— Могу столковаться со всеми кайманамиnote 203 колонии. Но если я не знаю, кто нам мешает пройти к горам, то абсолютно уверен в мотивах их действий. Нет никакого сомнения, мы находимся на подступах к стране золота. И таинственные враги не стали бы так изощряться, если бы наше вторжение не имело значения. Любой ценой необходимо найти щель, чтобы проскользнуть в золотой рай! Глядите-ка, здесь все, кажется, сделано из золота! Эбеновое дерево с желтыми цветами, птицы с желтыми перьями, эти водоросли, покрывающие саванну желтой скатертью!
— Правда, правда! — вскричали, как один, трое гребцов. При всей своей примитивности они ощутили легкое волнение от неимоверной роскоши природы.
И действительно, она с безумной щедростью одевалась в цвета драгоценного металла, который им предстояло завоевать, подобно султанше, безразличной к своему окружению.
Это странное плавание по мертвым водам продолжалось довольно долго. Саванна казалась бесконечной. Бродяги гребли неутомимо, как будто усталость была им неведома. Они обходили огромные массивы исполинских растений, откуда поднимались в воздух испуганные птицы, впервые потревоженные человеком в своем уединении. Они увязали в илистом грунте, цеплялись за корневища, запутывались в лианах. Ничто не могло охладить их пыла. Один за другим, они преодолевали препятствия с присущим им терпением, с той особой настойчивостью каторжников, от которой рушатся кандалы, открываются камеры, раздвигаются стены.
Они едва успевали перекусить. Все их усилия, все способности сосредоточились на одном: работе веслами. С заходом солнца они причаливали к берегу, развешивали гамаки на нижних ветвях и засыпали над тихими водами со спокойствием, которому неведомы были угрызения совести, хотя по этим отверженным давно плакала веревка.
Каких замечательных результатов могли они добиться, направив силы и проворство на доброе, благородное дело!
Бенуа все время выверял маршрут. Внешний берег саванны, противоположный берегу «змеиной реки», описывал длинную дугу, уводившую путников в глубину территории. Это была удача. Они прошли четверть круга, радиус которого неизбежно упрется в золотые горы.
Предположения главаря пока полностью подтверждались. Если затопленные земли сохранят в течение трех дней свою конфигурацию, то шайка выйдет с тыла к неизведанному региону, к желанной цели. Описав полуокружность, они окажутся на другом конце прямой, проходящей через горы, местоположение которых определил Бенуа.
Не важно, насколько эти расчеты выполнены тщательно — когда горы появятся в их поле зрения, этого хватит для ориентации, для поиска верных путей.
Наутро четвертого дня путники заметили, что берег как будто отклоняется вправо, что появилось легкое течение, а вода содержит много красных частиц окисла железа. Выпуклая линия берега стала вытягиваться, удлиняться, приобретая форму лимана.
— Ну, — сказал предводитель, — настала решающая минута. Саванна наверняка переходит в реку. Куда же она движется? Мы это скоро узнаем.
Действительно, трудно было предугадать заранее. Голубые потоки в Гвиане отличаются той особенностью, что далеко не всегда проходят по долинам, стиснутым горами. Довольно часто они текут перпендикулярно горной местности и впадают в реку через целую вереницу порогов и водопадов.
Водная артерияnote 204, питаемая саванной, с равными шансами могла устремляться и в правую, и в левую сторону. Итак, пирога вошла в залив, напоминавший длинную оконечность пруда; плоские берега, покрытые водяной растительностью, стали сближаться. Там и сям попадались небольшие скалы. Насыщенность окислами железа заметно возросла. Вскоре ширина речки уже не превышала десяти метров.
Плавание длилось целый день. Скалы становились все многочисленнее. Бенуа, хорошо знавший тропические леса, понял, что их ожидает встреча с водопадом. До него уже близко! Такая перспектива удручала тем более, что в этот момент он поворачивался спиной к стране своих грез. Сердитое ворчание воды вскоре возвестило о точности его предположения.
Как поступить? Далее плыть невозможно. Возвращение по своим следам грозит гибелью. Бывший охранник растерялся. Зато «хорек» Бонне, который греб неустанно, невзирая на рану, нашел выход из положения.
— А если мы свернем в ту маленькую речушку, которая видна вон там, за большими скалами?
— Ты видишь какой-то пролив?!
— Черт побери, ты что, слепой? Вон там, возле сухого дерева!
— А и вправду, — с радостью откликнулся патрон, — да к тому же она течет налево, какая удача! Все в порядке, парни, не дрейфь! Налегай на весла! Воистину нам везет как порядочным!
Не теряя времени, пирога свернула в пролив метров пяти шириной, зажатый невысокими берегами. Речушка оказалась отличной, глубокой, с течением ни быстрым, ни медленным. Почти идеальные условия для плавания. К тому же она кишела рыбой, что позволило разнообразить меню, долгое время состоявшее из консервов и солонины.
Бенуа предполагал, и не без оснований, что увиденные некогда горы, прилегающие к ним земли, большая затопленная саванна и вязкие грунты, ее окружающие, образуют относительно высокий массив, откуда разбегаются лучами во всех направлениях множество потоков. Горы — это кульминационная точка возвышенности, саванна служит природным резервуаром воды, который пополняется в сезон дождей и питает многочисленные реки и речушки.
Добавим, для подтверждения достоверности, что данный массив представлял собой настоящее плато, ограниченное на северо-востоке заливом Спервайн, на востоке — рекой Марони, на юге — рекой Абунами. Восточная оконечность, мало изученная, находилась примерно в пятнадцати километрах от реки Арауни, притока Маны. Плато располагалось между 5°45' и 5°20' северной широты. Западный край плато тянулся примерно по линии 56°40' западной долготы. Наконец, его наибольшая вершина сталкивалась лицом к лицу с водопадом Синга-Тетей, неподалеку от места слияния Авы и Тапанаони, образовывавших реку Марони. Гора эта, хорошо заметная издалека, носила название Французской.
Один из видных офицеров флота, капитан корабля месье Видаль в 1861 году, за несколько лет до описываемых событий, обследовал этот район, до него совершенно не изученный. Бенуа не мог не знать об этой блестящей экспедиции, поскольку группа Видаля возвратилась в Сен-Лоран за год до изгнания недостойного надзирателя. Как бы там ни было, теперь бывший охранник чувствовал себя уверенно и без конца повторял:
— Тайна золота у нас в кулаке! На этом плато находится разгадка, главное место, которое мы ищем… Наши усилия не напрасны! Перероем тут всю землю, найдем брешь… Черт возьми, не может быть, чтобы туземцы окружили клад со всех сторон своей змеиной армией…
Его компаньоны, воодушевленные надеждой, старались вовсю, весла неутомимо бороздили спокойную воду.
После двух дней напряженного и монотонного плавания они заметили легкий столб дыма на одном из берегов. Несколько подвесных коек из белой хлопчатобумажной ткани раскачивались на ветках; дюжина индейцев вдруг появилась на мелководье залива, посередине которого двигалась лодка.
Отступать было поздно. Авантюристы решили продемонстрировать бесстрашие. Впрочем, в поведении краснокожих не замечалось ничего угрожающего, и Бенуа, за четыре года жизни среди прибрежного племени галиби порядочно изучивший их язык и нравы, вознамерился извлечь из этого какую-нибудь пользу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158