Что же касается значения хлебной карточки как универсального орудия принуждения и утверждения дисциплины, то в сталинской системе это оказывалось уже лишним. У него система принуждения и без того была отлажена и работала безотказно - по закону от 7. 8. 32 г. давали по 10 лет даже за "мелкие хищения" социалистической собственности, вроде стрижки колосков. А потом и за опоздание на работу сажать стали. Так зачем тут еще и "хлебные рычаги"?
Сам по себе процесс превращения полуанархической "совдепии" в формы империи начался не Сталиным. Уже упоминалось, что после изучения книги "Государство и революция" Плеханов отмечал, что это проект создания империи. Он и был окончательно реализован в 1929-33 гг. А отпечаток личности Сталина наложился лишь в том смысле, что практическое строительство осуществлял он, он стоял во главе построенной системы, и это получилась его империя. И он по-своему пытался придать своей империи достойный, солидный вид. Так, еще в конце 20-х началась лакировка советского прошлого. Не только ради возвышения персональной роли Хозяина в революционных событиях. Так же, как Древнему Риму, основанному отщепенцами и разбойниками, угнездившимися на пустующих холмах, потребовались потом более благородные мифы о своем возникновении, так и для Сталина грязь и кошмары, из которых родилось государство, казались уже слишком непрезентабельными. И пошла мифологизация. Вместо произведений типа "Щепок", не стеснявшихся реалистично описывать зверства, поскольку это считалось классово-оправданным, возникали высокохудожественные "Хождения по мукам", рассказы Гайдара и т. п., изображавшие прошлое во вполне благопристойных тонах, красивых и героических.
В 1932 г. был распущен терроризировавший отечественную культуру РАПП. При этом Сталин с предельной откровенностью сказал его председателю Фадееву: "Вы еще маленькие люди, то есть совсем маленькие, чтобы о русской литературе судить". В 1934 г. народу было официально возвращено понятие "Родина" (а одновременно и "измена Родине"). И хотя прямая связь данного термина с прежней Россией пока еще не подразумевалась, тем самым поощрялось усиление патриотического начала.
Что же касается параллелей между сталинизмом и русским самодержавием, то и здесь вряд ли можно говорить о прямой преемственности. Нужно иметь в виду, что Сталин никогда не рассматривал реального исторического самодержавия, которое так или иначе должно было считаться с интересами различных сословий, с церковными установками, с требованиями духовного порядка. Он со свойственным ему догматичным мировоззрением знал только примитивные большевистские схемы монархии с батюшкой-царем и холопами-подданными, которых тот волен был казнить или миловать, исходя из личных понятий целесообразности. А с такими схемами параллели действительно напрашивались. Но и тут очень сомнительно, чтобы Сталин отождествлял себя с ролью "нового царя". Скорее, помогала знаменитая коммунистическая диалектика. Ну например, если до революции расстрел любой демонстрации объявлялся преступлением, то после прихода к власти для большевиков стала преступлением сама демонстрация, а ее расстрел - естественным делом. Точно так же и с самодержавием. Если царь в своих "реакционных" целях (вариант "объективно-прогрессивных", как Петр I) позволял себе то-то и то-то, то для коммунистического вождя, пролагающего пути в "светлое будущее", аналогичные методы тем более оправдывались.
Возврат СССР с космополитически-революционных на "российские" рельсы происходил далеко, не сразу, а постепенно, шаг за шагом. Так, в 1935 г. Сталин прекратил финансирование через Коминтерн иностранных компартий. Иногда это объясняют тем, что он уже сделал ставку на Гитлера, что вряд ли соответствует действительности - в то время он еще не знал, получится ли такой альянс. Просто с точки зрения рачительного Хозяина это значило перестать кормить дармоедов, т. к. несмотря на огромные вложения за 16 лет существования Коминтерн ни в одной стране не принес реального успеха. И Сталин в самом деле взвешивал возможности союза с Гитлером - или союза с Францией против Гитлера, но и в том, и в другом случае это уже были союзы на государственном, а не на партийно-подпольном уровне. Характерно, что в том же 1935 г. был принят глобальный план реконструкции Москвы. Вождь хотел иметь монументальную, величественную столицу, не хуже других мировых центров или царского Санкт-Петербурга. Так что "державные" соображения явно брали верх над "интернациональными".
