Часть приговоренных погрузили в две баржи и затопили - трупы потом выбрасывало в Финляндии, многие были связаны колючей проволокой по 2-3 человека вместе. В меньших масштабах эта кампания прокатилась и по другим городам. В Нижнем расстреляли 41, в Смоленске - 38, в Пошехонской губернии - 31, в Ярославле - 38, а в Перми - 50, в Иваново-Вознесенске 184, в Воронеже даже сосчитать не потрудились, объявили, что "много расстрелянных". (Чтобы не загромождать работу множеством ссылок, сразу отмечу, что большая часть данных относительно репрессий в этой и нескольких следующих главах приводятся по исследованию С. П. Мельгунова "Красный террор в России". Хотя по возможности они дополнялись и материалами из других источников, указанных в библиографии и оговоренных в тексте).
Но красный террор не ограничивался одноразовой кампанией. Он вводился как постоянно действующий инструмент "пролетарского" государства. Троцкий заявлял, что "устрашение является могущественным средством политики, и надо быть ханжой, чтобы этого не понимать". Радек требовал, чтобы казни были публичными - тогда они, дескать, окажут более сильное воздействие. А Лацис еще 23. 8. 18 г., за неделю до введения красного террора рассуждал в "Известиях" о новых законах войны, отметающих все прежние правила, военные обычаи и конвенции: "Все это только смешно. Вырезать всех раненых в боях против тебя - вот закон гражданской войны".
Этот закон и внедрялся. Каждое наступление или отступление красных сопровождалось вспышками самых диких репрессий. (Заметим - красных, но не белых, где террор проявлялся только в виде отдельных стихийных эксцессов и централизованно запрещался командованием. Разницу и количественную, и качественную, я наглядно и на многочисленных примерах разбирал в книге "Белогвардейщина"). При оставлении Сарапула были расстреляны и утоплены в барже все заключенные большевистских тюрем - около тысячи человек. В Перми и Кунгуре казнили группами по 30-60 чел., их рубили шашками. На Мотовилихинском заводе расстреляли 100 рабочих. Как доносил британский представитель Эльстон лорду Бальфуру, во всех уральских городах занимающие их белые находили сотни зверски убитых. "Офицерам, захваченным тут большевиками, эполеты прибивались гвоздями к плечам; молодые девушки насиловались; штатские были найдены с выколотыми глазами, другие - без носов; 25 священников были расстреляны в Перми, епископ Андроник заживо зарыт". Всего по английским данным в одной лишь Пермской губернии было уничтожено 2 тыс. чел. В Уссурийском районе пленных находили с разбитыми черепами, выколотыми глазами, вырезанными языками и половыми органами.
Когда же красные на Востоке перешли в наступление, оно аукнулось новыми тысячами жертв, по большей части невинных. При взятии Троцким Казани Ленин потребовал: "образцово-беспощадного" подавления "чехов и белогвардейцев, а равно поддерживающих их кулаков". И среди горожан устроили побоище, расстреливали и топили целыми семьями купцов, интеллигенцию, просто жителей "богатых" кварталов. Так что всего через неделю красная печать сообщала: "Казань пуста. Ни одного попа, ни монаха, ни буржуя. Некого и расстрелять. Вынесено всего 6 смертных приговоров".
После взятия Ижевска и Воткинска, где против коммунистов восстали рабочие, казнили 800 чел. - в основном, женщин и детей, семьи тех, кто ушел с белыми.
Впрочем, не жалели и "своих", дисциплина в Красной Армии насаждалась драконовскими мерами. Под Свияжском, где Троцкий останавливал отступающие войска, были приговорены к смерти 27 ответственных работников, бежавших от чехов, а простых красноармейцев, по свидетельству Ларисы Рейснер, "расстреливали как собак" - Троцкий устроил им "децимацию" с казнью каждого десятого. На Северном фронте был случай расстрела целого полка, отказавшегося идти в атаку. И поскольку здесь война приобрела изнурительный позиционный характер, дисциплина в окопах и укрепрайонах широко поддерживалась телесными наказаниями - порки солдат стали обычным, повседневным явлением.
На Кубани жители Армавира встретили белых хлебом-солью, взяли на себя похороны погибших. Когда же тем пришлось под натиском противника оставить город, пошла дикая расправа. Сначала был без различия пола и возраста вырезан лагерь армян, беженцев из Турции, а потом красные начали истребление горожан - рубили, кололи штыками, разбивали головы прикладами. Более 300 чел. попытались укрыться в персидском консульстве, но и их перебили вместе с консулом. Всего в ходе этой вакханалии погибло 1342 чел. В Ставрополе, захваченном Таманской армией Ковтюха, не пощадили даже "буржуйских" детей в больницах.
