Ангоссо!
— Что нужно, муше? — откликнулся негр.
— Муше, муше… Я хочу отдать тебе две монеты по сто су, твои клейменые су, твои кругляши, вот что!
— А! Хорошо, спасибо! Ангоссо доволен.
— Я тоже доволен. Мы все очень довольны тобой. Вот тебе деньги, дружище, — завершил свою речь Никола, вручая бони два пятифранковика.
Зажав монеты в кулаке, негр застыл с разинутым ртом перед юношей. Его большие блестящие глаза с жадным вниманием уставились на серебряную цепочку с кулоном из зеленого нефрита, на которой висели часы Никола.
— О-о-о!.. — пробормотал он. — Как красиво!
— Двадцать три франка тридцать сантимов, купил на пряничной ярмарке. Почти даром.
— Очень красиво!
— Пхе! Маленькая парижская безделушка. Если она вам так приглянулась, сударь, то вы получите ее в свое полное распоряжение. Вы проявили себя геройски в нашем походе, и будет справедливо доставить вам это скромное удовольствие. Вот вам, уважаемый лодочник, берите! — И с этими словами Никола, отцепив часы, протянул негру цепочку.
Ангоссо побледнел от счастья и взял подарок кончиками пальцев, с боязливой и недоверчивой радостью.
— Эта вещь для меня? — спросил он, не веря своим ушам.
— Эта вещь для тебя. — Никола повторил креольское выражение, весьма довольный тем, что может отпустить словечко на местном наречии.
Бони оцепенел на месте, подавленный нежданным-негаданным счастьем. Затем, не говоря ни слова, ринулся к своей пироге, где лежала свернутой его подвесная койка, одно из тех чудесных тканых изделий, на какие большие мастерицы женщины его родины. Негр принес гамак и развернул его со словами:
— Вы друг Ангоссо. Ангоссо очень доволен. Он дает свой гамак для детей. Он также дарит свой нож белому другу.
— Нет, нет, не стоит! Я сделал вам подарок не из корыстных побуждений!
— Примите его дар, дорогой Никола, — вмешался Робен. — Вы его обидите, отказываясь от подарка. А теперь, мой храбрый Ангоссо, в путь, возвращайся к своей семье. Если ты окажешься в нужде, если у вас начнется голод, приходи сюда вместе со своими близкими, мы с радостью примем вас. Построишь хижину неподалеку, и будем делить все тяготы жизни, будем работать сообща.
— Конечно, муше! Ангоссо придет к Белому Тигру, если не достанет маниоки и рыбы!
Затем бони попрощался со всеми робинзонами по обычаю гвианских негров, то есть по отдельности с каждым:
— До свиданья, Белый Тигр, до свиданья, мадам, до свиданья, муше Никола, до свиданья, маленькие господа, — четыре раза повторил он, — до свиданья, Казимир! Я уезжаю!
Пожимая ему руку в последний раз, бургундец напомнил:
— Смотри же, никогда и никому не говори, что здесь живут белые. И помни, что мы всегда рады видеть тебя и твоих родных.
— Да, муше, Ангоссо — друг семье Белого Тигра, Ангоссо будет нем как рыба.
ГЛАВА 8
Забота о пропитании. — Первые труды. — Нужна «пластина». — Опыт с керамикой. — «Пушечное дерево». — Ленивец. — Отчаянный соня. — Основание «зоопарка». — Тревожные опасения. — Мой дом — моя крепость. — Казимир — «начальник штаба». — Авангардная застава. — Муравьи-путешественники. — Завтрак муравьеда. — Битва ягуара с муравьедом. — …И битва кончилась, бойцов лишь не хватает. — Сирота. — Еще сирота. — Усыновление. — Новые поселенцы колонии. — Месье Мишо и его подруга Кэт.
Жизнь робинзонов в Гвиане была прежде всего материальной, если позволено так определить условия, при которых все умственные способности направлены на выживание.
Эта проблема решается порою с трудом даже в условиях современного цивилизованного общества. Но, в общем, вознаграждение за труд, за приложенные к определенному делу человеческие силы позволяет так или иначе удовлетворить многообразные потребности. Заработка мужчины должно ему в принципе хватать, чтобы обеспечить семью всем необходимым. Глава семьи, добывая хлеб насущный для жены и детей, может не шить для них одежду своими руками, не тачать обувь, не строить дома и так далее.
Совсем иные проблемы у наших изгнанников. Им недостает решительно всего, даже предметов первой необходимости. Они вынуждены создавать из подручных средств нужные для жизни вещи. Шляпа, иголка, пуговица, листок бумаги, нож — в культурной стране все это можно легко найти и недорого купить. Но человек, изолированный от общества, затерянный в необжитых пространствах, сталкивается на каждом шагу с почти непреодолимыми трудностями из-за отсутствия сущих, казалось бы, мелочей.
Робен отнюдь не впадал в отчаяние. У него был надежный помощник Никола, умелый и старательный. Что же касается прокаженного, то благодаря многолетнему опыту лесного бытия он был, к счастью, прилежным учеником. После отъезда Ангоссо трое мужчин немедленно приступили к работе.
