Он не отрывает взгляда от моего
лица. Мое лицо, видимо, изменилось, что-то говорит ему, что я его пока
убивать не намерен. Я поворачиваюсь и иду по коридору. Он идет сзади. Я
старший лейтенант - а ты еще только лейтенант, вот и топай сзади.
В приемной два стола, один против другого. Они, как бастионы, прикрывают
каждый свою дверь. Одна дверь в кабинет командующего, другая в кабинет
начальника штаба. У двери командующего за полированным столом - его
адъютант. Он тоже лейтенант, но и его никто по званию или по фамилии в
штабе не называет - Арнольд Николаевич его имя. Тоже высокий, тоже
красивый. Форма на нем не офицерского- генеральского сукна. Ко мне с его
стороны тоже никакого почтения, сквозь меня смотрит, не замечая. Есть на то
причина: мой шеф, начальник разведки подполковник Кравцов, назначен на свой
высокий пост без согласия командующего Армией, его заместителя и начальника
штаба, вытеснив их человека с этого важного поста. И оттого к моему шефу
презрение командующего, придирки начальника штаба. Оттого ко всем нам, кого
Кравцов за собой привел, общая ненависть офицеров штаба, особенно тех, что
работают на Олимпе, на втором этаже. Мы - чужаки. Мы - незваные гости в
теплой компании.
Начальник штаба генерал-майор Шевченко вопросы ставит толково, слушает не
перебивая. Я ждал придирок, но он только пристально смотрит мне в лицо. В
штабе появляются новые офицеры. Чья-то невидимая мощная рука толкает их
прямо на мягкие ковры второго этажа. Мнения начальника штаба теперь
почему-то не спрашивают, и это не может ему нравиться. Власть мягко, как
вода, струится сквозь пальцы - как ее удержать? Он отворачивается к окну и
смотрит в сад, заложив руки за спину. Кожа на его щеках фиолетовая, с
чуть-чуть проступающими жилками. Я стою у двери, не зная, что делать,
- Товарищ генерал, разрешите идти?
Не отвечает. Молчит. Может, вопроса не услышал? Нет, услышал. Помолчав
еще, он коротко отвечает "да", не повернув ко мне головы.
В приемной оба адъютанта встречают меня недобрыми взглядами. Ясно, что
адъютант начальника штаба уже все рассказал своему коллеге. Конечно, они
еще не доложили о случившемся своим покровителям, но непременно это
сделают. Для этого они должны выбрать удобный момент, когда босс в
соответствующем для подобного донесения настроении.
Я иду к двери, спиной чувствуя их ненавидящие взгляды, как пистолеты в
затылок. Чувства во мне два сейчас - облегчение и досада. Служба моя
штабная завершена, и ждет меня бескрайняя ледяная пустыня за Полярным
кругом или желтая раскаленная пустыня, возможно, еще и суд офицерской
чести.
Подполковники встречают меня гробовым молчанием. Они, конечно, не знают
того, что случилось в коридоре, но и того, что случилось тут, в кабинете,
вполне достаточно, чтобы уже меня не замечать. Я - выскочка. Я внезапно
взлетел высоко, но, не понимая этого и по достоинству не оценив
случившегося, на этом месте не удержался и сорвался в пропасть, Я - никто.
И моя участь их не беспокоит. Их интересует более важный вопрос: будет ли
удар по мне перенесен и на моего столь ими ненавидимого шефа.
Я запираю документы в сейф и спешу к подполковнику Кравцову предупредить
о грозящих ему неприятностях.
- С адъютантами не надо ссориться, - назидательно говорит он, не
проявляя, однако, особого беспокойства по поводу случившегося. О том, что я
ему рассказал, он, кажется, забывает мгновенно. - Чем ты намерен заниматься
сегодня вечером?
- Готовиться к сдаче должности.
- Тебя еще никто из штаба не выгоняет.
- Значит, скоро выгонят.
- Руки коротки. Я тебя сюда, Суворов, за собой привел, и только я могу
дать тебе команду убираться отсюда. Так чем ты намерен заниматься вечером?
- Изучать 69-ю группу сил 6-го флота США.
- Хорошо. Но тебе, кроме умственных, нужны и физические нагрузки. Ты -
разведчик, ты должен пройти курс нашей подготовки. Ты знаешь, чем
занимается вторая группа нашего отдела?
- Знаю.
- Как ты это можешь знать?
- Догадался.
- Так чем вторая группа, по твоему мнению, занимается?
- Руководит агентурной разведкой.
- Правильно. А может, ты знаешь и чем третья группа занимается? - Он
недоверчиво смотрит на меня.
- Знаю.
Он ходит по комнате, стараясь осмыслить то, что я ему сказал. Затем он
порывисто садится на стул.
- Садись.
Я сел.
- Вот что, Суворов, из второй группы ты получал для обработки крупицы
информации и поэтому мог догадаться об их происхождении. Но из третьей
группы ты ни черта не получал...
- Из этого я сделал вывод, что силы, подчиненные третьей группе,
действуют только во время войны, а дальше догадался.
- Твоя догадка могла быть неверной...
- Но офицеры в третьей группе очень высокие, все как один...
