Правда, издавалась она в "Медиздате" и
называлась как-то странно, не в открытую. Я лично знал автора, к сожалению,
уже покойного, и должен сказать, что и эту книгу не мешает поискать в
библиотеке и посмотреть. И вообще с системой Фрейда, как бы она ни
устаревала, надо обязательно познакомиться. И многое-многое, что сегодня
называлось и не называлось, вам предстоит. безусловно, внимательно прочесть,
изучить для того, чтобы вы были готовы во всеоружии современности, а не на
каком-то очень отсталом уровне, к употреблению приемов, которые вам
предлагаются. Вещь, конечно, нелегкая - читать некоторым людям медицинскую,
допустим, или биологическую литературу, но дело в том, что наши занятия, как
вы понимаете, носят функциональный характер. Мало разбудить человека, мало
дать ему какой-то импульс, сообщить инерцию движения к цели. Нужно считать
необходимым еще и поддержать его. Поэтому новые и новые импульсы вы
обязательно должны получить за счет общения, которое у нас возникает,
которое будет затем пролонгировано, с авторами гениальных книг, созданных
самыми светлыми умами за всю историю человечества.
Одно что-либо точит нас подспудно, а значит, нам движенье суждено:
спасает это самое "одно" от роковой незыблемости студня,
в душе подрагивающего нудно - тогда она - тарелка. Видно дно сквозь
слой желе. И тот, кто был родной, чужеет вдруг, в тебе почуяв трутня...
Останься другом, друг! Не отмахнись от сил, нас непокоящих, и вниз, в
обманный рай, ко лжи не устремляйся,
и с вечною тревогой подружись, и чтобы длилась подлинная жизнь, ты с
противоположною сверяйся.
Этот мой сонет, может быть, и выражает ту диалектику, о которой я
говорил сегодня, подходя к ней с технологической стороны. Здесь же я
попытался выразить состояние человека, испытывающего вечно и непрерывно
некоторые обиды и недовольства; с которых, как вы помните, я начал сегодня
свое выступление.
Думаю, что в заключение первой половины нашей встречи можно прочесть
еще и такой сонет:
Стал голос мой невьющимся от боли, и тяжела высказыванья прядь, и
хочется словечкам дыбом встать на голове навеки хмурой доли
от ужаса, внушенного юдолью, когда как будто не на что пенять,
- и днем остался день, и пядь есть пядь, и все пространство - то же,
что дотоле...
А мы поем, смеемся, иль молчим, иль плачем, если кто невозвратим, такой
- увы! - в конце конец бесследный,
хоть мы нарочно превращались в грязь, чтоб мог он отпечататься,
пройдясь, здесь, в бытии, где чересчур офсетно.
Итак, мы установили связь между движениями внутренними и движениями
внешними, которые могут исполнять органы нашего тела, в том числе руки, ноги
и т. д. К этому же числу мы необычным образом отнесем и речевой аппарат.
Почему необычным? Да потому что обычно мы не можем наблюдать за теми
движениями, которые у нас во рту, то есть то, что в раннем детстве, учась
говорить на родном языке, неосознанно наблюдают детки малые, мы во взрослом
состоянии довольно-таки плохо осуществляем. Потому и трудно нам, наверное,
учиться, что мы не можем понять " простой истины: человек в силу специфики и
сущности своего существа лучше всего может работать со своим подсознанием
тогда, когда находится в состоянии очень активного, интенсивного
бодрствования. Это во-первых. И, во-вторых, тогда, когда он "; работает над
движениями, осознавая их, как над причиной ангуасса; ибо, если смотреть на
психическую картину, абсолютно каждое движение начинается с маленького
ангуасса. Прежде чем рождается навык, рождается полная беспомощность,
которая проявляется как тревожное состояние; потому что мы неполностью
осознаем физиологическую, двигательную, моторную, локомоторную подоплеку
движения. Таким образом, чем больше мы знаем о природе движения, чем больше
мы отстраняемся от собственного движения, наблюдая его, тем больше мы
освобождаемся и тем быстрее получаем навык. Существуют обратные связи,
которые очень интересно наблюдать, пытаясь воспитать в себе собственное
умение.
Что же мы наблюдаем здесь прежде всего? Да то самое диалектическое
становление, так набившее оскомину еще со времен школы. Но раньше мы видели
в этом больше абстрактности, а сейчас, если вы попробуете заниматься
собственно навыком вы вдруг Ощутите как что-то становится в вас, и
происходит неожиданный переход количественных изменений в качественные.
Естественно, при соответствующей сумме накоплений этих количественных
изменений. Об этом мы немного позже будем говорить как о счетчике, как о
скачке в другое.