Зверская жестокость царила на Дону. В нескольких станицах отступающие красные перенасиловали всех девушек - в качестве "контрибуции". Казаки находили своих родных и близких распятыми, четвертованными, сожженными или заживо закопанными в землю. А в начале 1919 г., когда большевики снова ворвались на донские земли, развернулся знаменитый казачий геноцид. Централизованно, по директиве Оргбюро ЦК от 24. 1. 1919 г. Большевики сочли, что казачество с его прочными традициями и устоями, в их схемы "нового общества" не вписывается, и решили ликвидировать его в целом. Троцкий провозгласил казаков "зоологической средой", т. е. вообще не людьми, не заслуживающими ни малейшего снисхождения и сожаления. Первая фаза кровавого действа началась с захватом станиц - пошло "изъятие офицеров, попов, атаманов, жандармов, просто богатых казаков, всех, кто активно боролся с Советской властью". А боролись почти все - ведь на Дону была всеобщая мобилизация от 19 до 52 лет. Если же они ушли с белыми, расстреливали семьи. В качестве "жандармов" казнили стариков, служивших при царе. Само слово "казак" и казачьи атрибуты запрещались под страхом смерти, во главе станиц ставили еврейских или немецких "интернационалистов", свирепствовавших вовсю. Стали осуществляться депортации - казачьи земли предполагалось заселить крестьянами из северных губерний, и жителей просто выгоняли на верную смерть в зимнюю степь.
Когда казаки не выдержали и восстали, геноцид перешел во вторую фазу. На них бросались отряды карателей, приказ Якира предусматривал "50-процентное уничтожение мужского населения", а приказ Троцкого No100 от 25. 5. 1919 г. требовал: "Гнезда бесчестных изменников и предателей должны быть разорены. Каины должны быть истреблены".
Так что с 50-процентным особо и не разбирались - станицы и хутора сносили артогнем, уцелевших и пытающихся спастись косили пулеметами, действовали специальные команды факельщиков, поджигавших дома. Ну а когда повстанцы смогли соединиться с белыми и погнали большевиков, это ознаменовало третью фазу геноцида - после себя большевики оставляли пустыню, казнили всех заложников. Около тысячи баб и девок были собраны на рытье окопов - при подходе казачьих войск их перенасиловали и тоже расстреляли. Пожалуй, стоит еще добавить, что казачий геноцид Доном не ограничивался. Ведь давшие ему старт директивы и приказы относились к казачеству вообще. А одновременно с Доном происходило и наступление на область Уральского казачества. Только фактических данных отсюда дошло гораздо меньше. Но известно, например, что некий уполномоченный Ружейников, присланный потом исправлять "перегибы" (как и на Дону - когда уже поздно было, когда восстаниями припекло) выпустил из тюрем Уральска 2 тыс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233
Но красный террор не ограничивался одноразовой кампанией. Он вводился как постоянно действующий инструмент "пролетарского" государства. Троцкий заявлял, что "устрашение является могущественным средством политики, и надо быть ханжой, чтобы этого не понимать". Радек требовал, чтобы казни были публичными - тогда они, дескать, окажут более сильное воздействие. А Лацис еще 23. 8. 18 г., за неделю до введения красного террора рассуждал в "Известиях" о новых законах войны, отметающих все прежние правила, военные обычаи и конвенции: "Все это только смешно. Вырезать всех раненых в боях против тебя - вот закон гражданской войны".
Этот закон и внедрялся. Каждое наступление или отступление красных сопровождалось вспышками самых диких репрессий. (Заметим - красных, но не белых, где террор проявлялся только в виде отдельных стихийных эксцессов и централизованно запрещался командованием. Разницу и количественную, и качественную, я наглядно и на многочисленных примерах разбирал в книге "Белогвардейщина"). При оставлении Сарапула были расстреляны и утоплены в барже все заключенные большевистских тюрем - около тысячи человек. В Перми и Кунгуре казнили группами по 30-60 чел., их рубили шашками. На Мотовилихинском заводе расстреляли 100 рабочих. Как доносил британский представитель Эльстон лорду Бальфуру, во всех уральских городах занимающие их белые находили сотни зверски убитых. "Офицерам, захваченным тут большевиками, эполеты прибивались гвоздями к плечам; молодые девушки насиловались; штатские были найдены с выколотыми глазами, другие - без носов; 25 священников были расстреляны в Перми, епископ Андроник заживо зарыт". Всего по английским данным в одной лишь Пермской губернии было уничтожено 2 тыс. чел. В Уссурийском районе пленных находили с разбитыми черепами, выколотыми глазами, вырезанными языками и половыми органами.
