И в неистребимых попытках правдоискательства, свойственного молодежи, уходили все дальше от навязываемых им истин. Еще.. Солженицын отмечал, как удивило его послевоенное поколение, встреченное в тюрьмах, насколько более раскрепощенным и развитым оказалось их сознание по сравнению с молодежью 30-х. А следом вступали в жизнь новые и новые поколения - 50-х, 60-х, 70-х, 80-х...
И в этом смысле представления о "хрущевской оттепели" также оказываются мифом. Потому что "официальная оттепель" действительно закончилась со снятием Хрущева - но на самом-то деле ее и не было, "официальной". А реальная духовная "оттепель", проявившаяся в 50-х и к личности Никиты Сергеевича отношения не имеющая, вовсе не прекратилась наоборот, она продолжалась, и чем дальше, тем "теплее".
Пропагандистская штампованная культура ни в коей мере не могла удовлетворить внутренних запросов людей - потому что по сути своей была мертворожденной и искусственной, вынуждена была повторяться и вертеться вокруг одних и тех же избитых тем. А значит, становилась просто скучной. И те, кто жил в это время, наверняка помнят постоянное чувство духовного голода, сопровождавшее всю советскую действительность - погоню за интересными книгами, многочасовые очереди за билетами на интересные фильмы, невозможность попасть на интересные спектакли. Но "интересным" становилось только живое, нестандартное творчество - а оно учило людей думать, и одним этим способствовало раскрепощению сознания. И пусть такое творчество абсолютно не было антикоммунистическим, но оно уже не было и коммунистическим. Не случайно в разряд "крамольных" попадали самые талантливые авторы, актеры, режиссеры, деятели науки и культуры, которые никогда не считались диссидентами, да и не были ими, но силой своего таланта ломали узкие рамки коммунистического мировоззрения.
Поэтому всю жизнь "зажимали" Высоцкого, Тарковского, Шукшина, Окуджаву, Любимова, Ахмадулину и многих, многих других. С огромным трудом прорывались на сцену пьесы Шварца, да и то не все. В перепечатках и копиях, как "нелегальная" литература, ходили по рукам запрещенные произведения Стругацких, Ефремова - я уж не говорю о тех авторах, кого "официально" числили в неблагонадежных, вроде Войновича, Аксенова, Корнилова, Копелева, Солоухина, Пастернака... В оппозиции оказывались и просто умные, передовые люди, никогда и никем не относимые к "инакомыслящим" - например, П. Капица, И. Тамм, М. Леонтович, В. Катаев, К. Паустовский, К. Чуковский, И. Смоктуновский, подписавшие обращение к XXIII съезду партии с протестом против реабилитации культа Сталина.
Против коммунистической системы играл даже научно-технический прогресс, достижения которого оборачивались новыми видами оружия в борьбе за умы. Появление в продаже транзисторных приемников привело к тому, что любой желающий молодой человек на любой лавочке в сквере смог слушать "вражьи голоса", невзирая на запреты ортодоксальных родителей. А следом грянула "магнитофонная революция", позволившая неподцензурное тиражирование творчества бардов, поэтов, сатириков. Развитие копировальной техники повело к повальному распространению "самиздата", и хотя теоретически эта техника должна была находиться под строгим контролем, но в условиях упомянутого культурного голода и сами контролирующие начальники, такие же совслужащие, как и их подчиненные, рады были заполучить экземплярчик дефицитной повести или романа. В том же направлении аукались новшества в культурной сфере. Попытки запретить популярную западную музыку вызывали к ней повышенный интерес, и молодежь слушала ее по своим "спидолам" вперемежку с информационными выпусками "голосов". А попытки сбить этот интерес и пустить его в допустимое русло путем создания собственных "вокально-инструментальных ансамблей" инициировали новые ростки живого творчества и вели к дальнейшему раскрепощению подрастающего поколения.
Разумеется, на полную катушку работали против коммунизма и материальные условия жизни в СССР - нищета, постоянные дефициты и нехватка самого необходимого, хвосты очередей, отвратительное качество продукции. Один раз это можно было свалить на "наследие царизма", другой - на "послевоенную разруху" или ошибки предыдущего руководства. Но царизм и война все дальше уходили в прошлое, вслед за Сталиным приходил Хрущев, за Хрущевым Брежнев, за Брежневым - Андропов, Черненко, Горбачев, и каждый был вынужден снова валить неудачи на предшественников, придумывать все новые и новые "объективные трудности", вроде погодных условий, международного положения или "вторичного эха войны". Поэтому неизбежно теряла доверие вся система в целом. И сами прежние пропагандистские кампании, предназначенные для сиюминутной мобилизации народных масс, вроде призывов догнать и перегнать Америку или обещаний, что "новое поколение людей будет жить при коммунизме", обращались во всеобщее посмешище и били рикошетом по правящему режиму.
