И они ищут небанальное решение проблемы. А тут есть закон, я
установил его и берусь со временем строго обосновать: небанальное решение
банального вопроса есть ошибка. Взгляни с этой точки зрения на
многочисленные акции нашего руководства во внешней и внутренней политике.
Они производят впечатление невероятной тупости. Но это не тупость. Эти
проблемы тщательно продумываются. Среди участников этого продумывания немало
грамотных и умных людей. И все же такой эффект. Почему? Действует мой закон.
Почему они не могут подойти к таким проблемам как к банальным? Это -- другой
вопрос. Это социальный вопрос. Тут действуют уже социальные законы. В
частности, социальная оценка проблемы как важной или не важной не совпадает
с ее гносеологической оценкой как трудной или не трудной. Но в силу
социальных отношений важная проблема оценивается и как гносеологически
трудная. Она имеет высокий социальный ранг. И по ее чину ей положено
определенное число решателей, причем -- решателей определенного ранга. А раз
складывается группа решателей высокого ранга, проблема начинает
рассматриваться как адекватная ей. Ошибка неизбежна как социальное явление.
Вот в чем штука. Превосходная идея, говорит Крикун. Ерунда, говорит
Сотрудник. Просто каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны. Я
участвовал в этом бою, говорит Учитель. Тогда я, кстати сказать, был в штабе
армии и вместе с другими офицерами предлагал банальное, но правильное
решение. И чем это кончилось, спросил Сослуживец. Отчислили в часть на
должность командира взвода, сказал Учитель.
ГОСУДАРСТВО
Известны различные способы воспроизводства власти, говорил Клеветник.
Наследование по рождению, наследование по завещанию, узурпация, выборы и
другие. Какова с этой точки зрения ибанская государственность? Хотя ее
усиленно пытаются представить как выборную, она таковой, на самом деле, не
является. Выборы здесь -- спектакль, маскирующий полное отсутствие
фактической выборности. Поскольку суть спектакля всем известна, то они
становятся одной из официально учрежденных и привычных форм ложного
поведения. Что это за выборы, если избирателям навязывают заранее
назначенного свыше человека, к тому же единственного. Суть дела не
изменится, если будут назначать двух и более человек, предлагая выбрать из
них одного. Все равно это будет насильно навязанная свыше кандидатура.
Выборы здесь суть лишь демонстрация лояльности по отношению к невыборной
самодовлеющей власти, фиктивны выборы и в случае выборов братийных органов.
Хотя здесь порой и разгораются страсти, возникают конфликты, отводят
намеченных кандидатов и выдвигают новых, это идет в рамках дозволенного
свыше. В противном случае строптивым вправляют мозги. Тем более сами по себе
избранные в органы власти лица никакой реальной властью не обладают. Властью
обладают лишь вторично выбранные лица и органы. А уж их предустановленный
характер очевиден с самого начала. Второплановые работники аппарата власти
не избираются даже по видимости. А начиная со второй ступени иерархии власти
отбор в систему власти производится полностью независимо от рядовых граждан
вообще и от членов Братии в том числе. Последние отбираются, но не отбирают
сами, пока не добрались до ячеек в системе власти, позволяющих им принимать
участие в отборе других.
Воспроизводство ибанской системы власти производится как чисто деловая
замена отдельных клеточек стабильной ткани власти, сложившейся раз и
навсегда. Сама власть здесь есть дело, главное дело, дело по преимуществу и
в собственном смысле слова. Воспроизводство власти есть часть этого дела.
Специальные профессионалы-властители решают, какие именно лица должны быть
отобраны для тех или иных ячеек власти. То, что внутри отбирающей группы
возможны различные мнения и конфликты, положения не меняет. Любая социальная
группа, даже имеющая целью приведение мнений к единству и ликвидацию
конфликтов, как социальное явление обретает все качества группы вообще, в
том числе -- расколы и конфликты. Способом воспроизводства власти здесь так
или иначе остается не выбор снизу, а отбор сверху, совершаемый как деловая
операция.
Имеется иерархия отбора. Высшие ее ступени накладываются на социальную
и хозяйственную иерархию так, что практически их разделить невозможно. Одни
и те же лица, как правило, фигурируют в этих различных планах власти
общества. Лишь сравнительно небольшая группа лиц в чистом виде выступает как
власть. Но разделение можно произвести в абстракции, взяв за основу,
например, способ назначения на должности. Ни один директор завода,
института, магазина и т.п. не назначается без санкции братийных органов.
НЕПРАВОВАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ
Как можно говорить о преступности целой системы власти и даже целого
общества, говорит Она. Это же бессмыслица. Просто данное общество имеет
такую-то систему права и морали. Нет, говорит Он. Концепция сменяемости
систем права, которую ты только что изложила, есть лишь маскировка концепции
бесправия. Есть общие основы всякого права. Если они нарушаются, то общество
нельзя считать правовым. Вот некоторые общие принципы правого сознания. Все
равны перед законом. Независимо от места в социальной иерархии. Если
действие индивида не подлежит правовой оценке (а для этого имеется правовой
кодекс), оно не может быть оценено как преступление, и индивид не подлежит
суду. Судебное наказание не только заведомо невиновного, но вообще лица, не
совершившего действий, подлежащих правовой оценке, есть преступление.
Преступление не имеет никаких оправданий, Если преступление против одного
индивида привело к благу даже миллионов людей, оно есть преступление и не
оправдывается этим благом. Короче говоря, есть принципы, входящие в само
определение терминов "право", "правовое сознание", "правовое общество" и
т.п. Заметь, в них нет никакого конкретного содержания (например, не
говорится, кого и за что наказывать и как). Они касаются лишь формального
механизма его действия. Одно дело -- плохое или хорошее право в данном
обществе. И другое дело -- есть или нет вообще какое-либо право. Нарушение
принципов, входящих в самые определения права, правового сознания и т.п.,
означает, что эти термины просто неприменимы к данному обществу, Представь
себе, некто А совершил дело, которое не нравится властям и народу, но за
которое нельзя привлекать к суду, ибо это дело не есть нарушение законов. Но
какие-то органы власти привлекают А к суду и наказывают. Согласно кодексу
данной страны все лица, сделавшие это в отношении А, преступники. Власти,
прикрывающие их действия, -- соучастники преступления, т.е. тоже
преступники. Народ, знающий, что А юридически невиновен и что власти
поступили с ним не по закону, но не восстающий против действий властей, есть
соучастник преступления. И тоже преступник. Так что логически мыслима
ситуация, когда целый народ преступен по отношению к одному человеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
установил его и берусь со временем строго обосновать: небанальное решение
банального вопроса есть ошибка. Взгляни с этой точки зрения на
многочисленные акции нашего руководства во внешней и внутренней политике.
Они производят впечатление невероятной тупости. Но это не тупость. Эти
проблемы тщательно продумываются. Среди участников этого продумывания немало
грамотных и умных людей. И все же такой эффект. Почему? Действует мой закон.
Почему они не могут подойти к таким проблемам как к банальным? Это -- другой
вопрос. Это социальный вопрос. Тут действуют уже социальные законы. В
частности, социальная оценка проблемы как важной или не важной не совпадает
с ее гносеологической оценкой как трудной или не трудной. Но в силу
социальных отношений важная проблема оценивается и как гносеологически
трудная. Она имеет высокий социальный ранг. И по ее чину ей положено
определенное число решателей, причем -- решателей определенного ранга. А раз
складывается группа решателей высокого ранга, проблема начинает
рассматриваться как адекватная ей. Ошибка неизбежна как социальное явление.
Вот в чем штука. Превосходная идея, говорит Крикун. Ерунда, говорит
Сотрудник. Просто каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны. Я
участвовал в этом бою, говорит Учитель. Тогда я, кстати сказать, был в штабе
армии и вместе с другими офицерами предлагал банальное, но правильное
решение. И чем это кончилось, спросил Сослуживец. Отчислили в часть на
должность командира взвода, сказал Учитель.
ГОСУДАРСТВО
Известны различные способы воспроизводства власти, говорил Клеветник.
Наследование по рождению, наследование по завещанию, узурпация, выборы и
другие. Какова с этой точки зрения ибанская государственность? Хотя ее
усиленно пытаются представить как выборную, она таковой, на самом деле, не
является. Выборы здесь -- спектакль, маскирующий полное отсутствие
фактической выборности. Поскольку суть спектакля всем известна, то они
становятся одной из официально учрежденных и привычных форм ложного
поведения. Что это за выборы, если избирателям навязывают заранее
назначенного свыше человека, к тому же единственного. Суть дела не
изменится, если будут назначать двух и более человек, предлагая выбрать из
них одного. Все равно это будет насильно навязанная свыше кандидатура.
