Н. Красновым, А. Г Шкуро, С. Н. Красновым, Т. Н. Домановым, фон Паннвицем и Султан-Гирей Клычем.
Все процессы были закрытыми, то есть сломить подсудимых и принудить их к покаянию палачам не удалось, поэтому пришлось сочинять самооговоры и самоуничижительные признания от их имени - из официальных судебных отчетов хорошо видно, что они сплошь сфальсифицированы и представляют собой всего лишь излияния советской пропаганды. Даже терминология, в которой подсудимые рассказывают о себе и своих "преступлениях", четко соответствует передовицам коммунистических газет. Очевидно, и задержались процессы на необычный для сталинского "правосудия" срок - больше года после ареста, только из-за того, что их всеми мерами пытались склонить к публичному отречению от своих идеалов. Например, имеются достоверные данные о жесточайших пытках, которым подвергались перед судом Власов и Трухин. Но и власовцы, и белогвардейцы оказались покрепче правоверных коммунистов, вроде Радека и Бухарина, поэтому от публичных спектаклей пришлось отказаться. Естественно, все подсудимые были казнены, большинство повешены, некоторые расстреляны (впрочем, есть данные, что осужденных по делу Власова умерщвляли какими-то особыми, совершенно жуткими способами).
Нужно отметить и тот факт, что система послевоенных чисток была достаточно своеобразной. В странах, попавших под советскую оккупацию Восточной и Центральной Европе, Маньчжурии, они велись выборочно. Поголовно хватали только тех, кто попал за границу уже в годы советской власти, а из старой эмиграции арестовывали лишь самых заметных представителей Белого Движения и активных участников политической деятельности, попавших на заметку органов госбезопасности. Даже семей их не трогали. Оставляли в покое и тех, кто в годы эмиграции просто жил и трудился, и уж тем более участников антинацистского подполья и партизанского движения (если подполье было коммунистическим, а не националистическим). Возможно, считали, что в этих странах эмигранты и так никуда не денутся, а то и помогут их "освоению".
Но к тем, кто остался по другую сторону демаркационных линий, отношение было другое. В их адрес разыграли еще одну шумную кампанию "возвращенчества". Как бы на радостях, в честь победы, указом Президиума Верховного Совета еще раз было объявлено прощение эмигрантских "грехов" и предоставлено право на получение советского гражданства "лицам, имевшим российское гражданство к 7 ноября 1917 г." Такое же право получали "лица, утратившие советское гражданство и их дети". И под влиянием настроений, царивших в 45-м - симпатий к СССР, гордости за свою родину, "переоценки ценностей", а то и надежд на возрождение Сталиным прежней, могучей России, указ этот вызвал взрыв энтузиазма в русском зарубежье. В одной лишь Югославии набралось 6 тыс. желающих стать советскими гражданами, во Франции - 11 тыс., а возникший в подполье "Союз русских патриотов" был переименован в "Союз советских патриотов". В посольства СССР подавались заявления, в торжественной обстановке вручались паспорта - первый выдали митрополиту Евлогию.
Правда, реально отправились на родину гораздо меньше - например, из Франции только 2 тыс. Многие, даже получив гражданство, оставались на чужбине - тут была привычная среда, устроенный быт, а в России не осталось ни родных, ни знакомых, чтобы ехать туда на старости лет. Да и осторожничали все же, ждали, как обернется с другими. И правильно делали. Потому что те, кто поехал, в том числе участники Сопротивления, члены всяких там "обществ советской дружбы", почти в полном составе загремели в лагеря. Опять, как и в кампаниях 20-х, оставляли на свободе лишь "рекламные" фигуры. То же произошло в Шанхае, который в отличие от Харбина оказался вне зоны советского влияния. В существовавшую там большую русскую колонию приехал специальный уполномоченный, огласил упомянутый указ и даже пообещал помощь в переезде со всем имуществом. Тоже была масса желающих, им прислали пароходы, помогая грузить мебель, автомобили, рояли. А в Находке репатриантов перегоняли в арестантские вагоны...
Ведь возможность "конвергенции" учитывал и Сталин. И соответственно, пресекал ее всеми доступными ему средствами. Так что закордонные энтузиасты "возрождения России" если и были ему нужны, то только в качестве дармовой рабочей силы. Как раз во избежание "конвергенции" и подъема свободолюбивых настроений в народе, познавшем свою мощь, в СССР пошло очередное закручивание гаек. И люди, начавшие было гордо поднимать головы как победители, люди, повидавшие Европу, имевшие возможность сравнить тамошнюю жизнь с собственной и рассказать об этом согражданам, густо шли за колючую проволоку.
