Погода начала меняться. Небо потемнело, и на нем зловеще сверкало
почти скрытое за тучами солнце. Мисс Креншоу с тревогой посматривала
вверх, опасаясь града. Этот мальчик на сцене... в черном костюме...
готовящийся к выступлению... Миссис Креншоу на мгновение захотелось убить
его.
Хилли показывал фокусы. Он показывал их лучше, чем в прошлый раз, но
зрителей, казалось, это совсем не трогало. Его отец сидел с видом человека
готового уйти в любую минуту. Это огорчило Хилли, который больше всего
мечтал поразить отца.
Чего им нужно? - раздраженно думал он. - Я все делаю прекрасно, даже
лучше, чем Гудини, но они не смеются, не поражаются, не восхищаются.
Почему? Что же я сделал не так?
В центре импровизированной сцены стоял небольшой помост, под которым
Хилли спрятал свое изобретение, работающее на батарейках. Это изобретение
делало так, что вещи исчезали, а потом опять появлялись.
Хилли находил это чрезвычайно интересным. Зрители тоже стали смотреть
на него с все усиливающимся вниманием, когда он начал проделывать штучки с
исчезновением предметов.
- Первый фокус - Исчезновение Помидора! - провозглашал Хилли,
показывал зрителям помидор, прятал его в коробочку, предварительно дав
всем удостовериться, что коробочка пуста, затем взмахивал рукой,
произносил какое-то заклинание вроде "Престо-маджесто!" и потихоньку
нажимал на старую велосипедную педаль. Помидор исчезал. Он демонстрировал
зрителям коробочку - та было пуста. В этом месте должны были звучать
бурные овации.
Вежливые хлопки, не более того.
Хилли разозлился еще больше. Он успел уловить, что миссис Креншоу
думает о том, как бы поскорее улизнуть в дом и не видеть "этих глупостей"
с помидором.
- Второй фокус - Возвращение Помидора!
Вновь взмах рукой, заклинание, осторожное надавливание на педаль - и
помидор вновь лежит в коробочке.
Более громкие хлопки.
Барни Аппельгейт зевнул.
Хилли захотелось хорошенько стукнуть его.
Вообще-то фокус с помидором он планировал на финал: ему казалось, что
представление необходимо эффектно закончить. Он сам считал свое
изобретение достаточно значительным (его даже можно было бы предложить
Пентагону или еще кому-нибудь, и тогда вся страна узнала бы, кто самый
великий фокусник!).
За исчезающим помидором последовал радиоприемник, затем табуретка...
Вежливые аплодисменты.
Ты должен сделать что-то из ряда вон выходящее, - подумал Хилли.
Он колебался между исчезновением книги, мотоцикла (для этого мотоцикл
нужно было просто поставить на помост), швейной машинки...
Нет, не годится. Он должен сделать Грандиозный Финал.
- Исчезновение Младшего Брата!
- Хилли, извини, но... - начал отец.
- Мой последний фокус, - быстро перебил его Хилли. - Должен же
фокусник чем-то поразить зрителей!
Давид вышел на сцену; на лице его был написан страх смешанный с
удовлетворением. Дело в том, что он-то отлично знал, чем закончится
финальный фокус.
- Я не хочу, - сказал он Хилли.
- Ты должен, - сердито отрезал Хилли.
- Хилли, я боюсь. Что если я не вернусь назад?
- Вернешься, - воскликнул Хилли. - Ведь все остальное вернулось!
- Да, но ты не заставлял исчезать ничего, что было бы живым! - сказал
Давид, и по его щекам побежали слезы.
Глядя на плачущего брата, которого Хилли всегда так любил, юный
фокусник почувствовал некоторые угрызения и сомнения. Ты ведь не
собираешься делать этого, верно? Ты ведь даже не знаешь, что происходит с
теми предметами, которые попадают туда?
Потом он взглянул на остальных зрителей, которые откровенно скучали,
и раздражение опять поднялось в нем волной. Он перестал замечать, что
Давид плачет.
