Но они допустили непростительную для такой мощной и опытной
организации ошибку: они рылись не в той помойке! Наш корпус прикреплен к
помойке слева, а они рылись в помойке справа. Ошибка произошла по всей
вероятности потому, что автор, объясняя одному своему старому приятелю
расположение помойки, стоял к дому задом, а приятель передом. Догадывались
также близкие друзья. Они очень боялись, что автор вдруг напишет что-нибудь
серьезное, и постоянно допытывались, не делает ли он это на самом деле. Ну
где мне, говорил им автор, я же не Правдец и не Певец. Я же рядовой член.
Успокоенные друзья похлопывали автора по плечу и советовали писать. По
глазам они видели, что тут все же что-то не так, и на всякий случай
осторожно распускали слушок о том, что автор строчит обличительную книгу.
Автор должен их разочаровать. Он действительно настрочил книгу. Но не
обличительную, а апологетическую. Подпольная книга в защиту ибанского образа
жизни, -- было ли что-либо подобное в истории? В западной истории наверняка
нет. А вот в ибанской истории, судя по всему, это становится обычным делом.
Ибанск. Год безразлично какой.
У ВАС ЕСТЬ ВЫБОР
Ваши сообщники признали вину и раскаялись, сказал Сотрудник. Вы один
упорствуете. И напрасно. До суда мы Вас все равно не допустим. Не надейтесь
на это. Направим на медицинскую экспертизу. При современных достижениях
науки уже через несколько дней ни один психиатр в мире не признает Вас
психически здоровым и не возьмется вылечить. Вам сохранят способность
осознавать свое положение. А это очень мучительно. Вы будете постоянно
страдать. Десять лет. Двадцать. До конца жизни. И никто из-за Вас шума
поднимать не будет. В деле Срамиздата Ваших следов не осталось. Ваши
сообщники избегают упоминать Ваше имя. Как ученый Вы не такая уж заметная
величина, чтобы на Ваше исчезновение обратили внимание и связали с
политикой. Если же Вы признаете вину и раскаетесь, получите небольшой срок.
История с Правдецом в деле фигурировать не будет. Это уже согласовано. Вам
дадут возможность нормально жить и заниматься научной работой. Даю Вам еще
сутки на размышления. Последние. Выбирайте.
Прогресс, подумал Крикун. Они теперь дают возможность выбирать себе
меру наказания. В обмен на сотрудничество, конечно. И какие перемены! Раньше
невиновные торопились признаться и покаяться. А теперь даже виновные
торгуются. Нет, голубчики! Не зря все это было. Не зря. Десять лет?
Двадцать? А какое это имеет значение? Мгновение. И нет ничего.
ОБЪЕКТИВНЫЙ ВЗГЛЯД СНАРУЖИ
Журналист, проживший целый месяц в Ибанске в гостинице Интуриста около
Сортира и наблюдавший ибанское общество изнутри, написал большую книгу о
том, как это общество выглядит объективно, т.е. снаружи. Книга имела большой
успех в Ибанске. В рецензии на книгу в Газете отметили, что даже буржуазные
деятели Запада вынуждены признать... И далее шла большая выдержка,
критикующая ибанскую действительность. За это Журналисту разрешили вывезти
из Ибанска две банки красной икры и икону. Так что книга Журналиста
заслуживает доверия. И мы на нее в дальнейшем будем неоднократно ссылаться
при описании интересующего нас периода ибанской истории.
В рассматриваемый период, говорится в книге Журналиста, в Ибанске имел
место мощный подъем духовной жизни. Показателем этого является публикация
остро критических стихов ведущего поэта Распашонки, любимца молодежи, армии
и Органов, а также взлет Театра на Ибанке, по-новому прочитавшего старую
пьесу и поставившего злободневную новую пьесу талантливейшего публициста
Брата, написанную им в соавторстве с Шекспиром и Достоевским и посвященную
положению Гамлета в физическом Институте Академии Наук (сокращенно ФТИАНИИ
ХУЯЦЧШЩЭЫЮ). Спектакль начинался с бессмертного монолога кандидата
физико-математических наук Гамлета, которого реакционеры во главе с
Председателем Месткома не выпускали по туристской путевке за границу, так
как не без оснований опасались, что он сбежит. Итак, спектакль начинался с
монолога Гамлета.
Быть или не быть -- пустяковый вопрос,
Если к нему подойти с позиций ибанизма,
и шел под бурные аплодисменты интеллигентно настроенных зрителей до тех
пор, пока Гамлету, в конце концов, не разрешили посетить Монголию. Надо было
видеть зрителей в этот момент! Они чувствовали себя победителями.
Попробовали бы Они не выпустить его, говорили зрители шепотом. Мы бы Им...