В тропиках участок, заброшенный на несколько лет, очень быстро зарастает и дичает. Особенно активны растения-паразиты, оплетающие своими цепкими и крепкими побегами любое дерево. Чтобы успешно бороться с засилием растительных «дикарей», необходимо действовать последовательно, надо рубить, обрезать, расчищать, вырывать, отбрасывать не только некультивированную поросль, но и среди полезных пород оставлять только самые здоровые экземпляры, жертвуя их более хилыми собратьями, иначе урожая не дождешься.
Собственно говоря, это повторное корчевание. Легче приходится тому, кто расчищает площадку в девственном лесу, ему нужно не столько терпение, сколько ловкость.
Двое белых и негр начали с очистки территории от кустарника.
Маленькая колония не могла бесконечно питаться копченой рыбой, жареными бананами и плодами хлебного дерева. Постоянное употребление бананов приводит к расстройству пищеварения и, следовательно, к быстрой потере сил. Единственным продуктом, способным заменить пшеничный хлеб, является маниока.
К счастью, Казимир нашел на склоне холма довольно большую плантацию этого растения. Сорняки «похозяйничали» здесь гораздо меньше, нежели в других местах. Надо было выкорчевать «деревья-пушки», гладкие, белые стволы которых, пористые, с мягкой сердцевиной (отсюда просторечное название этих растений), тут и там торчали на темно-зеленом ковре маниоки.
За несколько часов собрали приличный урожай. На скорую руку соорудили терку, перетерли клубни, запустили в дело знакомого нам ужа, но прокалить полученную массу было не на чем — не хватало железного листа, каким пользовались для этой цели Робен и Казимир, когда готовились к отъезду.
Старик не отличался находчивостью и не знал, как заменить металлическую пластину, с помощью которой он готовил куак или кассаву. Никола твердил, что готов пожертвовать одним глазом, только бы заполучить печку… Парижанин пребывал в задумчивости.
Заостренной палочкой он машинально ворошил дрова в очаге, на котором готовился ужин, когда вдруг заметил среди углей твердый красновато-коричневый предмет.
— Что это такое? — удивился он. — Откуда оно взялось?
Подошла мадам Робен. Дети окружили очаг. Шарль-старший извлек из огня грубоватую глиняную фигурку, сотворенную, быть может, рукой вдохновенного художника, к сожалению, не знакомого с правилами лепки.
— Папа, — признался Эжен, — это я слепил человечка и положил в костер, чтобы он хорошо высох. Мы с Шарлем будем в него играть.
— А где ты нашел такую землю, мой юный ваятель?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158
— Что нужно, муше? — откликнулся негр.
— Муше, муше… Я хочу отдать тебе две монеты по сто су, твои клейменые су, твои кругляши, вот что!
— А! Хорошо, спасибо! Ангоссо доволен.
— Я тоже доволен. Мы все очень довольны тобой. Вот тебе деньги, дружище, — завершил свою речь Никола, вручая бони два пятифранковика.
Зажав монеты в кулаке, негр застыл с разинутым ртом перед юношей. Его большие блестящие глаза с жадным вниманием уставились на серебряную цепочку с кулоном из зеленого нефрита, на которой висели часы Никола.
— О-о-о!.. — пробормотал он. — Как красиво!
— Двадцать три франка тридцать сантимов, купил на пряничной ярмарке. Почти даром.
— Очень красиво!
— Пхе! Маленькая парижская безделушка. Если она вам так приглянулась, сударь, то вы получите ее в свое полное распоряжение. Вы проявили себя геройски в нашем походе, и будет справедливо доставить вам это скромное удовольствие. Вот вам, уважаемый лодочник, берите! — И с этими словами Никола, отцепив часы, протянул негру цепочку.
Ангоссо побледнел от счастья и взял подарок кончиками пальцев, с боязливой и недоверчивой радостью.
— Эта вещь для меня? — спросил он, не веря своим ушам.
— Эта вещь для тебя. — Никола повторил креольское выражение, весьма довольный тем, что может отпустить словечко на местном наречии.
Бони оцепенел на месте, подавленный нежданным-негаданным счастьем. Затем, не говоря ни слова, ринулся к своей пироге, где лежала свернутой его подвесная койка, одно из тех чудесных тканых изделий, на какие большие мастерицы женщины его родины. Негр принес гамак и развернул его со словами:
— Вы друг Ангоссо. Ангоссо очень доволен. Он дает свой гамак для детей. Он также дарит свой нож белому другу.
— Нет, нет, не стоит! Я сделал вам подарок не из корыстных побуждений!
— Примите его дар, дорогой Никола, — вмешался Робен. — Вы его обидите, отказываясь от подарка. А теперь, мой храбрый Ангоссо, в путь, возвращайся к своей семье. Если ты окажешься в нужде, если у вас начнется голод, приходи сюда вместе со своими близкими, мы с радостью примем вас. Построишь хижину неподалеку, и будем делить все тяготы жизни, будем работать сообща.
— Конечно, муше! Ангоссо придет к Белому Тигру, если не достанет маниоки и рыбы!
