Да и самими своими мелкими действиями, нежеланием смолчать, примером гражданской позиции, тоже способствовали его расшатыванию.
Или возьмем хотя бы всевозможные течения молодых "неформалов". На Западе они играли лишь роль стихийного протеста юнцов против консерватизма старших поколений, да и советскими сверстниками перенимались безо всякой "политики", в дань моде. Но в условиях СССР они автоматически начинали выражать протест против консервативных порядков всего коммунистического общества, и пусть неосознанно, как дань той же моде, внедряли в ряды молодежи "протестантский" образ мыслей и поведения.
Впрочем, когда речь идет о временах относительно недавних, то, наверное, уже не обязательно выискивать примеры из ранее опубликованных работ, касающихся этого периода или из воспоминаний тех или иных именитых современников. Ведь мы и сами были современниками этих процессов, и наша собственная живая память тоже является источником информации. Поэтому и я позволю себе привести то, что запечатлелось в моей памяти - но вовсе не в качестве иллюстраций какой-либо активной антикоммунистической борьбы, а как раз из-за того, что и сам я, и большинство моих сверстников были от такой борьбы весьма далеки. А значит и эти примеры можно считать ординарными, дающими какое-то представление об общей "среднестатистической" атмосфере тех лет.
Скажем, в 70-х, когда мне довелось учиться в Московском Инженерно-физическом институте, средние настроения тогдашнего студенчества уже с очень большой натяжкой соответствовали "линии партии и правительства". Хотя подчеркну - никто из нас еще не ставил под сомнение высшую ценность "ленинских идеалов", наоборот, именно себя мы считали "настоящими" комсомольцами, но прилагать эти идеалы к реальной компартии и ее руководящим органам нам казалось просто абсурдным, и отношение к официозной пропаганде и лозунгам бытовало только скептическое.
Правда, случались и в нашем вузе "студенческие волнения" - но сугубо на курьезном уровне. Один раз еще до моего поступления, в 69-м. В мае третьекурсники праздновали "тысячу и одну ночь" пребывания в институте - а тут вдруг погода хорошая выдалась, в соседний магазин пиво завезли, и как-то стихийно к празднеству присоединился весь студгородок, высыпав на лужайку между корпусами общежития. Разошлась толпа, сама себя подзаводя, и решила демонстрацию к институту устроить - в шутку, конечно. Соорудили хоругви из старых штанов, надетых на швабры, изготовили на скорую руку транспарант "Долой сессию!" и двинулись колонной. Да только жители соседних домов уже увидели, что в студгородке нечто "неладное" творится и позвонили куда следует. И квартал был уже оцеплен милицией. Ну что - постояли у оцепления, позубоскалили и разошлись. А на следующий день "вражьи голоса" вдруг передали - мол, студенты "московского ядерного колледжа" протестуют против сессии Верховного Совета. Которая, оказывается, как раз в это время происходила. О чем участники "демонстрации" и авторы плаката насчет сессии даже и не подумали, а скорее и не знали, так как скучных центральных газет не читали и радиопередач не слушали. Ну а после такого сообщения "голосов", понятное дело, разборка была устроена крутая, десяток "зачинщиков" поотчисляли, а праздник "тысяча и одной ночи" потом 15 лет под запретом пребывал.
Другой случай на моих глазах происходил, в 75-м. Готовились какие-то очередные выборы, и приехал автобус, в котором во время выборов буфет должен был работать. Но поставили его на пустыре, где наши ребята обычно в футбол играли. В следующие выходные вышли энтузиасты мяч погонять - а не получается, автобус мешает. Решили - а что если его откатить? Навалились не выходит, на ручном тормозе стоит. А денек опять хороший выдался, все общежитие в окнах торчало за неимением телевизоров. Увидели, как свои мужики надрываются - надо помочь. И безо всякого зова вмиг толпа набежала, человек двести. И уже другая идея массой овладела: раз он, такой-сякой, не откатывается, давайте его кантовать. Облепили, как муравьи, и на бок повалили. А потом и вверх колесами. Тут из соседних домов снова настучали, и примчалась "волга" с двумя милиционерами. Один выскочил с мегафоном, орет, чтобы расходились. Да народ-то уже разошелся! Разыгрался силушкой богатырской - а давай, мол, и ментовскую машину перевернем? И ее тоже окружили. Водитель, что в ней сидел, газ дал - но поздно уже, "волгу" на руках подняли, и колеса в воздухе крутятся. Правда, нашлись более трезвые головы - уговорили отпустить. Как колеса земли коснулись, машина и унеслась. А тот, что с мегафоном, за ней вприпрыжку побежал под общее улюлюканье. Ну и братва тоже по домам пошла - развлеклись, размялись, дальше скучно стало. А автобус-то был выделен избирательной комиссии! Дело "политикой" запахло. И оргвыводами соответствующими. Но самые активные участники "беспорядков" вовремя это сообразили и пустили слух, что если последуют репрессии, весь студгородок на выборы не пойдет. И постарались, чтобы через общажных стукачей, которых у нас наперечет знали, эта информация дошла до начальства. Дело и замяли - ведь за такую неявку избирателей и институтское, и районное руководство само со своих мест полетело бы.