В таких условиях объективной антикоммунистической агитацией становились даже безобидные зарубежные комедии и боевики, запускавшиеся в прокат всего лишь ради кассовых сборов. Да что комедии и боевики, подобную роль начинали играть и вполне прокоммунистические фильмы зарубежных "прогрессивных" режиссеров, поддерживаемых и финансируемых из Москвы. Просто из-за того, что давали наглядный материал для сравнения жизни "у них" и "у нас". А впечатления тех, кому посчастливилось лично побывать за "железным занавесом", расходились в виде устных преданий. И уже каждый, самый забитый и закомплексованный мужик, доподлинно знал, насколько за рубежом живут лучше нашего. Ну а как не вспомнить о такой массовой и поистине народной форме протеста, как политические анекдоты? Возможно, это была и "фига в кармане", но ведь показывал такие фиги почти каждый. А можно ли быть искренним и преданным слугой режима, над которым постоянно смеешься?
А, в конце концов, и сами методики идеологического зомбирования масс тоже оборачивались против своих создателей! В школьных и институтских программах, в книгах и кинофильмах всячески обелялось и фальсифицировалось прошлое, массовыми тиражами создавались идеализированные картины гражданской войны, событий 20-х и 30-х годов, Великой Отечественной... Но чем больше они приукрашивались, тем нагляднее каждый мог видеть, что эти "чистые идеалы" отнюдь не соответствуют окружающей его действительности. И вставал вполне закономерный вопрос - "за что боролись?" Нет, подавляющее большинство населения было совсем еще не против "советской власти", но переставало отождествлять эту утопическую абстракцию с реальной властью в СССР.
Надо вспомнить и тысячи, десятки тысяч одиночек-правдоискателей, тех "смутьянов", которые наверняка запечатлелись в памяти всех современников, потому что существовали они почти в каждом коллективе и были слишком заметны на каждой фабрике, каждом заводе, в каждом колхозе и НИИ. Они тоже были не против "советской власти" - наоборот, обычно со строгих коммунистических позиций пытались бороться за какие-то частные требования, против несправедливости и произвола на местном уровне. Но по всем коммунистическим канонам, требующим безгласного и слепого подчинения руководству, не., допускающим ни малейшей критики "снизу", они объявлялись именно врагами "советской власти", подвергались травле и гонениям, и нередко в самом деле становились убежденными противниками режима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233
И в этом смысле представления о "хрущевской оттепели" также оказываются мифом. Потому что "официальная оттепель" действительно закончилась со снятием Хрущева - но на самом-то деле ее и не было, "официальной". А реальная духовная "оттепель", проявившаяся в 50-х и к личности Никиты Сергеевича отношения не имеющая, вовсе не прекратилась наоборот, она продолжалась, и чем дальше, тем "теплее".
Пропагандистская штампованная культура ни в коей мере не могла удовлетворить внутренних запросов людей - потому что по сути своей была мертворожденной и искусственной, вынуждена была повторяться и вертеться вокруг одних и тех же избитых тем. А значит, становилась просто скучной. И те, кто жил в это время, наверняка помнят постоянное чувство духовного голода, сопровождавшее всю советскую действительность - погоню за интересными книгами, многочасовые очереди за билетами на интересные фильмы, невозможность попасть на интересные спектакли. Но "интересным" становилось только живое, нестандартное творчество - а оно учило людей думать, и одним этим способствовало раскрепощению сознания. И пусть такое творчество абсолютно не было антикоммунистическим, но оно уже не было и коммунистическим. Не случайно в разряд "крамольных" попадали самые талантливые авторы, актеры, режиссеры, деятели науки и культуры, которые никогда не считались диссидентами, да и не были ими, но силой своего таланта ломали узкие рамки коммунистического мировоззрения.
Поэтому всю жизнь "зажимали" Высоцкого, Тарковского, Шукшина, Окуджаву, Любимова, Ахмадулину и многих, многих других. С огромным трудом прорывались на сцену пьесы Шварца, да и то не все. В перепечатках и копиях, как "нелегальная" литература, ходили по рукам запрещенные произведения Стругацких, Ефремова - я уж не говорю о тех авторах, кого "официально" числили в неблагонадежных, вроде Войновича, Аксенова, Корнилова, Копелева, Солоухина, Пастернака... В оппозиции оказывались и просто умные, передовые люди, никогда и никем не относимые к "инакомыслящим" - например, П. Капица, И. Тамм, М. Леонтович, В. Катаев, К. Паустовский, К. Чуковский, И. Смоктуновский, подписавшие обращение к XXIII съезду партии с протестом против реабилитации культа Сталина.