- Полезай на помост! - приказал он.
Давид, все еще плача, неуклюже забрался на сцену и стал в указанном
месте.
- И улыбайся, черт тебя побери, - прошипел Хилли.
Давид попытался выдавить из себя улыбку. Зрители так ничего странного
и не заметили.
- А сейчас! - Хилли торжествующе обратился к собравшимся. -
Величайший секрет восточной магии! Исчезновение Человека! Смотрите
внимательно!
Он тихонько нажал педаль. Раздался жалобный возглас Давида:
- Хилли, пожалуйста, пожалуйста... я боюсь...
Хилли заколебался. И внезапно подумал: Наверное, этому фокусу я
научился у призраков!
Это было почти перед тем, как он окончательно лишился рассудка.
Давид исчез. Хилли выдержал паузу и с торжествующим видом вновь нажал
на педаль.
Ничего.
Давид исчез.

Когда охватившее всех оцепенение спало, все поражено уставились на
Хилли.
Ах, - подумал с восторгом Хилли. - Успех!
Но триумф продолжался недолго. Зрители опять явно скучали, и только
дедушка смотрел на Хилли.
- Хватит шутить, Хилли, - сказал он наконец. - Где Давид?
Не знаю, - подумал Хилли, и перед глазами его возник братишка,
улыбающийся сквозь слезы.
- Он, он здесь, с нами, - вслух сказал Хилли. Он сел на корточки и
уткнулся лицом в колени. - Он здесь... Все могут разгадать мои фокусы, но
они никому не нравятся... Я ненавижу фокусы...
- Хилли... - дедушка всем телом подался к нему. - Что случилось?
- Уходите отсюда! - заорал Хилли. - Все! Убирайтесь! Я ненавижу всех
вас! НЕНАВИЖУ!
И зрители, как по команде, поднялись и, переговариваясь, отправились
по своим делам. Дедушка еще некоторое время смотрел на внука но потом
решил, что благоразумнее оставить его в таком состоянии одного, чтобы тот
успокоился. Лучше пойти поискать, куда же запропастился Давид.

Дождавшись, пока все уйдут, Хилли подошел к помосту. Он поставил ногу
на педаль и сильно нажал ее.
Хмммммммммммммммммммммммммм.
Он ждал. Вот сейчас появится Давид, и он скажет ему: Привет, малыш!
Вот видишь, ничего не случилось! Он даже щелкнет братишку по носу за
трусость...
Ничего не произошло.
Страх комком встал в горле Хилли. Встал... или был там все время? Все
время, - подумал он. Только сейчас страх выполз наружу.
- Давид? - прошептал он вновь и нажал посильнее педаль.
Хммммммммммммммммммм...
Все еще ничего не произошло.
Он исчез! Навсегда! Но почему? Ведь все остальные предметы
возвращались!
- Хилли! Мойте с Давидом руки и идите обедать! - раздался голос его
матери.
- Сейчас, мама!
И подумал: Боже, пожалуйста, пусть он вернется! Верни его! Я виноват,
Господи! Я искуплю свою вину. ТОЛЬКО ВЕРНИ ЕГО, ГОСПОДИ!
Он вновь нажал на педаль.
Хммммммммммммммммммммм.
Только ветер в саду шумел листвой деревьев.
Две мысли заметались у Хилли в мозгу.
Первая: Я никогда не заставлял исчезать ничего, что было бы живым.
Даже помидор, сорванный помидор, нельзя считать живым.
И вторая: Что если там, где находится Давид, он не может дышать? Что,
если он не может ДЫШАТЬ?
Он на секунду задумался о том, где же оказываются предметы, когда они
исчезают...
Внезапно в его мозгу возникла картинка, парализовавшая все его
конечности. Он увидел Давида, лежащего на фоне какого-то жуткого, неживого
пейзажа. Земля казалась холодной и мокрой. Над Давидом чернело небо,
усыпанное звездами, миллионами звезд, сияющих ярче, чем те, которые он
видел каждый вечер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81