Вы подцепили этого князишку, напоили его допьяна, заставили сделать
предложение вашей дочери, которую уж никто не хочет больше брать замуж, да
и думаете, что и сами теперь сделались важной птицей, - герцогиня в
кружевах, - тьфу! Не беспокойтесь, я сама полковница! Коли вы меня не
пригласили на сговор, так и наплевать! Я и почище вас людей видывала. Я у
графини Залихватской обедала; за меня обер-комиссар Курочкин сватался!
Очень надо мне ваше приглашение, тьфу!
- Видите ли, Софья Петровна, - отвечала Марья Александровна, выходя из
себя, - уверяю вас, что так не врываются в благородный дом и притом в таком
виде, и если вы сейчас же не освободите меня от вашего присутствия и
красноречия, то я немедленно приму свои меры.
- Знаю-с, вы прикажете меня вывести своим людишкам! Не беспокойтесь, я и
сама дорогу найду. Прощайте, выдавайте замуж кого хотите, а вы, Наталья
Дмитриевна, не извольте смеяться надо мной; мне наплевать на ваш шоколад!
Меня хоть и не пригласили сюда, а я все-таки перед князьями казачка не
выплясывала. А вы что смеетесь, Анна Николаевна? Сушилов-то ногу сломал;
сейчас домой принесли, тьфу! А если вы, Фелисата Михайловна, не велите
вашей босоногой Матрешке вовремя вашу корову загонять, чтоб она не мычала у
меня каждый день под окошками, так я вашей Матрешке ноги переломаю.
Прощайте, Марья Александровна, счастливо оставаться, тьфу! - Софья Петровна
исчезла. Гости смеялись. Марья Александровна была в крайнем замешательстве.
- Я думаю, они выпили-с, - сладко произнесла Наталья Дмитриевна.
- Но только какая дерзость!
- Quelle abominable femme!
- Вот так уж насмешила!
- Ах, какие они неприличности говорили-с!
- Только что ж это она про сговор говорила? Какой же сговор? - насмешливо
спрашивала Фелисата Михайловна.
- Но это ужасно! - разразилась наконец Марья Александровна. - Вот эти-то
чудовища и сеют пригорошнями все эти нелепые слухи! Удивительно не то,
Фелисата Михайловна, что находятся такие дамы среди нашего общества, - нет,
удивительнее всего то, что в этих самых дамах нуждаются, их слушают, их
поддерживают, им верят, их...
- Князь! князь! - закричали вдруг все гости.
- Ах, боже мой! ce cher prince!
- Ну, слава богу! мы теперь узнаем всю подноготную, - прошептала своей
соседке Фелисата Михайловна.


Глава XIII
Князь вошел и сладостно улыбнулся. Вся тревога, которую четверть часа назад
Мозгляков заронил в его куриное сердце, исчезла при виде дам. Он тотчас же
растаял, как конфетка. Дамы встретили его с визгливым криком радости.
Вообще говоря, дамы всегда ласкали нашего старичка и были с ним чрезвычайно
фамильярны. Он имел способность забавлять их своею особою до невероятности.
Фелисата Михайловна даже утверждала утром (конечно, не серьезно), что она
готова сесть к нему на колени, если это ему будет приятно, - "потому что он
милый-милый старичок, милый до бесконечности!" Марья Александровна впилась
в него своими глазами, желая хоть что-нибудь прочесть на его лице и
предугадать выход из своего критического положения. Ясно было, что
Мозгляков нагадил ужасно и что все дело ее сильно колеблется. Но ничего
нельзя было прочесть на лице князя. Он был такой же, как и давеча, как и
всегда.
- Ах, боже мой! вот и князь! а мы вас ждали, ждали, - закричали некоторые
из дам.
- С нетерпеньем, князь, с нетерпеньем! - пропищали другие.
- Мне это чрезвычайно лест-но, - шепелявил князь, подсаживаясь к столу, на
котором кипел самовар. Дамы тотчас же окружили его. Возле Марьи
Александровны остались только Анна Николаевна да Наталья Дмитриевна.
Афанасий Матвеич почтительно улыбался. Мозгляков тоже улыбался и с
вызывающим видом глядел на Зину, которая, не обращая на него ни малейшего
внимания, подошла к отцу и села возле него на кресла, близ камина.