Против коммунистической системы играл даже научно-технический прогресс, достижения которого оборачивались новыми видами оружия в борьбе за умы. Появление в продаже транзисторных приемников привело к тому, что любой желающий молодой человек на любой лавочке в сквере смог слушать "вражьи голоса", невзирая на запреты ортодоксальных родителей. А следом грянула "магнитофонная революция", позволившая неподцензурное тиражирование творчества бардов, поэтов, сатириков. Развитие копировальной техники повело к повальному распространению "самиздата", и хотя теоретически эта техника должна была находиться под строгим контролем, но в условиях упомянутого культурного голода и сами контролирующие начальники, такие же совслужащие, как и их подчиненные, рады были заполучить экземплярчик дефицитной повести или романа. В том же направлении аукались новшества в культурной сфере. Попытки запретить популярную западную музыку вызывали к ней повышенный интерес, и молодежь слушала ее по своим "спидолам" вперемежку с информационными выпусками "голосов". А попытки сбить этот интерес и пустить его в допустимое русло путем создания собственных "вокально-инструментальных ансамблей" инициировали новые ростки живого творчества и вели к дальнейшему раскрепощению подрастающего поколения.
Разумеется, на полную катушку работали против коммунизма и материальные условия жизни в СССР - нищета, постоянные дефициты и нехватка самого необходимого, хвосты очередей, отвратительное качество продукции. Один раз это можно было свалить на "наследие царизма", другой - на "послевоенную разруху" или ошибки предыдущего руководства. Но царизм и война все дальше уходили в прошлое, вслед за Сталиным приходил Хрущев, за Хрущевым Брежнев, за Брежневым - Андропов, Черненко, Горбачев, и каждый был вынужден снова валить неудачи на предшественников, придумывать все новые и новые "объективные трудности", вроде погодных условий, международного положения или "вторичного эха войны". Поэтому неизбежно теряла доверие вся система в целом. И сами прежние пропагандистские кампании, предназначенные для сиюминутной мобилизации народных масс, вроде призывов догнать и перегнать Америку или обещаний, что "новое поколение людей будет жить при коммунизме", обращались во всеобщее посмешище и били рикошетом по правящему режиму.
В таких условиях объективной антикоммунистической агитацией становились даже безобидные зарубежные комедии и боевики, запускавшиеся в прокат всего лишь ради кассовых сборов. Да что комедии и боевики, подобную роль начинали играть и вполне прокоммунистические фильмы зарубежных "прогрессивных" режиссеров, поддерживаемых и финансируемых из Москвы. Просто из-за того, что давали наглядный материал для сравнения жизни "у них" и "у нас". А впечатления тех, кому посчастливилось лично побывать за "железным занавесом", расходились в виде устных преданий. И уже каждый, самый забитый и закомплексованный мужик, доподлинно знал, насколько за рубежом живут лучше нашего. Ну а как не вспомнить о такой массовой и поистине народной форме протеста, как политические анекдоты? Возможно, это была и "фига в кармане", но ведь показывал такие фиги почти каждый. А можно ли быть искренним и преданным слугой режима, над которым постоянно смеешься?
А, в конце концов, и сами методики идеологического зомбирования масс тоже оборачивались против своих создателей! В школьных и институтских программах, в книгах и кинофильмах всячески обелялось и фальсифицировалось прошлое, массовыми тиражами создавались идеализированные картины гражданской войны, событий 20-х и 30-х годов, Великой Отечественной... Но чем больше они приукрашивались, тем нагляднее каждый мог видеть, что эти "чистые идеалы" отнюдь не соответствуют окружающей его действительности. И вставал вполне закономерный вопрос - "за что боролись?" Нет, подавляющее большинство населения было совсем еще не против "советской власти", но переставало отождествлять эту утопическую абстракцию с реальной властью в СССР.
Надо вспомнить и тысячи, десятки тысяч одиночек-правдоискателей, тех "смутьянов", которые наверняка запечатлелись в памяти всех современников, потому что существовали они почти в каждом коллективе и были слишком заметны на каждой фабрике, каждом заводе, в каждом колхозе и НИИ. Они тоже были не против "советской власти" - наоборот, обычно со строгих коммунистических позиций пытались бороться за какие-то частные требования, против несправедливости и произвола на местном уровне. Но по всем коммунистическим канонам, требующим безгласного и слепого подчинения руководству, не., допускающим ни малейшей критики "снизу", они объявлялись именно врагами "советской власти", подвергались травле и гонениям, и нередко в самом деле становились убежденными противниками режима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233