Среди прочих значительных явлений духовной жизни Ибанска Журналист
упомянул о предстоящем открытии надгробия Хряку работы скульптора-модерниста
Мазилы, у которого, по слухам, в свое время была тесная дружба с Хряком, о
публикации серии статей Супруги о новых левых на Западе и серии статей
Мыслителя о старых правых на Западе, о выпусках Срамиздата -- машинописного
журнала, критиковавшего крайности режима, о политических песнях Певца, о
неопубликованных романах Правдеца, которые суть явления не столько в области
культуры, сколько в области политики.
Ну что же, сказал Мазила. Картина в общем объективная и довольно
полная. Больше-то у нас, пожалуй, ничего серьезного и не было.
Сволочь этот твой Журналист, сказал Учитель Неврастенику, который
пропил с Журналистом две зарплаты. А что ты он них хочешь, сказал
Неврастеник. Они же, как девочки из приличной семьи, думают, что если
хулигану открыть глаза на предосудительность его поведения, то он устыдится
и станет пай-мальчиком.
СТРАНИЧКА ГЕРОИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ
Как известно, Хозяин обладал не только мощнейшим интеллектом за всю
прошлую и будущую историю человечества, но и мощнейшим членом. По преданию,
членом он уничтожал своих самых заклятых врагов. Делал он это так. Вызывал
врага к себе поздней ночью, заставлял покаяться ради интересов Братии и
назвать сообщников, вынимал свой мощный член и слегка стукал им по пустой
черепушке врага. А-а-а-х, крякал он при этом. Череп врага разлетался
вдребезги. А тыпэрыча, говорил добродушно Хозяин, подбыры за сабой свае
дырмо и ухады. И впред буд умнэя, балван. Враг подметал за собой осколки уже
ненужного черепа, забитого еще недавно трухой ибанизма, и покорно уходил
сочинять донос на своего ближайшего друга и соратника, с которым они вместе
просидели в юности пятьдесят лет в одной камере-одиночке.
В честь члена Хозяина складывались песни, были названы города,
устраивались торжественные шествия. На углу улицы Хозяина (ныне -- улицы
Заведующего) и Хозяйской улицы (ныне Заведующевской улицы) в честь члена
Хозяина построили Забегаловку. На главной стене ее лауреат всех премий и
носитель всех званий Художник изобразил мощный член Хозяина в рабочем
состоянии, насадив на него всех видных политических деятелей Европы и
Америки. Под картиной на мраморной плите золотыми буквами высекли стих
лауреата почти всех премий Литератора:
Ты к нам грязный нос не суй,
А не то получишь... член!
Поскольку Хозяин был занят государственными делами по наведению порядка
в лингвистике, позировал Художнику любимый жеребец легендарного Полководца,
избранный после этого в Президиум и назначенный главным начальником по
культуре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
организации ошибку: они рылись не в той помойке! Наш корпус прикреплен к
помойке слева, а они рылись в помойке справа. Ошибка произошла по всей
вероятности потому, что автор, объясняя одному своему старому приятелю
расположение помойки, стоял к дому задом, а приятель передом. Догадывались
также близкие друзья. Они очень боялись, что автор вдруг напишет что-нибудь
серьезное, и постоянно допытывались, не делает ли он это на самом деле. Ну
где мне, говорил им автор, я же не Правдец и не Певец. Я же рядовой член.
Успокоенные друзья похлопывали автора по плечу и советовали писать. По
глазам они видели, что тут все же что-то не так, и на всякий случай
осторожно распускали слушок о том, что автор строчит обличительную книгу.
Автор должен их разочаровать. Он действительно настрочил книгу. Но не
обличительную, а апологетическую. Подпольная книга в защиту ибанского образа
жизни, -- было ли что-либо подобное в истории? В западной истории наверняка
нет. А вот в ибанской истории, судя по всему, это становится обычным делом.
Ибанск. Год безразлично какой.
У ВАС ЕСТЬ ВЫБОР
Ваши сообщники признали вину и раскаялись, сказал Сотрудник. Вы один
упорствуете. И напрасно. До суда мы Вас все равно не допустим. Не надейтесь
на это. Направим на медицинскую экспертизу. При современных достижениях
науки уже через несколько дней ни один психиатр в мире не признает Вас
психически здоровым и не возьмется вылечить. Вам сохранят способность
осознавать свое положение. А это очень мучительно. Вы будете постоянно
страдать. Десять лет. Двадцать. До конца жизни. И никто из-за Вас шума
поднимать не будет. В деле Срамиздата Ваших следов не осталось. Ваши
сообщники избегают упоминать Ваше имя. Как ученый Вы не такая уж заметная
величина, чтобы на Ваше исчезновение обратили внимание и связали с
политикой. Если же Вы признаете вину и раскаетесь, получите небольшой срок.
История с Правдецом в деле фигурировать не будет. Это уже согласовано. Вам
дадут возможность нормально жить и заниматься научной работой. Даю Вам еще
сутки на размышления. Последние. Выбирайте.
Прогресс, подумал Крикун. Они теперь дают возможность выбирать себе
меру наказания. В обмен на сотрудничество, конечно. И какие перемены! Раньше
невиновные торопились признаться и покаяться. А теперь даже виновные
торгуются. Нет, голубчики! Не зря все это было. Не зря. Десять лет?