- Ах, князь, правду ли говорят, что вы от нас уезжаете? - пропищала
Фелисата Михайловна.
- Ну да, mesdames, уезжаю. Я не-мед-ленно хочу ехать за гра-ни-цу.
- За границу, князь, за границу! - вскричали все хором. - Да что это вам
вздумалось?
- За гра-ни-цу, - подтвердил князь, охорашиваясь, - и, знаете, я особенно
хочу туда ехать для но-вых идей.
- Как это для новых идей? Это об чем же? - говорили дамы, переглядываясь
одна с другой.
- Ну да, для новых идей, - повторил князь с видом глубочайшего убеждения. -
все теперь едут для новых и-дей. Вот и я хочу получить но-вы-е и-деи.
- Да уж не в масонскую ли ложу вы хотите поступить, любезнейший дядюшка? -
включил Мозгляков, очевидно желая порисоваться перед дамами своим
остроумием и развязностью.
- Ну да, мой друг, ты не ошибся, - неожиданно отвечал дядюшка. - Я,
дейст-ви-тельно, в старину к одной масонской ложе за границей при-над-лежал
и даже имел, в свою очередь, очень много великодушных идей. Я даже
собирался тогда много сделать для сов-ре-мен-ного прос-вещения и уж совсем
было положил в Франкфурте моего Сидора, которого с собой за границу повез,
на волю от-пус-тить. Но он, к удивлению моему, сам бежал от меня.
Чрезвычайно странный был че-ло-век, потом вдруг встречаю его в Па-ри-же,
франтом таким, в бакенах, идет по буль-вару с мамзелью. Поглядел на меня,
кивнул го-ло-вой. И мамзель с ним такая бойкая, востроглазая, такая
за-ман-чивая...
- Ну, дядюшка! Да вы, после этого, всех крестьян отпустите на волю, коли
этот раз за границу поедете, - вскричал Мозгляков, хохоча во все горло.
- Ты совершенно уга-дал мои желания, мой милый, - отвечал князь без
запинки. - Я именно хочу их отпустить всех на во-лю.
- Да помилуйте, князь, ведь они тотчас же все убегут от вас, и тогда кто
вам будет оброк платить? - вскричала Фелисата Михайловна.
- Конечно, все разбегутся, - тревожно отозвалась Анна Николаевна.
- Ах, боже мой! Не-уже-ли они и в самом деле убегут? - вскричал князь с
удивлением.
- Убегут-с, тотчас же все убегут-с и вас одного и оставят-с, - подтвердила
Наталья Дмитриевна.
- Ах, боже мой! Ну так я их не от-пу-щу на волю. Впрочем, ведь это я только
так.
- Эдак-то лучше, дядюшка, - скрепил Мозгляков.
До сих пор Марья Александровна слушала молча и наблюдала. Ей показалось,
что князь совершенно о ней позабыл и что это вовсе не натурально.
- Позвольте, князь, - начала она громко и с достоинством, - вам
отрекомендовать моего мужа, Афанасия Матвеича. Он нарочно приехал из
деревни, как только услышал, что вы остановились в моем доме.
Афанасий Матвеич улыбнулся и приосанился. Ему показалось, что его
похвалили.
- Ах, я очень рад, - сказал князь, - А-фа-насий Матвеич! Позвольте, я
что-то при-по-минаю. А-фа-насий Мат-ве-ич. Ну да, это тот, который в
деревне. Charmant, charmant, очень рад. Друг мой! - вскричал князь,
обращаясь к Мозглякову, - да ведь это тот самый, помнишь, давеча еще в
рифму выхо-дило, Как бишь это? Муж в дверь, а жена... ну да, в какой-то
город и жена тоже по-е-хала...
- Ах, князь, да это, верно, муж в дверь, а жена в Тверь, - тот самый
водевиль, который у нас прошлого года актеры играли, - подхватила Фелисата
Михайловна.
- Ну да, именно в Тверь; я все за-бы-ваю.{] Charmant, charmant!} Так это вы
тот самый и есть? Чрезвычайно рад с вами позна-ко-миться, - говорил князь,
не вставая с кресел и протягивая руку улыбающемуся Афанасию Матвеичу. - Ну,
как ваше здоровье?
- Гм...
- Он здоров, князь, здоров, - торопливо ответила Марья Александровна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37