Когда же красные на Востоке перешли в наступление, оно аукнулось новыми тысячами жертв, по большей части невинных. При взятии Троцким Казани Ленин потребовал: "образцово-беспощадного" подавления "чехов и белогвардейцев, а равно поддерживающих их кулаков". И среди горожан устроили побоище, расстреливали и топили целыми семьями купцов, интеллигенцию, просто жителей "богатых" кварталов. Так что всего через неделю красная печать сообщала: "Казань пуста. Ни одного попа, ни монаха, ни буржуя. Некого и расстрелять. Вынесено всего 6 смертных приговоров".
После взятия Ижевска и Воткинска, где против коммунистов восстали рабочие, казнили 800 чел. - в основном, женщин и детей, семьи тех, кто ушел с белыми.
Впрочем, не жалели и "своих", дисциплина в Красной Армии насаждалась драконовскими мерами. Под Свияжском, где Троцкий останавливал отступающие войска, были приговорены к смерти 27 ответственных работников, бежавших от чехов, а простых красноармейцев, по свидетельству Ларисы Рейснер, "расстреливали как собак" - Троцкий устроил им "децимацию" с казнью каждого десятого. На Северном фронте был случай расстрела целого полка, отказавшегося идти в атаку. И поскольку здесь война приобрела изнурительный позиционный характер, дисциплина в окопах и укрепрайонах широко поддерживалась телесными наказаниями - порки солдат стали обычным, повседневным явлением.
На Кубани жители Армавира встретили белых хлебом-солью, взяли на себя похороны погибших. Когда же тем пришлось под натиском противника оставить город, пошла дикая расправа. Сначала был без различия пола и возраста вырезан лагерь армян, беженцев из Турции, а потом красные начали истребление горожан - рубили, кололи штыками, разбивали головы прикладами. Более 300 чел. попытались укрыться в персидском консульстве, но и их перебили вместе с консулом. Всего в ходе этой вакханалии погибло 1342 чел. В Ставрополе, захваченном Таманской армией Ковтюха, не пощадили даже "буржуйских" детей в больницах.
Зверская жестокость царила на Дону. В нескольких станицах отступающие красные перенасиловали всех девушек - в качестве "контрибуции". Казаки находили своих родных и близких распятыми, четвертованными, сожженными или заживо закопанными в землю. А в начале 1919 г., когда большевики снова ворвались на донские земли, развернулся знаменитый казачий геноцид. Централизованно, по директиве Оргбюро ЦК от 24. 1. 1919 г. Большевики сочли, что казачество с его прочными традициями и устоями, в их схемы "нового общества" не вписывается, и решили ликвидировать его в целом. Троцкий провозгласил казаков "зоологической средой", т. е. вообще не людьми, не заслуживающими ни малейшего снисхождения и сожаления. Первая фаза кровавого действа началась с захватом станиц - пошло "изъятие офицеров, попов, атаманов, жандармов, просто богатых казаков, всех, кто активно боролся с Советской властью". А боролись почти все - ведь на Дону была всеобщая мобилизация от 19 до 52 лет. Если же они ушли с белыми, расстреливали семьи. В качестве "жандармов" казнили стариков, служивших при царе. Само слово "казак" и казачьи атрибуты запрещались под страхом смерти, во главе станиц ставили еврейских или немецких "интернационалистов", свирепствовавших вовсю. Стали осуществляться депортации - казачьи земли предполагалось заселить крестьянами из северных губерний, и жителей просто выгоняли на верную смерть в зимнюю степь.
Когда казаки не выдержали и восстали, геноцид перешел во вторую фазу. На них бросались отряды карателей, приказ Якира предусматривал "50-процентное уничтожение мужского населения", а приказ Троцкого No100 от 25. 5. 1919 г. требовал: "Гнезда бесчестных изменников и предателей должны быть разорены. Каины должны быть истреблены".
Так что с 50-процентным особо и не разбирались - станицы и хутора сносили артогнем, уцелевших и пытающихся спастись косили пулеметами, действовали специальные команды факельщиков, поджигавших дома. Ну а когда повстанцы смогли соединиться с белыми и погнали большевиков, это ознаменовало третью фазу геноцида - после себя большевики оставляли пустыню, казнили всех заложников. Около тысячи баб и девок были собраны на рытье окопов - при подходе казачьих войск их перенасиловали и тоже расстреляли. Пожалуй, стоит еще добавить, что казачий геноцид Доном не ограничивался. Ведь давшие ему старт директивы и приказы относились к казачеству вообще. А одновременно с Доном происходило и наступление на область Уральского казачества. Только фактических данных отсюда дошло гораздо меньше. Но известно, например, что некий уполномоченный Ружейников, присланный потом исправлять "перегибы" (как и на Дону - когда уже поздно было, когда восстаниями припекло) выпустил из тюрем Уральска 2 тыс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233