Теперь вернемся к изготовкам. Если раньше мы представляли Движение
очень физиологично, то теперь представим схематично. То есть, чтобы
плодотворно работать над определенным рядом Движений, мы должны вынести наш
речевой аппарат, уклад по-русски говоря, наружу, постаравшись изо всех сил
представить себе, что все пробуемое нами будет пробоваться речевым аппаратом
как бы вне нас. Обычно я советую представить это в нашем внутреннем
ландшафте с огромным количеством неба, где совершенно ничего нет, кроме
того, что мы задумали. Тот, кто очень много знает, имеет чулан вместо
ландшафта, вместо неба и пения птиц, потрясающую (меня, например)
невозможность абстрагироваться от многих бытовых вещей, что приводит к
подверженности очень тяжелым патологическим последствиям. Поэтому давайте
сейчас грамотно пользоваться имагинативной сферой, воображением,
представлением.
А теперь рассмотрим сериал движений, которые отсутствуют в русском
языке, являясь камнем преткновения во французском, например, или немецком
языках. В немецком языке есть три буквы, которые принимают "Umlaut",
"умлаут" (две точки или две черточки сверху) - это а, б, и, что совершенно
меняет их произношение. Работая над исполнением лабиализованных, сгубленных
гласных звуков, которые и вызывают наибольшую трудность, мы Г1\'лем говорить
о последних двух, обозначающихся в международной фонетической транскрипции
как foe. er] и [у, у]- Итак, какое движение нужно исполнить, чтобы
произнести.. и" с умлаут или "и"? Нужно, как советуют опытные говоруны на
этих языках. вытянуть вперед на два микрона губы и сказать русский звук "и "
([i] - в международной фонетической транскрипции) с твердым приступом.
Сразу но ходу. что такое.. твердый приступ", "Knacklaut" по-немецки?
Этот звук имеет свое место, пожалуй, только в алфавитах семитских языков, в
частности в арабском (fain]). В русском языке он произносится нами по тысяче
раз в день, но обозначен не как согласный звук, а как некий факультативный
призвук. Я думаю, что совершенно напрасно, его нужно было бы трактовать
именно как согласный, потому что он и есть согласный, барьерный звук:,, Ах,
какая прекрасная погода! " Слышите: "Ax! "" - это и есть твердый приступ,
для произнесения которого мы напрягаем некоторые части речевого аппарата.
Какие - вы уже можете проанализировать сами, тут все довольно просто.
Итак, используя эти сведения, мы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
называлась как-то странно, не в открытую. Я лично знал автора, к сожалению,
уже покойного, и должен сказать, что и эту книгу не мешает поискать в
библиотеке и посмотреть. И вообще с системой Фрейда, как бы она ни
устаревала, надо обязательно познакомиться. И многое-многое, что сегодня
называлось и не называлось, вам предстоит. безусловно, внимательно прочесть,
изучить для того, чтобы вы были готовы во всеоружии современности, а не на
каком-то очень отсталом уровне, к употреблению приемов, которые вам
предлагаются. Вещь, конечно, нелегкая - читать некоторым людям медицинскую,
допустим, или биологическую литературу, но дело в том, что наши занятия, как
вы понимаете, носят функциональный характер. Мало разбудить человека, мало
дать ему какой-то импульс, сообщить инерцию движения к цели. Нужно считать
необходимым еще и поддержать его. Поэтому новые и новые импульсы вы
обязательно должны получить за счет общения, которое у нас возникает,
которое будет затем пролонгировано, с авторами гениальных книг, созданных
самыми светлыми умами за всю историю человечества.
Одно что-либо точит нас подспудно, а значит, нам движенье суждено:
спасает это самое "одно" от роковой незыблемости студня,
в душе подрагивающего нудно - тогда она - тарелка. Видно дно сквозь
слой желе. И тот, кто был родной, чужеет вдруг, в тебе почуяв трутня...
Останься другом, друг! Не отмахнись от сил, нас непокоящих, и вниз, в
обманный рай, ко лжи не устремляйся,
и с вечною тревогой подружись, и чтобы длилась подлинная жизнь, ты с
противоположною сверяйся.
Этот мой сонет, может быть, и выражает ту диалектику, о которой я
говорил сегодня, подходя к ней с технологической стороны. Здесь же я
попытался выразить состояние человека, испытывающего вечно и непрерывно
некоторые обиды и недовольства; с которых, как вы помните, я начал сегодня
свое выступление.
Думаю, что в заключение первой половины нашей встречи можно прочесть
еще и такой сонет:
Стал голос мой невьющимся от боли, и тяжела высказыванья прядь, и
хочется словечкам дыбом встать на голове навеки хмурой доли
от ужаса, внушенного юдолью, когда как будто не на что пенять,
- и днем остался день, и пядь есть пядь, и все пространство - то же,
что дотоле...
