Дверь командирского кабинета передо мной открывается. Сам Навигатор меня
на пороге встречает. Просто все. Посторонился, пропуская в дверь: заходи,
Виктор Андреевич. Вроде ничего и не случилось, да только такое обращение
совсем необычно. И оттого кто-то в глухой тишине так глубоко вздохнул, что
командир в дверях обернулся и засмеялся.
И за командиром все засмеялись этому простодушному вздоху.
Устав ГРУ категорически запрещает объявлять одним офицерам что-либо о
работе других, будь то успехи или провалы. Навигаторы устав свято
соблюдают. Понимают, что никто не должен знать больше, чем положено для
выполнения своих функций. Но как же тогда поддерживать атмосферу жестокой
конкуренции внутри тайной организации? И потому выдумывают командиры
всяческие хитрости, чтобы устав обойти и продемонстрировать всей своре свое
персональное расположение к одним и неудовольствие к другим. Находят
командиры эти пути.
В моем случае - сразу вслед за мной по коридору продефилировал шестой
шифровальщик в белых перчатках с серебряным запотевшим ведерком и бутылкой
шампанского в нем.
Ведерко со льдом да накрахмаленные салфетки братия дружным гулом
одобрения встретила: лихо Батя устав обходит! А Витька Суворов, прохвост,
эвон на какие высоты взлетел. На форсаже вверх идет. Молодые борзяги о моем
взлете с блеском в глазах говорят. Старые мудрые варяги головами качают.
Они знают, что в жизни добывающего офицера успех - самое тяжелое время.
Успеху предшествует дикое напряжение сил, нечеловеческая концентрация
внимания на каждом слове, на каждом шаге, на каждом дыхании. Вербующий
разведчик собирает в кулак всю свою волю, свой характер, все знания и
наносит удар по своей жертве, и в этот момент величайшего напряжения и
концентрации воли против объекта вербовки он еще и обязан следить за всем
происходящим вокруг него.
Успех - это расслабление. Внезапная разрядка может кончиться катастрофой,
срывом, истерикой, глубочайшей депрессией, преступлением, самоубийством.
Мудрые варяги знают это.
И Навигатор знает. И оттого он и радостен и строг. Навигатор мне на
какие-то несуществующие мои промахи указывает: дабы не взорвался я от
ликования. А как не ликовать? Он согласен. Он взял деньги. Он взял список
вопросов, которые должны быть отражены в книге (в английском издании многие
из этих деталей могут быть опущены). Получив 10%, он в наших лапах. 73
тысячи он растратит быстро, и ему захочется получить остальные. Опыт ГРУ
говорит, что было множество людей, желавших получить 10% и ничего потом не
делать. Но каждый из них, почувствовав вкус денег, за которые не надо много
работать и не надо много рисковать, делал работу на совесть и получал
остальное. Это правило без исключений.
2.
Не знаю почему, но успех не радует меня. Правы, наверное, люди, которые
говорят, что счастье можно испытывать, лишь карабкаясь к успеху. А как
только успеха достигнешь, то уже не ощущаешь себя счастливым. Среди тех,
кто добился успеха, мало счастливых людей. Среди оборванных, грязных,
голодных бродяг гораздо больше счастливых, чем среди звезд экрана или
министров. И самоубийства среди всемирно признанных писателей и поэтов
случаются гораздо чаще, чем среди дворников и мусорщиков.
Мне плохо. Я не знаю почему. Сейчас я готов на все. Почему, интересно,
нас никто не вербует? Вот если бы сейчас подошел ко мне американский
дипломат и сказал: "Эй, ты, давай завербую!"
Не вру, согласился бы. Он бы удивлялся, зная повадки ГРУ. Эх ты, дурак,
сказал бы мой американский коллега, ты соображаешь, что тебя ждет в случае
провала? Соображаю, радостно ответил бы я. Ну, вербуй меня, проклятый
капиталист! Я на тебя без денег работать буду. То, что американская
разведка мне передавать будет, клади в свой карман! Я просто так хочу
головой рисковать. Разве не упоительно по краю пропасти походить? Разве не
интересно со смертью поиграть? Ведь находятся же идиоты, которые на
мустангах скачут диких или перед бычьими рогами танцуют. Не ради денег.
Удовольствия ради.
Ну, вербуйте меня, враги, я согласен!
Что же молчите?
Проверки, проверки, снова проверки. Совсем замучили проверки, надоели.
Завербованных нами друзей проверять легко. Всех их постоянно контролирует
Служба информации, конечно, не зная ни их имен, ни их биографий, ни
занимаемых постов. Один и тот же вопрос можно освещать, находясь в тысячах
километров от интересующего ГРУ объекта: планы германского Генштаба
освещались из Женевы, но и из Токио, но и из Никосии. И ни один источник не
подозревает о существовании других, ни их возможностей.
Если данные одного источника резко отличаются от других, то, значит,
что-то неладно с этим источником. Но может быть и наоборот: что-то неладно
со всеми другими источниками - они заглатывают дэзу, и лишь один глаголит
истину. Во всяком случае, если с разных концов света поступает один и тот
же аппарат, который вдобавок ко всему при копировании дает положительные
результаты и разрешает проблемы армии, то можно пока не беспокоиться. Пусть
даже друг перевербован. Пусть он двойник. Не беда. Давал бы материальчик.
Если полиция думает так дорого платить только за то, чтобы поиграть с нами,
пусть платит. Мы и такие подарки принимаем. А как только подарки окажутся
негодного качества, с гнильцой, информация нам быстро об этом
просигнализирует.
Но Аквариум не только друзей проверяет, но и нас. Проверяет часто,
утомительно, придирчиво. Против нас другой метод придуман - провокация. За
время учебы и работы много я таких штучек от Аквариума получал. Все они
беспокоятся - как я реагировать буду. А я правильно всегда реагировал:
немедленно обо всем, что со мной приключится, что с друзьями моими
случается, все и точно своему командиру докладываю. Увидел в лесу своего
друга - командиру доложи. С другом ничего не случилось, значит, он на
операции в том лесу был, а может, он там просто находился, чтобы командир
проверить мог: увижу ли я его, доложу ли вовремя. Меня все время проверить
пытаются: кто для меня дороже - Аквариум или друг. Конечно, Аквариум! А
попробуй не доложи! А если это только проверка? Вот и конец всему, вот ты
уже и на конвейере.
Впрочем, последнее время мне доверять больше стали. Я теперь сам
постоянно в проверках участвую. Вот и сейчас, темной ночью, бросив далеко
машину, я шлепаю по лужам в темноте. Ногам холодно и мокро. Когда вернусь
домой, обязательно в ванну залезу на целый час, попарюсь.
В кармане у меня пакет, в котором - Библия. Книжечка маленькая совсем, на
тоненькой бумаге отпечатана. Это их всякие религиозные общества так
специально выпускают, чтобы удобнее в Союз провозить можно было. Библию эту
я в почтовый ящик брошу. Почтовый же ящик Вовке Фомичеву принадлежит - он
капитан, помощник военного атташе - наш то есть парень, из Аквариума,
недавно прибыл. Догадывается он или нет, но ему сейчас Аквариум серию
гадостей подбрасывает. Вот я и иду к его дому.
Библию он завтра утром из своего почтового ящика достанет - их всякие
религиозные общины и организации нам постоянно подбрасывают. Вряд ли он
знать будет, что это мы на этот раз в его ящик пакет опускаем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87