В общем, случаи-то комические, но вот думается, что и на этих примерах можно кое-что очень важное отметить. Хотя бы то, что где-нибудь лет на 10-15 пораньше подобные истории были бы просто невозможны. Тогда по самой своей психологии вряд ли кто-то осмелился бы на подобные шуточки. И уж конечно же, одним отчислением "зачинщиков" дело бы не ограничилось, не говоря уж о возможности на тормозах спустить.
Что касается какого-то "молодежного протеста", то мы, помнится, пытались фрондировать в рамках комсомольской организации, играть в самостоятельность вместо формального выполнения вышестоящих директив. И, наверное, точно так же, как в других вузах, осмеивали окружающий бардак в кулуарных разговорах, издевались над партийными вождями и установками. О какой-либо поддержке диссидентов у нас тогда и мысли не возникало, но часто дискутировался вопрос - если они действительно сплошь клевещут и лгут, как это комментировала советская печать, то почему же их работы не опубликуют открыто? Уж, наверное, мол, наши люди не такие дураки, чтобы правду от клеветы не отличить. Политическая литература антисоветского толка к нам не попадала никогда, но запрещенными художественными произведениями, периодически появлявшимися в общежитии, зачитывались, взапой. Образовывались очереди, вплоть до того, что кому-то заветные ксерокопии доставались на ночь - хочешь прочитать, так читай вместо сна, иначе дальше уйдут.
Выпускались у нас самиздатовские сборники, но опять же не политические, а художественные. А главным способом самовыражения стал тогда наш студенческий театр. И он же явился для моих однокашников первой "политической" школой. Хотя на самом-то деле, там никакой политики и близко не лежало, но мы занимались "правдоискательством" на доступном нам уровне, и естественно, не удовлетворялись предписанными для самодеятельности идеологизированными рамками. Искали что-то свое, живое, для души - по поводу чего и шла постоянная грызня с институтской партийной цензурой, рубившей на корню все, что считала "слишком смелым".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233
Или возьмем хотя бы всевозможные течения молодых "неформалов". На Западе они играли лишь роль стихийного протеста юнцов против консерватизма старших поколений, да и советскими сверстниками перенимались безо всякой "политики", в дань моде. Но в условиях СССР они автоматически начинали выражать протест против консервативных порядков всего коммунистического общества, и пусть неосознанно, как дань той же моде, внедряли в ряды молодежи "протестантский" образ мыслей и поведения.
Впрочем, когда речь идет о временах относительно недавних, то, наверное, уже не обязательно выискивать примеры из ранее опубликованных работ, касающихся этого периода или из воспоминаний тех или иных именитых современников. Ведь мы и сами были современниками этих процессов, и наша собственная живая память тоже является источником информации. Поэтому и я позволю себе привести то, что запечатлелось в моей памяти - но вовсе не в качестве иллюстраций какой-либо активной антикоммунистической борьбы, а как раз из-за того, что и сам я, и большинство моих сверстников были от такой борьбы весьма далеки. А значит и эти примеры можно считать ординарными, дающими какое-то представление об общей "среднестатистической" атмосфере тех лет.
Скажем, в 70-х, когда мне довелось учиться в Московском Инженерно-физическом институте, средние настроения тогдашнего студенчества уже с очень большой натяжкой соответствовали "линии партии и правительства". Хотя подчеркну - никто из нас еще не ставил под сомнение высшую ценность "ленинских идеалов", наоборот, именно себя мы считали "настоящими" комсомольцами, но прилагать эти идеалы к реальной компартии и ее руководящим органам нам казалось просто абсурдным, и отношение к официозной пропаганде и лозунгам бытовало только скептическое.
