Это нашло конкретные формы воплощения: фамильный дом Голсуорси на Кембридж-гейт, 8, переданный в 1916 году в распоряжение Красного Креста, в феврале 1917 года был превращен в клуб для инвалидов под названием «Киченер Хауз». Целью клуба было обеспечить возможные развлечения его членам и в то же время обучить их различным специальностям: инвалидов учили петь, играть на пианино и скрипке, разбираться в технике, чинить обувь, – а также иностранным языкам, библиотечному делу и стенографии. «Красный Крест и другие официальные учреждения отметили мою деятельность в области обучения инвалидов», – писал Голсуорси Шеврийону 12 марта 1917 года перед возвращением из Франции. Теперь он стал искать новые пути для такого рода деятельности, один из которых вполне подходил писателю со столь обширными связями в литературном мире.
Журнал под названием «Возвращенные к жизни», полностью посвященный интересам и нуждам бывших солдат, выходил под руководством лорда Чарнвуда. Теперь Голсуорси было предложено взять на себя редактирование этого издания; он согласился при условии, что ему будет предоставлена полная свобода действий. 17 апреля 1918 года он был назначен главным редактором журнала, который он тут же переименовал в «Reveille». Известные писатели и художники безвозмездно печатали в журнале свои произведения; в нем также публиковались специальные статьи, посвященные вопросам выздоровления инвалидов и обучения их новым профессиям.
Голсуорси, с его необыкновенным даром предвидения, был одним из немногих, кто чувствовал, что после войны страна забудет тех, кто проливал за нее кровь. Нужно было использовать малейшую возможность, чтобы обучить инвалидов какой-нибудь специальности и вновь сделать их полезными обществу. Говоря о подготовке искалеченных войной людей к дальнейшей жизни, Голсуорси писал в редакционной статье первого номера журнала «Ревей» (август 1918 года): «Мы втянуты в ужаснейшую трагедию и бесчестье... а через некоторое время... образовавшиеся сейчас пустые места... заполнит поток вернувшейся рабочей силы, и тогда то, что сейчас представляется реальной возможностью, очень скоро исчезнет совсем.
Возможно, мы не сразу ощутим экономические последствия случившегося, но, когда это произойдет, они будут невиданно суровыми. И первыми пострадают инвалиды, не подготовленные для каких-либо посильных для них работ».
Как обычно, Голсуорси относился к работе очень серьезно. С помощью своего неутомимого секретаря Ады он отправил сотни писем с просьбой писать для их журнала и с благодарностью в случае получения материалов для публикации. «Я работала в качестве секретаря, стараясь все упомнить и собрать все воедино». Три номера «Ревей», подготовленные Голсуорси, примечательны тем, что в них принимали участие такие знаменитости, как Редьярд Киплинг, Макс Бирбом, Дж. М. Барри, Джозеф Конрад, У. В. Льюкас, Джером К. Джером, Томас Гарди и Роберт Бриджес. Цена журнала была очень скромной – полкроны, было продано тридцать тысяч экземпляров первого номера журнала, изданию было уделено достаточно внимания в прессе. Голсуорси отредактировал всего три номера журнала, но все они были сделаны на высоком профессиональном уровне. В дальнейшем Голсуорси отказался от редакторства, потому что журнал должен был проходить цензуру, а Голсуорси считал, что главное в деятельности редактора – это независимость.
Летом 1918 года с фронта начали поступать обнадеживающие известия. «Новости все лучше и лучше», – записал Голсуорси в своем дневнике 26 августа; заключение мира означало бы, что и жизнь самого Голсуорси потечет по новому, более радостному руслу. Окончательное признание Голсуорси в июле Национальной медицинской комиссией непригодным к военной службе сняло с его души тяжелый груз; теперь он уже не обвинял себя в том, что уклоняется от личного участия во всех ужасах войны. 25 июля вышел в свет сборник «Пять рассказов»; это была качественно более высокая ступень по сравнению с романами «Сильнее смерти» и «Путь святого».
«Цвет яблони» и «Последние дни Форсайта» по праву могли занять место рядом с лучшими произведениями Голсуорси, и их автор сознавал это. Новый сборник имел весьма красноречивый подзаголовок «Жизнь заказывает музыку, а мы под нее танцуем». Наконец-то у него появилась возможность «танцевать» лучше: у писателя уже созрела идея самого значительного из его произведений –»Саги о Форсайтах»; они с Адой уехали из тесной квартиры на Адельфи-Террас, куда никогда не заглядывало счастье; и, что самое главное, в начале зимы кончилась война. «11 ноября. Подписано соглашение о перемирии. Наконец-то мир. Спасибо за это всем богам » .
