Лимонов Эдуард
Книга воды
Эдуард Лимонов
Книга воды
Оглавление:
Предисловие
Моря
Средиземное море / Ницца
Чёрное море / Одесса
Адриатическое море / Устье реки Каришницы
Белое море / Северодвинск
Северное море / Амстердам
Азовское море
Чёрное море / Туапсе
Адриатическое море / Венеция
Чёрнее море / Коктебель
Средиземное море / Остия
Тихий океан / Pacific Grows
Атлантика / Бретань
Чёрное море / Гудауты
Чёрное море / Сочи
Атлантика / Нью-Йорк
Тихий океан / Вэнис-бич
Реки
Днестр
Кубань
Сена
Волга
Нева
Дон
Москва-река
Дунай
Пяндж
Речка Харьков
Темза / Остров Собак
Тибр / Рим
Река Кокса
Хадсон-ривер
Обь
Енисей
Пруды, озёра, лиманы
Озеро близ г. Георгиевска / Ставропольский край
Пруд на Тюренке / Харьков
Лиман / Приднестровье / у границы с Украиной
Крошечный пруд в Санкт-Петербурге
Озеро в Тигровой Балке / Таджикистан
Фонтаны
Дю Треби / Рим
Фонтан на Вашингтон-сквер / в Нью-Йорке
Фонтан в Люксембургском саду / Париж
Два фонтана: Фонтан Невинных и фонтан у Бобура / Париж
Водопад "Зеркальная струя" в Харькове
Фонтан на 5-й авеню / Нью-Йорк
Фонтан в Тюэльри
Фонтан "Принцесса Турандот" у театра Вахтангова / Москва
Фонтан "Лошади" у манежа / Москва
Сауны и бани
Сауна в городе Лесосибирск / Красноярский край
Бани на улице Маши Порываевой / Москва
Бассейн / Душанбе
Жакуззи / Калифорния
Алма-Ата / Бани
Бани / Ростов - на - Дону
Баня на заимке Пирогова / в горах Алтая
Баня в Лефортовской Крепости
Дождь
Москва / Дождь
Арык
Таджикистан / Колхоз Чапаева близ Душанбе
Ураган
20 июня 1998 года / Москва / Настя
Предисловие
Всё содержащееся под этой обложкой называется "Книга Воды". Можно было бы назвать её "книга времени". Потому что оно о времени. Но я предпочёл воду. Вода несёт, смывает и нельзя войти в одну воду дважды. В результате получилось странное произведение: появились географические воспоминания, судьбоносные совпадения. Так я побывал на одном берегу Адриатики - в Венеции в 1982 году в очень странной компании, а через одиннадцать лет брёл по противостоящему берегу Адриатики - балканскому, с автоматом, в составе отряда Военной полиции ныне покойной Республики Книнская Краина. Летом 1974-го я проехал сквозь Гагры направляясь в сторону Гудаут в спортивном автомобиле француза в компании красивых женщин, а в 1992 бродил по заросшему сорной травой пляжу Гудаут - авантюрист, приехавший на помощь абхазской республике.
Ещё оказалось, что я выловил в океане времени самые essеntide предметы: так, прочитав первые сорок страниц рукописи, я обнаружил только войну и женщин. Автоматы и сперма внутри дыр любимых самок - вот каким оказался немудрящий итог моей жизни. Часть подобного выбора необходимо списать за счёт места написания книги - военная тюрьма для врагов государства, но ведь не всё же!
Некоторые эпизоды этой книги мелькали и в других моих книгах, но будучи представлены в ином контексте они были лишены глубины и невыделенны, имели характер эскизов. Здесь они дописаны и приобрели самостоятельный характер. "Книга Воды" - это о водах жизни, потому намеренно смешаны её эпизоды, как смешаны воспоминания памяти, или предметы несутся в воде. Перед тобой, читатель, - оригинальная книга воспоминаний. А так как мои наклонности всегда были двойственны - я с ранних лет проявил себя и как Дон Жуан или Казанова, одновременно преследуя будущее солдата и революционера (ориентируясь на Бакунина и Че Гевару), то и результат получился двойственным: перед тобой смесь "Боливийского дневника" с Воспоминаниями Казановы.
