ВЕЛИКАЯ ПОБЕДА
В первый же день после ПИ без объявления войны началось Великое
Глобальное Целование (ВЦ). Никто не знал, почему оно началось и зачем. Лишь
после того, как оно закончилось, и без объявления мира начался мир,
выяснилось, что враждебные силы хотели повернуть историю вспять. Но ибанцы
перецеловали всех и покрылись неувядаемой славой. Поэтому ВЦ с их стороны
было справедливым. Еще лишний раз подтвердилась правота ибанизма -- самой
научной науки, по которой все и происходило в мире в последние столетия.
Заведующий Ибанска (Заибан) был награжден десятью тысячами высших орденов и
удостоен высшего воинского звания ефрейториссимуса. Заместители получили по
пять тысяч высших орденов и по чину фельдфебелиссимуса. И так далее, вплоть
до забулдыги Хмыря, который закончил ВЦ безнадежно рядовым и не получил
никаких наград. Он был и этому безумно рад, так как могло быть еще хуже.
Единственное, о чем он просил высшие власти в лице Участкового, это чтобы
его оставили в покое. Участковый за сравнительно скромное вознаграждение
(два поллитра в неделю) шел навстречу и позволял Хмырю ничего не делать.
ВЦ было самое большое. Зато самое последнее. Теперь мы перекуем мочу на
рыла, сказал Заибан, вылезая из погреба, откуда он руководил сражениями. И
приказал Академии Наук приготовить ему круглосуточный доклад, который он
намеревался зачитать по поводу Великой Победы. Для зачтения доклада в помощь
Заибану рационализаторы изготовили Робота, как две капли похожего на
Заибана. Во избежание недоразумений Робота-Заибана заперли в чулан. Вскоре
из чулана стало распространяться чудовищное зловоние. Когда чулан вскрыли,
выяснилось, что Робот наложил в штаны самым натуральным образом. Это было
единственное доказательство того, что он настоящий Заибан, а тот Заибан,
который в это время шлялся по Ибанску и отдавал дурацкие распоряжения, был
Робот. Заибан все мероприятия двойника присвоил себе и очень гордился ими.
ВЦ теперь больше не будет, сказал Заибан. Целоваться теперь не с кем. И
некому. Так что армию теперь увеличим не вдвое, как планировали, а втрое.
Будем призывать всех без исключения. Пятерки теперь будем ставить тем, кто
сумеет промазать в мишень, пользуясь новейшими храпо-сонными прицелами.
Пусть стреляют, у нас теперь есть опыт и закалка... За высокие научные
показатели доклада Заибану присвоили высший научный титул эйнштейниссимуса.
Заместителям присвоили титулы ньютониссимуса. И так далее вплоть до
безграмотного забулдыги Хмыря, который остался без степени и звания и был
безумно рад тому, что его оставили в покое.
Во время ВЦ Ибанск был стерт с лица земли вместе со всем населением. Но
ибанцы не растерялись и обосновали новый на месте старого, только чуть выше,
над землей, так как на земле стало жить опасно из-за отходов промышленности,
насовсем засоривших среду, и бытового мусора. Земля превратилась в мусорную
свалку, на которую ибанцы по особым пропускам снаряжали экспедиции за сырьем
и продуктами питания. Поскольку ибанцам теперь никто не мешал, они быстро
восстановили все то, что было, и даже кое-что такое, чего не было. В
частности, они впопыхах напечатали вредную книжонку Клеветника. Но вовремя
опомнились, за что Заибану было присвоено высшее художественное звание
пикассиссимуса. Заместителям присвоили звания леонардыдависсимуса. И так
далее вплоть до равнодушного к судьбам искусства забулдыги Хмыря, который
был безумно рад тому, что его оставили в покое. Клеветника посадили, а
Заибану присвоили высшее охранное звание агатакристиссимуса и т.д. Короче
говоря, ибанцы начали стремительно развиваться. И доразвивались до того, что
с большим опережением графика построили высшую ступень социзма или полный
социзм -- псизм. И не столько этому обрадовались, сколько удивились, что это
почему-то получилось. Кто бы мог подумать, что построим, говорил по пьянке
Заибан своему старому врагу Главному Теоретику. Между нами, врагами, говоря,
ведь никто в эту ерунду не верил. И на тебе! Построили! Честно говоря,
сказал Главный Теоретик, я тоже никогда в это не верил. Не такие же мы
идиоты, как о нас думают эти вшивые интеллигентишки, чтобы верить в такой
бред. Я и сам до сих пор не пойму, как он построился. Неужели ибанизм
действительно прав?! Вот это хохма! Ладно, черт с ней, с теорией. Пошли.
Пора открывать этот псизм. Нас уже там заждались.
ХМЫРЬ
Хмырь ошивался в районе Продуктового Ларька, правдами и неправдами
заколачивая ровно столько, сколько нужно на выпивку и расплату с Участковым.
Напившись в ближайшей Забегаловке, он плелся в Берлогу, -- в комнатушку к
своей Сожительнице, распевал на весь Ибанск непристойные песенки.
Сногсшибательный успех!
Гип-ура! Но вот потеха.
Раздолбали мы их всех,
И теперь нам не до смеха.
Поэт-лауреат, опустившийся в народ с целью стать его вожаком,
презрительно кривил истонченные завистью губы потасканного
импотента-гомосексуалиста. Он считал, что это не искусство. Но Хмырю было
наплевать на мнение любимца ООН и молодежи, так как он сам категорически
отрицал свою причастность к искусству. И он продолжал орать благим матом.
На кого теперь валить
Со жратвою недостачи?
Кто поможет нам покрыть
В освоеньи неудачи?
Этого поэт стерпеть не мог и побежал жаловаться. Хмыря забрали. В
каталажке он выцарапал ржавым гвоздем прямо под портретом Заибана
апологетический стих:
Демократий наших рай
Ширится и прочится.
Куда хочешь, удирай,
Говори, что хочется.
Но удирать было уже некуда, так как везде был Ибанск. И на месте Парижа
Ибанск. И на месте Нью-Йорка Ибанск. И даже на месте Лондона Ибанск.
Я б удрал. Да вот беда.
Удирать-то некуда.
И говорить было нечего, так как все было уже сказано. И без всяких
последствий.
Я бы что-нибудь сказал,
Да от слов эффект пропал.
Не знаю, как с точки зрения поэзии, сказал Коридорный, но по содержанию
правильно. Потом выяснилось, что Хмырь -- единственный и последний ибанец с
нулевым уровнем сознательности. Как так, удивились сотрудники ООН. Ибанец --
и без наград, степеней и званий? Не может быть такого! И Хмыря отпустили
домой как резерв, за счет которого в дальнейшем будет происходить прогресс
общественного сознания.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
И очень плохо там без языков, говорит Мазила. Что за черт! Десять лет
учили иностранный язык в школе. Потом в институте. Потом с учителями. На
курсах. И никакого толку. В чем дело? Есть разные объяснения, говорит
Болтун.
Учим, учим языки.
Языки иностранные.
От пеленок до доски.
А результаты странные.
Начинаем лепетать --
Мнемся и хихикаем.
И по-нашему опять
Шпрахаем и спикаем.
Отчего, хотел бы знать.
С чем причина связана?
За границей нам бывать
Проти-во-по-ка-за-но!!
За границею наш брат,
Хоть и заикается,
От общенья, рад-не рад,
Духом разлагается.
Как же так! А вера где?!
А наше преимущество?!
Воспитание в труде?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110