Постепенно восстанавливались персональные воинские звания - в 1935 г. маршальские и среднего комсостава, вместо прежних комрот, комбатов, комполков и т. п. появились капитаны, майоры, полковники, а в 1940 г. вернулись в обиход и генеральские звания. Поскольку и армия должна была стать государственной, а не партийно-революционной. В 1936 г. было высочайше реабилитировано казачество. Стали создаваться казачьи части в традиционной форме. Данное сословие Иосиф Виссарионович тоже рассматривал с точки зрения коммунистических штампов, как "верных псов самодержавия". Но после построения новой империи "диалектически" получалось, что такой прекрасный инструмент разрушен напрасно - разве он не может послужить подобным образом коммунистическому Хозяину? (Чего на деле, разумеется, реализовать не удалось - и как раз из-за превратных представлений о казачестве).
И как раз в период массовых репрессий 1936-39 г. г. очутилась вдруг на свободе, и мало того, на своих научных должностях, вся плеяда историков, которую загребли в кампанию 29-го. Наоборот, в расстрельных подвалах и лагерях сгинули их гонители. Стране была возвращена ее история - не только в переносном, но и в прямом смысле. Искалеченная "классовым подходом", с массой купюр и идеологических ремарок, но по крайней мере, восстановился сам принцип исторической традиции и преемственности между Россией и Советским Союзом. В 1936 г. школьный учебник истории Покровского был отвергнут и вместо него введен учебник Шестакова - уже связывавший Россию советскую с Россией царской вместо прежнего огульного оплевывания и отрицания всего дореволюционного.
И другие российские традиции тоже возрождались. В литературе обычно указывается, что церковь Сталин "реабилитировал" в 42-43 гг., чтобы завоевать народную поддержку против оккупантов. Но на самом деле, этот процесс начался раньше и независимо от войны. Если в 1931 г. храм Христа Спасителя был варварски взорван, то снос храма Василия Блаженного, намеченный было в 1936 г. запретил лично Иосиф Виссарионович. А приказ о прекращении гонений на священнослужителей, обнаруженный в бумагах Сталина, был отдан в 1939 г. В апреле 1941 г., опять до войны, Хозяин внес предложение вообще распустить Коминтерн - только реализацию задержало гитлеровское вторжение. И характерно, что к концу 30-х - началу 40-х исторический интерес вождя переключился с реформатора и в своем роде "революционера" Петра на фигуру Ивана Грозного. Об этом свидетельствует не только фильм Эйзенштейна, но и множество других произведений данного периода. А лучший из придворных писателей, А. Н. Толстой, чье творчество всегда четко следовало конъюнктуре, даже оставил незавершенным роман о Петре, тоже переключившись на образ Грозного (хотя конечно, и в данном случае, вождя привлекала не реальная историческая фигура царя, а миф, сформированный фактически по его заказу, т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233
Сам по себе процесс превращения полуанархической "совдепии" в формы империи начался не Сталиным. Уже упоминалось, что после изучения книги "Государство и революция" Плеханов отмечал, что это проект создания империи. Он и был окончательно реализован в 1929-33 гг. А отпечаток личности Сталина наложился лишь в том смысле, что практическое строительство осуществлял он, он стоял во главе построенной системы, и это получилась его империя. И он по-своему пытался придать своей империи достойный, солидный вид. Так, еще в конце 20-х началась лакировка советского прошлого. Не только ради возвышения персональной роли Хозяина в революционных событиях. Так же, как Древнему Риму, основанному отщепенцами и разбойниками, угнездившимися на пустующих холмах, потребовались потом более благородные мифы о своем возникновении, так и для Сталина грязь и кошмары, из которых родилось государство, казались уже слишком непрезентабельными. И пошла мифологизация. Вместо произведений типа "Щепок", не стеснявшихся реалистично описывать зверства, поскольку это считалось классово-оправданным, возникали высокохудожественные "Хождения по мукам", рассказы Гайдара и т. п., изображавшие прошлое во вполне благопристойных тонах, красивых и героических.
В 1932 г. был распущен терроризировавший отечественную культуру РАПП. При этом Сталин с предельной откровенностью сказал его председателю Фадееву: "Вы еще маленькие люди, то есть совсем маленькие, чтобы о русской литературе судить". В 1934 г. народу было официально возвращено понятие "Родина" (а одновременно и "измена Родине"). И хотя прямая связь данного термина с прежней Россией пока еще не подразумевалась, тем самым поощрялось усиление патриотического начала.