Завершились четыре мучительных года; для Голсуорси, который сам не воевал, они означали множество душевных переживаний. Странно, но после окончания войны Голсуорси редко говорил о ней (впрочем, это было похоже на писателя). Вернувшемуся с фронта Ральфу Моттрэму он заметил: «Война встряхнула всех нас». Характерное замечание, не правда ли?
Глава 29
ЛИТЕРАТУРНЫЙ ДЕЯТЕЛЬ
В конце лета 1918 года перед супругами Голсуорси (по крайней мере перед Адой) заветной целью замаячил особняк Гроув-Лодж. С той поры, когда пять лет назад злосчастной зимой 1912 года они уехали с квартиры на Аддисон-роуд, у них в Лондоне не было настоящего дома. Квартира на Адельфи-Террас была для них слишком тесной – «достаточная для одного человека, но слишком маленькая для двоих. Спальная и общая комнаты, ванная комната, кухня и две гостиных». Первые годы войны они провели в Уингстоне, но затем в доме поселилась сестра Голсуорси Лилиан со своими домашними, к тому же зимы в Дартмуре были слишком суровыми для Ады. Поэтому большую часть времени они жили в гостиницах или снимали комнаты в Литтлхэмптоне, Тернбридж-Уэльсе и Оксфорде. И вот теперь этот прекрасный просторный дом с собственным садом, расположенный в наиболее привлекательной части Хэмпстеда, должен был стать их! С августа по ноябрь, когда супруги Голсуорси обживали новый дом, все письма Ады Рудольфу Саутеру посвящены связанным с этим заботам. Шаг за шагом она описывает процесс их устройства на новом месте.
« 12 августа. Вернемся через неделю и займемся нашим новым домиком в Хэмпстеде. Я ужасно дрожу: мой неважный вкус в сочетании с бедным выбором отделочных материалов приведут к плачевным результатам». (Не следует забывать, что Ада славилась в кругу друзей своим утонченным вкусом!)
« 24 сентября. В пятницу мы переедем – вернее, собираемся переехать – в наш счастливый (надеюсь) дом в Хэмпстеде. Я давно уже не притворяюсь, что мне нравится жить в центре Лондона; на улицах всегда много интересного, но жить в этой суматохе не так уж интересно... Помолитесь за меня в пятницу, когда мой любимый рояль начнут спускать по этой узкой лестнице; возможно, не мешает помолиться и за грузчиков. Рада сообщить, что в новом доме рояль будет стоять на первом этаже, хотя он, конечно, несколько загромоздит нашу уютную гостиную.
30 сентября. Дядя очень занят редакторской работой («Ревей») и упорно трудится, хотя маляры гоняют его из комнаты в комнату, а мебельщики кричат изо всех сил и создают страшный шум. Завтра будут укладывать ковры и колотить молотками, но он все равно собирается работать.
29 октября.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Журнал под названием «Возвращенные к жизни», полностью посвященный интересам и нуждам бывших солдат, выходил под руководством лорда Чарнвуда. Теперь Голсуорси было предложено взять на себя редактирование этого издания; он согласился при условии, что ему будет предоставлена полная свобода действий. 17 апреля 1918 года он был назначен главным редактором журнала, который он тут же переименовал в «Reveille». Известные писатели и художники безвозмездно печатали в журнале свои произведения; в нем также публиковались специальные статьи, посвященные вопросам выздоровления инвалидов и обучения их новым профессиям.
Голсуорси, с его необыкновенным даром предвидения, был одним из немногих, кто чувствовал, что после войны страна забудет тех, кто проливал за нее кровь. Нужно было использовать малейшую возможность, чтобы обучить инвалидов какой-нибудь специальности и вновь сделать их полезными обществу. Говоря о подготовке искалеченных войной людей к дальнейшей жизни, Голсуорси писал в редакционной статье первого номера журнала «Ревей» (август 1918 года): «Мы втянуты в ужаснейшую трагедию и бесчестье... а через некоторое время... образовавшиеся сейчас пустые места... заполнит поток вернувшейся рабочей силы, и тогда то, что сейчас представляется реальной возможностью, очень скоро исчезнет совсем.
Возможно, мы не сразу ощутим экономические последствия случившегося, но, когда это произойдет, они будут невиданно суровыми. И первыми пострадают инвалиды, не подготовленные для каких-либо посильных для них работ».