А мы поем, смеемся, иль молчим, иль плачем, если кто невозвратим, такой
- увы! - в конце конец бесследный,
хоть мы нарочно превращались в грязь, чтоб мог он отпечататься,
пройдясь, здесь, в бытии, где чересчур офсетно.
Итак, мы установили связь между движениями внутренними и движениями
внешними, которые могут исполнять органы нашего тела, в том числе руки, ноги
и т. д. К этому же числу мы необычным образом отнесем и речевой аппарат.
Почему необычным? Да потому что обычно мы не можем наблюдать за теми
движениями, которые у нас во рту, то есть то, что в раннем детстве, учась
говорить на родном языке, неосознанно наблюдают детки малые, мы во взрослом
состоянии довольно-таки плохо осуществляем. Потому и трудно нам, наверное,
учиться, что мы не можем понять " простой истины: человек в силу специфики и
сущности своего существа лучше всего может работать со своим подсознанием
тогда, когда находится в состоянии очень активного, интенсивного
бодрствования. Это во-первых. И, во-вторых, тогда, когда он "; работает над
движениями, осознавая их, как над причиной ангуасса; ибо, если смотреть на
психическую картину, абсолютно каждое движение начинается с маленького
ангуасса. Прежде чем рождается навык, рождается полная беспомощность,
которая проявляется как тревожное состояние; потому что мы неполностью
осознаем физиологическую, двигательную, моторную, локомоторную подоплеку
движения. Таким образом, чем больше мы знаем о природе движения, чем больше
мы отстраняемся от собственного движения, наблюдая его, тем больше мы
освобождаемся и тем быстрее получаем навык. Существуют обратные связи,
которые очень интересно наблюдать, пытаясь воспитать в себе собственное
умение.
Что же мы наблюдаем здесь прежде всего? Да то самое диалектическое
становление, так набившее оскомину еще со времен школы. Но раньше мы видели
в этом больше абстрактности, а сейчас, если вы попробуете заниматься
собственно навыком вы вдруг Ощутите как что-то становится в вас, и
происходит неожиданный переход количественных изменений в качественные.
Естественно, при соответствующей сумме накоплений этих количественных
изменений. Об этом мы немного позже будем говорить как о счетчике, как о
скачке в другое.
Теперь вернемся к изготовкам. Если раньше мы представляли Движение
очень физиологично, то теперь представим схематично. То есть, чтобы
плодотворно работать над определенным рядом Движений, мы должны вынести наш
речевой аппарат, уклад по-русски говоря, наружу, постаравшись изо всех сил
представить себе, что все пробуемое нами будет пробоваться речевым аппаратом
как бы вне нас. Обычно я советую представить это в нашем внутреннем
ландшафте с огромным количеством неба, где совершенно ничего нет, кроме
того, что мы задумали. Тот, кто очень много знает, имеет чулан вместо
ландшафта, вместо неба и пения птиц, потрясающую (меня, например)
невозможность абстрагироваться от многих бытовых вещей, что приводит к
подверженности очень тяжелым патологическим последствиям. Поэтому давайте
сейчас грамотно пользоваться имагинативной сферой, воображением,
представлением.
А теперь рассмотрим сериал движений, которые отсутствуют в русском
языке, являясь камнем преткновения во французском, например, или немецком
языках. В немецком языке есть три буквы, которые принимают "Umlaut",
"умлаут" (две точки или две черточки сверху) - это а, б, и, что совершенно
меняет их произношение. Работая над исполнением лабиализованных, сгубленных
гласных звуков, которые и вызывают наибольшую трудность, мы Г1\'лем говорить
о последних двух, обозначающихся в международной фонетической транскрипции
как foe. er] и [у, у]- Итак, какое движение нужно исполнить, чтобы
произнести.. и" с умлаут или "и"? Нужно, как советуют опытные говоруны на
этих языках. вытянуть вперед на два микрона губы и сказать русский звук "и "
([i] - в международной фонетической транскрипции) с твердым приступом.
Сразу но ходу. что такое.. твердый приступ", "Knacklaut" по-немецки?
Этот звук имеет свое место, пожалуй, только в алфавитах семитских языков, в
частности в арабском (fain]). В русском языке он произносится нами по тысяче
раз в день, но обозначен не как согласный звук, а как некий факультативный
призвук. Я думаю, что совершенно напрасно, его нужно было бы трактовать
именно как согласный, потому что он и есть согласный, барьерный звук:,, Ах,
какая прекрасная погода! " Слышите: "Ax! "" - это и есть твердый приступ,
для произнесения которого мы напрягаем некоторые части речевого аппарата.
Какие - вы уже можете проанализировать сами, тут все довольно просто.
Итак, используя эти сведения, мы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59