Правда, случались и в нашем вузе "студенческие волнения" - но сугубо на курьезном уровне. Один раз еще до моего поступления, в 69-м. В мае третьекурсники праздновали "тысячу и одну ночь" пребывания в институте - а тут вдруг погода хорошая выдалась, в соседний магазин пиво завезли, и как-то стихийно к празднеству присоединился весь студгородок, высыпав на лужайку между корпусами общежития. Разошлась толпа, сама себя подзаводя, и решила демонстрацию к институту устроить - в шутку, конечно. Соорудили хоругви из старых штанов, надетых на швабры, изготовили на скорую руку транспарант "Долой сессию!" и двинулись колонной. Да только жители соседних домов уже увидели, что в студгородке нечто "неладное" творится и позвонили куда следует. И квартал был уже оцеплен милицией. Ну что - постояли у оцепления, позубоскалили и разошлись. А на следующий день "вражьи голоса" вдруг передали - мол, студенты "московского ядерного колледжа" протестуют против сессии Верховного Совета. Которая, оказывается, как раз в это время происходила. О чем участники "демонстрации" и авторы плаката насчет сессии даже и не подумали, а скорее и не знали, так как скучных центральных газет не читали и радиопередач не слушали. Ну а после такого сообщения "голосов", понятное дело, разборка была устроена крутая, десяток "зачинщиков" поотчисляли, а праздник "тысяча и одной ночи" потом 15 лет под запретом пребывал.
Другой случай на моих глазах происходил, в 75-м. Готовились какие-то очередные выборы, и приехал автобус, в котором во время выборов буфет должен был работать. Но поставили его на пустыре, где наши ребята обычно в футбол играли. В следующие выходные вышли энтузиасты мяч погонять - а не получается, автобус мешает. Решили - а что если его откатить? Навалились не выходит, на ручном тормозе стоит. А денек опять хороший выдался, все общежитие в окнах торчало за неимением телевизоров. Увидели, как свои мужики надрываются - надо помочь. И безо всякого зова вмиг толпа набежала, человек двести. И уже другая идея массой овладела: раз он, такой-сякой, не откатывается, давайте его кантовать. Облепили, как муравьи, и на бок повалили. А потом и вверх колесами. Тут из соседних домов снова настучали, и примчалась "волга" с двумя милиционерами. Один выскочил с мегафоном, орет, чтобы расходились. Да народ-то уже разошелся! Разыгрался силушкой богатырской - а давай, мол, и ментовскую машину перевернем? И ее тоже окружили. Водитель, что в ней сидел, газ дал - но поздно уже, "волгу" на руках подняли, и колеса в воздухе крутятся. Правда, нашлись более трезвые головы - уговорили отпустить. Как колеса земли коснулись, машина и унеслась. А тот, что с мегафоном, за ней вприпрыжку побежал под общее улюлюканье. Ну и братва тоже по домам пошла - развлеклись, размялись, дальше скучно стало. А автобус-то был выделен избирательной комиссии! Дело "политикой" запахло. И оргвыводами соответствующими. Но самые активные участники "беспорядков" вовремя это сообразили и пустили слух, что если последуют репрессии, весь студгородок на выборы не пойдет. И постарались, чтобы через общажных стукачей, которых у нас наперечет знали, эта информация дошла до начальства. Дело и замяли - ведь за такую неявку избирателей и институтское, и районное руководство само со своих мест полетело бы.
В общем, случаи-то комические, но вот думается, что и на этих примерах можно кое-что очень важное отметить. Хотя бы то, что где-нибудь лет на 10-15 пораньше подобные истории были бы просто невозможны. Тогда по самой своей психологии вряд ли кто-то осмелился бы на подобные шуточки. И уж конечно же, одним отчислением "зачинщиков" дело бы не ограничилось, не говоря уж о возможности на тормозах спустить.
Что касается какого-то "молодежного протеста", то мы, помнится, пытались фрондировать в рамках комсомольской организации, играть в самостоятельность вместо формального выполнения вышестоящих директив. И, наверное, точно так же, как в других вузах, осмеивали окружающий бардак в кулуарных разговорах, издевались над партийными вождями и установками. О какой-либо поддержке диссидентов у нас тогда и мысли не возникало, но часто дискутировался вопрос - если они действительно сплошь клевещут и лгут, как это комментировала советская печать, то почему же их работы не опубликуют открыто? Уж, наверное, мол, наши люди не такие дураки, чтобы правду от клеветы не отличить. Политическая литература антисоветского толка к нам не попадала никогда, но запрещенными художественными произведениями, периодически появлявшимися в общежитии, зачитывались, взапой. Образовывались очереди, вплоть до того, что кому-то заветные ксерокопии доставались на ночь - хочешь прочитать, так читай вместо сна, иначе дальше уйдут.
Выпускались у нас самиздатовские сборники, но опять же не политические, а художественные. А главным способом самовыражения стал тогда наш студенческий театр. И он же явился для моих однокашников первой "политической" школой. Хотя на самом-то деле, там никакой политики и близко не лежало, но мы занимались "правдоискательством" на доступном нам уровне, и естественно, не удовлетворялись предписанными для самодеятельности идеологизированными рамками. Искали что-то свое, живое, для души - по поводу чего и шла постоянная грызня с институтской партийной цензурой, рубившей на корню все, что считала "слишком смелым".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233