«Если бы дело так обернулось, убила бы я его?..»
Она подумала, что со сна, быть может, разговаривала вслух и соседи могли ее услышать, – это отрезвило ее. Она стиснула зубы и подавила рыдания, от которых у нее подымалась грудь. И снова услышала грохот катящегося во мраке поезда… Нет! Никто не проник в тайну ее лихорадочных видений. У каждого были свои. И в спасительном мраке она отирала жгучие слезы. Разговор между двумя соседями вернул ее к действительности.
По их словам, поезд переменил маршрут, он свернул налево, вместо того чтобы идти на Бурбоне. Аннета вздрогнула. Она разминется с Францем!..
Приникнув лицом к стеклу, она смотрела, ничего не видя, на густые тени, бежавшие перед ней, и не узнавала местности. Но на первой же остановке она задрожала от радости. Та самая станция…
Аннета озиралась… Два крестьянина. Солдаты. Но тот, кого она ждала, не сел в поезд. Она уже не сомневалась, что все погибло. Снедаемая тревогой, она попыталась пройти по коридору. Но трудно было продвигаться, переступая через лежавшие вповалку тела. Поезд опять тронулся и опять застрял где-то между станциями: здесь чинили путь; вновь потушили огни.
Нагнув голову, Аннета ощупью пробиралась по застывшему людскому потоку и вдруг наткнулась на затор… Поезд дернулся, загорелись огни, и Аннета увидела в белесом свете фонаря того, кого искала!.. Лицом к лицу с ней.
От радости их глаза ярко засияли, губы встретились… Словами не скажешь! Когда ум изнемогает, говорит тело… Потерянный брат снова находит сестру свою…
Францу почудилось, что он безнадежно заблудился в каких-то дебрях. Не зная, куда идти, когда сойти, как действовать, он совсем обезумел. Аннета показалась ему ангелом, ниспосланным небесами. Он обнимал ее, точно малое дитя. А она, счастливая, прижалась к нему, как курица к цыпленку.
Придвинувшись друг к другу, они рассказывали шепотом, полусловами свои приключения. Хитрый Питан решил обойти станцию, эту мышеловку, я повел его полями к насыпи, где поезда останавливались из-за дорожных работ, и здесь, во мраке. Франц сел в поезд…
Часом позже им предстояло пересаживаться. Проверили билеты. Самая большая опасность уже миновала. Оставался рискованный прыжок через границу. Но теперь они осмелели. Франц уже не сомневался в успехе. Он бросился из одной крайности в другую. И мальчишеская веселость Франца передалась его спутнице. Аннета уже не раздумывала о своей усталости, заботах, дурных снах, о своем дорогом мальчике, о том, что в ее волосах появились белые нити. Взбудораженные, смеющиеся, говорливые, они напоминали двух школьников, которые наслаждаются удачно разыгранной шуткой. Они изображали брата и сестру. Франц потешался, разговаривая с Аннетой об их мнимой торговле часами в маленьком городке Швейцарской Юры, о соседях с уморительно нелепыми фамилиями. Если бы кто-нибудь из пассажиров знал правду, он счел бы их помешанными – так весело они смеялись. Но их нервы были слишком натянуты. Еще будет время горевать!..
Наконец они задремали. И вдруг голова Франца приникла к лицу соседки, а к его волосам – щека спящей Аннеты… Но посреди сновидения, шелковистого, мягкого, как подушка, к которой прильнула Аннета, ее разбудил долг:
«Проснись! Стучат…»
(Она сопротивлялась…).
«Проснись. Стучат…»
«Кто?»
«Тот, кого ты любишь!..»
(Аннета увидела Марка, но она называла его разными именами.).
«… Его преследуют. Вставай! Открой!..»
Она напрягла все силы, но тут ее снова одолела дрема – ей показалось, что она упала на свою кровать, – и вдруг набралась храбрости и соскочила на пол. Ее глаза открылись. Уже рассвело. Поезд остановился. Здесь Францу надо было сойти.
