Предчувствуя тяжести наступающей зимы, к 17 декабря Голсуорси подготовились к длительному путешествию в Египет. На следующее утро они отбыли из Лондона в Марсель, решив сделать первую остановку в Порт-Саиде. Начало путешествия было не особенно приятным, так как оба они «страдали от насморка и простуды», к тому же вокруг «было чересчур шумно». Мало обнадеживающее начало их последней предвоенной заграничной поездки.
«Наш выбор маршрута зимой 1913 – 1914 годов мог показаться странным, так как мы не испытывали ни малейшего желания знакомиться с достопримечательностями Египта. Но мы ощущали настоятельную необходимость в тепле и солнечном свете и решили, что этот климат подходит нам больше всего. По этим причинам мы и поселились в помпезной гостинице в Гелиополисе, залитой солнцем с раннего утра до позднего вечера».
Так Ада начинает главу в своей книге «Через горы и дальше», посвященную Северной Африке. Хотя Голсуорси и питали неприязнь к «осмотру достопримечательностей», но, путешествуя так много, они не могли полностью избежать этого, и, судя по их письмам, это не было им так уж неприятно. Они путешествовали таким образом, чтобы обеспечить себе определенное уединение, останавливаясь в лучших гостиницах или даже снимая отдельные виллы, и этим выделялись из основного потока туристов – хотя разве можно сравнить масштабы туризма в 1913 году с тем, что происходит во второй половине нашего столетия? Но они стремились к уединению, избранному кругу знакомых, небольшой толике светской жизни ради удовольствия Ады: в последние годы их совместной жизни они всегда брали с собой в поездки племянника Голсуорси Рудольфа Саутера и его жену Ви. В этом же путешествии еще в Марселе им посчастливилось встретить X. В. Массингэма с супругой, и большую часть поездки по Египту обе пары провели вместе. «Трудно пожелать лучшего спутника», – писала Ада о X. В. Массингэме, редакторе «Нейшн».
Первые две недели они прожили в гостинице в Гелиополисе, где окончательно «пришли в себя» после «ужасного состояния», в котором они отправились в путешествие. Они осмотрели Каир и познакомились с местным обществом: обедали у лорда Китченера, который показался Голсуорси «напыщенным деспотом», хотя, «несмотря на свою репутацию, был очень любезен с Адой». В другой раз они присутствовали на «обеде в национальном стиле с очень важным и богатым арабским шейхом». Плюс ко всему, «Ада и миссис Массингэм впервые увидели гарем»! Голсуорси находил время писать и начал работу над новой пьесой – «Полная луна», которая со временем превратилась в «Каплю любви».
5 января они отправились из Каира в Луксор и неделю осматривали город; «это было самое счастливое время в Египте, если не считать поездки по пустыне». Они видели гробницу фараонов, которую Джон назвал «далекой и прекрасной, но подвергающей душу человека испытанию». В конце месяца они вернулись в Каир и стали готовиться к путешествию по пустыне. В группу входили «Ада, супруги Массингэм, повар-египтянин и еще двенадцать арабов». Эта экспедиция запечатлена на очень любопытной фотографии: в центре на верблюдах сидят оба Голсуорси (Ада очень привязалась к своей верблюдице по кличке Маргаритка), чета Массингэмов, менее величественно восседающая на осликах, – четверо европейцев в окружении своей свиты из двенадцати арабов. Но наибольшее изумление вызывает их багаж: судя по фотографии, на спины двух верблюдов нагружена даже домашняя мебель – стулья, столы, кровати, да еще походная резиновая ванна – Ада кормила из нее свою верблюдицу.
Итак, экспедиция в пустыню была хорошо экипирована, и в ней был заведен свой распорядок дня: «В путь мы отправлялись в десять утра, ехали до половины второго, затем обедали, в основном яйцами, и продолжали путь до половины пятого. Потом мы разбивали лагерь, пили чай; отдыхали, сидя на стульях и наблюдая заход солнца; затем принимали ванну и ужинали. Удивительная жизнь, дающая возможность испробовать все, кроме ощущения радости». В письме к Фрэнку Льюкасу Голсуорси более философски описывает свое первое впечатление от пустыни во время «пробной вылазки» недалеко от Каира.
«Пустыня – появляется огромная белая луна – под ней низкие деревья, похожие на изумленных людей, – легкое, едва уловимое движение – небо бледно-лилового цвета, и на нем мерцают несколько звезд – ряд финиковых пальм, пересекающих пространство, как караван арабов, – где-то лает одинокая собака – запах сжигаемых кукурузных стеблей – одномачтовое арабское судно на реке и темные тени членов его команды в золотой воде».
Во время поездки по пустыне путешественников развлекала юная арабская танцовщица. «Любопытно, – отмечает Голсуорси в своем дневнике. – Ее танец – это примитивный способ выражения любви ко всем нам, включая женщин». Ада более многословна: «Ее манера танца недурна, но ничего особенного, ее акробатические трюки куда более поразительны. Поздно вечером она обошла всю публику – всех нас, взобравшись сначала на колени к Нему, затем ко мне. Надеюсь, мы вели себя должным образом».
После возвращения в Каир 10 февраля Голсуорси простились с Массингэмами и отправились на Сицилию, где провели две недели, работая и осматривая достопримечательности Сиракуз и Термини. И, наконец, 28 февраля они начали неторопливое путешествие в Англию – через Геную и Париж. Они долго не были на родине, и Голсуорси скучал по ней. «Безмерная солнечность этого края (Египта. – К. Д.) может напугать – за 29 дней ни малейшего признака дождя. Как после этого возвращаться в Дартмур? И все же порой я тоскую по дому».
Это долгое зимнее путешествие происходило в период завершения целого этапа как в жизни Джона и Ады, так и множества других европейцев, хотя они об этом и не подозревали: мир Форсайтов переживал закат, хотя, по иронии судьбы, это вымышленное семейство еще не достигло вершины своей популярности. И все же Голсуорси не собирался продлевать жизнь своих героев: роман «Собственник» выглядел настолько законченным, что мысль писать продолжение просто не приходила Голсуорси в голову. Более того, в 1906 году это была первая книга писателя, принесшая ему успех (хотя за ней следовали другие, может быть, даже более нашумевшие), в которой он с наибольшей точностью выразил то, что хотел сказать во всех своих произведениях. Теперь же, когда были опубликованы четыре его больших романа и целый ряд принесших ему славу пьес и небольших прозаических произведений, росла неудовлетворенность Голсуорси своей работой и достижениями. Казалось, его творческая сила постепенно начинала убывать.
Глава 26
НАЧАЛО ВОЙНЫ
Лето 1914 года было похоже на все предыдущие: Голсуорси метались между Лондоном и Уингстоном, в конце марта они побывали в Манчестере, чтобы присутствовать там на премьере пьесы «Толпа»; иногда им удавалось побыть в более спокойном месте – Литтлхэмптоне. Большую часть времени Голсуорси отдавал работе над романом «Фриленды», который он начал в 1913 году, но прервал из-за путешествия в Египет. Даже сейчас он работал неравномерно, отвлекался для того, чтобы написать какой-нибудь рассказ или статью, а в конце мая вдруг возникла идея вообще оставить его: «Я весь переполнен мыслями о новом романе и решил отложить «Фрилендов»». Но через несколько дней, когда он просмотрел написанное, у него появились новые идеи по поводу этой книги, и он преисполнился решимости закончить ее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85