Какой талант гибнет. А Сослуживец,
отбивая такт о череп Претендента, импровизировал без передыху:
Раньше первым был агент.
А теперь -- антилигент.
Подождем еще немного,
Пошагают оба в ногу.
Захмелевший Мальчик впал в состояние откровенности и рвался кому-нибудь
излить душу. На него не обращали внимания. Меня вчера вызывали, сказал он
наконец Учителю. Туда! Ну и что, сказал Учитель. Предложили стать
осведомителем, сказал Мальчик. Поздравляю, сказал Учитель. Ну а ты? Обещал
подумать, сказал Мальчик. Учитель знал, что такая ситуация возникает лишь
после того, как человек уже дал свое согласие, и совет он спрашивает для
очистки совести. Его немного удивила лишь циничная простота проблемы. Все
равно не отвертишься, сказал он. Верно, сказал Мальчик. И лучше, если у них
будет наш человек, а не чужой. Чудак, подумал Учитель. Чужой -- это сначала
всегда свой. Но промолчал. На всякий случай лучше знать своих стукачей в
лицо, решил он. Не будет же он буквально обо всем доносить! Свой все-таки!
Но Учитель ошибался. Мальчик еще месяц назад написал обстоятельный отчет о
деятельности группы Учителя, в которую он входил и был активным деятелем.
ДОНОС
Я не знаю ни одного человека из числа своих знакомых, о котором не
говорили бы, что он -- штатный сотрудник или стукач, сказал Болтун. Когда
напечатали первую книгу Правдеца, то даже о нем говорили, что это сделано по
заданию Органов. О Мазиле и говорить нечего. Девяносто процентов ибанских
художников уверено, что он по меньшей мере полковник Органов. Иначе им
нельзя понять, почему он до сих пор на свободе. Каковы причины этого
явления? Их много. Начиная от пустяковых. Например -- модный способ унизить
человека. Зарекомендовать себя с определенной стороны. И кончая серьезными.
Назову главные из них. Во-первых, навязываемая всем идеология, согласно
которой у нас даже все оппозиционные акции совершаются с ведома Органов и
под их контролем. Органы обо всем знают с самого начала. И если что-то
произошло, то, значит, так нужно было. Это допустили с заранее намеченной
целью и вовремя пресекли. Иначе было бы хуже.
Во-вторых, колоссально раздутые штаты Органов и их постоянных
осведомителей. Их представители имеются во всех учреждениях. А стукачей
приходится минимум один на десять взрослых. Плюс к тому все граждане
регулярно выполняют функции стукачей, даже не подозревая зачастую этого и не
видя в этом ничего предосудительного. Например, вызывают порядочного
гражданина А и спрашивают, не замечал ли он чего-либо плохого за гражданином
В. Гражданин А возмущен. Он бросается защищать В. И при этом выкладывает
все, что ему известно о В.
Однако аппарат Органов и вся его грандиозная система осведомительства
есть типичное и даже сверхтипичное ибанское учреждение. Отбираются туда
наиболее социабельные индивиды, из которых вырастают обычные хапуги, лодыри,
лгуны, карьеристы. Они работают хорошо только тогда, когда нужно напустить
сотню таких сотрудников на одного беззащитного человечка. Тогда они
проявляют чудеса идиотской изобретательности и сообразительности. Бездари,
лодыри и лгуны, как правило, суть виртуозные выдумщики нелепостей. Так что
грандиозный аппарат сыска, доноса и надзора еще не определяет сам по себе
психологию стукомании ибанского общества.
Основу этого явления образует общая система взаимного доноса,
вырастающая из социальных основ общества как норма и привычная форма его
бытия. Мы к этому привыкаем с детства, живем в этом ежедневно и даже не
замечаем. А посмотрите, на нашу жизнь со стороны. Газеты, кино, журналы,
романы, собрания, симпозиумы, заседания, разговоры, отчеты и т.п. Что это
такое? Доносы. Доносы. Доносы. На себя. На соседа. На коллегу. На
начальника. На подчиненного. То, что называют системой отчета и контроля, и
есть официальная система доноса как форма нормальной жизни общества.
Информация о ходе дел, о результатах работы и т.п. в этом занимает крайне
ничтожное место. Результаты видны и без отчетов, бесед, докладов, сообщений
и т.п. Все это делается как социальная, а не познавательная и управленческая
акция. На каждого гражданина тем самым создается своего рода незримое (а во
многих случаях и зримое) досье, которое в любое время может быть пущено в
ход. Человек просвечивается насквозь по всем направлениям так, чтобы в нем
не было тайны. И человек приучается не иметь тайны и избегать ее. А человек
без тайны есть социальная штучка, и не более. Пустышка. Голая форма для
функции.
Так что аппарат Органов не есть отклонение от норм нашей жизни. Он есть
ее законное порождение и выражение. Не быть органов, общество так или иначе
выполнило бы их функцию. Может быть, даже в еще более страшных формах.