Что же касается параллелей между сталинизмом и русским самодержавием, то и здесь вряд ли можно говорить о прямой преемственности. Нужно иметь в виду, что Сталин никогда не рассматривал реального исторического самодержавия, которое так или иначе должно было считаться с интересами различных сословий, с церковными установками, с требованиями духовного порядка. Он со свойственным ему догматичным мировоззрением знал только примитивные большевистские схемы монархии с батюшкой-царем и холопами-подданными, которых тот волен был казнить или миловать, исходя из личных понятий целесообразности. А с такими схемами параллели действительно напрашивались. Но и тут очень сомнительно, чтобы Сталин отождествлял себя с ролью "нового царя". Скорее, помогала знаменитая коммунистическая диалектика. Ну например, если до революции расстрел любой демонстрации объявлялся преступлением, то после прихода к власти для большевиков стала преступлением сама демонстрация, а ее расстрел - естественным делом. Точно так же и с самодержавием. Если царь в своих "реакционных" целях (вариант "объективно-прогрессивных", как Петр I) позволял себе то-то и то-то, то для коммунистического вождя, пролагающего пути в "светлое будущее", аналогичные методы тем более оправдывались.
Возврат СССР с космополитически-революционных на "российские" рельсы происходил далеко, не сразу, а постепенно, шаг за шагом. Так, в 1935 г. Сталин прекратил финансирование через Коминтерн иностранных компартий. Иногда это объясняют тем, что он уже сделал ставку на Гитлера, что вряд ли соответствует действительности - в то время он еще не знал, получится ли такой альянс. Просто с точки зрения рачительного Хозяина это значило перестать кормить дармоедов, т. к. несмотря на огромные вложения за 16 лет существования Коминтерн ни в одной стране не принес реального успеха. И Сталин в самом деле взвешивал возможности союза с Гитлером - или союза с Францией против Гитлера, но и в том, и в другом случае это уже были союзы на государственном, а не на партийно-подпольном уровне. Характерно, что в том же 1935 г. был принят глобальный план реконструкции Москвы. Вождь хотел иметь монументальную, величественную столицу, не хуже других мировых центров или царского Санкт-Петербурга. Так что "державные" соображения явно брали верх над "интернациональными".
Постепенно восстанавливались персональные воинские звания - в 1935 г. маршальские и среднего комсостава, вместо прежних комрот, комбатов, комполков и т. п. появились капитаны, майоры, полковники, а в 1940 г. вернулись в обиход и генеральские звания. Поскольку и армия должна была стать государственной, а не партийно-революционной. В 1936 г. было высочайше реабилитировано казачество. Стали создаваться казачьи части в традиционной форме. Данное сословие Иосиф Виссарионович тоже рассматривал с точки зрения коммунистических штампов, как "верных псов самодержавия". Но после построения новой империи "диалектически" получалось, что такой прекрасный инструмент разрушен напрасно - разве он не может послужить подобным образом коммунистическому Хозяину? (Чего на деле, разумеется, реализовать не удалось - и как раз из-за превратных представлений о казачестве).
И как раз в период массовых репрессий 1936-39 г. г. очутилась вдруг на свободе, и мало того, на своих научных должностях, вся плеяда историков, которую загребли в кампанию 29-го. Наоборот, в расстрельных подвалах и лагерях сгинули их гонители. Стране была возвращена ее история - не только в переносном, но и в прямом смысле. Искалеченная "классовым подходом", с массой купюр и идеологических ремарок, но по крайней мере, восстановился сам принцип исторической традиции и преемственности между Россией и Советским Союзом. В 1936 г. школьный учебник истории Покровского был отвергнут и вместо него введен учебник Шестакова - уже связывавший Россию советскую с Россией царской вместо прежнего огульного оплевывания и отрицания всего дореволюционного.
И другие российские традиции тоже возрождались. В литературе обычно указывается, что церковь Сталин "реабилитировал" в 42-43 гг., чтобы завоевать народную поддержку против оккупантов. Но на самом деле, этот процесс начался раньше и независимо от войны. Если в 1931 г. храм Христа Спасителя был варварски взорван, то снос храма Василия Блаженного, намеченный было в 1936 г. запретил лично Иосиф Виссарионович. А приказ о прекращении гонений на священнослужителей, обнаруженный в бумагах Сталина, был отдан в 1939 г. В апреле 1941 г., опять до войны, Хозяин внес предложение вообще распустить Коминтерн - только реализацию задержало гитлеровское вторжение. И характерно, что к концу 30-х - началу 40-х исторический интерес вождя переключился с реформатора и в своем роде "революционера" Петра на фигуру Ивана Грозного. Об этом свидетельствует не только фильм Эйзенштейна, но и множество других произведений данного периода. А лучший из придворных писателей, А. Н. Толстой, чье творчество всегда четко следовало конъюнктуре, даже оставил незавершенным роман о Петре, тоже переключившись на образ Грозного (хотя конечно, и в данном случае, вождя привлекала не реальная историческая фигура царя, а миф, сформированный фактически по его заказу, т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233