Герберту Уэллсу роман не понравился: «Мне кажется, что в драматургии Вы сильнее, чем в прозе. Там Вы, ничего не приукрашивая и не опуская, проникаете в самую суть вещей. Кроме того, здесь Вы сузили свой кругозор. Вы смотрите на вещи с точки зрения очень небольшого круга людей. К тому же мне недостает Вашей иронии...» А У. В. Льюкас, хотя книга ему понравилась, считает ее «не такой замечательной», как «Собственник»: «Но общая атмосфера в ней чище, и я не сомневаюсь, что она будет лучше раскупаться». Очень характерно письмо от Арнольда Беннетта: «Вы один из самых жестоких писателей, которые когда-либо писали по-английски. Я не отступлю от своего мнения даже под угрозой смерти. Не знаю, что заставило меня перечитать роман второй раз, наверное, желание заглянуть в Ваше будущее... Ваша книга вызывает у меня неописуемый восторг, и это меня ужасно «интригует»... Но у меня есть серьезные возражения относительно Вашего отношения к главным героям».
У самого Голсуорси тоже были сомнения по поводу новой книги. «Гарнет утверждает, что это лучшее мое произведение. Не знаю, можно ли ему верить. Хотелось бы, но не могу». Несмотря на шумный прием этой книги и будущие успехи, возможно, уже тогда Голсуорси сомневался, не достиг ли он вершины своего творчества и сумеет ли он когда-нибудь создать нечто такое, что действительно будет шагом вперед.
Что бы там ни думал Гарнет, «Усадьба», несомненно, была слабее предыдущей книги Голсуорси. Главным в «Собственнике» было то, что он нес в себе, как это бывает с великими книгами, новый мир, занявший свое место среди других «литературных миров», – мир Форсайтов. Голсуорси создал оригинальную картину, может быть, не столь проникновенную и менее трогательную, чем у Гарди или у сестер Бронте, более созвучную произведениям Джейн Остин или Троллопа, причем у него та же социальная прослойка рассматривается под определенным ракурсом – писателя, тяготеющего к сатире. В «Собственнике» угол зрения был избран правильно, он не был чрезмерно острым, чтобы не насторожить читателя, и не настолько расплывчатым, как это произошло в последних романах о Форсайтах, что сделало их спокойно-повествовательными.
«Усадьба» – роман хороший, но не исключительный по своим достоинствам. Семья деревенских помещиков Пендайсов (похожая на семью матери Голсуорси) принадлежит к категории людей, которых Голсуорси знает хуже, чем процветающих городских жителей – Форсайтов. В книге есть безусловные удачи, например, миссис Пендайс (прообразом которой отчасти послужила мать Голсуорси) изображена прекрасно и с большим чувством, да и в целом этот роман очень хорош и завоевывает симпатию читателей. Написан он весьма профессионально, по своим художественным достоинствам вполне сопоставим с «Собственником». Но писатели всегда ожидают, что их новая книга будет лучше предыдущей, и бывают очень разочарованы, если этого не происходит.
В определенной мере «Усадьба» была для сельской местности тем, чем «Собственник» – для города. В обоих романах похожая драматическая ситуация: сын Пендайсов Джордж полюбил замужнюю женщину Элин Белью, это вызывает скандал, и суть романа составляет изображение реакции окружающих на происходящее. Пендайсы настолько сжились со своим родовым поместьем, переходящим по наследству из поколения в поколение, что ощущают себя владельцами мини-королевства, больше всего на свете не любят перемен, они упрямы и тверды в своем решении следовать традициям прошлого. Такое отношение к жизни Голсуорси довольно раздраженно называет «пендайсицитом».
Настойчивое желание Голсуорси писать о положении женщины, состоящей в несчастном браке, было источником как его успехов, так и неудач. Именно эта тема помогла роману «Собственник» стать значительным произведением, но в то же время постоянное обращение Голсуорси к ней наносило его творчеству непоправимый ущерб; другие же темы писатель не мог разрабатывать столь же плодотворно.
Но, несмотря на сходные сюжеты, романы совершенно различны по внутренней атмосфере и темпу развития событий. «Усадьба» написана в более мягких и сглаженных тонах, в ней ощутима почти ностальгическая любовь к деревенской жизни. Ведь Голсуорси очень любил такой образ жизни, и он с удовольствием сам бы так жил, если бы его совесть и Ада не диктовали ему свои условия. Описания ипподрома и охотничьих угодий в романе «Усадьба» принадлежат человеку, который искренне любит все это:
«Джордж нашел ногой упор, сдул пылинку с одного из стволов, и запах ружейного масла вызвал у него дрожь. Он забыл все, даже Элин Белью.
Но вот тишину нарушил отдаленный шум; из золотисто-зеленой купы деревьев вынырнул фазан, летя низко-низко; блеснув на солнце атласным оперением, он свернул вправо и исчез в траве. Высоко в небе пролетели голуби. Забухали палки по деревьям, и вдруг на Джорджа с шумом стремительно метнулся еще один фазан. Джордж вскинул ружье и дернул спуск. Птица на секунду повисла в воздухе, судорожно трепыхнулась и с глухим стуком упала на зеленый мох. Мертвая птица лежала, залитая солнечным светом, и губы Джорджа растянулись в блаженной улыбке. Он упивался радостью бытия».
В этом отрывке очевидны автобиографические мотивы, отражены воспоминания Голсуорси об удовольствиях поры его юности, охоте в Шотландии, каникулах, проведенных с товарищами по Оксфорду на куропаточьих пустошах. Он был очень метким стрелком, но охота не шла ни в какое сравнение с его любовью к природе и животным. Далее в этом же отрывке он описывает раненого зайца, который кричит, «как измученный ребенок, что вызывает у некоторых мужчин чувство беспокойства». Он сам принадлежал к таким людям. В своих «Воспоминаниях» о спаниеле Крисе он объясняет, что произошло:
«Оттого ли, что часто невольно поступаешь наперекор самому себе (да и он (Крис. – К. Д.) еще, на беду, целый год жил не с нами), меня вдруг охватило неодолимое отвращение – я не мог убивать этих птиц и зверюшек, гибель которых так его радовала».
Характерно, что, заметив у собаки охотничьи инстинкты, Голсуорси ежегодно отправлял Криса в Шотландию, чтобы тот получил удовольствие, которое уже претило его хозяину.
Арнольд Беннетт преувеличивал, называя Голсуорси после чтения «Усадьбы» «жестоким писателем». Эта книга написана не бесчувственным человеком; на самом деле Голсуорси испытывает жалость к своим героям. Он отчетливо видит узость их мирка, «пафос» выступлений Хорэса Пендайса, совершенно не осознающего ограниченности своего мировоззрения. Читая в церкви псалом, «он попал под гипнотизирующее действие собственного голоса и машинально повторял про себя: «Это читаю я, Хорэс Пендайс, и читаю хорошо. Я – Хорэс Пендайс. Аминь, Хорэс Пендайс!»» Или позже, когда он узнает, что его сын Джордж – игрок! Для мистера Пендайса, чье существование замкнулось в Уорлистел-Скайнесе, чьи помыслы были прямо или косвенно связаны только с поместьем, чей сын был всего лишь претендент на место, которое со временем покинет он, чья религия – почитание предков, для мистера Пендайса, которого при мысли о переменах бросало в дрожь, не было страшнее слов, чем слово «игрок»!
Он не понимал, что его система взглядов и была виновницей поведения Джорджа.
Они выглядят жалко, эти Пендайсы, не говоря уже о системе, частью которой они являются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85