- Чем же они, по-твоему, занимаются?
- Во время войны они вырывают информацию силой...
- ...И хитростью, - вставил он.
- Они диверсанты, террористы.
- Ты знаешь, как это называетвя?
- Этого я знать не могу.
- Это называется Спецназ. Разведка специального назначения. Диверсионная,
силовая разведка. Мог ли ты догадаться, сколько диверсантов в подчинении
третьей группы?
- Батальон.
Он вскочил со стула:
- Кто тебе это сказал?
- Догадался.
- Как?
- По аналогии. В каждой дивизии одна рота занимается глубинной разведкой.
Это, конечно, не Спецназ, но нечто очень похожее. Армия на ступень выше
дивизии, значит, в вашем распоряжении должна быть не рота, а батальон, то
есть на ступень выше.
- Четыре раза в неделю по вечерам будешь являться вот по этому адресу,
имея с собой спортивный костюм. Все. Иди.
- Есть!
- Если придет новый командующий Армией и новый начальник штаба, а
следовательно, и новые адъютанты, постарайся иметь с ними хорошие
отношения.
- Вы думаете, что командование нашей Армии скоро сменится?
- Я тебе этого не говорил.
5.
В нашей информационной группе разведывательного отдела небольшие
изменения. Подполковник, который работал на прогнозах, внезапно уволен в
запас. Его вызвали на медицинскую комиссию, которая нашла нечто такое, что
мешает ему оставаться в армии. На пенсии ему будет лучше. Уходить ему никак
не хотелось, ибо каждый год после двадцати пяти дает солидную надбавку к
пенсии. Но доктора неумолимы: ваше здоровье дороже всего. Вместо
подполковника на должность прогнозиста назначен капитан из разведки 87-й
дивизии.
6.
Начальник штаба должен знать все о противнике, поэтому каждое утро,
разобравшись с шифровками, я иду к нему на доклад. Он никогда не вызывает
меня по телефону, просто посылает адъютанта.
После нашей стычки прошло уже две недели. Я уверен, что адъютант давно
доложил шефу о случившемся, конечно, в выгодном для себя свете. Но я все
еще хожу по коридорам второго этажа, я еще не провалился в тартарары. Это
генеральским адъютантам не совсем понятно. Им ясно, что я какое-то
исключение из правила, но они не знают какое и почему, и поэтому они не
хамят мне больше. Этот вопрос занимает и меня самого - отчего, черт побери,
я исключение?
7.
У нас изменения. Начальник первого отдела штаба смещен. Вместе с ним
уволены старшие группы и некоторые ведущие офицеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
лица. Мое лицо, видимо, изменилось, что-то говорит ему, что я его пока
убивать не намерен. Я поворачиваюсь и иду по коридору. Он идет сзади. Я
старший лейтенант - а ты еще только лейтенант, вот и топай сзади.
В приемной два стола, один против другого. Они, как бастионы, прикрывают
каждый свою дверь. Одна дверь в кабинет командующего, другая в кабинет
начальника штаба. У двери командующего за полированным столом - его
адъютант. Он тоже лейтенант, но и его никто по званию или по фамилии в
штабе не называет - Арнольд Николаевич его имя. Тоже высокий, тоже
красивый. Форма на нем не офицерского- генеральского сукна. Ко мне с его
стороны тоже никакого почтения, сквозь меня смотрит, не замечая. Есть на то
причина: мой шеф, начальник разведки подполковник Кравцов, назначен на свой
высокий пост без согласия командующего Армией, его заместителя и начальника
штаба, вытеснив их человека с этого важного поста. И оттого к моему шефу
презрение командующего, придирки начальника штаба. Оттого ко всем нам, кого
Кравцов за собой привел, общая ненависть офицеров штаба, особенно тех, что
работают на Олимпе, на втором этаже. Мы - чужаки. Мы - незваные гости в
теплой компании.
Начальник штаба генерал-майор Шевченко вопросы ставит толково, слушает не
перебивая. Я ждал придирок, но он только пристально смотрит мне в лицо. В
штабе появляются новые офицеры. Чья-то невидимая мощная рука толкает их
прямо на мягкие ковры второго этажа. Мнения начальника штаба теперь
почему-то не спрашивают, и это не может ему нравиться. Власть мягко, как
вода, струится сквозь пальцы - как ее удержать? Он отворачивается к окну и
смотрит в сад, заложив руки за спину. Кожа на его щеках фиолетовая, с
чуть-чуть проступающими жилками. Я стою у двери, не зная, что делать,
- Товарищ генерал, разрешите идти?
Не отвечает. Молчит. Может, вопроса не услышал? Нет, услышал. Помолчав
еще, он коротко отвечает "да", не повернув ко мне головы.
В приемной оба адъютанта встречают меня недобрыми взглядами. Ясно, что
адъютант начальника штаба уже все рассказал своему коллеге. Конечно, они
еще не доложили о случившемся своим покровителям, но непременно это
сделают. Для этого они должны выбрать удобный момент, когда босс в
соответствующем для подобного донесения настроении.
