Очень часто активность полиции не поддается расшифровке, но и тогда
группа радиоконтроля всегда готова предупредить о том, в каком районе
города эта непонятная активность.
Кроме групп радиоперехвата, ночами работают радисты и шифровальщики, но и
в их работу я не имею права вмешиваться. Зачем же я тогда ночью тут сижу?
Так положено. Работают разные группы, не подчиненные друг другу. Значит,
над ними кто-то должен быть старшим. Оттого мы и дежурим ночами.
Я - обыкновенный добывающий офицер, не имеющий особых заслуг, для всех
них - олицетворение власти. Для них не важно, варяг я или борзой. Я
отношусь к высшей Касте. Я добывающий. Значит, гораздо выше любого из тех,
кто не связан прямо с иностранцами. Для любого из них, независимо от их
воинских званий, стать добывающим офицером - красивая, но неосуществимая
мечта.
- Виктор Андреевич, кофе?
Это Боря, третий шифровальщик. Ему нечего делать. Главный приемник
молчит, приемник агентурной радиосигнализации тоже молчит.
- Да, Боря. Пожалуйста.
Я собирался закончить описание подобранных мной площадок десантирования
для работы Спецназ 6-й гвардейской танковой Армии. По приказу ГРУ я
подобрал три такие площадки. На случай войны. Но если Боря вышел из своего
отсека, то завершить эту работу все равно не удастся.
- Сахар?
- Нет, Боря. Я всегда без сахара.
Боря поклоняется Венере. Все шифровальщики ГРУ и КГБ по всему миру
поклоняются этой даме. Боря знает, что у меня много работы и ходит вокруг,
обдумывая, как отвлечь мое внимание от будущей войны и переключить его на
обсуждение вопросов его религии.
- Виктор Андреевич!
- Чего тебе? - я не отрываюсь от тетради.
- Дипкурьеры стишок новый принесли.
- Сексуальный, конечно?
- У дипкурьеров всегда только такие.
- Хрен с тобой, Боря. Давай свой стишок.
Боря кашляет. Боря прочищает горло. Боря в позе великого поэта:
Я хожу по росе,
Я в ней ноги мочу,
Я такой же, как все:
Я ...хочу!
- Это я, Боря, и до тебя слышал.
Боря огорчается ненадолго:
- У наев Ленинграде один страдатель был. Знатные стихи выдавал:
О, Ленинград!
О, город мой!
Все люди- б...
А я святой!
От него не отвяжешься. Да и портить отношения с ним опасно. Шифровальщик
- более низкая каста, да зато ближе всех к Навигатору стоят, как верные
холопы. В его поэзию мне никак углубляться не хочется, но и прерывать его
неразумно. Лучше разговор в сторону повернуть:
- Ты в штабе Ленинградского округа служил?
- Нет, в восьмом отделе штаба 7-й Армии.
- А потом?
- А потом прямо в Ватутинки.
- Ого!
Ватутинки - это совершенно секретный городок под Москвой. Главный
приемный радиоцентр ГРУ. Там секретно все. Даже кладбище. Ватутинки - рай.
Но как настоящий рай, он имеет одно неудобство: нет выхода наружу. Тот, кто
попал в Ватутинки, может быть уверен, что похоронят его именно на этом
кладбище и нигде более. Некоторые из тех, кто попал в это райское место,
бывают за рубежом. Но жизнь от этого разнообразнее не становится. Для всех
шифровальщиков внутри посольства установлены четко ограниченные зоны. Для
каждого своя. Для Бори это только шестнадцать комнат, включая комнату, в
которой он живет, общий рабочий зал, кабинеты Навигатора и его
заместителей. За пределы этой зоны он перемещаться не может. Это уголовное
преступление. А за пределы посольства - тем более. В этой зоне Боря
проживет два года, а затем его отвезут в Ватутинки. В зону. Боря не ездит.
Его возят. Под конвоем. Боря счастливый. Многих из тех, кто попал в
Ватутинки, вообще никуда не возят. Но и они - счастливцы в сравнении с теми
тысячами шифровальщиков, которые служат в штабах округов, флотов, армий,
флотилий. Для каждого из них Ватутинки - красивая, но неосуществимая
мечта.
- Виктор Андреевич, расскажите, пожалуйста, про проституток. А то мне
скоро в Ватутинки. Там ребята засмеют: был в Вене, а никаких рассказов не
привез.
- Боря, я ничего не знаю о проститутках. - Голову даю наотрез, Боря не по
приказу свыше меня провоцирует, ему просто послушать хочется. Любой
шифровальщик, вернувшийся в Ватутинки, ценится только умением рассказывать
истории на сексуальные темы. Все понимают, что у него была очень
ограниченная зона для передвижения внутри посольства, иногда пять комнат.
Все понимают, что его истории - выдумки, что ни один добывающий офицер не
осмелится рассказать шифровальщику ничего из того, что он видит вокруг
себя. И все же умелый рассказчик ценится в Ватутинках, как у народностей,
не имеющих письменности, ценится сказочник. Вообще-то у цивилизованных
народов то же самое наблюдается. Магазины Вены забиты фантастическими
романами о приключениях на вымышленных планетах. Все цивилизованные люди
понимают, что это выдумка, но чтут авторов этих вымыслов точно так же, как
в Ватутинках чтут рассказчиков сексуальных историй.
- Виктор Андреевич, ну расскажите про проституток. Что, прямо так и стоят
на улице? А одеты в чем? Виктор Андреевич, я знаю, что вы к ним близко не
подходите, но как они издалека выглядят?
5.
...Ощущаю острую нехватку воображения. А без него - труба. Тот, кто сам
планирует свои ходы, всеми силами старается уйти в тень, выталкивая
обеспечивающих под свет полицейских фонарей. На что уж полиция в Австрии
добродушная, не выгоняют: не то, что в Великобритании, тем не менее
потихоньку и из Австрии иногда выставляют. Без шума, без скандала. А уж
если ты в Австрии не сумел работать, можно ли тебя в Голландию отправить,
где полиция работает вполне серьезно, или в Канаду, где условия и
перспективы теперь совсем не те, что были когда-то.
Каждый варяг в тени. Каждый борзой - всему миру известен. Что ж, обмани
ближнего, иначе дальний приблизится и обманет тебя. Варяги правильно
делают, что нас под огонь подставляют, прикрываясь нашей нерасторопностью и
неумением. Но я тоже стану варягом. Это я решил точно. Ночи спать не буду,
а свой выход к секретам найду!
Без выхода к настоящим документам - нет вербовки. Без вербовки нет жизни
в ГРУ. Заклюют. Все, что нам в Академии преподавали, - имело не менее 20
лет выдержки и использовалось на практике много раз. Нужны новые пути.
Для развития криминального воображения нас заставляли детективные романы
читать. Но это скорее для развития критического отношения к действиям и
решениям других. Авторы детективов - профессиональные развлекатели публики,
а не профессиональные добыватели секретов. Легко и свободно они главный
вопрос обходят: как командир может поставить задачу на добывание нового
оружия, если о нем ничего не известно? Вообще ничего. Если мир еще не
подозревает о том, что подобное оружие может существовать. А ГРУ начало
охоту за атомной бомбой в США, когда никто в мире не подозревал о
возможности создания такого оружия, и президент США еще по достоинству его
не оценил.
Для развития воровского подхода в добывании возили нас в секретный отдел
музея криминалистики на Петровку. Московский угро, конечно, не знало, кто
мы такие. В том музее множество секретных делегаций и из МВД, и из КГБ, и
из народного контроля, и из комсомола, и еще черт знает откуда бывает. Всем
криминальное мышление развивать надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87