Например, завели бы свои камеры в каждом доме и учреждении. Органы даже
немного лучше, чем породившее их тело, ибо они в какой-то мере
профессиональны. И если бы не было никакой надобности ловить шпионов и
врагов народа, если бы не действовал принцип, так хорошо в свое время
выраженный Литератором:
Завсегда среди нас
Враг скрывается,
Так как классов война
Обостряется,
все равно сложились бы Органы в их теперешнем виде как подлинное
выражение одной из существенных сторон ибанского образа жизни. И, кстати
сказать, выражение все еще таинственной для Запада ибанской души.
БРАТ
Самый загадочный персонаж Ибанска -- Брат, говорит Сослуживец. Не хочу
ничего слышать про этого подонка, кричит взбешенный Мыслитель о своем друге.
Они только что посмотрели выступление Брата по телевидению. Брат излагал
новое прочтение темы Моцарта и Сальери, по которой Мыслитель считался
крупнейшим специалистом. Как его выпустили, удивился Неврастеник. Такая
одиозная фигура... Ничего особенного, говорит Социолог. После погрома
Правдеца, Двурушника, Срамиздата и прочих надо создавать видимость того, что
у нас интеллектуалы процветают. Теперь в ход пойдет Ибанка, Брат, Распашонка
и прочее подобное. Даже Мазилу сейчас начнут публично поминать. Ничего
загадочного в Брате нет, говорит Супруга. Обыкновенный стукач. А по-моему он
штатный сотрудник, говорит Мальчик. Ерунда, говорит Сотрудник. Там таких
трепачей не держат. Если он и стукач, то доброволец. А скорее всего у него
другие функции. Какие? Те самые, какие он только что выполнял. Он
провокатор, говорит Мыслитель. Очень может быть, говорит Супруга. Но он --
обаятельный и неглупый человек.
А между тем все они ошибались. Брат был действительно загадочной
фигурой на арене ибанской истории этого периода. Он был воплощением широты,
глубины, сложности и мятежности ибанской души. Он был загадочен, ибо был
типичен. Гипертрофированно типичен. Он сам не знал, кто он и что он. Когда
он, например, клялся Правдецу, что слухи о его причастности к Органам
распускают сами Органы с целью расколоть и ослабить движение, он говорил
правду, так как никто не поручал ему идти к Правдецу и выведывать, чем
сейчас тот занимается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
отбивая такт о череп Претендента, импровизировал без передыху:
Раньше первым был агент.
А теперь -- антилигент.
Подождем еще немного,
Пошагают оба в ногу.
Захмелевший Мальчик впал в состояние откровенности и рвался кому-нибудь
излить душу. На него не обращали внимания. Меня вчера вызывали, сказал он
наконец Учителю. Туда! Ну и что, сказал Учитель. Предложили стать
осведомителем, сказал Мальчик. Поздравляю, сказал Учитель. Ну а ты? Обещал
подумать, сказал Мальчик. Учитель знал, что такая ситуация возникает лишь
после того, как человек уже дал свое согласие, и совет он спрашивает для
очистки совести. Его немного удивила лишь циничная простота проблемы. Все
равно не отвертишься, сказал он. Верно, сказал Мальчик. И лучше, если у них
будет наш человек, а не чужой. Чудак, подумал Учитель. Чужой -- это сначала
всегда свой. Но промолчал. На всякий случай лучше знать своих стукачей в
лицо, решил он. Не будет же он буквально обо всем доносить! Свой все-таки!
Но Учитель ошибался. Мальчик еще месяц назад написал обстоятельный отчет о
деятельности группы Учителя, в которую он входил и был активным деятелем.
ДОНОС
Я не знаю ни одного человека из числа своих знакомых, о котором не
говорили бы, что он -- штатный сотрудник или стукач, сказал Болтун. Когда
напечатали первую книгу Правдеца, то даже о нем говорили, что это сделано по
заданию Органов. О Мазиле и говорить нечего. Девяносто процентов ибанских
художников уверено, что он по меньшей мере полковник Органов. Иначе им
нельзя понять, почему он до сих пор на свободе. Каковы причины этого
явления? Их много. Начиная от пустяковых. Например -- модный способ унизить
человека. Зарекомендовать себя с определенной стороны. И кончая серьезными.
Назову главные из них. Во-первых, навязываемая всем идеология, согласно
которой у нас даже все оппозиционные акции совершаются с ведома Органов и
под их контролем. Органы обо всем знают с самого начала. И если что-то
произошло, то, значит, так нужно было. Это допустили с заранее намеченной
целью и вовремя пресекли. Иначе было бы хуже.