В данном плане Иосифу Виссарионовичу активно помогали западные демократы, массами выдавая на расправу всех советских граждан, оказавшихся в их зонах. Выдавали не только власовцев, но и прочих, кто служил немцам то есть солдат "Остгруппен", "Остлегионен", при первой возможности переходивших на их сторону во Франции, Италии, Африке. Многие русские "хиви", перешедшие в Северной Африке к англичанам, принимались в их армию, т. е. стали британскими солдатами. Но по окончании войны выдали и их тоже.
Выдавали и тех, кто сражался в отрядах французских партизан и организациях Сопротивления, Выдавали освобожденных пленных и "остарбайтеров", хотя многие не хотели ехать домой, справедливо опасаясь репрессий. Наконец, в зонах оккупации союзников оказалось более миллиона обычных гражданских беженцев - тех, кто во время войны сумел вырваться из СССР, чтобы уйти из-под власти большевиков, и просил теперь убежище на Западе. И их тоже выдавали. Содержали в лагерях, иногда не уступающих нацистским (например, британский лагерь Вольфсберг с издевательствами, побоями, на голодном пайке). Впрочем - иногда содержали и получше, подпитывая ложными обещаниями и иллюзиями. А в один прекрасный день грузили в поезда, якобы дли перевода в более удобное место, и отправляли в советскую зону. На верную погибель.
Обычно при объяснении этих действий иностранные историки ссылаются на Ялтинские соглашения, по которым предусматривалась обязательная репатриация советских граждан, попавших на чужбину в ходе войны. Но ведь те, кто сам стремился попасть на Запад, искали там политического убежища. Об их "правах человека" почему-то не вспомнили. А среди выданных казаков многие никогда и не были советскими гражданами. И такая юридическая "мелочь" тоже никого не смущала. Выдавали и гражданских эмигрантов, в том числе и таких, кто не имел никакого отношения к сотрудничеству с немцами, а просто бежал из Восточной Европы при вторжении туда советских войск, а попав к англо-американцам, имел несчастье назвать себя "русским" - даже если был к тому моменту уже польским, чехословацким, германским гражданином.. Уж никаким боком не подходили под Ялтинские соглашения югославские антикоммунистические формирования - например, четники Михайловича сражались за прежнюю Югославию, союзницу тех же англичан в начале войны. Но и их по требованию Сталина выдали Тито на бессудные расправы. Там коммунисты не утруждали себя даже видимостью "законности", везли своих противников-сербов в хорватские деревни, а хорватов - в сербские, и отдавали толпе на растерзание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233
Все процессы были закрытыми, то есть сломить подсудимых и принудить их к покаянию палачам не удалось, поэтому пришлось сочинять самооговоры и самоуничижительные признания от их имени - из официальных судебных отчетов хорошо видно, что они сплошь сфальсифицированы и представляют собой всего лишь излияния советской пропаганды. Даже терминология, в которой подсудимые рассказывают о себе и своих "преступлениях", четко соответствует передовицам коммунистических газет. Очевидно, и задержались процессы на необычный для сталинского "правосудия" срок - больше года после ареста, только из-за того, что их всеми мерами пытались склонить к публичному отречению от своих идеалов. Например, имеются достоверные данные о жесточайших пытках, которым подвергались перед судом Власов и Трухин. Но и власовцы, и белогвардейцы оказались покрепче правоверных коммунистов, вроде Радека и Бухарина, поэтому от публичных спектаклей пришлось отказаться. Естественно, все подсудимые были казнены, большинство повешены, некоторые расстреляны (впрочем, есть данные, что осужденных по делу Власова умерщвляли какими-то особыми, совершенно жуткими способами).
Нужно отметить и тот факт, что система послевоенных чисток была достаточно своеобразной. В странах, попавших под советскую оккупацию Восточной и Центральной Европе, Маньчжурии, они велись выборочно. Поголовно хватали только тех, кто попал за границу уже в годы советской власти, а из старой эмиграции арестовывали лишь самых заметных представителей Белого Движения и активных участников политической деятельности, попавших на заметку органов госбезопасности. Даже семей их не трогали. Оставляли в покое и тех, кто в годы эмиграции просто жил и трудился, и уж тем более участников антинацистского подполья и партизанского движения (если подполье было коммунистическим, а не националистическим). Возможно, считали, что в этих странах эмигранты и так никуда не денутся, а то и помогут их "освоению".