Как обычно, Голсуорси относился к работе очень серьезно. С помощью своего неутомимого секретаря Ады он отправил сотни писем с просьбой писать для их журнала и с благодарностью в случае получения материалов для публикации. «Я работала в качестве секретаря, стараясь все упомнить и собрать все воедино». Три номера «Ревей», подготовленные Голсуорси, примечательны тем, что в них принимали участие такие знаменитости, как Редьярд Киплинг, Макс Бирбом, Дж. М. Барри, Джозеф Конрад, У. В. Льюкас, Джером К. Джером, Томас Гарди и Роберт Бриджес. Цена журнала была очень скромной – полкроны, было продано тридцать тысяч экземпляров первого номера журнала, изданию было уделено достаточно внимания в прессе. Голсуорси отредактировал всего три номера журнала, но все они были сделаны на высоком профессиональном уровне. В дальнейшем Голсуорси отказался от редакторства, потому что журнал должен был проходить цензуру, а Голсуорси считал, что главное в деятельности редактора – это независимость.
Летом 1918 года с фронта начали поступать обнадеживающие известия. «Новости все лучше и лучше», – записал Голсуорси в своем дневнике 26 августа; заключение мира означало бы, что и жизнь самого Голсуорси потечет по новому, более радостному руслу. Окончательное признание Голсуорси в июле Национальной медицинской комиссией непригодным к военной службе сняло с его души тяжелый груз; теперь он уже не обвинял себя в том, что уклоняется от личного участия во всех ужасах войны. 25 июля вышел в свет сборник «Пять рассказов»; это была качественно более высокая ступень по сравнению с романами «Сильнее смерти» и «Путь святого».
«Цвет яблони» и «Последние дни Форсайта» по праву могли занять место рядом с лучшими произведениями Голсуорси, и их автор сознавал это. Новый сборник имел весьма красноречивый подзаголовок «Жизнь заказывает музыку, а мы под нее танцуем». Наконец-то у него появилась возможность «танцевать» лучше: у писателя уже созрела идея самого значительного из его произведений –»Саги о Форсайтах»; они с Адой уехали из тесной квартиры на Адельфи-Террас, куда никогда не заглядывало счастье; и, что самое главное, в начале зимы кончилась война. «11 ноября. Подписано соглашение о перемирии. Наконец-то мир. Спасибо за это всем богам » .
Завершились четыре мучительных года; для Голсуорси, который сам не воевал, они означали множество душевных переживаний. Странно, но после окончания войны Голсуорси редко говорил о ней (впрочем, это было похоже на писателя). Вернувшемуся с фронта Ральфу Моттрэму он заметил: «Война встряхнула всех нас». Характерное замечание, не правда ли?
Глава 29
ЛИТЕРАТУРНЫЙ ДЕЯТЕЛЬ
В конце лета 1918 года перед супругами Голсуорси (по крайней мере перед Адой) заветной целью замаячил особняк Гроув-Лодж. С той поры, когда пять лет назад злосчастной зимой 1912 года они уехали с квартиры на Аддисон-роуд, у них в Лондоне не было настоящего дома. Квартира на Адельфи-Террас была для них слишком тесной – «достаточная для одного человека, но слишком маленькая для двоих. Спальная и общая комнаты, ванная комната, кухня и две гостиных». Первые годы войны они провели в Уингстоне, но затем в доме поселилась сестра Голсуорси Лилиан со своими домашними, к тому же зимы в Дартмуре были слишком суровыми для Ады. Поэтому большую часть времени они жили в гостиницах или снимали комнаты в Литтлхэмптоне, Тернбридж-Уэльсе и Оксфорде. И вот теперь этот прекрасный просторный дом с собственным садом, расположенный в наиболее привлекательной части Хэмпстеда, должен был стать их! С августа по ноябрь, когда супруги Голсуорси обживали новый дом, все письма Ады Рудольфу Саутеру посвящены связанным с этим заботам. Шаг за шагом она описывает процесс их устройства на новом месте.
« 12 августа. Вернемся через неделю и займемся нашим новым домиком в Хэмпстеде. Я ужасно дрожу: мой неважный вкус в сочетании с бедным выбором отделочных материалов приведут к плачевным результатам». (Не следует забывать, что Ада славилась в кругу друзей своим утонченным вкусом!)
« 24 сентября. В пятницу мы переедем – вернее, собираемся переехать – в наш счастливый (надеюсь) дом в Хэмпстеде. Я давно уже не притворяюсь, что мне нравится жить в центре Лондона; на улицах всегда много интересного, но жить в этой суматохе не так уж интересно... Помолитесь за меня в пятницу, когда мой любимый рояль начнут спускать по этой узкой лестнице; возможно, не мешает помолиться и за грузчиков. Рада сообщить, что в новом доме рояль будет стоять на первом этаже, хотя он, конечно, несколько загромоздит нашу уютную гостиную.
30 сентября. Дядя очень занят редакторской работой («Ревей») и упорно трудится, хотя маляры гоняют его из комнаты в комнату, а мебельщики кричат изо всех сил и создают страшный шум. Завтра будут укладывать ковры и колотить молотками, но он все равно собирается работать.
29 октября.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85