МОРЯ
Средиземное море / Ницца
Наташа была рослая девушка с фигурой пловчихи. Плавала она очень серьёзно. Тщательно одевала на голову шапочку, задумчиво входила в воду, лишь в последний момент позволяла себе тихо взвизгнуть, когда зайдя достаточно глубоко, уже ложилась на волну, чтобы плыть. После этого она серьёзно выполняла работу плавания и не любила, чтобы на неё брызгали, приближаясь, другие пловцы. Я видел её с пляжа и говорил себе "Вот плывёт моя жена". На пляже в Ницце могли спокойно увести наши вещи, потому мы не плавали вдвоём. Она приходила из моря, я - уходил в море, никого третьего или четвёртого с нами не было. Море было роскошное. Как на туристских проспектах аквамариновое. Портило море только неумолчное гудение автомобилей по английскому променаду. Улица тянулась вдоль пляжа наверху, и бензиновые выхлопы, раскалённый асфальт, многие тысячи раскалённых вонючих железных тел автомобилей ощущались и внизу, у моря. Вода была как парное молоко. Наташа была злая. Потому что у нас не было компании. Мы приехали в Ниццу из городка Безье вдоль всего побережья Средиземного моря. В Безье нас провожал Мишель Бидо в сандалиях. Худой и ироничный. Наташи он боялся. Мы прожили у него в деревушке Кампрафо три недели и одичали. В деревушке летом одиннадцать жителей, - считая нас. Зимой жителей было восемь. В Ниццу мы ехали через Тулон, Марсель, Канны в поезде, где были открыты окна и люди стояли как в русской электричке. Люди были простые: весёлые арабы, матросы в шапочках с помпонами. Было много пьяных. Со свистом проносились мимо платформы с пальмами. В том поезде Наташа чувствовала себя много лучше чем в Кампрафо, потому что на неё смотрели арабы и матросы и одобряли её. Она всегда нравилась простому, немудрящему полукриминальному люду. В Кампрафо на неё было некому смотреть. Из восьми зимних обитателей деревушки двое были любящая семья гомосексуалистов - они выращивали коз, производили из козьего молока экологический сыр и продавали его в ближайшем городке Сент-Шиньян. Шестеро остальных обитателей были дети, девочки и старики.
В Ницце нас ждала квартира подруги Наташи. В доме с коридорной системой. Там был балкон, неудобная постель, похожая на лежанку на русской печи. Я донимал Наташу своей похотью, а она раздражённо оборонялась. Или объявляла: "Ну давай, давай" и возмущённо лежала как мёртвая. Вечерами мы ходили в рестораны. Наташа была красивая; загорелые ноги, красная юбка, чёрная кофточка в белый горошек, хриплый голос, мрачное насмешливое лицо. Но и в ресторанах ей не нравилось, хотя я выбирал дорогие, в тот год я хорошо зарабатывал. Это был последний мой мирный год: 1990-й.
И в (.?.) ресторанах ей было скучно. В Париже мы не ходили в рестораны, потому что Наташа и так работала в ресторанах, много лет в дорогом "Распутине", потом в демократичной "Балалайке". Я всегда был такой проницательный, что самому было противно. Диагноз мне был ясен. Если в Кампрафо не было мужчин, и не кому было глядеть на Наташу, восхищаться ею, говорить ей комплименты (белёсый, с фигурой подростка, тощий, часто обкуренный Мишель Бидо, наш друг, тотально не подходил для флирта), то в Ницце было много мужчин, половина официантов Ниццы выглядели как Ален Делоны, однако был непреодолимый фактор, препятствие между Наташей и Делонами - я. Наташа меня любила, но и жизнь она любила так же сильно. Её удовлетворил бы, пожалуй, и лёгкий флирт, но у нас даже не было компании. Так что месяц аскетизма дал о себе знать. Наташа плавала всё серьёзнее.
Я изучал въевшиеся, прилипшие к ногам камешки. Заметил на них мазут. По всей вероятности вечерами потерпевшие дорожно-транспортные происшествия мсье или мадамы спускались к пляжу, чтобы омыть некие детали своих автомобилей и подпортили пляж тем, что ставили на него карбюраторы и амортизаторы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49