), но в уверенности, что молчание не будет принято за согласие». 1 января Голсуорси продолжает свой рассказ в дневнике: «Они приняли молчание за согласие. К моему ужасу, мое имя появилось в списке титулованных к Новому году особ. Я немедленно телеграфировал Ллойд-Джорджу: «Я настаиваю на своем отказе и дам свои возражения через прессу». Мы провели очень беспокойные сутки. Я всегда считал и говорил, что ни один художник не должен быть озабочен титулами и другими подобного рода поощрениями. Он должен оставаться чистым и независимым. Мы с Адой написали вместе множество писем нашим друзьям, сообщая им о происшедшей ошибке».
Джону казалось, что, если он примет оказанную ему честь, он изменит своим принципам, к тому же он чувствовал, что так же воспримут это событие и близкие ему люди: «Мы провели очень неприятный день, представляя себе, как наши друзья рыдают и скрежещут зубами». Несколько следующих дней они отвечали на пришедшие 175 писем и телеграмм. «Мы прекрасно провели время здесь у моря, несмотря на бурный поток писем, сначала с поздравлениями moderato, затем с поздравлениями con molto brio«, – писала Ада Моттрэму. «О да! Множество людей написали леди Голсуорси, но я отправила более 200 писем, сообщая им о недоразумении, так что теперь они в курсе дела». (Можно предположить, что сама Ада с удовольствием стала бы леди Голсуорси и была разочарована отказом мужа, хотя в то время и одобряла его взгляды.)
Хотя Голсуорси и настаивал, что это совершенно другое дело, – но одиннадцать лет спустя он принял орден «За заслуги»; конечно, это было более подходящей наградой для писателя, но все же и он отступился от принципа, что «литература – награда сама по себе». Интересно, принял бы он орден в 1918 году, а дворянство в 1929-м?
Серия сатирических эссе «Гротески», которые Голсуорси сначала хотел опубликовать под псевдонимом, в результате стала последним разделом в сборнике «Еще одна связка». Эти эссе, пронизанные скрытой горечью, уже тогда показали современникам, что Голсуорси идет «не в ногу» со своим временем, поэтому, как писатель и мыслитель, он был принесен в жертву новым богам. Действие этих эссе отнесено на тридцать лет вперед, в 1947 год, когда на землю спускается Ангел Эфира и путешествует по ней в сопровождении гида. Они посещают биржу, едут в деревню, присутствуют на бракоразводных процессах, попадают в мир искусства и т. д. и разочаровываются во всем увиденном:
« – А опер и пьес теперь нет?– спросил Ангел...
– В прежнем, полном смысле этого слова – нет.
Они исчезли к концу Великой Заварухи. – Какая же теперь есть пища для ума?» «...Назначение искусства, наконец-то полностью демократизированного, – сводить все к одному уровню, теоретически – самому высокому, практически – самому низкому».
Эти цитаты подтверждают возрастающее опасение Голсуорси, что та работа, которую он выполняет, становится все более несозвучной эпохе. Нечто подобное на эту же тему он пишет несколько месяцев спустя – это повесть «Пылающее копье». Его герой Джон Левендер олицетворяет современного Дон Кихота, чей идеализм накликает на него несчастья и насмешки. Голсуорси всегда восхищался романом Сервантеса, считая его «первым великим западноевропейским романом», а в апреле 1918 года, когда он работал над «Пылающим копьем», он призывал своего племянника прочесть «великую книгу» – «Дон Кихота». Повесть Голсуорси впервые была опубликована в 1919 году под псевдонимом А. Р. П., а в 1923 году переиздана под его собственным именем.
3 марта 1918 года Голсуорси писал Уолполу: «Мы пробудем здесь (в Уингстоне. – К. Д.) , пока я не закончу свою повесть. Я попробовал пожить десять дней в Лондоне и не написал ни слова – там тебя бесконечно приглашают завтракать, смотреть чужих младенцев, заседать в комитетах, и приходится говорить, говорить, говорить, и чувствуешь себя полным ничтожеством». Главной его заботой в то время был роман «Путь святого», «написанный в 1917 – начале 1918 года, когда все наши сердца были исполнены тоски. Если... в книге передана эта атмосфера долгой, ноющей боли, то она выполнила свою задачу целиком... а я полагаю, что это так». Война в эту пору вступила на новую ступень ужаса и отчаянья: Голсуорси находились в Литтлхэмптоне, там они услышали «страшную новость о последнем наступлении немцев, когда те на Пасху, в воскресенье, прорвали британскую линию обороны. В тот день мы пошли на Зеленую гору (наше излюбленное место в окрестностях Литтлхэмптона). Оставшиеся дни в городке мы провели в очень подавленном настроении».