Во-вторых, колоссально раздутые штаты Органов и их постоянных
осведомителей. Их представители имеются во всех учреждениях. А стукачей
приходится минимум один на десять взрослых. Плюс к тому все граждане
регулярно выполняют функции стукачей, даже не подозревая зачастую этого и не
видя в этом ничего предосудительного. Например, вызывают порядочного
гражданина А и спрашивают, не замечал ли он чего-либо плохого за гражданином
В. Гражданин А возмущен. Он бросается защищать В. И при этом выкладывает
все, что ему известно о В.
Однако аппарат Органов и вся его грандиозная система осведомительства
есть типичное и даже сверхтипичное ибанское учреждение. Отбираются туда
наиболее социабельные индивиды, из которых вырастают обычные хапуги, лодыри,
лгуны, карьеристы. Они работают хорошо только тогда, когда нужно напустить
сотню таких сотрудников на одного беззащитного человечка. Тогда они
проявляют чудеса идиотской изобретательности и сообразительности. Бездари,
лодыри и лгуны, как правило, суть виртуозные выдумщики нелепостей. Так что
грандиозный аппарат сыска, доноса и надзора еще не определяет сам по себе
психологию стукомании ибанского общества.
Основу этого явления образует общая система взаимного доноса,
вырастающая из социальных основ общества как норма и привычная форма его
бытия. Мы к этому привыкаем с детства, живем в этом ежедневно и даже не
замечаем. А посмотрите, на нашу жизнь со стороны. Газеты, кино, журналы,
романы, собрания, симпозиумы, заседания, разговоры, отчеты и т.п. Что это
такое? Доносы. Доносы. Доносы. На себя. На соседа. На коллегу. На
начальника. На подчиненного. То, что называют системой отчета и контроля, и
есть официальная система доноса как форма нормальной жизни общества.
Информация о ходе дел, о результатах работы и т.п. в этом занимает крайне
ничтожное место. Результаты видны и без отчетов, бесед, докладов, сообщений
и т.п. Все это делается как социальная, а не познавательная и управленческая
акция. На каждого гражданина тем самым создается своего рода незримое (а во
многих случаях и зримое) досье, которое в любое время может быть пущено в
ход. Человек просвечивается насквозь по всем направлениям так, чтобы в нем
не было тайны. И человек приучается не иметь тайны и избегать ее. А человек
без тайны есть социальная штучка, и не более. Пустышка. Голая форма для
функции.
Так что аппарат Органов не есть отклонение от норм нашей жизни. Он есть
ее законное порождение и выражение. Не быть органов, общество так или иначе
выполнило бы их функцию. Может быть, даже в еще более страшных формах.
Например, завели бы свои камеры в каждом доме и учреждении. Органы даже
немного лучше, чем породившее их тело, ибо они в какой-то мере
профессиональны. И если бы не было никакой надобности ловить шпионов и
врагов народа, если бы не действовал принцип, так хорошо в свое время
выраженный Литератором:
Завсегда среди нас
Враг скрывается,
Так как классов война
Обостряется,
все равно сложились бы Органы в их теперешнем виде как подлинное
выражение одной из существенных сторон ибанского образа жизни. И, кстати
сказать, выражение все еще таинственной для Запада ибанской души.
БРАТ
Самый загадочный персонаж Ибанска -- Брат, говорит Сослуживец. Не хочу
ничего слышать про этого подонка, кричит взбешенный Мыслитель о своем друге.
Они только что посмотрели выступление Брата по телевидению. Брат излагал
новое прочтение темы Моцарта и Сальери, по которой Мыслитель считался
крупнейшим специалистом. Как его выпустили, удивился Неврастеник. Такая
одиозная фигура... Ничего особенного, говорит Социолог. После погрома
Правдеца, Двурушника, Срамиздата и прочих надо создавать видимость того, что
у нас интеллектуалы процветают. Теперь в ход пойдет Ибанка, Брат, Распашонка
и прочее подобное. Даже Мазилу сейчас начнут публично поминать. Ничего
загадочного в Брате нет, говорит Супруга. Обыкновенный стукач. А по-моему он
штатный сотрудник, говорит Мальчик. Ерунда, говорит Сотрудник. Там таких
трепачей не держат. Если он и стукач, то доброволец. А скорее всего у него
другие функции. Какие? Те самые, какие он только что выполнял. Он
провокатор, говорит Мыслитель. Очень может быть, говорит Супруга. Но он --
обаятельный и неглупый человек.
А между тем все они ошибались. Брат был действительно загадочной
фигурой на арене ибанской истории этого периода. Он был воплощением широты,
глубины, сложности и мятежности ибанской души. Он был загадочен, ибо был
типичен. Гипертрофированно типичен. Он сам не знал, кто он и что он. Когда
он, например, клялся Правдецу, что слухи о его причастности к Органам
распускают сами Органы с целью расколоть и ослабить движение, он говорил
правду, так как никто не поручал ему идти к Правдецу и выведывать, чем
сейчас тот занимается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110