Я иду к двери, спиной чувствуя их ненавидящие взгляды, как пистолеты в
затылок. Чувства во мне два сейчас - облегчение и досада. Служба моя
штабная завершена, и ждет меня бескрайняя ледяная пустыня за Полярным
кругом или желтая раскаленная пустыня, возможно, еще и суд офицерской
чести.
Подполковники встречают меня гробовым молчанием. Они, конечно, не знают
того, что случилось в коридоре, но и того, что случилось тут, в кабинете,
вполне достаточно, чтобы уже меня не замечать. Я - выскочка. Я внезапно
взлетел высоко, но, не понимая этого и по достоинству не оценив
случившегося, на этом месте не удержался и сорвался в пропасть, Я - никто.
И моя участь их не беспокоит. Их интересует более важный вопрос: будет ли
удар по мне перенесен и на моего столь ими ненавидимого шефа.
Я запираю документы в сейф и спешу к подполковнику Кравцову предупредить
о грозящих ему неприятностях.
- С адъютантами не надо ссориться, - назидательно говорит он, не
проявляя, однако, особого беспокойства по поводу случившегося. О том, что я
ему рассказал, он, кажется, забывает мгновенно. - Чем ты намерен заниматься
сегодня вечером?
- Готовиться к сдаче должности.
- Тебя еще никто из штаба не выгоняет.
- Значит, скоро выгонят.
- Руки коротки. Я тебя сюда, Суворов, за собой привел, и только я могу
дать тебе команду убираться отсюда. Так чем ты намерен заниматься вечером?
- Изучать 69-ю группу сил 6-го флота США.
- Хорошо. Но тебе, кроме умственных, нужны и физические нагрузки. Ты -
разведчик, ты должен пройти курс нашей подготовки. Ты знаешь, чем
занимается вторая группа нашего отдела?
- Знаю.
- Как ты это можешь знать?
- Догадался.
- Так чем вторая группа, по твоему мнению, занимается?
- Руководит агентурной разведкой.
- Правильно. А может, ты знаешь и чем третья группа занимается? - Он
недоверчиво смотрит на меня.
- Знаю.
Он ходит по комнате, стараясь осмыслить то, что я ему сказал. Затем он
порывисто садится на стул.
- Садись.
Я сел.
- Вот что, Суворов, из второй группы ты получал для обработки крупицы
информации и поэтому мог догадаться об их происхождении. Но из третьей
группы ты ни черта не получал...
- Из этого я сделал вывод, что силы, подчиненные третьей группе,
действуют только во время войны, а дальше догадался.
- Твоя догадка могла быть неверной...
- Но офицеры в третьей группе очень высокие, все как один...
- Чем же они, по-твоему, занимаются?
- Во время войны они вырывают информацию силой...
- ...И хитростью, - вставил он.
- Они диверсанты, террористы.
- Ты знаешь, как это называетвя?
- Этого я знать не могу.
- Это называется Спецназ. Разведка специального назначения. Диверсионная,
силовая разведка. Мог ли ты догадаться, сколько диверсантов в подчинении
третьей группы?
- Батальон.
Он вскочил со стула:
- Кто тебе это сказал?
- Догадался.
- Как?
- По аналогии. В каждой дивизии одна рота занимается глубинной разведкой.
Это, конечно, не Спецназ, но нечто очень похожее. Армия на ступень выше
дивизии, значит, в вашем распоряжении должна быть не рота, а батальон, то
есть на ступень выше.
- Четыре раза в неделю по вечерам будешь являться вот по этому адресу,
имея с собой спортивный костюм. Все. Иди.
- Есть!
- Если придет новый командующий Армией и новый начальник штаба, а
следовательно, и новые адъютанты, постарайся иметь с ними хорошие
отношения.
- Вы думаете, что командование нашей Армии скоро сменится?
- Я тебе этого не говорил.
5.
В нашей информационной группе разведывательного отдела небольшие
изменения. Подполковник, который работал на прогнозах, внезапно уволен в
запас. Его вызвали на медицинскую комиссию, которая нашла нечто такое, что
мешает ему оставаться в армии. На пенсии ему будет лучше. Уходить ему никак
не хотелось, ибо каждый год после двадцати пяти дает солидную надбавку к
пенсии. Но доктора неумолимы: ваше здоровье дороже всего. Вместо
подполковника на должность прогнозиста назначен капитан из разведки 87-й
дивизии.
6.
Начальник штаба должен знать все о противнике, поэтому каждое утро,
разобравшись с шифровками, я иду к нему на доклад. Он никогда не вызывает
меня по телефону, просто посылает адъютанта.
После нашей стычки прошло уже две недели. Я уверен, что адъютант давно
доложил шефу о случившемся, конечно, в выгодном для себя свете. Но я все
еще хожу по коридорам второго этажа, я еще не провалился в тартарары. Это
генеральским адъютантам не совсем понятно. Им ясно, что я какое-то
исключение из правила, но они не знают какое и почему, и поэтому они не
хамят мне больше. Этот вопрос занимает и меня самого - отчего, черт побери,
я исключение?
7.
У нас изменения. Начальник первого отдела штаба смещен. Вместе с ним
уволены старшие группы и некоторые ведущие офицеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87