Затем бони попрощался со всеми робинзонами по обычаю гвианских негров, то есть по отдельности с каждым:
— До свиданья, Белый Тигр, до свиданья, мадам, до свиданья, муше Никола, до свиданья, маленькие господа, — четыре раза повторил он, — до свиданья, Казимир! Я уезжаю!
Пожимая ему руку в последний раз, бургундец напомнил:
— Смотри же, никогда и никому не говори, что здесь живут белые. И помни, что мы всегда рады видеть тебя и твоих родных.
— Да, муше, Ангоссо — друг семье Белого Тигра, Ангоссо будет нем как рыба.
ГЛАВА 8
Забота о пропитании. — Первые труды. — Нужна «пластина». — Опыт с керамикой. — «Пушечное дерево». — Ленивец. — Отчаянный соня. — Основание «зоопарка». — Тревожные опасения. — Мой дом — моя крепость. — Казимир — «начальник штаба». — Авангардная застава. — Муравьи-путешественники. — Завтрак муравьеда. — Битва ягуара с муравьедом. — …И битва кончилась, бойцов лишь не хватает. — Сирота. — Еще сирота. — Усыновление. — Новые поселенцы колонии. — Месье Мишо и его подруга Кэт.
Жизнь робинзонов в Гвиане была прежде всего материальной, если позволено так определить условия, при которых все умственные способности направлены на выживание.
Эта проблема решается порою с трудом даже в условиях современного цивилизованного общества. Но, в общем, вознаграждение за труд, за приложенные к определенному делу человеческие силы позволяет так или иначе удовлетворить многообразные потребности. Заработка мужчины должно ему в принципе хватать, чтобы обеспечить семью всем необходимым. Глава семьи, добывая хлеб насущный для жены и детей, может не шить для них одежду своими руками, не тачать обувь, не строить дома и так далее.
Совсем иные проблемы у наших изгнанников. Им недостает решительно всего, даже предметов первой необходимости. Они вынуждены создавать из подручных средств нужные для жизни вещи. Шляпа, иголка, пуговица, листок бумаги, нож — в культурной стране все это можно легко найти и недорого купить. Но человек, изолированный от общества, затерянный в необжитых пространствах, сталкивается на каждом шагу с почти непреодолимыми трудностями из-за отсутствия сущих, казалось бы, мелочей.
Робен отнюдь не впадал в отчаяние. У него был надежный помощник Никола, умелый и старательный. Что же касается прокаженного, то благодаря многолетнему опыту лесного бытия он был, к счастью, прилежным учеником. После отъезда Ангоссо трое мужчин немедленно приступили к работе.
В тропиках участок, заброшенный на несколько лет, очень быстро зарастает и дичает. Особенно активны растения-паразиты, оплетающие своими цепкими и крепкими побегами любое дерево. Чтобы успешно бороться с засилием растительных «дикарей», необходимо действовать последовательно, надо рубить, обрезать, расчищать, вырывать, отбрасывать не только некультивированную поросль, но и среди полезных пород оставлять только самые здоровые экземпляры, жертвуя их более хилыми собратьями, иначе урожая не дождешься.
Собственно говоря, это повторное корчевание. Легче приходится тому, кто расчищает площадку в девственном лесу, ему нужно не столько терпение, сколько ловкость.
Двое белых и негр начали с очистки территории от кустарника.
Маленькая колония не могла бесконечно питаться копченой рыбой, жареными бананами и плодами хлебного дерева. Постоянное употребление бананов приводит к расстройству пищеварения и, следовательно, к быстрой потере сил. Единственным продуктом, способным заменить пшеничный хлеб, является маниока.
К счастью, Казимир нашел на склоне холма довольно большую плантацию этого растения. Сорняки «похозяйничали» здесь гораздо меньше, нежели в других местах. Надо было выкорчевать «деревья-пушки», гладкие, белые стволы которых, пористые, с мягкой сердцевиной (отсюда просторечное название этих растений), тут и там торчали на темно-зеленом ковре маниоки.
За несколько часов собрали приличный урожай. На скорую руку соорудили терку, перетерли клубни, запустили в дело знакомого нам ужа, но прокалить полученную массу было не на чем — не хватало железного листа, каким пользовались для этой цели Робен и Казимир, когда готовились к отъезду.
Старик не отличался находчивостью и не знал, как заменить металлическую пластину, с помощью которой он готовил куак или кассаву. Никола твердил, что готов пожертвовать одним глазом, только бы заполучить печку… Парижанин пребывал в задумчивости.
Заостренной палочкой он машинально ворошил дрова в очаге, на котором готовился ужин, когда вдруг заметил среди углей твердый красновато-коричневый предмет.
— Что это такое? — удивился он. — Откуда оно взялось?
Подошла мадам Робен. Дети окружили очаг. Шарль-старший извлек из огня грубоватую глиняную фигурку, сотворенную, быть может, рукой вдохновенного художника, к сожалению, не знакомого с правилами лепки.
— Папа, — признался Эжен, — это я слепил человечка и положил в костер, чтобы он хорошо высох. Мы с Шарлем будем в него играть.
— А где ты нашел такую землю, мой юный ваятель?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158