Хозяин, неужто полиция старается проникнуть в тайны женского сердца?
Трактирщик. Разумеется, дитя мое: полиция хочет все, все знать, и в первую очередь тайны.
Франциска. Что же нам делать, сударыня? Ну, слушайте же, хозяин, только все, что я скажу, должно остаться между памп и полицией.
Минн а. Что она скажет ему, эта озорница?
Франциска. Мы приехали, чтобы похитить у короля одного офицера.
Трактирщик. Как? Что вы говорите, дитя мое?
Франциска. Или устроить так, чтобы офицер похитил нас. Впрочем, это одно и то же.
Минн а. Ты с ума сошла, Франциска! Хозяин, эта дерзкая девчонка смеется над вами.
Трактирщик. Что-то не верится! Я, конечно, человек маленький, надо мною можно и потешаться сколько душе угодно, но над нашей почтеннейшей полицией...
Минна. Знаете что, хозяин? Я в таких делах не разбираюсь. Хорошо, если бы вы отложили все это писанье до приезда моего дядюшки. Я еще вчера говорила вам, почему мы не приехали вместе. У него сломался экипаж в двух милях отсюда, и он не хотел, чтобы я из-за этой случайности провела бессонную ночь. Пришлось мне ехать вперед. Он прибудет не позднее чем через сутки.
Трактирщик. Хорошо, сударыня, дождемся его.
Минна. Он лучше меня сумеет ответить на ваши вопросы. Ему известно, с кем и о чем можно говорить, а также о каких делах следует упомянуть, а о каких умолчать.
Трактирщик. Тем лучше! Конечно же, конечно, нельзя требовать от молодой девицы (бросает многозначительный взгляд на Франциску), чтобы она всерьез обсуждала серьезные вопросы с серьезными людьми.
Минна. Надеюсь, что комнаты для него приготовлены?
Трактирщик. Все в полной готовности, сударыня, в полной готовности, кроме одной...
Франциска. Из которой вам, пожалуй, сначала придется выселить честного человека.
Трактирщик. До чего же сострадательные девицы эти камер-юнкеры из Саксонии.
Минна. Она права, хозяин, вы дурно поступили. Лучше уж было отказать нам в пристанище.
Трактирщик. Бог с вами, сударыня!
Минна. Я слышала, что офицер, которого мы поневоле вытеснили...
Трактирщик. Всего-навсего офицер в отставке, сударыня.
Минн а. Что с того?
Трактирщик. Человек, можно сказать, конченый.
Минна. Тем хуже! Мне. однако, довелось слышать о его заслугах.
Трактирщик. Я же вам говорю, что он уволен в отставку.
Мнима. Король не может помнить всех заслуженных людей.
Т р а к т и р щ и к. О, напротив, он знает их наперечет.
Минна. И тем паче не может достойно каждою.
Трактирщик. Король бы всех наградил, если бы нее жили, как положено. Но покуда шла война, эти господа вели себя так, словно она будет длиться вечно, словно что «твое», то «мое». Сейчас ими битком набиты все трактиры и постоялые дворы, и хозяевам приходится держать ухо востро. С этим отставным офицером я еще кое-как выпутался. Деньги-то у него, правда, кончились, но кое-какие ценности еще остались. Два-три месяца я бы, конечно, мог его не беспокоить. Но береженого бог бережет. Кстати, сударыня, вы, наверно, знаете толк в драгоценностях?
Минна. Не слишком.
Трактирщик. Неужто? А я хотел показать вам перстень, драгоценный перстень. У вас, сударыня, на руке — я чем больше смотрю, тем больше удивляюсь,— очень уж похожий на мой. Взгляните, прошу вас, взгляните! (Вынимает перстень из футляра и подает Минне.) Какая игра! Один средний бриллиант весит больше пяти каратов.
Минна (пристально смотрит на перстень). Что это значит? Что я вижу? Это кольцо...
Трактирщик. Худо-бедно стоит полторы тысячи талеров.
М и н н а. Франциска! Взгляни же!
Трактирщик. Я не задумываясь дал под него восемьдесят пистолей.
Мини а. Неужто ты его не узнаешь, Франциска?
Франциска. Он самый! Откуда вы его взяли, хозяин?
Трактирщик. Откуда бы ни взял, у вас, дитя мое, не имеется никаких прав на него.
Франциска. У нас не имеется прав на него? На внутренней стороне должен быть вензель моей барышни. Покажите же ему, барышня!
Минна. Да, это он, он! Как попал к вам этот перстень, хозяин?
ТрактирЩИк. Наичестнейшим образом, сударыня. Сударыня, не захотите же вы ввергнуть меня в беду и горе? Откуда мне знать, что это за перстень и чей on? За время войны многие вещи переменили своих владельцев с ведома таковых или без оного. Война есть война. Думается, это не первый и не последний саксонский перстень, перекочевавший через границу. Отдайте мне его, сударыня, прошу вас, отдайте!
Франциска. Сначала ответьте — кто вам дал его?
Трактирщик. Человек, которого я ни в чем худом заподозрить не могу, человек настолько добропорядочный...
Минн а. Лучший человек на земле, если перстень достался вам от того, кому он принадлежит. Живо приведите сюда этого человека! Это он или, по крайней мере, тот, кто его знает.
Трактирщик. Кто же это? Кого мне привести, сударыня?
Франциска. Да что вы оглохли, хозяин? Нашего майора.
Трактирщик. Майора? Он и вправду майор, постоялец этой комнаты, который заложил у меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70