В таких обстоятельствах создавался роман, главный герой которого, священник Эдвард Пирсон, был «не обычным современным священником, а скорее, символом английской церкви, оставшимся одиноким неприступным утесом в убывавших водах ортодоксальной церкви». Пирсон – хороший человек, но он не сможет вырваться из церковных пут, в которых воспитывался с детства; когда его любимая дочь Ноэль влюбляется в солдата и спешит выйти за него замуж до того, как он уйдет на фронт, отец отказывается благословить ее. Ноэль отдается своему любимому в последнюю ночь перед его отъездом, а когда его убивают, счастлива тем, что ждет от него ребенка. Все это чуждо Пирсону, который все больше и больше отдаляется от дочери. В конце концов она снова влюбляется, на сей раз в Джимми Форта, который намного старше ее и для которого Ноэль – обычное любовное приключение. И вновь Пирсон не одобряет выбора дочери, в сердцах покидает Англию и свой приход и идет служить армейским капелланом.
Война, работа наспех (книга была написана и отредактирована к 10 апреля 1918 года и получилась довольно объемной – около восьмисот-девятисот тысяч слов) и непривычные условия работы привели к тому, что роман получился слабым. «Любопытная книга», – записал Голсуорси в своем дневнике. Как и «Братство», этот роман был задуман более глубоким, чем получился. Религиозные и личные переживания Пирсона нуждались в более глубоком исследовании, чем то, на которое тогда был способен Голсуорси; он реализовал лишь половину своих возможностей, к тому же параллельно работал над своими сатирическими «Гротесками» и «Пылающим копьем». Если недостатки такого романтического произведения, как роман «Сильнее смерти», еще можно рассматривать как следствие экспериментаторства автора, то произведение с такой серьезной темой, как «Путь святого», требует более строгого подхода.
Был ли прав Голсуорси, эксплуатируя свой талант ради денег для нужд войны? Такая постановка вопроса была весьма сомнительной и не могла вызвать сочувствия у его читателей. «Вы знаете, почему он разбрасывает свои произведения по платным журналам? Чтобы заработать побольше и отдать эти деньги в государственную казну. Мы получили несколько ужасно оскорбительных писем из Америки по поводу его «неуемной алчности», хотя они знают подоплеку происходящего. Разве не ужасно? Он не обращает на это внимания, но я обращаю!» – с негодованием пишет Ада Ральфу Моттрэму.
Но заработанные литературой деньги не были единственным вкладом Голсуорси в общее дело – работа в Мартурете вызвала в нем постоянный, отчасти профессиональный интерес к инвалидам войны, к их будущему и к возможности дать им новые профессии, чтобы они могли жить полноценной и полезной жизнью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Джону казалось, что, если он примет оказанную ему честь, он изменит своим принципам, к тому же он чувствовал, что так же воспримут это событие и близкие ему люди: «Мы провели очень неприятный день, представляя себе, как наши друзья рыдают и скрежещут зубами». Несколько следующих дней они отвечали на пришедшие 175 писем и телеграмм. «Мы прекрасно провели время здесь у моря, несмотря на бурный поток писем, сначала с поздравлениями moderato, затем с поздравлениями con molto brio«, – писала Ада Моттрэму. «О да! Множество людей написали леди Голсуорси, но я отправила более 200 писем, сообщая им о недоразумении, так что теперь они в курсе дела». (Можно предположить, что сама Ада с удовольствием стала бы леди Голсуорси и была разочарована отказом мужа, хотя в то время и одобряла его взгляды.)
Хотя Голсуорси и настаивал, что это совершенно другое дело, – но одиннадцать лет спустя он принял орден «За заслуги»; конечно, это было более подходящей наградой для писателя, но все же и он отступился от принципа, что «литература – награда сама по себе». Интересно, принял бы он орден в 1918 году, а дворянство в 1929-м?
Серия сатирических эссе «Гротески», которые Голсуорси сначала хотел опубликовать под псевдонимом, в результате стала последним разделом в сборнике «Еще одна связка». Эти эссе, пронизанные скрытой горечью, уже тогда показали современникам, что Голсуорси идет «не в ногу» со своим временем, поэтому, как писатель и мыслитель, он был принесен в жертву новым богам. Действие этих эссе отнесено на тридцать лет вперед, в 1947 год, когда на землю спускается Ангел Эфира и путешествует по ней в сопровождении гида. Они посещают биржу, едут в деревню, присутствуют на бракоразводных процессах, попадают в мир искусства и т. д. и разочаровываются во всем увиденном:
« – А опер и пьес теперь нет?– спросил Ангел...
– В прежнем, полном смысле этого слова – нет.
