— Они станут для меня родными детьми, — прошептала на ухо умирающей жена инженера.
Это торжественное обещание, эти несколько слов, произнесенных благородной женщиной с той неповторимой интонацией, которую одна лишь мать способна найти в такую минуту, прояснили черты больной, облегчили ей расставание с жизнью. Она тихо скончалась, не отводя полных любви и сожаления глаз от своих дочерей, обезумевших от горя и отчаяния.
С этого фатального мгновения мадам Робен неукоснительно выполняла взятое на себя обязательство. Люси и Мери заняли в ее сердце такое же место, как и четверо сыновей, и никто из детей не чувствовал себя обделенным, настолько неисчерпаемым запасом материнской нежности обладала эта тонкая, чувствительная натура.
Восхищенные разрастанием своего семейства, юные робинзоны испытывали к новообретенным сестрам привязанность, переходящую в обожание. Никола, негры-бони, старый Ангоссо и добрая Ажеда относились к девушкам, как к неземным созданиям.
Не было никаких новостей только о Питере-Паулюсе Брауне, хотя для розыска маньяка предпринималось немало усилий. Невелик был интерес колонистов к этой малопривлекательной личности, но ведь речь шла об отце обеих девушек. А этого с лихвой было достаточно, чтобы стараться его отыскать.
Гонде также превратился в настоящего робинзона. На всякий грех находится милосердие. Бедняга двадцать тяжких лет искупал миг юношеского заблуждения. Грех его молодости был забыт. Он стал интендантом колонии, и его широкие познания в сельском хозяйстве оказались очень полезны для успеха затеянного дела.
Месье Дю Валлон выздоровел. С гордым выражением лица он обрел прежнюю твердость и энергию. Это был человек образованный, воспитанный, трудолюбивый и исключительно честный. Вполне естественно, что ему удалось завоевать не только уважение, но и симпатии колонистов. И, когда он попросил разрешения остаться с гвианскими робинзонами, Робен и его сыновья с большим удовольствием приняли креола в свое общество.
Директор смог убедиться в географической ошибке, допущенной при первом обустройстве золотого прииска «Удача»; он очень охотно признал, что участок принадлежал не ему, а семье Робена, и поторопился сообщить об этом своим компаньонам, щедро возместив им с помощью робинзонов затраты на предварительные работы.
Месье Дю Валлон остался директором прииска «Удача».
Несколько экспедиций по разведке золотых месторождений завершились успехом. Полсотни рабочих, уцелевших во время катастрофы, описанной в первых главах нашего повествования, были снова наняты. Их обеспечили продовольствием, необходимыми инструментами, и уже два месяца рудокопы трудились не покладая рук. Хижины частично восстановили, территорию расчистили, разбросанные ветки и деревья сожгли в кострах. Все было готово к приему двухсот шахтеров или переселенцев, прибытие которых ожидалось в скором времени в Кайенне. Магазины заполнили, и Мариус, «бакалавр из Маны», занял свой пост кладовщика.
Бесстрашный вождь гвианских робинзонов собирался пожинать плоды двадцатилетнего труда. Земля изгнания преображалась. Всюду царило изобилие. Рабочие могли приезжать со всех концов колонии, они найдут здесь не только самое необходимое, но и сверх того. Несчастья, подобные достопамятному Куру, больше не угрожали региону. Тысячи животных, гордо вздымавших рога, вольготно паслись на богатейших пастбищах. На сотнях гектаров зрел щедрый урожай маниоки, ямса, батата…
Индийские кули, слывшие знатоками сельского хозяйства, основательно и серьезно трудились на полях. Встречались и краснокожие, кочевые повадки которых вполне уживались с пастушескими занятиями. Ягуары, леопарды и пумы, большие любители телят и коров, держались на почтительном расстоянии, поскольку индейцы галиби хотя и почитали лесных владык, но отличались смелостью и безошибочно посылали смертельные стрелы, отравленные ядом курареnote 420.
Вот на что способна крепкая и умелая хозяйская рука… Вот к чему следовало стремиться и о чем никогда не думали всерьез со времен экспедиции капитана Ларавардьера. Еще с той поры несправедливая тень недоверия была брошена на Гвиану, на эту великолепную землю, познать которую и до сих пор мешали сами люди и обстоятельства.
Как бы ни был Робен спокоен за будущее, но червь сомнения грыз его при мысли о промышленной добыче золота. Воспоминание о минувших событиях питало эту тревогу. Отказались ли от своих планов таинственные враги, разрушившие первоначальное производство?.. Или они собирались с новыми силами, готовые навалиться всей мощью своей изобретательности при повторной попытке организовать прииск? А тот дерзкий незнакомец, единый во многих ликах, неуловимый Протейnote 421, которому беспрекословно повинуются индейцы, — кто он такой?.. И что с ним стало?
Элементы цивилизации в сочетании с элементами первобытной жизни давали несомненный эффект. Если этот белый, с одной стороны, использовал военные хитрости людей своей расы, то, с другой стороны, эмблемы Водяной Матушки, старой и злобной гвианской феи, могли выставляться лишь как пугало для примитивных существ. А тот человек, покрытый шкурой муравьеда, по которому Ломи открыл огонь в устье притока Марони?
Короче говоря, эта странная связь различных событий, эта смесь дикости и цивилизации, комбинация разных способов действия для выполнения какого-то одного преступного замысла давала пищу для размышлений. Поскольку тайны девственного леса всегда непроницаемы, то требовалась величайшая бдительность, и следовало быть готовым ко всему. Ну что ж, робинзонам к этому не привыкать. Через три дня начнется промышленная добыча золота — важнейшая часть программы наряду с сельскохозяйственным производством.
Но, прежде чем говорить о методах, примененных нашими друзьями для добычи драгоценного металла, прежде чем мы проследуем на прииск «Удача», расскажем о том, как традиционно ведутся подготовительные работы. Ведь робинзоны приступали к делу на уже обустроенном, налаженном участке, и мы представили бы в ложном свете эту индустрию, столь мало известную в Европе, если бы обошли молчанием историю долгих лишений, изнурительного труда, различных опасностей, с какими сводила судьба многих старателей долгие месяцы, а также если бы умолчали о больших расходах, нередко пропадавших впустую, перед началом сбора «золотого урожая».
Так что будем двигаться вместе с изыскателем с того момента, когда с картой Гвианы перед глазами он ищет в бассейне той или иной реки участок по своему вкусу, на который никто не заявил прав владения.
Сделав выбор, он обращается в Департамент внутренних дел с просьбой о разрешении поисковых работ, каковое обычно беспрепятственно выдается. Легко понять, что во избежание ошибок, соперничества или узурпации государство гарантирует частным лицам временное или постоянное право на концессию. Разрешение на поиск действительно на один год. Оно должно возобновляться по истечении этого срока, если данная территория не подпадает под общественное владение.
Заключение, написанное по установленной законом форме, публикуется в «Мониторе Французской Гвианы», в просторечии весьма непочтительно именуемом «сплетником»:
«Согласно статьи 11 Декрета от 18 марта 1881 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158