Выборы здесь суть лишь демонстрация лояльности по отношению к невыборной
самодовлеющей власти, фиктивны выборы и в случае выборов братийных органов.
Хотя здесь порой и разгораются страсти, возникают конфликты, отводят
намеченных кандидатов и выдвигают новых, это идет в рамках дозволенного
свыше. В противном случае строптивым вправляют мозги. Тем более сами по себе
избранные в органы власти лица никакой реальной властью не обладают. Властью
обладают лишь вторично выбранные лица и органы. А уж их предустановленный
характер очевиден с самого начала. Второплановые работники аппарата власти
не избираются даже по видимости. А начиная со второй ступени иерархии власти
отбор в систему власти производится полностью независимо от рядовых граждан
вообще и от членов Братии в том числе. Последние отбираются, но не отбирают
сами, пока не добрались до ячеек в системе власти, позволяющих им принимать
участие в отборе других.
Воспроизводство ибанской системы власти производится как чисто деловая
замена отдельных клеточек стабильной ткани власти, сложившейся раз и
навсегда. Сама власть здесь есть дело, главное дело, дело по преимуществу и
в собственном смысле слова. Воспроизводство власти есть часть этого дела.
Специальные профессионалы-властители решают, какие именно лица должны быть
отобраны для тех или иных ячеек власти. То, что внутри отбирающей группы
возможны различные мнения и конфликты, положения не меняет. Любая социальная
группа, даже имеющая целью приведение мнений к единству и ликвидацию
конфликтов, как социальное явление обретает все качества группы вообще, в
том числе -- расколы и конфликты. Способом воспроизводства власти здесь так
или иначе остается не выбор снизу, а отбор сверху, совершаемый как деловая
операция.
Имеется иерархия отбора. Высшие ее ступени накладываются на социальную
и хозяйственную иерархию так, что практически их разделить невозможно. Одни
и те же лица, как правило, фигурируют в этих различных планах власти
общества. Лишь сравнительно небольшая группа лиц в чистом виде выступает как
власть. Но разделение можно произвести в абстракции, взяв за основу,
например, способ назначения на должности. Ни один директор завода,
института, магазина и т.п. не назначается без санкции братийных органов.
НЕПРАВОВАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ
Как можно говорить о преступности целой системы власти и даже целого
общества, говорит Она. Это же бессмыслица. Просто данное общество имеет
такую-то систему права и морали. Нет, говорит Он. Концепция сменяемости
систем права, которую ты только что изложила, есть лишь маскировка концепции
бесправия. Есть общие основы всякого права. Если они нарушаются, то общество
нельзя считать правовым. Вот некоторые общие принципы правого сознания. Все
равны перед законом. Независимо от места в социальной иерархии. Если
действие индивида не подлежит правовой оценке (а для этого имеется правовой
кодекс), оно не может быть оценено как преступление, и индивид не подлежит
суду. Судебное наказание не только заведомо невиновного, но вообще лица, не
совершившего действий, подлежащих правовой оценке, есть преступление.
Преступление не имеет никаких оправданий, Если преступление против одного
индивида привело к благу даже миллионов людей, оно есть преступление и не
оправдывается этим благом. Короче говоря, есть принципы, входящие в само
определение терминов "право", "правовое сознание", "правовое общество" и
т.п. Заметь, в них нет никакого конкретного содержания (например, не
говорится, кого и за что наказывать и как). Они касаются лишь формального
механизма его действия. Одно дело -- плохое или хорошее право в данном
обществе. И другое дело -- есть или нет вообще какое-либо право. Нарушение
принципов, входящих в самые определения права, правового сознания и т.п.,
означает, что эти термины просто неприменимы к данному обществу, Представь
себе, некто А совершил дело, которое не нравится властям и народу, но за
которое нельзя привлекать к суду, ибо это дело не есть нарушение законов. Но
какие-то органы власти привлекают А к суду и наказывают. Согласно кодексу
данной страны все лица, сделавшие это в отношении А, преступники. Власти,
прикрывающие их действия, -- соучастники преступления, т.е. тоже
преступники. Народ, знающий, что А юридически невиновен и что власти
поступили с ним не по закону, но не восстающий против действий властей, есть
соучастник преступления. И тоже преступник. Так что логически мыслима
ситуация, когда целый народ преступен по отношению к одному человеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110