Но к тем, кто остался по другую сторону демаркационных линий, отношение было другое. В их адрес разыграли еще одну шумную кампанию "возвращенчества". Как бы на радостях, в честь победы, указом Президиума Верховного Совета еще раз было объявлено прощение эмигрантских "грехов" и предоставлено право на получение советского гражданства "лицам, имевшим российское гражданство к 7 ноября 1917 г." Такое же право получали "лица, утратившие советское гражданство и их дети". И под влиянием настроений, царивших в 45-м - симпатий к СССР, гордости за свою родину, "переоценки ценностей", а то и надежд на возрождение Сталиным прежней, могучей России, указ этот вызвал взрыв энтузиазма в русском зарубежье. В одной лишь Югославии набралось 6 тыс. желающих стать советскими гражданами, во Франции - 11 тыс., а возникший в подполье "Союз русских патриотов" был переименован в "Союз советских патриотов". В посольства СССР подавались заявления, в торжественной обстановке вручались паспорта - первый выдали митрополиту Евлогию.
Правда, реально отправились на родину гораздо меньше - например, из Франции только 2 тыс. Многие, даже получив гражданство, оставались на чужбине - тут была привычная среда, устроенный быт, а в России не осталось ни родных, ни знакомых, чтобы ехать туда на старости лет. Да и осторожничали все же, ждали, как обернется с другими. И правильно делали. Потому что те, кто поехал, в том числе участники Сопротивления, члены всяких там "обществ советской дружбы", почти в полном составе загремели в лагеря. Опять, как и в кампаниях 20-х, оставляли на свободе лишь "рекламные" фигуры. То же произошло в Шанхае, который в отличие от Харбина оказался вне зоны советского влияния. В существовавшую там большую русскую колонию приехал специальный уполномоченный, огласил упомянутый указ и даже пообещал помощь в переезде со всем имуществом. Тоже была масса желающих, им прислали пароходы, помогая грузить мебель, автомобили, рояли. А в Находке репатриантов перегоняли в арестантские вагоны...
Ведь возможность "конвергенции" учитывал и Сталин. И соответственно, пресекал ее всеми доступными ему средствами. Так что закордонные энтузиасты "возрождения России" если и были ему нужны, то только в качестве дармовой рабочей силы. Как раз во избежание "конвергенции" и подъема свободолюбивых настроений в народе, познавшем свою мощь, в СССР пошло очередное закручивание гаек. И люди, начавшие было гордо поднимать головы как победители, люди, повидавшие Европу, имевшие возможность сравнить тамошнюю жизнь с собственной и рассказать об этом согражданам, густо шли за колючую проволоку.
В данном плане Иосифу Виссарионовичу активно помогали западные демократы, массами выдавая на расправу всех советских граждан, оказавшихся в их зонах. Выдавали не только власовцев, но и прочих, кто служил немцам то есть солдат "Остгруппен", "Остлегионен", при первой возможности переходивших на их сторону во Франции, Италии, Африке. Многие русские "хиви", перешедшие в Северной Африке к англичанам, принимались в их армию, т. е. стали британскими солдатами. Но по окончании войны выдали и их тоже.
Выдавали и тех, кто сражался в отрядах французских партизан и организациях Сопротивления, Выдавали освобожденных пленных и "остарбайтеров", хотя многие не хотели ехать домой, справедливо опасаясь репрессий. Наконец, в зонах оккупации союзников оказалось более миллиона обычных гражданских беженцев - тех, кто во время войны сумел вырваться из СССР, чтобы уйти из-под власти большевиков, и просил теперь убежище на Западе. И их тоже выдавали. Содержали в лагерях, иногда не уступающих нацистским (например, британский лагерь Вольфсберг с издевательствами, побоями, на голодном пайке). Впрочем - иногда содержали и получше, подпитывая ложными обещаниями и иллюзиями. А в один прекрасный день грузили в поезда, якобы дли перевода в более удобное место, и отправляли в советскую зону. На верную погибель.
Обычно при объяснении этих действий иностранные историки ссылаются на Ялтинские соглашения, по которым предусматривалась обязательная репатриация советских граждан, попавших на чужбину в ходе войны. Но ведь те, кто сам стремился попасть на Запад, искали там политического убежища. Об их "правах человека" почему-то не вспомнили. А среди выданных казаков многие никогда и не были советскими гражданами. И такая юридическая "мелочь" тоже никого не смущала. Выдавали и гражданских эмигрантов, в том числе и таких, кто не имел никакого отношения к сотрудничеству с немцами, а просто бежал из Восточной Европы при вторжении туда советских войск, а попав к англо-американцам, имел несчастье назвать себя "русским" - даже если был к тому моменту уже польским, чехословацким, германским гражданином.. Уж никаким боком не подходили под Ялтинские соглашения югославские антикоммунистические формирования - например, четники Михайловича сражались за прежнюю Югославию, союзницу тех же англичан в начале войны. Но и их по требованию Сталина выдали Тито на бессудные расправы. Там коммунисты не утруждали себя даже видимостью "законности", везли своих противников-сербов в хорватские деревни, а хорватов - в сербские, и отдавали толпе на растерзание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233