Они исчезли к концу Великой Заварухи. – Какая же теперь есть пища для ума?» «...Назначение искусства, наконец-то полностью демократизированного, – сводить все к одному уровню, теоретически – самому высокому, практически – самому низкому».
Эти цитаты подтверждают возрастающее опасение Голсуорси, что та работа, которую он выполняет, становится все более несозвучной эпохе. Нечто подобное на эту же тему он пишет несколько месяцев спустя – это повесть «Пылающее копье». Его герой Джон Левендер олицетворяет современного Дон Кихота, чей идеализм накликает на него несчастья и насмешки. Голсуорси всегда восхищался романом Сервантеса, считая его «первым великим западноевропейским романом», а в апреле 1918 года, когда он работал над «Пылающим копьем», он призывал своего племянника прочесть «великую книгу» – «Дон Кихота». Повесть Голсуорси впервые была опубликована в 1919 году под псевдонимом А. Р. П., а в 1923 году переиздана под его собственным именем.
3 марта 1918 года Голсуорси писал Уолполу: «Мы пробудем здесь (в Уингстоне. – К. Д.) , пока я не закончу свою повесть. Я попробовал пожить десять дней в Лондоне и не написал ни слова – там тебя бесконечно приглашают завтракать, смотреть чужих младенцев, заседать в комитетах, и приходится говорить, говорить, говорить, и чувствуешь себя полным ничтожеством». Главной его заботой в то время был роман «Путь святого», «написанный в 1917 – начале 1918 года, когда все наши сердца были исполнены тоски. Если... в книге передана эта атмосфера долгой, ноющей боли, то она выполнила свою задачу целиком... а я полагаю, что это так». Война в эту пору вступила на новую ступень ужаса и отчаянья: Голсуорси находились в Литтлхэмптоне, там они услышали «страшную новость о последнем наступлении немцев, когда те на Пасху, в воскресенье, прорвали британскую линию обороны. В тот день мы пошли на Зеленую гору (наше излюбленное место в окрестностях Литтлхэмптона). Оставшиеся дни в городке мы провели в очень подавленном настроении».
В таких обстоятельствах создавался роман, главный герой которого, священник Эдвард Пирсон, был «не обычным современным священником, а скорее, символом английской церкви, оставшимся одиноким неприступным утесом в убывавших водах ортодоксальной церкви». Пирсон – хороший человек, но он не сможет вырваться из церковных пут, в которых воспитывался с детства; когда его любимая дочь Ноэль влюбляется в солдата и спешит выйти за него замуж до того, как он уйдет на фронт, отец отказывается благословить ее. Ноэль отдается своему любимому в последнюю ночь перед его отъездом, а когда его убивают, счастлива тем, что ждет от него ребенка. Все это чуждо Пирсону, который все больше и больше отдаляется от дочери. В конце концов она снова влюбляется, на сей раз в Джимми Форта, который намного старше ее и для которого Ноэль – обычное любовное приключение. И вновь Пирсон не одобряет выбора дочери, в сердцах покидает Англию и свой приход и идет служить армейским капелланом.
Война, работа наспех (книга была написана и отредактирована к 10 апреля 1918 года и получилась довольно объемной – около восьмисот-девятисот тысяч слов) и непривычные условия работы привели к тому, что роман получился слабым. «Любопытная книга», – записал Голсуорси в своем дневнике. Как и «Братство», этот роман был задуман более глубоким, чем получился. Религиозные и личные переживания Пирсона нуждались в более глубоком исследовании, чем то, на которое тогда был способен Голсуорси; он реализовал лишь половину своих возможностей, к тому же параллельно работал над своими сатирическими «Гротесками» и «Пылающим копьем». Если недостатки такого романтического произведения, как роман «Сильнее смерти», еще можно рассматривать как следствие экспериментаторства автора, то произведение с такой серьезной темой, как «Путь святого», требует более строгого подхода.
Был ли прав Голсуорси, эксплуатируя свой талант ради денег для нужд войны? Такая постановка вопроса была весьма сомнительной и не могла вызвать сочувствия у его читателей. «Вы знаете, почему он разбрасывает свои произведения по платным журналам? Чтобы заработать побольше и отдать эти деньги в государственную казну. Мы получили несколько ужасно оскорбительных писем из Америки по поводу его «неуемной алчности», хотя они знают подоплеку происходящего. Разве не ужасно? Он не обращает на это внимания, но я обращаю!» – с негодованием пишет Ада Ральфу Моттрэму.
Но заработанные литературой деньги не были единственным вкладом Голсуорси в общее дело – работа в Мартурете вызвала в нем постоянный, отчасти профессиональный интерес к инвалидам войны, к их будущему и к возможности дать им новые профессии, чтобы они могли жить полноценной и полезной жизнью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85