Двадцать? А какое это имеет значение? Мгновение. И нет ничего.
ОБЪЕКТИВНЫЙ ВЗГЛЯД СНАРУЖИ
Журналист, проживший целый месяц в Ибанске в гостинице Интуриста около
Сортира и наблюдавший ибанское общество изнутри, написал большую книгу о
том, как это общество выглядит объективно, т.е. снаружи. Книга имела большой
успех в Ибанске. В рецензии на книгу в Газете отметили, что даже буржуазные
деятели Запада вынуждены признать... И далее шла большая выдержка,
критикующая ибанскую действительность. За это Журналисту разрешили вывезти
из Ибанска две банки красной икры и икону. Так что книга Журналиста
заслуживает доверия. И мы на нее в дальнейшем будем неоднократно ссылаться
при описании интересующего нас периода ибанской истории.
В рассматриваемый период, говорится в книге Журналиста, в Ибанске имел
место мощный подъем духовной жизни. Показателем этого является публикация
остро критических стихов ведущего поэта Распашонки, любимца молодежи, армии
и Органов, а также взлет Театра на Ибанке, по-новому прочитавшего старую
пьесу и поставившего злободневную новую пьесу талантливейшего публициста
Брата, написанную им в соавторстве с Шекспиром и Достоевским и посвященную
положению Гамлета в физическом Институте Академии Наук (сокращенно ФТИАНИИ
ХУЯЦЧШЩЭЫЮ). Спектакль начинался с бессмертного монолога кандидата
физико-математических наук Гамлета, которого реакционеры во главе с
Председателем Месткома не выпускали по туристской путевке за границу, так
как не без оснований опасались, что он сбежит. Итак, спектакль начинался с
монолога Гамлета.
Быть или не быть -- пустяковый вопрос,
Если к нему подойти с позиций ибанизма,
и шел под бурные аплодисменты интеллигентно настроенных зрителей до тех
пор, пока Гамлету, в конце концов, не разрешили посетить Монголию. Надо было
видеть зрителей в этот момент! Они чувствовали себя победителями.
Попробовали бы Они не выпустить его, говорили зрители шепотом. Мы бы Им...
Среди прочих значительных явлений духовной жизни Ибанска Журналист
упомянул о предстоящем открытии надгробия Хряку работы скульптора-модерниста
Мазилы, у которого, по слухам, в свое время была тесная дружба с Хряком, о
публикации серии статей Супруги о новых левых на Западе и серии статей
Мыслителя о старых правых на Западе, о выпусках Срамиздата -- машинописного
журнала, критиковавшего крайности режима, о политических песнях Певца, о
неопубликованных романах Правдеца, которые суть явления не столько в области
культуры, сколько в области политики.
Ну что же, сказал Мазила. Картина в общем объективная и довольно
полная. Больше-то у нас, пожалуй, ничего серьезного и не было.
Сволочь этот твой Журналист, сказал Учитель Неврастенику, который
пропил с Журналистом две зарплаты. А что ты он них хочешь, сказал
Неврастеник. Они же, как девочки из приличной семьи, думают, что если
хулигану открыть глаза на предосудительность его поведения, то он устыдится
и станет пай-мальчиком.
СТРАНИЧКА ГЕРОИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ
Как известно, Хозяин обладал не только мощнейшим интеллектом за всю
прошлую и будущую историю человечества, но и мощнейшим членом. По преданию,
членом он уничтожал своих самых заклятых врагов. Делал он это так. Вызывал
врага к себе поздней ночью, заставлял покаяться ради интересов Братии и
назвать сообщников, вынимал свой мощный член и слегка стукал им по пустой
черепушке врага. А-а-а-х, крякал он при этом. Череп врага разлетался
вдребезги. А тыпэрыча, говорил добродушно Хозяин, подбыры за сабой свае
дырмо и ухады. И впред буд умнэя, балван. Враг подметал за собой осколки уже
ненужного черепа, забитого еще недавно трухой ибанизма, и покорно уходил
сочинять донос на своего ближайшего друга и соратника, с которым они вместе
просидели в юности пятьдесят лет в одной камере-одиночке.
В честь члена Хозяина складывались песни, были названы города,
устраивались торжественные шествия. На углу улицы Хозяина (ныне -- улицы
Заведующего) и Хозяйской улицы (ныне Заведующевской улицы) в честь члена
Хозяина построили Забегаловку. На главной стене ее лауреат всех премий и
носитель всех званий Художник изобразил мощный член Хозяина в рабочем
состоянии, насадив на него всех видных политических деятелей Европы и
Америки. Под картиной на мраморной плите золотыми буквами высекли стих
лауреата почти всех премий Литератора:
Ты к нам грязный нос не суй,
А не то получишь... член!
Поскольку Хозяин был занят государственными делами по наведению порядка
в лингвистике, позировал Художнику любимый жеребец легендарного Полководца,
избранный после этого в Президиум и назначенный главным начальником по
культуре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110