Аннета поспешила разбудить его. Она сошла вместе с ним. Они отправились, как было условлено, в трактир. К их столу подошел пожилой, уже с проседью в волосах крестьянин. Он был спокоен, нетороплив в словах и движениях. Он спросил, как поживает Питан. Все трое выпили черного кофе.
И теперь уже все выглядело так, будто двое мужчин пришли сюда из деревни, чтобы встретиться с проезжающей Аннетой. Они попрощались с ней и подошли к конторке. Крестьянин здесь, по-видимому, был свой человек. Он спокойно, своим певучим говором, обменялся двумя-тремя словами с буфетчиком. Затем не спеша вышел через боковую дверь. Франц нес купленный крестьянином ящик с пивом. Аннета вернулась в вагон. Поезд тронулся.
Из окна купе ей была видна белая дорога под серым небом, среди сверкающих, заснеженных полей, опоясанных стеной гор, и по ней ехала, все удаляясь, отыскивая брешь в кордоне государств – в кордоне тюрем, – телега, увозившая друга к умирающему другу.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Зимний ветер насквозь продувал большой город, раскинувшийся по берегам Женевского озера, светлый, холодный, залитый солнцем.
Аннета вошла в ближайшую к вокзалу гостиницу и заказала на ночь два номера. Она с трудом держалась на ногах, но отдыхать было не время. Тревога и волнение не позволяли ей предаваться отдыху, пока она не узнает, что Франц спасен. Хотя он никак не мог приехать раньше вечера, она поджидала его чуть не с полудня в привокзальном саду, где они уговорились встретиться. В изнеможении бросаясь на скамью и тут же вскакивая, мечась по аллеям, разбитая усталостью, продрогшая на холодном ветру, она покидала свой пост лишь потому, что боялась обратить на себя внимание, и слонялась поблизости. День прошел, наступил вечер. Аннета вернулась в свой номер. Из окна она различала угол сада и ворота. Напрягая зрение, она всматривалась при свете электричества в силуэт каждого прохожего.
Около десяти часов она опять вышла. В аллеях, громыхая, как телега, носился ледяной ветер. Звезды в небе, казалось, мигали от его дыхания, и Аннете чудилось, что эти огоньки вот-вот померкнут.
В половине одиннадцатого наконец показался Франц – да, это его неуверенная походка, его торопливый шаг. Он похож на заблудившегося взрослого ребенка, который кусает губы, чтобы не заплакать. Франц прошел мимо Аннеты, не видя ее. Когда она окликнула его, он завопил от радости. Аннета жестом заставила его прикусить язык; она сияла. Франц был весь в грязи, – казалось, он подобрал ее на всех пройденных дорогах. На повороте аллеи Аннета стала счищать ее рукой: ему не следовало обращать на себя внимание своим видом. Франц не возражал и не извинялся, – он весь отдался радостному сознанию, что он уже не одинок, что он может все рассказать ей.
Аннета просила его подождать, пока они не придут в гостиницу, – там они наговорятся. Пробыв весь день и вечер на холоде, она простудилась, но была так счастлива, что не думала об этом. С вокзала катилась волна пассажиров. Франц незаметно вошел в гостиницу. Аннета записала его как своего брата.
У них были смежные номера. Аннета накормила Франца. Он ел жадно – и говорил, говорил, не уставая рассказывать все подробности бегства. Аннета, наклонившись к нему, все подсовывала ему пирожки, чтобы он говорил не так громко. Она сидела полусонная, со слезящимися от насморка глазами, с тяжелой головой, сморкаясь, чихая. Франц ничего не замечал. Он никак не мог насытиться и наговориться. И как ми утомлена была Аннета, ей не хотелось, чтобы он замолчал. Стук в стенку напомнил им, что существуют и другие. Франц умолк. И вдруг его сморила усталость: в полном изнеможении он бросился на постель и заснул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284